Q6: Где искать того, кто отколошматит тебя плёткой?
Тэхён смотрит на свой злосчастный список и довольно хмыкает:
Список вещей, которые нужно успеть сделать до замужества:
1. Загреметь в полицию (зачёркнуто)
2. Переспать с мулатом (зачёркнуто)
3. Отправиться в спонтанное путешествие (зачёркнуто)
4. Сходить на мужской стриптиз (зачёркнуто)
5. Отсосать незнакомцу (зачёркнуто)
6. Зависнуть с растаманами (зачёркнуто)
7. Попробовать БДСМ
8. Вызвать проститута (зачёркнуто)
9. Набухаться в хлам (зачёркнуто)
10. Поучаствовать в групповухе
11. Секс в общественном месте (зачёркнуто)
12. Устроить мальчишник (зачёркнуто)
13. Совершенно тупо влюбиться
Интересно, как так вышло, что всё то, что он не смог сделать за всю свою жизнь, чудесным образом уместилось в одну несчастную неделю? Возможно, осуществлять мечты куда как проще, чем многие думают, во всяком случае, если мечты такие же ебанутые, как и ты сам.
«Ну кстати да, все мои мечты... Просто огонь. Зависнуть с растаманами, попробовать БДСМ — и это гордость школы и мамина извечная радость! Эх, видели бы меня сейчас родители, а ещё лучше — Минхо и Кихён», — думает Тэ, и на его лице расцветает злорадная ухмылка.
— Чему улыбаешься, дьяволёнок? — одёргивает его Сокджин — новый член их безумной компашки.
О том, как Тэхён уговаривал его присоединиться к осуществлению своего бредового списка, и упоминать не стоит — скучающий Джин оперативно согласился на всё, что ему собирались предложить, ещё до того, как Тэ открыл рот, чтобы это озвучить. Куда сложнее было с Чимином, но когда к делу подключился его непосредственный начальник, назревающая проблема решилась сама собой.
— Учитывая видавший виды лист в руках, он опять придумал какую-то хрень для осуществления своих юношеских фетишей, — предполагает Чимин, с интересом заглядывая в оставшиеся не зачёркнутыми пункты списка. — О, нет! Я тебя трахать не буду!
— А что, — гогочет Сокджин, — там прямо так и написано?
— Нет, — досадливо заявляет Чимин, — этот кретин хочет поучаствовать в групповухе, догадайся с трёх раз, кого он впряжёт в это общественно полезное дело!
— Групповухе? — удивлённо округляет глаза Чонгук. — А, впрочем, чему я удивляюсь? Этот придурок мечтал загреметь в полицию и отсосать незнакомцу.
— Серьёзно? — интересуется Сокджин, который, как и Чонгук, не видел судьбоносного списка лично. — И что, отсосал?
— Представь себе, — фыркает Гук. — Не эту историю знакомства я буду рассказывать своим внукам.
До Сокджина доходит, как до черепахи, но, когда-таки доходит, он сотрясает номер громогласным хохотом, к которому чуть позже присоединяются все остальные.
***
Сначала никто не хочет вливать в себя алкоголь — особенно Чонгук, который до встречи с Тэхёном был убеждённым трезвенником, но когда Тэ заявляет, что Чимин был абсолютно прав и они вчетвером вполне сойдут за группу, все дружно решают опрокинуть пару шотов для храбрости.
Неожиданно пуританских взглядов Сокджин требует, чтобы в комнате погасили свет. Чимин, потирая ручки, заявляет, что всегда хотел посмотреть на член Тэхёна. Чонгук краснеет, как помидор, и проклинает тот день, когда встретил всех этих фриков. И только Тэхён, с подачи которого всё это безобразие, собственно, и происходит, довольно улыбается, глядя на присутствующих.
Из свершившегося той ночью он сделал несколько выводов.
1. Сокджину срочно нужно устраивать свою личную жизнь, потому что с таким членом любой омега или альфа оторвёт его с головой, трижды насрать на то, что он бета.
2. Чонгук, оказывается, в глубине души скрывал ото всех, включая самого себя, пробудившуюся в нём тайную сущность ёбыря-террориста — учитывая, что его хватило на двух омег и одного либеральных взглядов бету, чужая репродуктивная функция могла благословить всю Южную Корею и её низкую рождаемость с головой.
3. Сама по себе групповуха интересна разве что в порно, ибо по факту преисполнена неловкости и тупизма — этот сумбур они все смогут не раз вспоминать на последующих пьянках, но повторять не будут иметь ни малейшего желания, уж наверняка.
4. И, тем не менее, групповой секс пробуждает внутри какие-то новые убеждения, чуть ли не перерождая угасший огонёк омежности где-то в (промежности) сердце (и всё-таки в промежности.)
— Тэхён! — жалобно зовут его с кровати, и он моментально подрывается, неся пострадавшему более остальных Чонгуку бутылку воды.
— Эй, а я не заслуживаю таких привилегий? — возмущается Сокджин, глядя на идиллическую картину пьющего Гука и поящего его Тэхёна. — Я, между прочим, тоже тебя трахал!
— Да, но недолго и как-то без энтузиазма, — коварно забрасывает удочку Тэ, после чего оглушительно хохочет, слушая возмущённую тираду Сокджина на смеси корейского с английским.
— Отвянь от них, Шеф, — примирительно предлагает Чимин. — Не видишь, у этих двоих тут кое-что посерьёзнее, чем простой трах.
— А?
— А?
Поразительно единодушно удивляются Тэхён и Чонгук. Чимин многозначительно поигрывает бровями, после чего таинственно проговаривает, обращаясь персонально к своему старому другу:
— Тринадцатый пункт.
Никто не понимает, о чём они — только Тэхён, который меняется в лице и от резко нахлынувшей задумчивости не замечает, что Чонгук, жидкость в рот которого заливают слишком активно, медленно захлёбывается от излишков воды.
— Эй-эй-эй, смотри, не утопи мужчину своего члена! — крайне вовремя предупреждает Чимин, и Тэ, переводя взгляд на Гука, виновато ойкает, спешно прося прощения за свою неосторожность.
— Всё... в порядке, — выдавливает из себя без пяти минут утопленник, после чего откашливается и падает спиной на кровать. — Не считая того, что я, кажется, пресытился сексом до конца своих дней.
— Что ты, Тэхён этого не переживёт, — уверевает Чимин, которому со стороны видно намного больше, чем этим двум. — У него там ещё целых два таааких пункта, которые, слава Богу, не включают в себя нас и необходимость нашего непосредственного участия. Но вот тебе и твоему монстру придётся пахать в поте лица и головки, — подмигивает он.
— Что за пункты? — боязливо спрашивает Чонгук, смотря на Тэхёна глазами обманутого в лучших чувствах ребёнка.
— Гук-и, а как у тебя обстоят дела с плётками? — вместо ответа спрашивает Тэ.
— Да вы все тут грёбаные извращенцы! — возмущённо стенает Чонгук, отползая от вышеупомянутых извращенцев на другой край кровати. — Только и думаете, как бы ещё меня обесчестить! Но знаете что? Я не...
— ... Сможешь отказаться, потому что если бы мог, не сидел бы с ним в кутузке и не позволил бы утащить себя в Нью-Йорк, — дополняет Чимин, и Чонгук обиженно фыркает, но ничего не возражает в ответ.
Парировать-то, собственно, и нечем.