Глава 20.
Было бы ложью сказать, что она по нему не скучает.
Так начались их дни порознь.
Несколько лет спустя Дин Чжитун работала над проектом платформы для прямых трансляций, и когда она увидела там онлайн-зал, то вспомнила тот год.
Именно в таком состоянии они с Гань Яном и находились в то время: она возвращалась с тренинга и включала видеозвонок. Она занималась на этом конце, Гань Ян делал домашнее задание на том конце, и они договорились делать десятиминутный перерыв каждый час, чтобы встать, подвигаться, немного поболтать, а затем заниматься следующий час.
Было бы ложью сказать, что она по нему не скучает.
Все бы ничего, если бы его изначально не было в ее жизни, но потерять его после того, как он появился — все равно что испытывать острый приступ тактильного голода*. Обычно они засыпали с подключенными микрофонами и болтали о всяких пустяках в текстовых сообщениях.
Но когда Гань Ян сказал ей, что хочет приехать пораньше, она все равно отказалась обсуждать это. Она всегда пыталась убедить его и себя таким образом: время кажется очень долгим, если считать его день за днем, но если оглянуться назад, то оно скорее похоже на мимолетный миг.
Она, конечно, понимала, что слишком много таких разговоров вызывают разочарование, поэтому просто надеялась, что он не сочтет ее утомительной. По крайней мере, не слишком скоро.
В тот период у них с Гань Яном было одно общее дело — зарегистрироваться вместе с ним на участие в Нью-Йоркском марафоне того года.
Нью-Йоркский марафон проводится в первое воскресенье ноября каждого года. Онлайн-регистрация начинается в январе того же года, жеребьевка завершается в середине февраля, а результаты объявляются в конце месяца.
При регистрации она заполнила свои личные данные и заплатила комиссию за обработку двадцать или около того долларов. Согласно данным на официальном сайте, средний процент побед составлял около 20%, и с каждым годом он становился все ниже. В частности, на 10-километровую дистанцию, в которой хотела принять участие Дин Чжитун, — это был начальный уровень, и на него было зарегистрировано больше всего участников.
Гань Ян записался на полный забег, где людей было гораздо меньше. Можно было предположить, что его шансы на победу будут гораздо выше, чем у нее. Дин Чжитун была человеком невезучим: самым крупным призом, который она когда-либо выигрывала, был выигрыш в благотворительную лотерею* в размере пяти юаней. Она не смела надеяться, что в этот раз ей особенно повезет. Скорее всего, все будет как в прошлом году, когда он участвовал в забеге, а она болела за него в зоне поддержки.
Прошлая она определенно бы решила, что так даже будет лучше, ведь это так утомительно! Пробежать десять километров? Лучше сразу дайте ей умереть. Но теперь она сама не понимала, что с ней не так, но она с нетерпением ждала дня, когда объявят результаты. Это было все равно, что ждать выигрыша в лотерею. Удивительно, но мысль о том, что она могла не выиграть, вызывала некоторое сожаление.
Таким образом, дело дошло до конца января. Перед окончанием четвертой недели обучения ей позвонил VP продуктовой группы М-Банка и сообщил что из-за перегруженности нескольких проектов в группе ощущается нехватка персонала, выразив надежду, что она сможет приступить к работе раньше, а пропущенный курс обучения можно будет наверстать на следующей сессии.
Хоть это и было названо «надеждой», но на самом деле являлось уведомлением. В любом случае, выбор был не за ней.
Конечно, Дин Чжитун безоговорочно согласилась, а затем рассказала об этом Сун Минмэй. Сун Минмэй считала, что это того не стоит, ведь она все равно будет получать ту же зарплату, а обучение само по себе гораздо комфортнее и легче. Кроме того, ей сказали, что она сможет наверстать пропущенные курсы, но с учетом интенсивности командировок и сверхурочной работы IBD такая возможность, скорее всего, не представится.
Но Дин Чжитун с нетерпением ждала этого. Она думала о том, как получит премию в начале следующего года, как будет работать над еще одним проектом и получать больше денег.
Поэтому она связалась с HR и договорилась прийти в офис на следующей неделе. Она не стала рассказывать об этом Гань Яну, опасаясь, что он примчится из Итаки раньше времени, чтобы помочь ей переехать в Верхний Вест-Сайд, да и вообще, до начала недели Китайского Нового года оставалось не так уж много дней.
Также в ту пятницу Гань Ян сказал, что ему нужно посетить study group* и что видеозвонок будет приостановлен на один день.
И так уж получилось, что Сун Минмэй предложила встретиться за ужином, сказав, что также хочет пригласить Фэн Шэна. Дин Чжитун давно хотела восстановить дружеские отношения с командой по поиску работы, так что в тот вечер она решила отправиться на Mott Street* в Чайнатауне и отведать сычуаньской кухни.
Фэн Шэн поступил в отдел продаж и трейдинга L-Банка и уже работал ассистентом трейдера в trading floor*. После закрытия рынка в четыре часа ему приходилось вести учет торгов и составлять графики стоимости чистых активов, поэтому он прибыл довольно поздно.
Дин Чжитун поначалу все еще чувствовала себя немного неловко, но Фэн Шэн при виде нее вел себя вполне естественно. Вместе с Сун Минмэй, которая лучше всех умела создавать атмосферу, они втроем заказали себе блюда, открыли бутылку вина и болтали о том, что у них произошло за последнее время. Настроение у них было очень гармоничным.
Дин Чжитун говорила, что она могла неплохо справляться с учебными заданиями и экзаменами, но когда дело доходило до коктейльных посиделок и мероприятий по тимбилдингу, она тут же терялась и не знала, о чем поговорить. Чувство растерянности во время собеседования, казалось, вернулось. Конечно, все они были из одного университетского городка, всем им было по двадцать с небольшим лет и все они только что окончили университет. Но было несколько гениев, которые были не менее опытны, чем те, кто уже давно занимался политикой и бизнесом, и они всегда могли легко контролировать ситуацию и умело управлять аудиторией. Как им это удавалось?
К слову, о гениях: одна из них находилась прямо перед ней. Сун Минмэй — полная ее противоположность. Она часто прогуливала занятия и не беспокоилась о групповых заданиях, многие соперничали за нее, а в ее телефоне вскоре появилось бесчисленное количество телефонных номеров. Она спросила Дин Чжитун:
— Почему бы тебе не использовать тот трюк, которому я тебя научила?
Дин Чжитун, конечно, знала, о чем она говорит. Сун Минмэй никогда не называла себя английским именем, ни в деревне Кан, ни при поступлении на работу в G-Банк. Будь то коллега или начальник, она просила их называть ее Ming Mei. Ей приходилось слово за словом исправлять интонации иностранцев, и после долгого исправления она почти привыкла к этому.
Это действительно хороший социальный навык. Только познакомившись с кем-то и не зная, какую тему разговора поддержать, можно вполне начать с китайских иероглифов. Можно поговорить об абстрактных вещах, таких как экономика, культура и международная ситуация, или о чем-то более конкретном, например, о жизни или прекрасном весеннем дне. Но сработает этот трюк или нет, зависит от конкретного человека. Это зависит не только от внешнего вида и манеры поведения, но и от сложности произношения самого имени. Не все могут справиться с этой задачей.
К примеру, Дин Чжитун, когда только начала тренироваться и, подражая Сун Минмэй, говорила другим, что ее зовут Zhi Tong, американские коллеги повторяли за ней: «Ji Tong*?» Это заставляло ее чувствовать себя семейным ведерком* из KFC.
Когда эта история всплыла наружу, все трое дружно рассмеялись, как будто вернулись в старые добрые времена. Но то, что Фэн Шэн сказал после, Дин Чжитун не услышала, так как почувствовала, что у нее в сумке вибрирует телефон. Она отвернулась и увидела, что на экране высвечивается кодовое имя «Форрест Гамп».
Она взяла трубку и услышала, как на другом конце сказали:
— Спускайся поскорее и открой мне дверь, — в голосе чувствовалось волнение.
— Ты в Нью-Йорке?! — Дин Чжитун отреагировала мгновенно. В служебном многоквартирном доме, где она жила, был doorman*, а также система контроля за лестницами, так что посторонние не могли подняться наверх.
Заметив, как та покраснела, Сун Минмэй тут же попала в точку:
— Это ведь Гань Ян?
Дин Чжитун кивнула, не зная, что делать. Блюда только что подали, и она не могла ни уйти, ни остаться.
К счастью, Фэн Шэн сразу же заговорил:
— Так позови его сюда, поужинаем все вместе.
Сун Минмэй последовала его примеру, сказав:
— Да, место все равно есть, и все друг друга знают.
Тогда Дин Чжитун сообщила по телефону адрес ресторана. Повесив трубку, она не смогла усидеть на месте и просто спустилась вниз встретить его.
От служебной квартиры до нее было меньше километра. Она немного подождала перед рестораном и увидела, как на углу улицы появилась знакомая фигура. Широкоплечий и длинноногий, он был одет в темную одежду. Он улыбнулся ей издалека. Разноцветные огни Чайнатауна отражались на его красивом лице, делая его особенно заметным среди проходящей мимо толпы.
Несмотря на то, что они виделись по видеосвязи каждый день, Дин Чжитун все равно почувствовала, что ее глаза внезапно увлажнились. Она понимала, что не может контролировать выражение своего лица, поэтому ей пришлось сжать голову в плечи и обхватить щеки обеими руками, притворяясь, будто ей очень холодно. Гань Ян, однако, не был с ней любезен. Он сделал несколько шагов вперед, крепко обнял ее и поцеловал в губы.
Поскольку вокруг было много людей, Дин Чжитун вырвалась на свободу. Она приземлилась обеими ногами на землю, тайком потирая глаза, и спросила:
— Что ты здесь делаешь?
Гань Ян ничего не ответил. Он обнял ее за плечи, наклонился и прошептал ей на ухо:
— Я расскажу тебе позже.
Дин Чжитун холодно фыркнула, но на ее лице играла улыбка.
Они вместе вошли в ресторан. Когда Гань Ян снял пальто, Дин Чжитун поняла, что под ним на самом деле костюм. Хотя его галстук был развязан, а одна пуговица рубашки расстегнута, это все равно заставило ее глаза загореться. Она подумала: «Ты, наверное, специально так оделся, как в день первого собеседования...»
К счастью, несколько человек в помещении тоже были одеты в деловые костюмы, так что в этом наряде он не выглядел неуместно. Более того, к облегчению Дин Чжитун, все они вели себя исключительно хорошо, не было ни неловкости, ни холодных моментов, а двое мужчин даже пожали друг другу руки, как взрослые люди, и довольно вежливо поприветствовали друг друга, прежде чем сесть за стол и приняться за еду.
Среди четырех человек, сидевших за столом, трое были новыми сотрудниками, только что приступившими к работе. Во время еды они передавали друг другу визитные карточки по кругу и со смехом комментировали их.
Сун Минмэй посмотрела на фотографию Фэн Шэна и спросила:
— Ого, так ты из южноамериканской группы?
— Так точно, — кивнул Фэн Шэн: — Доход не такой уж большой, но, по крайней мере, нет разницы во времени и рабочие часы вполне нормальные.
Но это не то, что хотела сказать Сун Минмэй. Протянув руку, она похлопала его по плечу:
— Я помню, как из южноамериканской группы L-Банка вышел большой человек! Тоже был китайским студентом и еще был самым прибыльным звездным трейдером на Уолл-стрит в те годы. Позже, когда он сменил место работы, гендир предложил ему высокую зарплату в десятки миллионов, чтобы удержать его, но он это проигнорировал. Денежные перспективы, Фэн Шэн!
— О чем ты вообще... — Фэн Шэн покачал головой, улыбнувшись: — Я сейчас просто ассистент, помогаю трейдеру каждое утро включать аппаратуру. Следую его инструкциям по выбору учетных записей, соотношения капитала и базовых контрактов. После открытия рынка мне приходится следить за ним вручную перед более десятка или двадцати рыночных окон. Если возникает bug, например, программа произвольно выставляет ордера, или рынок слишком дерьмовый, а убыток превышает предупредительную черту, я быстро звоню трейдеру. Разработка стратегий не имеет ко мне никакого отношения, и я вообще не могу участвовать в сделках.
Слушая, как он самоуничижительно говорит о себе, Дин Чжитун всегда его подбадривала. Как и сейчас:
— Ты не можешь так думать. Тот большой человек, наверное, тоже был помощником трейдера.
Фэн Шэн посмотрел на нее и серьезно ответил:
— Гм, я знаю, поэтому теперь всегда работаю сверхурочно, а в свободное время изучаю ретроспективные отчеты, чтобы понять, какая стратегия самая прибыльная, а затем учусь писать код. Конечно, главное — покупать кофе и обед для трейдера, ожидая того дня, когда он не сможет прийти из-за плохой еды и наступит моя очередь сменить его.
Дин Чжитун рассмеялась, услышав это, но заметила, что Гань Ян держит ее за руку под столом. Она очень обрадовалась и переплела с ним пальцы.
Поговорив о работе, они перешли к жизни.
Сун Минмэй по-прежнему жила в Гринвиче. Фэн Шэн спросил:
— А господин Бянь знает, что ты делишь дом с кем-то еще?
Сун Минмэй кивнула, ответив:
— Конечно, знает!
— Там внизу подъехал «Майбах», разве у господина Бяня не было других идей? — пошутил Фэн Шэн.
Сун Минмэй не придала этому значения и ответила с уверенной улыбкой:
— Возможно, показалось, что увидел меня со стороны?
Дин Чжитун вспомнила, как Бянь Цземин на церемонии вручения дипломов наблюдал за речью Сун Минмэй с поднятой к сцене головой, на его лице было выражение восхищения и гордости. То, чего хотела Сун Минмэй, никогда не было простым.
Фэн Шэн также рассказал о том, где он живет: он арендовал studio во Флашинге, Квинс, площадью в сорок квадратных метров. Арендная плата составляла 1400 долларов в месяц, и в нее были включены вода, электричество и отопление. Сама студия находилась совсем рядом со станцией метро.
Каждый день, возвращаясь с работы, он покупал еду навынос в ресторанчике в гонконгском стиле, расположенном внизу, и забирал ее домой. Прошло совсем немного времени, и он успел попробовать все позиции в меню. Владелец этого ресторана, вероятно, был даже не китаец, или он так долго жил в США, что давно забыл, как должна готовиться китайская еда. Блюда в ресторанчике были очень странными. Самым забавным был томатно-говяжий рис, который представлял собой кучку риса, пропитанного томатным соусом, с половинкой очищенного помидора, перевернутого посередине. Когда он впервые открыл ланч-бокс, то был потрясен. Перед ним был лишь кроваво-красный цвет, и больше никаких других цветов. Это было похоже на место преступления.
Сун Минмэй в недоумении спросила:
— Во Флашинге так много китайских ресторанов, если в этом так ужасно готовят, почему ты продолжаешь ходить туда?
Фэн Шэн ответил:
— В любом случае, я просто сижу за столом и ем перед компьютером, а после еды продолжаю писать код. Неважно, что именно я ем...
Дин Чжитун слушала его со стороны и думала о том, что это его состояние очень походило на нее саму, когда она проходила стажировку, и от того не могла не сопереживать ему.
Пока они оживленно болтали, Гань Ян почти ничего не говорил. Дин Чжитун боялась, что ему станет скучно и захочется поскорее уйти, поэтому она повернулась к нему и сжала его руку. Гань Ян тоже посмотрел на нее и улыбнулся, и она почувствовала облегчение.
Примечания:
1* тактильный голод — биологическая потребность человека в физическом контакте, касаниях, объятиях с другими людьми; недостаток прикосновений провоцирует физическое и эмоциональное напряжение, ощущение тревоги
2* 福利彩票 (fúlì cǎipiào) — благотворительная лотерея (с кит.); это китайская государственная лотерея, существующая с 1987 года
3* study group — учебная группа (с англ.)
4* Mott Street — узкая, но оживленная улица, идущая с севера на юг в районе Нью-Йорка на Манхэттене, Мотт-стрит считается неофициальной «главной улицей» китайского квартала (Чайнатауна)
5* trading floor — торговый зал (с англ.); помещение на фондовой бирже, товарном биржевом рынке, биржевом рынке финансовых фьючерсов и опционов и т.д., в котором дилеры вступают в личный контакт с целью совершения операций (заключения сделок)
6* 肯德基全家桶 (kěndéjī quán jiā tǒng) — KFC-баскет на всю семью (с кит.), где последний иероглиф из KFC 基jī + ведерко 桶tǒng = Ji Tong (неправильное произношение американцами имени Чжитун)
7* doorman — швейцар, консьерж (с англ.)