5. Trust me
Париж, день ограбления.
Кристофер жмёт на тормоз. Стрелка, на приборной панели говорит о практически пустом баке. Звук сирен режет барабанные перепонки.
— Жаль, что я не террорист-смертник, — усмехается Крис. Снимает наушник, устало откидывается на спинку сиденья, убирая руки с руля.
— Сынмин, — Чанбин выбрасывает ненужный автомат через разбитое окно, — обрывай канал. — мужчина кладёт руки на панель. Мокрая от пота одежда липнет к телу. В голове шумит от усталости и напряжения.
— Я знаю, что ты меня недолюбливаешь, — Крис не спешит следовать чужому примеру. Со издаёт смешок. — Из тебя вышел отличный напарник, агент, — к их машине подходят вооружённые полицейские. Гул сирен не замолкает, а, кажется, становится только громче. — Томас, — прежде чем в него устремляется дуло автомата, Кристофер успевает назвать фамилию их общего знакомого. Чанбин поворачивается, в глазах полное недоумение.
— Руки на руль, чтобы я их видел! — полицейский кричит практически в самое ухо Крису.
— Медленно выходи из машины! Без глупостей!
— Вы арестованы!
Доносящиеся со всех сторон крики превращаются в какофонию. Вразрез с приказом, Чанбина вытаскивают из автомобиля, не сводя прицела. Он не отводит взгляда с Кристофера. Его точно так же толкают вперёд, заставляя лечь на капот.
— Мордой вниз, руки за голову!
На их запястьях слишком туго защёлкиваются наручники.
— Ты знаешь меня, агент! — орёт Крис, когда его уводят к патрульной машине. — Не верь им!
— Заткнись! — коп тычет оружием ему между лопаток.
Полицейских автомобилей слишком много. Они с трудом разъезжаются и ещё некоторое время Чанбин может видеть Криса в боковое стекло. Мужчина будто чувствует направленный на него взгляд и на короткий миг пересекается с агентом глазами. Они не могут различить эмоций друг друга. Чанбин закусывает губу, вслушиваясь в полицейскую волну. Диспетчер передаёт о том, что преступники, за которыми шла погоня скрылись. Следом ориентировка о марке и номере транспорта. Со дёргает руками, металл от наручников впивается в кожу и это приводит в чувство. Он гонит мысли подальше от Феликса и остальных. Заставляет себя не слушать, но чужой голос из рации упорно пробирается в подсознание. Воспроизводя в памяти слова Криса, Чанбин старается вспомнить мельчайшие изменения в его эмоциях, то, что выдаст ложь. И каждый раз приходит к выводу — он сказал правду. Воспоминания той неудачной операции по задержанию Кристофера накрывают лавиной. Он до крови прикусывает губу. От злости и обиды хочется плакать. Он доверял, а его предали. Опять.
Справиться с эмоциями не получается. Кажется, всё это происходит с кем-то другим. Сейчас Чанбин в их с Ёнбоком нью-йоркской квартире, нежится в тёплых объятиях и не хочет вылезать из кровати в долгожданный выходной. Вот только его ведут коридорами жандармерии, толкают в плечо, чтобы сел и пристёгивают наручниками к столу. Офицер обращается к Чанбину на французском и тот заторможено смотрит в ответ. Молодой парень отмахивается от него и, что-то бубня под нос, выходит из комнаты. На стенах, как полагается, нет часов. Наручные часы Со сняли при досмотре и ему ничего не остаётся, кроме как считать в уме, чтобы хоть приблизительно знать, сколько времени он ждёт в одиночестве.
В допросной с увесистой папкой появляется сотрудник полиции. Он с важным видом, не глядя на подозреваемого садится за стол и просматривает бумаги, нарочито медленно. От этой картины уголок губ Чанбина ползёт вверх. Он и сам не раз так делал, ведя допрос.
— Итак, мистер Со, — офицер наконец поднимает на него глаза. В английском мужчины присутствует явный французский акцент, — бывший агент ФБР, ставший террористом. Как вы опустились до подобного? — он испытывающе смотрит на задержанного.
— Вы не представились или во Франции другой протокол?
— Капитан Жан Пети, — нехотя отвечает он и откидывается на стуле, принимая более удобную позу. — Расскажите про ограбление Лувра, — Чанбин молчит около минуты и Пети продолжает. Он меняет свой тон на более участливый, слегка подаётся вперёд. — Мистер Со, хранить молчание ваше право, но в таком случае мы не сможем вам помочь.
— И как же вы собираетесь мне помочь? — он зло выплёвывает последнее слово.
— Агент…
— Бывший, — прерывает капитана Чанбин. У Пети плохо получается скрыть злорадную ухмылку. Подобным обращением он хотел заполучить доверие подозреваемого, но ему вновь приходится менять тактику допроса.
— Мистер Со, ваша группа наделала много шума, — мужчина принимается бесцельно листать папку с документами. Разыгрывает сосредоточенность будто там написано что-то невероятно важное, но от проницательного взгляда Чанбина не ускользает то, какой неважный актёр из этого капитана Пети. — Двое из преступников, — он отрывает глаза от бумаг, — погибли при задержании, — Чанбин не задаёт вопросов, лишь слегка изгибая бровь. — Ким Джинён, — Со всего на секунду становится растерянным, пока не вспоминает про фальшивое имя Уджина. А это значит, что полиции так и не удалось выяснить его настоящую личность. Но это вопрос времени. — Хан Джисон разбился, пытаясь скрыться от погони.
Чанбин сжимает руки в кулаки и ногти больно впиваются в кожу. Жан Пети даёт задержанному время на обдумывание. В этот момент в комнату для допроса заходит другой офицер, он подзывает к себе капитана, что-то шепчет ему на ухо, передаёт исписанный лист и взглянув на Чанбина уходит. Пети бегло просматривает документ.
— Что ж… — многозначно тянет он, — ещё двое задержаны на выезде из Парижа. Думаю, вы понимаете, что за этим последует дальше, бывший агент Со.
Чанбин остаётся один, пытаясь переварить происходящее.
— Зачем это было нужно? — офицер, принёсший бестолковую бумагу, ждёт капитана в помещении за зеркалом.
— Пусть думает, что никому не удастся сбежать, — холодно отвечает Пети, бросает скомканный лист в урну.
— Но мы так и не смогли никого найти, и этот малазиец ещё жив.
— Ненадолго. Что насчёт убитого?
— Чист, как младенец. Ни семьи, ни родственников.
— Так не бывает. Ищите, — приказывает Пети.
— А с этим что? — офицер окликает капитана. Молодой человек кивает в сторону другого, точно такого же, одностороннего зеркала. Кристофер со скучающим видом ковыряет под ногтями.
— Приказано ждать людей из США и Интерпол, мол, это птица не нашего полёта, — с некой обидой говорит мужчина и уходит, чтобы наконец выпить паршивый кофе из кофемашины в жандармерии.
Жан Пети кривится от крепкого напитка, отдающего лёгкой кислинкой.
— Почему нам не дают его допросить? — доносятся до мужчины возмущения коллег. — Он же на территории Франции, а мы должны ждать американцев!
— А ещё англичан, немцев, спецслужбы из средней Азии и Мексики, — Пети устало присаживается за стол в зоне отдыха.
— Подождите, — спохватывается один из коллег, — это же он помог какому-то наркобарону разобраться с конкурирующим картелем?
— Помог? — усмехается парень. — Выбирай выражения, Моро. Я слышал, — он понижает голос, — что власти Ирака закупают у него взрывчатку.
Жан Пети бросает попытки насладиться отвратительным вкусом. Выливает содержимое чашки в раковину и, помыв её, с шумом ставит в шкафчик.
— Идите работать, хватит трепаться.
*
Прошли почти сутки прежде, чем к Крису приходят для того, чтобы допросить. Каждый раз ему удавалось выйти сухим из воды. Удача не может длиться вечно. Он прокручивал в голове весь план до мельчайших деталей. Как и тогда, когда они с Минхо и Чонином часами его разрабатывали, так и сейчас план кажется безупречным. Возможно, слишком. Они так уверовали в его идеальность, что попросту могли не придать соответствующего внимания незначительным деталям. Слишком самонадеянно.
Кристофер безучастно, словно не он подозреваемый в одном из самых масштабных ограблений мира, сидит положив голову на руки.
Минхо и Чонин уехали самые первые. У них было больше форы, чтобы скрыться. С умением Ли отключаться от окружающей суеты, выполняя свою работу, он не моргнув выбрался бы, даже нацепи на него наручники. Ещё и брата успел бы прихватить. Феликс оказался ещё более сумасшедшим, чем слухи о нём. Тем более с ним был Хёнджин, и наёмник из упрямства бы не позволил им попасться, чтобы прибить торговца оружием самому. Хан, если не останавливался, то наверняка успел пересечь Индийский океан и доехать до Малайзии на своём Кавасаки. Крис невольно улыбается при воспоминаниях о своих коллегах. Он бы хотел сейчас страдать от похмелья, потому что они всю ночь отмечали удачное дело. Но сейчас ему остаётся надеяться, что парни выпьют за него и не забудут прислать весточку. И деньги. Разумеется, деньги. Крису нужен будет очень хороший адвокат.
Дверь в допросную открывается и на пороге появляется тот, о ком Кристофер подумал бы в самую последнюю очередь. В комнате повисает напряжённая тишина. Подрывник скрещивает руки на груди и с лёгкой усмешкой на губах сверлит человека напротив.
— Здравствуй, Кристофер, — агент Джереми Томас наконец проходит к столу, закрыв за собой дверь. Он присаживается под изучающим его взглядом. На мужчине серый костюм, бирюзовая рубашка слегка измята, а галстук, совершенно не подходящий по цветовой гамме, ослаблен. — Никогда бы не подумал, что ты подружишься с нашим общим неприятелем, — практически с искренним разочарованием говорит он. Крис смотрит на камеру в углу помещения и не выказывает никаких эмоций. — Не беспокойся, она отключена. Наш разговор строго конфиденциален.
— А разве есть повод беспокоиться? — парирует Кристофер.
— Твои дела очень плохи. Правительство запрашивает разрешение на экстрадицию.
— Давно хотел побывать дома и даже за билет не придётся платить.
— Я хочу помочь…
— Мило, — перебивает агента Крис. — Скажешь, что я больше так не буду, и меня отпустят под честное слово? — в его тоне неприкрытый сарказм.
— Максимум, что я смогу это добиться пожизненного где-нибудь в Калифорнии.
— Мне никогда не нравилась Калифорния, так что не вижу для себя никакой выгоды.
— Ты международный террорист, Кристофер. И не мне говорить, сколько стран хотят заполучить твою голову. Избежать смертной казни это лучшая выгода.
— Я из Детройта и, если мне не изменяет память, в штате Мичиган смертная казнь отменена в 1846 году.
— Да, — Томас вздыхает, выражая неподдельную усталость. — Политика интересна тем, что при необходимости можно обойти любой закон.
— Что тебе от меня нужно? — Крис подаётся вперёд. Запястья ноют от наручников. Их так и не сняли.
— Чтобы наши с тобой маленькие договорённости остались в тайне.
— Кому-то запахло жареным? — мужчина смеётся. — И как ты предлагаешь это сделать, когда начнут копать под меня и тех, с кем я работал?
— Очень просто, — Томас расслабляется, когда видит, как ему кажется, положительный ответ Криса. — В соседней комнате есть тот, на кого можно всё свалить. Ты ведь не вор, а значит никак не мог придумать план по ограблению Лувра. Тебя просто заставили, а ты, опасаясь за свою жизнь, согласился.
— О, я уже вижу, как присяжные на этом моменте пускают слезу.
Агент вынимает из папки, которую принёс с собой, чистый лист и кладёт перед задержанным, а поверх него ручку.
— Оставлю тебя ненадолго.
— Может снимешь наручники? — требовательно просит Кристофер протягивая руки.
— Справишься и так. Ах, да, — почти выйдя в коридор мужчина оборачивается, — не забудь указать всех подельников.
Джереми Томас заходит в помещение за зеркалом. Крис крутит ручку между пальцами, а его глаза бегают из стороны в сторону. Он ощутимо нервничает и спустя десять напряжённых минут принимается писать. Агент вынимает из внутреннего кармана платок и промакивает выступившую испарину на лбу и шее.
— Капитан Пети, — француз поднимает покрасневшие глаза на нежеланного гостя из Америки, — не могли бы ещё раз допросить Со Чанбина? Только в этот раз скажите, что один из его товарищей уже пишет чистосердечное.
— Почему не вы? — раздражённо спрашивает капитан. Его порядком нервирует плясать под дудку агента ФБР, который чувствует себя здесь главным и заставляет делать всю грязную работу.
— На это есть свои причины, — отмахивается Томас и удаляется в уборную, чтобы освежиться после долгого перелёта.
Жан Пети скрепя зубами идёт выполнять приказ. Им уже ясно дали понять, что судить преступников будут в США и экстрадиция лишь дело времени, пока будут утрясены все бюрократические вопросы.
На заявление о чистосердечном Со Чанбин реагирует неожиданно спокойно. Он не меняется в лице, что вводит Пети в лёгкий ступор.
— Может стоит последовать примеру своего коллеги? — отчего-то спрашивает капитан. — Обидно будет, когда всё повесят на тебя.
На долю секунды он задумался о том, что Крис запросто мог переметнуться.
«Ты знаешь меня, агент!»
К своему несчастью да, знает. Больше, чем хотелось бы. Во время погони Крис хотел дать ему уйти самому. Почему Чанбин не ушёл? Совесть не позволила. Раз подписался, будь добр иди до конца. Как глупо. А ещё… Расскажи он про всех, значит придётся сказать и про Ёнбока.
— Мне ничего не известно, — в итоге отрезает Чанбин.
*
После того, как Джереми Томас привёл себя в порядок и даже успел перекусить, зашёл в комнату за зеркалом, чтобы убедиться, что Крис закончил с чистосердечным признанием. Мужчина, кажется, перечитывает написанное и агент, расправив плечи, идёт к нему.
— Закончил? — его скрипучий голос режет слух.
— Ага, только я немного нервничаю. Вдруг не получилось передать все тонкости.
— Это не страшно, — Томас успокаивает его, тянет руку чтобы взять бумагу. — У тебя ещё будет время дополнить свои показания, — мужчина смотрит на листок и его рука дрожит от возмущения.
— Я не знал, какие тебе нравятся. Но думаю, получилось неплохо, — Кристофер давит приступ смеха. Губы растягиваются в нахальной улыбке.
— Какого…?!
— Хуя? — подрывник не сдерживается и его громкий смех слышно в коридоре. Томас припечатывает бумагу к столу. На ней со всем старанием нарисован член в мельчайших подробностях, а в нижнем углу аккуратным почерком приписано «Пошёл на хуй». — Гнутого, — отвечает на вопрос мужчина. — Хотел нарисовать ровный, но рука дрогнула.
— Ты пожалеешь об этом, — шипит агент. Пальцы судорожно сминают рисунок.
— Не понравилось значит, — с притворной обидой бросает Крис в спину агента.
*
Париж, тюрьма Санте.
— Здравствуйте, мистер Со, — девушка сидит с ровной спиной, одна нога закинута на другую, а на коленях ещё закрытый толстый ежедневник в чёрном переплёте.
— Мадам Бонье, — Чанбин останавливается у стула и не спешит садится. Охранник стоит за его спиной.
— Снимите наручники, — обращается женщина к нему, — в этом нет необходимости.
Сотрудник тюрьмы недовольно смотрит на Бонье, будто не она каждый раз просит об одном и том же. Чанбин машинально потирает запястья, когда с него снимают браслеты. Он опускается на стул перед женщиной. Она в свою очередь ждёт, когда охранник оставит их наедине. Он становится в коридоре, наблюдая за происходящим в комнате через стекло в двери.
— Как ты себя чувствуешь, Чанбин? — Лорет Бонье переходит к неформальному общению.
— Хорошо.
Психотерапевт открывает ежедневник и щёлкает ручкой.
— Это уже не первая наша встреча, Чанбин, — её спокойный нежный голос разливается по помещению, — Ты отвечаешь одно и тоже. Но в таком случае тебе бы не назначили сеансы с психотерапевтом.
— Я и не просил.
— Твоё состояние говорит об обратном.
— А что не так с моим состоянием?
— Это ты мне расскажи.
Со кривит губы и отводит взгляд в сторону окна. На улице уже вовсю правит осень.
— Не веришь в терапию, — делает вывод Лорет, чем привлекает внимание своего пациента.
— Вас легко обмануть. Какой же тогда смысл?
— Я видела твоё личное дело, — Бонье переворачивает несколько страниц, просматривая свои заметки. — Твоё первое убийство на службе. Психотерапевт отметил положительную динамику.
— Главное начинать с малого. Сначала говоришь, что кошмары практически не снятся. На следующем занятии, что желание напиться пропало. Потом берёшь выходной, чтобы сменить обстановку, а на сеансе рассказываешь, как замечательно проводить время с семьёй, — мужчина замечает приподнятые брови Лорет. — Я работал по шестнадцать часов в сутки. У меня не было желания ждать, пока мне помогут. Я работал и мне становилось легче.
— Что изменилось сейчас?
— А сейчас я сам преступник, — Со разводит руками, мол посмотри где я. — Мне некуда спешить.
*
Кристофер лежит в своей одиночной камере. Руки заложены за голову и он насвистывает незатейливую мелодию. Лязг связки ключей отвлекает его и в следующее мгновение тяжёлая металлическая дверь открывается.
— На выход! — рявкает охранник. — Лицом к стене, руки за голову.
Крис беспрекословно выполняет всё, что от него требуют. Его ведут пустым узким коридором до кабинета, где проходят встречи заключённых с адвокатами. Патрик Льюис уже находится внутри. Мужчина сложил пиджак на спинку стула, верхние пуговицы на рубашке расстёгнуты, но даже это не спасает от душного воздуха.
— Чем порадуешь? — Кристофер не здоровается, сразу задавая интересующий его вопрос. Патрик поджимает губы.
— Давно ты забыл про манеры? — Льюис пытается пристыдить своего постоянного клиента.
— Брось, — мужчина разваливается на стуле. — Я слушаю.
— Во-первых, твой агент всё ещё отказывается от адвоката.
Кристофер невольно закатывает глаза.
— Упрямый идиот, — без злости, но с толикой раздражения говорит он. — Что с Ханом?
— Птичка нашептала, что врачи и не надеются, что он когда-нибудь очнётся.
— И они просто ждут, когда он умрёт? — вырывается у Криса, глаза сверкают явным недовольством.
— Может, для него так лучше? Кто хочет быть овощем?
Кристофер кривится будто от зубной боли и адвокат прикусывает язык.
— Нашёл остальных?
Патрик Льюис издаёт нервный смешок.
— Даже если бы и хотел, Крис, я не могу. Моих возможностей недостаточно, а просить кого-то извне крайне неразумно. Только представь сколько людей начнут охоту, когда правительство объявит хорошую цену за их поимку.
— Патрик, я, кажется, ясно дал понять, что мне нужно, — шипит мужчина, глаза опасно сужаются.
— Но ты, кажется, не берёшь во внимание личности тех, кого надо найти. Крис, они залегли на дно и сам дьявол их не достанет. Тем более, блять… — Льюис шумно вздыхает, — Денди бой, серьёзно? Да я с ним в одном помещении не останусь будь у него в руках даже допотопный калькулятор. Ты вообще в курсе, что он взломал сервера ЦРУ? Его вирус уничтожил их систему, а когда они восстановили всё с нуля, он взломал их ещё раз, — адвокат заканчивает на повышенных нотах. Кристофер не может скрыть улыбку, перед глазами мелькает образ Сынмина в мягких тапках и футболке со Спанч Бобом. А Патрик тем временем продолжает. — Феликс? Я спросил про него у кое-кого. Меня послали на хер и вежливо просили больше не заикаться даже об этом имени.
— Ты преувеличиваешь, он вполне милый.
— Человек, которого видят один раз и то перед смертью? В его руках и детская погремушка - особо опасное оружие.
Облокотившись на стол и подперев рукой щёку, Крис выражает полную заинтересованность в разговоре. Ему действительно интересно услышать мнение о его напарниках со стороны. Ведь он жил с ними под одной крышей не один месяц.
— Хван Хёнджин, — мужчина слегка кивает головой давая Льюису команду продолжать.
— Не существует бывших членов мафии. Почему его не убили?
— Боятся? — предполагает Крис, легко пожимая плечами.
— Тебе лучше знать. Братья Ли и Ян, — адвокат задумывается, вспоминая какое-нибудь громкое дело, но в итоге протяжно вздыхает, — я слышал, как один из них свидетельствовал против себя, прикинувшись потерпевшим. И никто, блять, не догадался, что он и есть вор. А в это время его братишка выносил бабло у копов из-под носа.
— О, я знаю эту историю! — Крис широко улыбается. — Мы как-то пили и Минхо рассказывал, что ему и переодеваться не пришлось.
— Крис, ради бога! Тебе грозит или инъекция, или электрический стул, — Патрик пытается достучаться до разума своего клиента.
— Я должен знать, что с моими парнями всё нормально.
Льюис вновь нервно смеётся. Тыльной стороной ладони вытирает проступивший на лбу пот.
— Я тебя не узнаю, — кажется адвокат сдаётся. Он успокаивается и понимая, что Кристофера не переубедить, продолжает говорить о деле. — Психотерапевт твоего агента не будет сотрудничать по доброй воле, но у меня есть одна идея.
— Это другой разговор, — Крис одобрительно улыбается уголком губ. — Рассказывай.