4. I'm sorry
Время близится к девяти утра. Солнце сегодня, кажется, ещё ярче, чем обычно. Музыка в наушниках заглушает посторонние звуки и помогает не думать. Чонин опускает стул на пол. Тыльной стороной ладони вытирает со лба капли пота. Дыхание тяжёлое и учащённое, а стук сердца подстраиватся под мощные биты композиции. Его грубо толкают в плечо, отчего парень подпрыгивает на месте.
— Блять! — кричит он, резко вырывая наушники. — Хёнджин, какого хуя?!
— Я до тебя уже пять минут пытаюсь докричаться, — Хван осматривает устроенный в комнате бардак. Помимо незаправленной кровати и разбросанных вещей, на полу валяются две бутылки, набитые песком. — Ты зачем стул поднимаешь? — с изумлением интересуется он.
— Чтобы жизнь мёдом не казалась, — огрызается Ян, скрещивает руки на груди. — Тебе чего?
— Ты шум поднял на весь дом. Время видел? — Хёнджин крайне недоволен тем, что его разбудили в такую рань.
— Мне скучно, — Чонин жадно пьёт воду, прохладные капли стекают по подбородку.
— В комнате прибери, сразу веселее станет, — мужчина уходит, не соизволив закрыть за собой дверь.
После продолжительной тренировки с помощью подручных средств в мышцах отдаёт приятной усталостью. Парень окидывает взглядом свою комнату, думая, что да, неплохо было бы навести порядок. Решает, что займётся этим после душа. Или может после завтрака. Ну в крайнем случае вечером. Проверяет телефон, на наличие новых уведомлений. Наён больше не писала, а сам он не решается. Навязывать свою помощь не хочется. Особенно при таких обстоятельствах. Ян быстро принимает душ и бежит на кухню. Всё-таки Феликс приехал, а значит в этом доме появится нормальная еда, если у него хорошее настроение, или очень плохое. Чонин пока не разобрался как работает эта связь. По правде говоря, видеть злого Феликса желания нет, но вкусно покушать хотелось бы.
К счастью, наёмник выглядит вполне обычно для себя и даже любезно (хоть по нему и не скажешь) подставляет Чонину тарелку с его порцией завтрака.
— Думаешь, мы сможем вытащить остальных? — неожиданно спрашивает Ян. Он не собирался, но мысли как-то сами материализовались в слова.
— Думаю, что мы должны сделать всё возможное, — спокойно отвечает Феликс, не выказывая сомнения. Вытирает руки кухонным полотенцем, садится за стол напротив парня. В его чашке кофе со сливками и он делает первый глоток. Чонин смотрит на него с некой надеждой. — Так же я понимаю, что мы можем крупно подставиться и потерять кого-то ещё, — он слегка изгибает бровь не сводя пристального взгляда с парня. Ли хочет немного остудить слепой оптимизм Чонина, чтобы тот больше думал о рисках и последствиях.
— Я знаю, — серьёзно заявляет Ян, в полной мере поняв посыл наёмника. — Надеюсь, ты задержишься здесь, и не только из-за еды, — добавляет парень, с наслаждением принимаясь есть.
Феликс еле заметно улыбается уголком губ.
— Схожу на пляж, — Чонин убирает свою тарелку в посудомоечную машину.
— В комнате порядок наведи и хоть на все четыре стороны, — в тоне Хёнджина нет злости, скорее мужчину ещё не отпустило утреннее недовольство. На нём кремовые брюки и льняная рубашка цвета слоновой кости, рукава закатаны до локтей, выставляя напоказ татуировку с красными розами. Хван достаёт из холодильника графин со свежим лимонадом.
— Столько бабла, могли бы и домработницу нанять, — бурчит парень, уходя к себе. От него не отстанут, так что и выбора не много. Или Чонин всё убирает, или его вещи выбросят на свалку. В этом он не сомневается.
— А ты думаешь, зачем мы тебя взяли? — вдогонку говорит Хёнджин, повышая голос.
— У Сынмина что-то есть? — спрашивает Феликс, выждав около минуты. Хёнджин быстро выглядывает из кухни, убеждается что в гостиной никого.
— Пока нет, но он работает, — Хван заваривает двойной эспрессо без сахара для хакера. — Может попросим помощи у твоих друзей из Венома?
— Не выйдет, — сухо отвечает наёмник.
— А что так? Больше не дружите? — с лёгким ехидством тянет Хван.
— Они не знают как, — Феликс поднимает весьма красноречивый взгляд.
— Серьёзно? — Хёнджин выражает неподдельное удивление. — Что даже идей не подкинули?
— Ну почему же? — Ли потягивается, выходит из-за стола. — Предложили меня прикончить, если мне надоело жить, — мужчина убирает оставшуюся посуду. — Ещё было пару интересных вариантов, — нажимает на кнопки, чтобы запустить машину, — но все как один сказали, что я ёбнулся окончательно.
— Дайте мне кофе и никто не пострадает! — требовательный крик Сынмина прерывает диалог.
Хёнджин меняется на глазах. Резко подхватывает поднос, на котором чашка с остывшим кофе.
— Несу, солнышко! — он сталкивается со своим парнем в проходе. Сынмин залпом выпивает холодный напиток и со звоном ставит чашку обратно.
— Ещё и горячий, — Ким разворачивается на пятках и так же громко топая уходит.
— Ты так мило его боишься, — Феликс издевательски растягивает губы в полуулыбке. Хван шикает на него и с чувством собственного достоинства варит новую порцию кофе.
*
Чонин агрессивно распихивает вещи по ящикам. Меняет постельное бельё и даже запускает робот-пылесос. На экране включённого ноутбука всплывает окно, оповещающее о звонке, он сразу переадресовывается на мобильный Яна. Всего через пару секунд смартфон воспроизводит стандартную мелодию. Парень медлит, когда видит код Парижа. Поднимает трубку, но не спешит говорить.
— Мистер Чон? — раздаётся мужской голос с французским акцентом.
— Да, я вас слушаю.
— Это доктор Ришар. Мисс Кан не приходит на процедуры, а её телефон отключён.
— Месье, разве она вас не предупредила? — Чонин так разыгрывает удивление, что широко округляет глаза, хоть доктор этого и не увидит.
— После выписки мисс Кан с нами не связывалась.
— Это моя вина, — с досадой продолжает врать парень. — Сестра такая забывчивая, а я не проследил. Ей стало лучше и мы решили отдохнуть за городом.
— Это, конечно, хорошо, — с осуждением говорит врач, — но Наён необходимо срочно пройти осмотр.
— Разумеется, месье. Мы немедленно возвращаемся в Париж.
Ян бросает телефон на только что заправленную постель. Тяжело выдыхает, осматривается по сторонам, соображая, что ему теперь делать. Всё-таки берёт себя в руки, садится за ноутбук и пробивает номер Наён. Телефон вне зоны доступа с того момента, как они переписывались в первый и последний раз. Он бронирует ближайший билет до Парижа.
*
Париж, улица Розье.
Небо заволокло тяжёлыми свинцовыми тучами. Прогноз погоды уже неделю показывает кратковременные дожди. И первые капли вот-вот сорвутся вниз.
Чонин топчется у подъезда Кан Наён. Он не звонит в домофон, понимая, что ему не откроют. А ещё… у него появилась одна вредная привычка. Ян чиркает зажигалкой, делает первую затяжку. Курит медленно, без особого удовольствия. На сигарету падает дождевая капля, расползается мокрым пятном. Парень тушит её, бросает в урну.
— Эй, — громко звучит хриплый бас, — у подъезда нельзя курить! — арендодатель Наён подбегает к Чонину, но как только узнает его тут же перестаёт кричать. Всё-таки не зря Ян тогда заплатил намного больше положенного. Все любят деньги. — Молодой человек, вы к Наён?
Чонин неопределённо кивает.
— Я давно её не видел, — продолжает тараторить мужчина. — Это же надо такому случиться. Джинён казался хорошим парнем, а сам преступник, — арендодатель не замечает, как Яна передёргивает. Парень не слушает бесполезный трёп. Молча заходит в подъезд и сворачивает к лестнице, быстрее, чем мужчина успеет опомниться и пойти следом.
Чонин не даёт себе и секунды на раздумья, стучит в дверь, предусмотрительно выйдя из поля зрения дверного глазка.
— Прежде, чем ты пошлёшь меня, послушай.
Наён округляет глаза, которые кажутся неестественно большими на болезненно худом лице.
— Звонил твой врач, — требовательно говорит парень и проходит в квартиру. — И если мне пришлось врать, чтобы тебя выписали, то сделай одолжение…
— Вору пришлось врать, — с издёвкой перебивает девушка. — Ещё скажи, что совесть замучила.
Чонин теряет непонятно откуда взявшуюся уверенность. Неловко мнётся в коридоре. То тут, то там стоят коробки.
— Ты переезжаешь?
— А у меня есть деньги? — Наён щёлкает кнопку на электрическом чайнике.
— Разве нет? — на Чонина устремляется взгляд, мечущий молнии. — Он сделал это ради тебя.
— Ради меня он остался бы жив, — она заваривает чай только для себя.
Ян не рассчитывает на гостеприимство. Находит в шкафчике остатки растворимого кофе. Недостаточно, чтобы почувствовать насыщенный вкус, но в самый раз, чтобы подкрасить прозрачную воду.
— Он рискнул всем, чтобы спасти тебе жизнь.
— И оставил одну.
Чонин поднимает на девушку полный сожаления взгляд. Они сидят за кухонным столом. За окном разошёлся дождь. Крупные капли бьют по стеклу, разбавляя напряжённое молчание. Ян думает, что квартира Уджина и Наён уютная. Была. Ещё недавно здесь царила любовь, а теперь лишь уныние.
— Он просто боролся за твою жизнь.
— Мне пришлось бросить дом, друзей, — нарушает тишину Наён, — а всё от того, что у Уджина были проблемы. Теперь я в чужой стране, без семьи и любимого человека. Зато жива, да? Он обещал, что завяжет с криминалом. А теперь скажи, оно того стоило? — девушка смотрит Чонину в глаза, а парень не находит, что ответить.
— От отчаяния люди способны на многое, — наконец тихо произносит он.
— Мы могли взять кредит, — на её глаза наворачиваются слёзы. — Выход есть всегда! Но то, что сделали вы это… — девушка зажмуривается, через силу сдерживая истерику. — Это перечеркнуло шесть лет нашей жизни и ещё бог знает сколько лет будущего, — Наён устремляет на Чонина неожиданно твёрдый взгляд, голос становится ровным. — Сколько судеб вы разрушили?
— Мне жаль, — на грани слышимости говорит Ян.
— Мне тоже, только что это меняет?
С последней фразой Наён оставляет Чонина. Он не в праве на неё обижаться за холодность. Каждое её слово – правда, и пытаться обелить свои действия и намерения было бы сверх глупости.
Парень допивает невкусный кофе, ставит чашку на место и выходит в небольшую гостиную. Наён стоит у окна, будто задумавшись над чем-то очень важным. Чонину кажется, что она просто пытается найти более-менее приличные слова, чтобы прогнать его и решает сделать выбор за неё.
— Мне пора, нужно найти какой-нибудь мотель.
Наён передёргивает головой, быстро облизав пересохшие губы. Спустя несколько секунд, она возвращается из своей комнаты, а в Чонина летит подушка. Он успевает словить её, а вот брошенный следом плед падает у ног. Девушка тут же скрывается за закрытой дверью.
— Поесть бы ещё, — бубнит Ян, сжимая подушку.
— Закажешь!
Парень улыбается. Наверное, он не должен, но строптивый характер Наён заставляет в душе шевелиться что-то, чему Чонин пока не может дать объяснения.
*
Они проводят в больнице всё утро. Наён забирают на анализы и обследования, а Чонин нервно расхаживает по холлу. У него нет причин для переживаний, однако он не может усидеть на одном месте. Спустя ещё час девушка появляется в сопровождении врача.
— Мисс Кан, ждём вас через неделю.
Чонин ловит конец их диалога. Доктор коротко кивает ему и удаляется.
— Всё хорошо? — Ян рефлекторно приближается, заносит руку, чтобы коснуться её плеча, но одергивает себя в последний момент. — Здесь неплохое кафе через дорогу. Пойдём, нужно поесть.
Когда они сидят в кафе, уже после того, как заказы принесли, у Чонина нет ощущения, что он лишний.
— У меня просьба, — Наён подпирает щёку рукой. Глядит в окно, рассматривая улицу. — Поможешь выбросить коробки?
— Что в них?
— Вещи, которые мне не пригодятся, — безлико отвечает девушка.
Чонин не устраивает расспросов. Догадывается, что в коробках то, что осталось от Уджина. Таким образом Наён пытается защититься, отгородиться от боли, которую она не заслужила.
— Если хочешь переехать, можем подыскать квартиру ближе к больнице.
— Перееду, как только найду работу, — девушка возвращается к своему обеду.
— Кем ты работала раньше?
— Веб-дизайн, — в голосе нет присущей ей колкости и холодности. — Сейчас большая конкуренция, а я давно не занималась этим.
— Сделаем тебе хорошее портфолио, — Ян неожиданно воодушевляется, — я распространю его в сети, это не проблема.
— Я попросила только выбросить мусор.
— Наён, — Чонин строго смотрит на девушку, — не знаю, что ты себе надумала, но если тебе так неприятна безвозмездная помощь, то можешь принять её на своих условиях. Только скажи.
— Я верну деньги за аренду этой квартиры.
— А насчёт остального?
— Мне нужно подумать.
Чонин принимает такой ответ за свою маленькую победу.
До дома девушки они идут пешком, гуляя парижскими улицами. Она не возражает, когда её ведут в супермаркет и Ян набирает полную тележку продуктов, только прячет чек в карман под снисходительным взглядом.
Наён порывается поднять одну из тяжёлых коробок, чтобы на пару с Чонином отнести к мусорным бакам, но парень настаивает на том, что справится сам.
— Это была последняя, — Ян растирает плечо. Потянул мышцы по неосторожности. Наён в это время нарезает продукты. На столе стоят чашки с остывающим чаем, от которого исходит фруктовый аромат.
— Мы не купили кофе, — обыденно произносит она, а у Чонина возникает острая потребность сохранить этот момент в памяти навсегда.
— Это не страшно, — парень давит желание улыбнуться.
— Тебе нравится говядина Веллингтон? Я давно не готовила, надеюсь, получится.
— У меня билет в Испанию через два часа.
— Ты не останешься? — вырывается у Наён и она сразу же отворачивается к нему спиной. Явно сболтнула лишнего.
— Не могу, но я приеду и сходим в больницу вместе. Если ты не против? — Ян остужает ещё горячий для него чай своим дыханием.
У девушки заметно портится настроение. Она ещё раз обещает подумать над предложением Чонина, когда провожает его. И очень неуверенно просит написать, когда он доберётся.
Рейс до Испании задерживают. Ян уже собирается сдать билет и вернуться к Наён, но в последний момент передумывает. Располагается в зале ожидания, вертит телефон в руках. Он же ещё не приехал в Испанию, значит и писать пока рано.
*
Испания. Коста-Бланка, провинция Аликанте.
Испанское небо пестрит яркими звёздами. Хёнджин ступает босыми ногами на прохладные деревянные ступени. Тело сковывает от неприятных ощущений, мышцы ноют. В голове приятный туман, что так легко смываются все последствия бурного вечера.
Мужчина не включает свет, когда заходит на кухню. Сынмин попросил любимый кофе, буквально вытолкав своего парня из нагретой кровати. Без шуток, Хван свалился на пол от столь наглых телодвижений Кима.
Кофемашина отзывается знакомыми звуками, стоит Хёнджину загрузить в неё перемолотые зёрна и нажать единственную круглую кнопку с подсветкой. Он поправляет рубашку, застёгнутую на пару пуговиц и приваливается поясницей к столешнице, стучит пальцами о твёрдую поверхность в ожидании крепкого напитка. Отчего-то техника решила помедлить с выполнением поставленной задачи.
— Блять, — Хван оборачивается, пытается сесть на барный стул и кривит лицо от неприятных ощущений. В поле зрения виднеется знакомый силуэт. Сидит на диване, принимая довольно-таки расслабленную позу. — Оу, — многозначно тянет Хёнджин.
— С защитой у вас так себе, — сухо отзывается Минхо, не меняя своего положения.
— А кого нам опасаться? — с вызовом спрашивает Хван. — Посредственных воров?
— Может, сотрудников генерального управления внешней безопасности, — с напускной вежливостью предполагает Минхо. Закидывает одну руку на спинку дивана, разминая затёкшую шею.
— Разве что ты за собой хвост привёл, — кофемашина оповещает об успешном окончании работы. Тёмная жидкость заполнила керамическую чашку, которая стояла на специально отведённой для этого зоне. — Чёрный цвет тебе идёт, — как-бы между прочим говорит Хёнджин.
— Заткнись.
— А вот теперь я узнаю нашего непревзойдённого Ли Минхо, — Хван переливает кофе в высокий стакан. — На первом этаже, кажется, осталась свободная комната. Чувствуй себя как дома, — размеренно продолжает мужчина. — Хотя ты уже.
Появление вора почему-то нисколько не удивило. Наоборот, это было слишком предсказуемо. Хёнджин поднимается на второй этаж, Сынмин определённо уже спит и кофе ему вовсе не нужен. Но Хван знает, что тот будет рад, когда проснётся, а рядом будет стоять любимый напиток, хоть и остывший за ночь.
*
Сумки с покупками Хёнджин ставит на кухонную столешницу. Бутылки звенят друг о друга, а шуршащие упаковки снеков перебивают остальные звуки. Хван напевает себе под нос какую-то популярную песню и в такт щёлкает пальцами, пока расставляет продукты по местам.
— Ты сегодня быстро, — зарываясь в каштановые волосы, говорит Феликс. Он сонно причмокивает пухлыми губами и прикрывает глаза. Ему бы доспать свои законные пару минут. Наёмник ёрзает на барном стуле и ногой задевает соседний, тот с грохотом падает.
— Может их к полу прикрутить, чтобы не роняли, — причитает Хёнджин. Феликс в это время делает над собой усилие и поднимает несчастный предмет мебели, натыкается на застывшую фигуру в кресле.
— О, Минхо, привет.
Вор, на которого всё-таки удосужились обратить внимание, присоединяется к остальным. Наливает себе кофе, медлит возле Хвана, требовательно вглядываясь в чужое лицо.
— Хочешь что-то спросить? — с долей ехидства спрашивает мужчина и продолжает напевать уже прилично надоевшую мелодию.
— Нет, — сквозь зубы давит Минхо и уходит в свою комнату.
— Обязательно его бесить? — Феликс забирает крепкий напиток, любезно приготовленный Хваном, между прочим, для себя и делает большой глоток.
— Это я так, для профилактики, чтобы в следующий раз он подумал, прежде чем ребёнка бросать.
— Чонин почти одного возраста с Сынмином.
— Поэтому я Мини одного и не оставил, — Хёнджин достаёт чистую кружку.
— Ага, именно поэтому, — Феликс, кажется, решил закончить свой сон прямо на кухне.
Минхо как нарочно весь день крутился вокруг Хвана. Он бы мог понадоедать Феликсу, но последний оказался умнее и слинял из дома до полудня. Где наёмник провёл время до самого вечера никому не известно. Вернулся он в приподнятом настроении и так же насвистывал незатейливую мелодию. Минхо раздражается ещё больше. Это испанский воздух так влияет или они нарочно не обращают внимание на его переживание и отсутствие Чонина. Вор громко ставит кастрюлю на плиту, а Хёнджин на это лишь довольно улыбается, поворачиваясь к тому спиной.
— Подай, пожалуйста, сахар.
Минхо протягивает керамический сосуд, заполненный сладким песком и будто случайно задевает ложку, высыпая часть содержимого на стол. Он давит в себе порыв выговорить всё в лицо и молча прикусывает губу. От скуки принимает приглашение Феликса вместе поужинать и обсудить дальнейшие планы. Отчего-то все собрались в комнате Сынмина и теперь уже Хёнджина. Приготовленную наёмником еду никто не спешил пробовать. И так было слишком приторно.
— Ну Джинни, — канючит Сынмин, он сидит на полу облокотившись спиной о диван, а голову положил на плечо своего парня. Вытягивает губы и невинно хлопает глазами. Можно подумать это подействует на Хёнджина.
— Прекрати, — шепчет Хван. Минхо уже в который раз закатывает глаза, а Феликс сверлит в стене дырку. — Ладно, — безнадёжно соглашается мужчина. Длинными пальцами подхватывает любимое сладкое лакомство и подносит его к чужим губам. Сынмин сразу же тянется вперёд, зубами цепляет зелёного мишку, а языком задевает подушечки хёнджиновых пальцев.
— Закончили? — ровным тоном обращается Феликс.
Хакер довольно кивает, принимая следующую порцию десерта, садится ровнее, на колени кладёт подушку.
— Начнём с Чанбина или Криса?
— С Чонина, — вмешивается Минхо. — Где он?
— Уехал, — просто отвечает Хёнджин, будто стоило тому спросить прямо он бы с лёгкостью ответил.
— Куда?
— В Париж.
— Всё ещё меня ищет? — Минхо не скрывает удивления, а совесть неприятно скребёт где-то внутри.
— Слишком много чести, Хо. Он к другу уехал, скоро вернётся, — кривит губы в улыбке Хван.
— И вы его отпустили. Серьёзно? Нас же разыскивают по всей Европе, — вспыхивает вор, поднимаясь из кресла.
— Ну что тут сказать, — Феликс вмешивается в развернувшийся спор. — Поставишь его в угол, когда он приедет или под домашний арест. Ему сколько? Всего двадцать три.
Минхо сдаётся под чужим напором и просто уходит из комнаты. Слишком много он пропустил за время своего отсутствия.
*
От долгой поездки спина неприятно ноет, провести полдня в одном положении, то ещё удовольствие. Чонин мысленно уже в своей кровати и видит неизвестно какой по счёту сон, а на деле присаживается на плетёную скамейку возле входа в виллу. Лопатки упираются в каменную стену, между пальцами крутится зажигалка. Ян вдыхает прохладный морской воздух и прикрывает глаза, когда подкуривает. Он не хочет заходить внутрь, эти пару дней с Наён словно ещё не закончились, но как сигарета будет докурена, ему придётся вернуться в настоящую жизнь. Напоследок он печатает короткое сообщение Наён.
Минхо тенью стоит возле окна, замечает силуэт брата и ноги сами ведут на улицу. Вор тихо прикрывает за собой дверь, складывает руки на груди и выжидающе смотрит. Чонин поворачивает голову на шум, перестаёт моргать, словно обдумывает то что видит.
Молчание Минхо напрягает, а Чонин, кажется, мыслями далеко отсюда.
— Не поздороваешься с любимым братом? — не выдерживает Ли, он рассчитывал немного на другое семейное воссоединение.
— Нет, — отрезает Чонин, стряхивает пепел в керамическую кружку на похожем плетённом столике и делает новую затяжку.
— Мы почти месяц не виделись, неужели не соскучился?
— Чего ты ждёшь от меня, Хо? — Чонин наконец смотрит на брата, не отводя взгляда. Он видит на дне родных глаз ту же тоску и одиночество, которое и сам чувствует до сих пор. Хоть Минхо и держится, пытаясь придать своему виду спокойствие, у него, как и у Яна, внутри всё переворачивается. Брат молчит, кусая изнутри щёку, поэтому Чонин продолжает. — Извини конечно, но ты сам сбежал без каких-либо объяснений и бросаться к тебе с объятиями я не собираюсь, — он помнит, как впустую срывался на Сынмина, обвиняя того в уходе брата и провале их дела. — Рад ли я, что ты вернулся?
Минхо от тона брата передёргивает.
— Скорее да, чем нет. Теперь хоть по ночам спать буду, а не искать тебя. Ещё чуть-чуть и превращусь в Сынмина, у которого вместо крови кофеин, — Чонин ухмыляется как-то даже по-доброму, но Минхо его настроения не разделяет. — Советую выбрать комнату на первом этаже, если ты ещё этого не сделал.
Чонин поднимается, опираясь о колени, обходит Минхо и заходит в дом, оставляя брата в полном одиночестве. Сердце бешено стучит от эмоций. Наконец-то Хо здесь и с ним всё в порядке. Он поговорит с ним обязательно, но не сейчас, ему нужно отдохнуть и привести эмоции в порядок. Слишком много событий за такой короткий промежуток времени.
Парень стягивает кроссовки без помощи рук и плетётся на второй этаж. Привычно шаркает ногами по паркету, а когда проходит мимо комнаты Сынмина шумно выдыхает. Всё-таки ему стоило купить беруши.
*
Это уже стало некой традицией. Около десяти утра выходить на задний двор, оккупировать беседку и вместе завтракать. Хёнджин готовил единственное что умел, а именно сэндвичи. Феликс теперь радовал блинчиками или омлетом с вялеными томатами, в то время как Чонин разливал по стаканам лимонад со льдом. С Минхо он так и не поговорил, пока ещё не подвернулось подходящего момента, да и слов не находилось, хоть брат и крутился всегда рядом.
— Ну и что твои коллеги говорят? — Сынмин откусывает идеальный сэндвич.
— Ничего нового. Криса будут судить в США, так же как и Чанбина, — Феликс подтверждает информацию, которую хакер и так знал. Раз действие будет разворачиваться на другом континенте это прилично так усложняет задачу. Минхо вообще не понимает, что именно сейчас обсуждают его бывшие коллеги, ведь от разговора накануне он успешно сбежал.
— У кого больше шансов выйти на свободу? — Чонин искренне беспокоится.
— Честно, ни у кого. Крис террорист, у него послужной список такой, что на десяток пожизненных сроков хватит. А Чанбин…
— Бывший агент ФБР, — прерывает Феликс, его голос звучит глухо и с нотками отчаяния.
— Да, они его показательно до конца жизни за решёткой упрячут, — у хакера слова поперёк горла встают, когда он озвучивает один единственный вариант.
— Значит нам надо вытащить их до возвращения в Америку, — с набитым ртом говорит Ян.
— Ты серьёзно собираешься напасть на конвой полиции? — Минхо вздёргивает бровь, брат всегда был импульсивным, но сейчас в его поведении заметны очевидные изменения.
Чонин косится на Хо, уделяет ему ровно секунду своего внимания и возвращается к общему обсуждению.
— Это единственный вариант, — Хёнджин тычет вилкой в сторону Яна, соглашаясь с логичным предложением.
— И сколько у нас времени на подготовку?
— Недели три-четыре, не больше, — отвечает Чонину Сынмин.
— Неплохо, я думал, меньше.
— Я в этом не участвую и ты не будешь, — надрывно говорит Минхо и уже по привычке уходит ото всех. Феликс поднимается и идёт следом.
Хёнджин дожидается, пока двое окончательно покинут задний дворик, и обращается к Чонину:
— Сначала мы Джисона из больницы заберем.
— Джи… Чего?!
— Не чего, а кого. И давай потише, — шикает Сынмин, оглядываясь в сторону виллы.
— В своё оправдание можем сказать, что узнали об этом буквально после твоего отъезда, — предупреждая возмущения, оправдывается Хван, лёгкая ложь в такой ситуации не кажется столь большим преступлением.
— То есть он…
— Жив. В коме, но пока жив, — утвердительно кивает Ким, чувствуя, как вокруг его талии сжимается ладонь Хвана в знак молчаливой поддержки.
— Вау, вот это новости, — Чонин откидывается на спинку стула. — Минхо, я так понимаю, мы ничего не говорим?
Ему в унисон кивают.
— У него и так эмоции идут впереди всего остального, от такой новости вообще крышу сорвёт, — озвучивает чужие опасения Хёнджин.
*
Феликс находит Минхо по другую сторону дома. Последний сидит, опираясь спиной о стену, в голове проносятся воспоминания того злополучного дня, поменялось лишь место действия, а ситуация будто одна и та же. Наёмник, как и в прошлый раз садится рядом. Минхо сейчас не плачет, его лицо сковывают эмоции гнева с примесью злости.
— Меня не было всего-то… — вор встречается взглядом с Феликсом, — а он уже на рожон лезет.
— Твоё отсутствие пошло ему на пользу.
— Иди ты.
— Минхо, ты можешь сколько угодно возмущаться и топать ногами, но Чонин сделает так, как хочет.
Минхо хмыкает, утыкается взглядом в плитку, которой вымощена узкая тропинка.
— Я никому не говорил, но думаю все уже догадываются, — шёпотом говорит Феликс.
— О чём? — надменный тон вора не выражает какой-то заинтересованности.
— Обо мне и Чанбине.
Минхо ежесекундно меняет выражение лица на озадаченное, брови сходятся на переносице, а губы приоткрываются.
— Мы встречались два года до того, как Крис затащил нас в эту разношерстную компанию.
— Так вы до сих пор вместе? — не скрывая удивления выпытывает Минхо.
— Нет, — горько признаётся Феликс, — не думаю, что он меня когда-то простит, но я не могу оставить его в тюрьме, не перепробовав все попытки вытащить.
— Феликс…
— Минхо, — наёмник сбрасывает с себя привычную отстранённую маску и смотрит глубоко в душу. — Прошу тебя. У нас каждый человек на счету, — язык чешется чтобы рассказать про Джисона, но он молчит.
— Если ты плохо слышал, повторю ещё раз, — он выделяет каждое слово, ставя между ними выразительную паузу. — Я в этом не участвую, — он встаёт, ноги затекли от неудобной позы.
— Соглашайся хотя бы ради Чонина. Он всё равно поступит как считает нужным.
Минхо сжимает руки в кулаки и идёт к морю. Ему определённо точно нужно побыть наедине с самим собой.