Orange House
Стрелки часов перевалили за семь. Хосок тем временем сидел в тёмном накуренном помещении, освещаемым не особо яркими фонарями, что излучали красно-оранжевые потоки света, и в котором приятно касался кожи прохладный воздух из кондиционеров. Вокруг него была, кажись, стада, из ему подобных богатеньких детишек, и во всех них словно демоны проснулись: они танцевали, целовались, как умалишённые, кто-то отчаянно забывался в каплях алкоголя, как Хосок, к примеру, ибо у него пары не было, кто-то уже спал где-то в конце зала, а кто-то глотку себе рвал, с наслаждением подпевая. Хосок расслабленно прикрывает глаза, и обхватив своими длинными замерзшими пальцами стакан хорошего виски, подносит его к своим вишнёвым, обожженым горечью крепких напитков, устам, и делает небольшой глоток. Огненные пряди непослушно рассыпаются по спинке чёрного кожаного кресла, с опрокидыванием головы кадык становится более выпуклым, острее, как и карамельные ключицы, которые едва ли прикрывала чёрно-белая рубашка с красным пиджаком на пару. Уста Хосока теряются в загадочной, расслабленной улыбке, а глаза прикрываются. Громкая музыка уже не давит на мозг, тяжёлый металл, который так же присутствовал, уже не давит на нервы. Хосоку, кажись, безразлично, он утонул, то ли в виски, то ли в усталости студенческой жизни, то ли в музыке, которая постепенно начинает оказывать наркотическое воздействие.
- Ну, что? Как вам, мальчики? - к Хосоку, и сидящим рядом, нескольким парням, подходит Ли, хозяйка огромного оранжевого дома и просторного бара на нулевом этаже, в котором сейчас и проходит концерт. Девушка тепло улыбается, приподнеся к своей оголенной белоснежной шее стакан с холодным безалкогольным мохито, и изучает взгляд каждого из парней.
- Ничего не скажешь, у меня мечта исполнилась! - Чонгук улыбается во все зубы, восторженно глядя на многодетную, так сказать, нуну(Ли было 30), и поднимая стакан мультифруктового сока в воздух.
- Странно. - внезапно вылетает из уст Хосока, который принимает нормальную позу, серьезно заглядывая в глаза удивлённой Ли. - Я никогда не слушал подобную музыку и не видел ещё так близко фриков. - Хосок скептически хмыкает и поднимает бокал виски, указывая им на небольшую возвышенность в другом конце бара, на котором и находилась сама рок-группа. С правой стороны небольшой сцены расположился барабанщик на пару со своим инструментом, его глаз не было видно, из-за добротно раскинувшихся русых прядей, однако он был самым человечным по мнению Хосока, так как его руки, на которые открывала вид безразмерная черная футболка, были чистыми: на них не было никаких тату. В мочках, которые так же было едва ли заметно, не было ни единого прокола. У клавишника, который стоял справа от него, на правой руке Хосок заприметил тату какого-то непонятного зеркала и осколков от него, его чёрные пряди раскинулись ему по самые плечи, даже хвостик, сделанный из челки, не делал его вид милее, уши у парня были полностью проколотыми, а на шее красовалось ещё одно тату с какой-то нечитаемой надписью на китайском. Он и вызвал у Хосока наибольшее удивление, однако до тех пор, пока на сцене не появился опозодавший на 5 минут вокалист, который и вовсе своим видом смог поставить окончательную точку, вызывая у Хосока шок. Радужка правого глаза была пепельного оттенка, левая же - фиолетового, так же его глаза скрашивала чёрная подводка, которой было не мало, но и не много, самое то, именно для его глаз. То ли рыжие с проблеском чёрных, то ли чёрные с проблеском рыжих пряди вокалиста нещадно лезли ему в глаза, по бокам виски были выбритыми, а стоило ему зачесать свои разноцветные непослушные локоны, мигом же открывался вид на пирсинг, что красовался в его бровях. Нос у него так же был проколотым, как и нижняя губа, в ушах красовались серебрянные кресты, а в зоне хрящей - металлические кольца и камни, на пальцах было немеренное число различных колец, на запястьях правой и левой рук красовались нечитаемые с далёкого расстояния тату, как и на щиколатках, которые не прикрывали чёрные потёртые джинсы, и на удивление Хосока, последняя коллекция туфлей от Гуччи на ногах рокера. Сам по себе вокалист был заводным. Парень пел и много шутил. Помимо этого он так же умудрялся пить во время концерта, однако на его вокал это никак не влияло. Профессионал, всё-таки. На ногах он так же стоял твердо, более того, даже исполнял некие элементы из модерна, демонстрируя свою пластичность, и, раскрывая ещё один тайный талант. Вот правда, когда время подходило к восьми, то как бы широко он не распахивал зёнки, как бы не исгибался под музыку, его соловьиные от алкоголя, танцев и тяжёлого трудового дня глаза, едва ли не закрывались, да и песни уже проигрывались более спокойные.
Концерт окончился ближе к восьми часам вечера, группа поблагодарила всех присутсвующих в баре, особенно Ли за предоставленное для концерта место и тёплый приём.
- Правда! Я надеюсь, что мы ещё не раз встретимся! - восторженно молвила Ли, подводя под руку Пак Чимина - главного вокалиста группы к стойке, за которой и сидели сейчас многие в ожидании звезды.
- Благодарю вас, вы все очень добры, спасибо за такую возможность. - Пак кланяется несколько раз Ли и присутствующим, на что те лишь аплодируют и жадно поедают своим взглядом вспотевшего и опьяневшего вокалиста.
- Составите нам компанию? - Ли осторожно усаживает Чимина возле задремавшего Хосока и становится рядом, прося наёмного бармена налить всё, что только было в меню, и с теплом заглядывает в глаза Пака.
- Конечно, - Чимин обворожительно улыбается, глядя на Ли, и подзывает остальных согруппников к себе, но те лишь с благодарностью кланяются и говорят, что хотят собрать все вещи и передохнуть, они вчера выпили достаточно - правда, спасибо. - встретившись на несколько секунд взглядом с Хосоком, который пробудился и устало осматривался в поисках причины тишины, уста Пака трогает мягкая улыбка, и он берёт один из алкогольных коктейлей, приготовленный барменом, после чего поднимает его в воздух, поворачиваясь назад, ко всем присутствующим - за вас и ваше счастье! - в окружности сразу же раздаётся восторженный крик, аплодисменты, свистки и смех, а Пак опустошает бокал в тот же миг, морщась от консентрации спирта в напитке.
- О Боже! Мне так понравился ваш концерт! - и здесь откуда не возьмись появился Чон Чонгук, беспардонно садясь на колени Хосока, которому почему-то досталось самое близкое к Паку место. - Можно ваш автограф, пожалуйста? - Чимин лишь с улыбкой выпивает рюмку текилы, и сложив губы бантиком, берёт протянутый ему Чонгуком листок на пару с чёрным маркером, и начинает выводить свою подпись, после чего отдаёт бумажку Чонгуку.
- Держи, милок. - и после этого Чонгука нет, ему хочется пищать, как девчонка, увидевшая своего "оппочку", но он лишь восторженно заглядывает в разноцветные глаза Пака, лицо которого украсила ухмылка, и пытается не задохнуться от счастья.
- Ля, а все фрики такие милые? -внезапно раздаётся позади Чонгука и он вскакивает с колен, сверлящего пьяным, туманным взглядом, с изумлением взглянувшим на него, Чимина, вокруг повисает гробовая тишина, а кто-то начинает толкать Хосока в бока, угрожающе проговаривая шёпотом "замолчи".
- Не знаю, спросите у фриков. - нежно доносится из уст Пака, который краем своих пышных уст улыбается, и с саркастической доброжелательностью смотрит на Чона.
- Так я же и спрашиваю, чёрт тебя дери. - и после этого и без того пьяный, уставший и злой Пак, загорается пламенем злобы и нервно сглатывает, в глазах появляется никому невидимый облик яркого пламя, а по спине рыжеволосого шатена пробегает табун мурашек.
- Хён, прекрати! - Чонгук начинает оттягивать старшего за его локоть к себе и умолять не нарваться. - Пойдём домой, с тебя хватит, ты пьяненький, пойдём люли. - пытается как нянечка забрать отсюда Хосока младший, однако безуспешно.
- Я сам решу! Я хочу поговорить с этим фриком! - Чон старший злобно сверлит своим взглядом Чимина и отталкивает тонсэна, освобождая свою руку из-под объятий его рук, Пак тем временем лишь с ухмылкой глядит на сонного незнакомца и поглаживает кончиком своих небольших белоснежных пальцев свою карамельную, вспотевшую, шею.
- Давайте проведём этот вечер хорошо и без разборок? Всего вам хорошего. - натянув на себя лёгкую улыбку, Чимин отворачивается от Хосока и тянется к бокалу с голубой, манящей жидкостью в нём, думая, что это самый лучший способ избежать конфликта, ибо сегодня никого бить не хотелось, особенно, если это ещё и чей-то сынок, то ой, как не хотелось ввязываться в это всё. Однако жизнь не разделяет хотений Чимина, от чего он в тот же момент оказывается оттянутым пьяным незнакомцем за шиворот футболки с места, и прижатым к холодной бетонной стене апельсинового цвета. Чем Чимин не угодил Хосоку? Собой, элементарно своим существованием: своим появлением в обители Ли, своим видом, своими пухлыми персиковыми губами, что смеют ещё ухмыляться в глаза Хосоку, своими тату, своим пирсингом, своей гейской натурой - своим проклятым существованием.
- Бескультурщина, я с тобой разговариваю! - и здесь внезапно ухмыляющемуся и уверенному Паку прилетает удар кулаком в нос, он не успевает вовремя увернуться из-за замедленной реакции, от чего в следующую же секунду жалобно стонет и смотрит на запястье своей левой руки, на которую начинает стекать кровь.
- Господи, - из уст Пака доносится смех вперемешку с возмущением, а сам он отталкивает со всей силы Хосока и закидывает голову назад, дабы кровь не стекала дальше вниз по губам, капая на чёрную новую футболку. Все вокруг стали суетиться, кто-то подбежал к Паку, тревожно протягивая ему салфетки и свои холодные напитки, усаживая на удобное кресло, и, предлагая стакан воды, а кто-то уже стал разбираться с Хосоком, выведя его из окружности бара.
- Господи! Простите, Бога ради, - Ли встревоженно оказывает Паку первую помощь, наклоняя его голову чуть вперёд, вниз, зажимая своими пальцами его перегородку и приказывает дышать Паку ртом, что тот послушно и делает. - простите пожалуйста, что всё так произошло. Мне даже в туалет нельзя отойти, как я поняла. Извините пожалуйста! - девушка хмурится, а Чонгук неловко топчется рядом с ней, жалобно глядя на Пака.
- Да что вы, - хрипло проговаривает исполнитель, прокашливаясь, и, прочищая горло водой - меня же не убили, всё в порядке. - он нежно улыбается, заглядывая в глаза девушки, и глубоко дышит ртом, жадно локая холодную воду, и, вспоминая силуэт незнакомого грубияна, хватаясь в памяти за его острые карамельные ключицы, ярко выраженную линию подбородка, огненные пушистые пряди и аккуратный длинный нос, который так и кричал об аристократическом происхождении Чона.
- Ли, я пойду, - Чонгук нежно целует девушку в щеку и глядит на Чимина. - спасибо вам за сее мероприятие и простите, я должен был его остановить. - младший низко кланяется Чимину и со стыдом смотрит ему в глаза, ибо испугался и попросту прирос к месту у стойки, трус.
- Нет-нет, дорогой, если бы ты вмешался, то нос тебе разбили бы, - Пак мягко улыбается, глядя на милого для него незнакомца и подмигивает тому - удачи и спасибо тебе. Всё произошло так, как и должно было произойти. - после этого Чонгук снова неловко поклонившись Паку, покинул оранжевый бар, а согруппники Чимина едва ли сдерживались от того, чтобы не отыскать грубияна и разукрасить тому лицо.