Вслед за тобой

Ух, вот это да! Отдавшись скорости, мы просто летим, ощущая мгновение счастья. Навстречу ветру. Вслед за солнцем. С каждой секундой я чувствую, как расслабляюсь. Уже не с такой интенсивностью прижимаюсь к Максу, а через время и вовсе его отпускаю. Улыбнувшись, раскидываю руки в стороны и негромко кричу, и Максим, видимо, услышав меня, немного прибавляет скорость.

До меня начинает доходить, что мы движемся не к моему дому, а поворачиваем в другую сторону, где улицы начинают сменяться лесным массивом. И только здесь я начинаю по-настоящему ощущать свободу. Чувство эйфории. Как же хорошо!

Мы останавливаемся на возвышенности и слезаем с мотоцикла, устремив взгляд к заходящему за горизонт солнцу. Я делаю шаг вперед и всматриваюсь в поистине прекрасную даль, обняв себя руками. Но вдруг чувствую, как Макс накидывает на меня кожаную куртку, пропитанную его будоражащим запахом, и зарываюсь носом, глубоко вдыхая уже такой любимый аромат. Как мне описать, что я чувствую? Как выпустить на волю то, что так давно из сердца рвется?

― Танечка. Моя. ― Максим прижимается ко мне всем телом и настолько сильно сдавливает в своих тисках, будто сейчас я куда-нибудь исчезну.

― Я завтра уезжаю. На все лето, ― шепчу в теплый воздух, а сама зажмуриваюсь, готовясь к нашествию моральных тумаков. Кстати, и не зря.

Он напрягается и еще сильнее прижимает к себе, отчего мне становится не то что не комфортно, а откровенно больно.

― Ох, я сейчас умру! ― пищу я.

― Ты же будущий врач, знаешь, что не умрешь, но вполне сейчас отхватишь у меня по самые помидоры, пока не расскажешь мне о своей поездке, ― цедит Макс.

― У меня практика, и я обязана ее пройти! ― восклицаю я.

― И где будет проходить твоя практика? ― терпеливо спрашивает он.

― Не скажу. И не возражай! Мне нужно побыть вдали от всех вас, все переосмыслить, подготовить себя.

― К чему? ― спрашивает он.

― К изменениям. Меня работа в больнице ждет, между прочим! ― Поворачиваюсь к нему и смотрю в глаза, которые мерцают ярко-голубым. ― Максим, я... ― сглатываю ком в горле и продолжаю, связав свою мысль воедино, ― я не хочу, чтобы кто-то ко мне приезжал.

Он смотрит на меня, поджав губы.

― Не хочешь.

― Нет. ― Мотаю головой.

― Я не знаю, что в твоей прекрасной голове происходит, но уважаю твое решение. Если ты желаешь все лето не давать о себе знать, ― Макс протягивает руку, заправляя выбившуюся прядь за ухо, ― я подожду. Но знай, что я не очень терпеливый человек.

― Так говоришь, будто между нами все решено, ― усмехаюсь на его слова.

― Ты просто не хочешь принять свою принадлежность мне.

― Ой ли? Я смотрю, самонадеянность ― твое второе имя? Максим, я все еще нахожусь в отношениях, но продолжаю снова и снова падать ниже плинтуса. И как бы мне ни было хорошо с тобой, каким бы ни был наш поцелуй, насколько бы ты ни волновал меня, я поступила очень и очень подло. Как тебе? Обнимать ту, что предала другого?

― Таня, ― он хватает меня за плечи и слегка встряхивает, ― ты не права.

― Нет, я как раз таки чертовски права. И мне с этим жить, понимаешь? Нужно время, много времени, а здесь как нельзя кстати подвернулась прекрасная возможность побыть с собой и решить, что делать дальше. В этом ты мне уж точно не товарищ. Никто мне не поможет, только я сама.

Максим опускает голову и тяжело дышит.

― Ладно, пусть будет по-твоему. Я постою в стороне, но если узнаю, что этот ублюдок причинил тебе боль...

― Ты это говоришь о Дани? ― недоумеваю я.

― Да. Если он тебя хоть пальцем тронет, я его в порошок сотру, ― зло говорит он.

― С чего такие выводы? Он не такой...

― Мне-то не рассказывай, ― обрывает Макс и отворачивается от меня.

― Максим? Я чего-то не знаю? ― тихо спрашиваю его, касаясь ладонью его плеча.

― Нет, малышка, пока это не стоит твоего внимания, раз уж ты покидаешь нас на месяцы. Ладно, поехали, тебе надо отдохнуть перед дорогой. ― Макс берет меня за руку и ведет к спортбайку.

Мы молча выдвигаемся в путь, и я уже с улыбкой обнимаю Максима и опираюсь щекой о его горячую спину. Господи, прости меня, но я только сейчас по-настоящему понимаю, как люблю его...

***

Я смотрю на мимо пролетающие деревья с окна автомобиля. В салоне играет расслабляющая музыка. Марк сосредоточенно смотрит на дорогу, но его плавное вождение меня сильно подкупает. Не люблю, когда делают резкие повороты. Начинает быстро укачивать, а это ощущение не из приятных.

― Танюша, если возникнут какие-то вопросы, не стесняйся ― пиши, звони. Если что-то с тобой произойдет серьезное, сразу сообщай, я незамедлительно приеду.

― Не надо, Марк, правда. Я справлюсь, ― уверяю его.

― Возражения, как всегда, не принимаются. Мне так будет спокойнее. Хорошо? ― Он на мгновение смотрит на меня, а затем снова на дорогу.

― Да, хорошо, в случае чего, я сразу свяжусь с тобой. ― Но делать я, конечно же, этого не буду.

― К сожалению, мне необходимо вернуться обратно к обеду, но максимально приложу все усилия для помощи. Любой, какая понадобится.

― Отговаривать тебя все равно бесполезно, поэтому я буду рада абсолютно любой помощи. Кстати, что с мальчиком?

― Ах, да. Когда меня привезли на операцию, Костя был в крайнем тяжелом состоянии. Авария оказалась страшнее, чем я предполагал. Чудо то, что парень вообще выжил. Множество переломов и повреждение внутренних тканей. Но пришлось хорошо попотеть при операции на позвоночник. Пацан ходить будет, я приложил к этому максимум усилий. Теперь ему предстоит долгий период реабилитации. Мэр все это время находился за стенами операционной. Когда я вышел к нему и сообщил положительные новости, он заплакал и обнял меня. ― Марк смущенно улыбается. ― Но мне было немного не до сентиментальных моментов, сама понимаешь. Мое первое желание было позвонить тебе и поскорее оказаться в постели. Тоже желательно с тобой.

― Марк! ― возмущаюсь я.

Он смеется в ответ.

― Мы уже подъезжаем, милая моя. Сначала посетим больницу, потом поедем осматривать дом, согласна?

― Да, ― отвечаю ему и прищуриваю взгляд. ― Марк, ты стал слишком откровенным, не находишь?

― Все из-за тебя, ― говорит он. ― И мне это нравится.

Я закатываю глаза и обращаю внимание на приближающийся поселок. Уже с дороги вижу двухэтажное кирпичное здание, и, как понимаю, именно оно является больницей. И не ошибаюсь. Марк едет прямо туда.

Оказавшись внутри, мы встречаем заполненные пациентами коридоры. На нас косо смотрят, словно перед людьми предстали инопланетяне. Я невольно ежусь от пристального внимания. Классика: здесь все друг друга знают, а тут появляются новые лица, да еще и идут в кабинет заведующего. Вот как раз и он. Без стука мы сразу входим внутрь, и нас встречает мужчина лет пятидесяти с пышными черными усами. Это первое, что бросается мне в глаза. С учетом того, что я вообще редко вижу у противоположного пола усы.

― Марк, здравствуй! ― Поднимается заведующий, подходит к моему преподавателю и сердечно обнимает. ― Безумно рад тебя видеть.

― И я вас, Герман Анатольевич. ― Обнимает его в ответ Марк и широко улыбается. ― Как вы тут? Я привез вам нашу лучшую студентку. ― Указывает на меня.

― Здравствуйте! ― приветливо здороваюсь с этим забавным мужчиной.

― Очень рад, Татьяна. Много о вас наслышан и счастлив, что именно вы будете работать с нами. Надеюсь на плодотворное сотрудничество. ― Он протягивает мне свою ладонь, и я отвечаю на рукопожатие.

― Я тоже, Герман Анатольевич.

― Марк, ты и так здесь все знаешь, поэтому не мог бы ты проводить нашу практикантку в ее кабинет? Мне сейчас необходимо отлучиться по неотложным делам. Кабинет двадцать первый. Там уже вас ждет Ирина Геннадьевна, она все расскажет и покажет.

― Без проблем. Татьяна, готова? ― спрашивает Марк и открывает дверь.

― Конечно. До встречи, Герман Анатольевич! ― прощаюсь с заведующим и направляюсь к выходу.

― До встречи.

Мы покидаем кабинет и направляемся к моему новому месту работы. По пути Марк делится со мной важной информацией, касающейся данной больницы, пока я внимательно осматриваю коридоры.

― Откуда ты все здесь знаешь? ― спрашиваю его и приподнимаю брови.

― Я тоже проходил практику в этой больнице, ― отвечает он.

― Серьезно?

― Да. Было весело.

― Небось, местные молоденькие медсестрички не давали тебе прохода? ― шучу я.

― Таня, это точно ты? ― приняв шокированный вид, Марк задает мне вопрос. ― Ушам своим не верю!

― О, боги, ― стону я.

― Мы еще поговорим об этом, но не сейчас. Кстати, уже на месте. Прошу.

Дальше все происходит словно в карусели. Мы знакомимся с терапевтом Ириной Геннадьевной, она показывает мой рабочий стол, рассказывает вкратце обязанности, график работы и дежурства. Указывает на стопку бумаг, которые я должна буду разбирать на протяжении всей практики, помимо заполнения своей папки. Доктор Иванова оказалась очень приятной женщиной, да еще и с юмором, но крайне специфическим. Марк точно оценил. Мы прощаемся с женщиной и осматриваем те места, в которых еще не были. Я уже говорила, что Марк, оказывается, отличный гид?

Полностью осмотрев больницу, мы едем в мой новый временный дом. Он оказывается в пяти кварталах от места работы, но я не жалуюсь. Тем даже лучше. Подъехав к небольшому деревянному домику с синим палисадником, Марк глушит машину.

― Ну как тебе внешний вид? ― спрашивает он меня.

― Мне нравится, ― улыбаюсь ему в ответ. ― Я даже о таком мечтала.

― Правда? ― Марк приподнимает брови. ― Значит, ты больше склонна к уединению.

― Это сейчас тест какой-то был? ― со смешком интересуюсь у него.

― Почти. ― Ну до чего же он очаровательный с этой игривой улыбкой, но меня теперь не проведешь. Я ― кремень.

― До́жила. ― Выхожу из автомобиля и беру пару пакетов с заднего сидения.

Марк выгружает мои сумки и подходит к калитке. Распахивает деревянную дверь и приглашает жестом войти первой мне.

― Добро пожаловать!

Качаю головой и осматриваю двор. Довольно цивильно. Хотя уборка все же нужна. Мы идем к крыльцу, и Марк достает ключи, спешно открыв дверь. Такое чувство, что я оказалась в гостях у бабушки. В домике одна комната и кухонька. Вязаные половики, железная кровать. С сеткой! Это же я могу покачаться! Тихо пищу, глядя на нее, как на сокровище мира, и Марк с удивлением смотрит на меня, затем переводит взгляд в ту сторону, куда направлен мой, и качает головой.

― Какая же ты все-таки необыкновенная. Радуешься скрипучей кровати?

― Не смейся! Мне нравится качаться, ― дуюсь я и отворачиваюсь, продолжая рассматривать свое жилище под глубокий смех мужчины.

Русская печь, занимающая четверть помещения, электрическая плитка на кухонном столе, небольшой старенький сервант, коричневого цвета. Каждый уголок, каждая вещь пропитаны уютом. И мне это очень нравится.

― Как видишь, Марк, здесь не так уж и грязно. Влажную уборку я проведу, разберу вещи ну и, собственно, все.

― Ты меня выгоняешь? ― удивленно спрашивает он.

― Тороплю. Тебе нужно по делам, помнишь? ― Пожимаю плечами и начинаю разбирать вещи. ― Серьезно, мне и так неудобно, что ты меня привез и провел экскурс по больнице, но дальше я справлюсь сама, правда.

Но была еще одна причина: я не помню, куда положила свое нижнее белье, а мне не очень хочется, чтобы Марк его видел, если вдруг оно попадется ему на глаза. Вот неловко-то будет.

Он смотрит на часы, и я понимаю, судя по его стиснутой челюсти, что оказалась права. Времени у Марка в обрез. Мужчина тяжело вздыхает.

― Мне действительно нужно ехать, пусть всей душой я желаю обратного. Я знаю, что ты со всем здесь справишься. В голове составишь план и изо дня в день будешь его придерживаться, постепенно приводя здесь все в порядок.

― Ты меня пугаешь, откуда такая информация обо мне? ― Шокировано смотрю на него.

― Такое несложно было узнать. Я просто годами за тобой наблюдал. Хорошо, тогда до встречи. ― Вижу, как Марк хочет подойти ко мне, но в последний момент передумывает. ― Я буду сильно по тебе скучать.

― Пока, Марк, ― шепчу ему в ответ.

Он улыбается на прощание и уходит. А я остаюсь одна со своими мыслями и чувствами, как того и хотела. Наконец-то сначала соберу все в кучу, затем разложу по полочкам и отдохну от водоворота, куда меня нещадно затянул Максим.

***

Уже смеркается, и я только закончила вымывать полы. Теперь здесь дышится очень легко, и ловлю себя на мысли, что мои старания прошли не зря. Слышу звук телефонного звонка и взглядом ищу телефон. Вот куда я его засунула, тетеря такая. Нахожу его на подоконнике и быстро нажимаю на принятие вызова.

― Алло, Катюш.

― Привет, ну как там поживает моя красота?

― Я только закончила уборку. Теперь меня трясёт.

― Опять не поела, Таня! Вот за тобой контроль и контроль нужен! ― возмущается подруга. ― Где там Марк? Почему не проследил?

― Ему пришлось уехать до обеда, и я поем, обещаю! Вот прямо сейчас сяду за стол и съем все, что брала с собой. А завтра у меня будет полноценный завтрак, обед и ужин, честное пионерское.

― Слышь, ты пионером никогда не была, ― хмыкает Катя. ― Я тебе чего еще звоню... Тут, это, меня прессуют. Сильно.

― Макс? ― с волнением спрашиваю я, и мое сердце заходится в бешенном ритме.

― Оу, а я думала, ты спросишь про Даню, ― протягивает подруга со смешком.

― Кхм... В общем, он тебя достает? ― Закрываю, от возникшей на душе горечи, глаза.

― Не буду тебя томить. Да, Даня. Он меня уже достал, честное слово! Я ему один раз сказала, что ты сама сообщишь ему о своем местоположении, когда будешь готова, второй раз, третий. На четвертый я не выдержала и послала его в далекое пешее. Даже Рома напрягаться стал, что тот не унимался от слова совсем. Думала, сорвется и поедет его искать, а когда найдет, доходчиво все объяснит. На что твой уже бывший, кстати, грозился пойти в университет и все разузнать о тебе непосредственно там. Ну что ж, удачи ему от Марка. ― Предвкушение в ее голосе немного меня забавляет.

― Я ему говорила, что сама напишу. Ну что же это такое... ― стону я.

― Это ладно, моя дорогая, ― продолжает она, ― здесь Армагеддон посерьезней намечается.

Я сразу напрягаюсь.

― Что случилось?

― Пока ничего, но случится. Макс. ― Я затаиваю дыхание. ― Он сначала окольными путями пытался выведать о тебе информацию, мандаринами закармливал. И, знаешь, я такой вайб новогодний поймала! Сразу снега захотелось, елку украсить, оливье покушать...

― Катя!

― Ой, прости, меня занесло что-то. В общем, не выдержав мой образ «иу, Энджи!» (прим.: образ героини блондинки из российского скетч-шоу «Одна́ за всех» с Анной Ардовой в главной роли) начал задавать вопросы прямо. Но когда подключил Рому... Солнце, но я ничего не выдала им... кроме тебя.

― Что? ― кричу в ответ. ― Катя, ты что наделала? Я же просила!

― Да шучу, ― заливисто смеется она. Вот дурочка!

― Ох, что я с тобой сделаю, подруга. Ты будешь кричать в агонии, когда я тебя заколю твоими любимыми витаминчиками. Сидеть не сможешь месяц, нет, три месяца! А я буду над тобой издеваться всячески, чтобы ты помнила, как нехорошо так шутить! У меня чуть удар не случился! ― возмущаюсь я.

― Да чего ты так завелась, как пропеллер? ― продолжает смеяться Катя.

― Потому что мне нужно понять, что делать дальше, без посторонней помощи, понимаешь? И вообще, он тоже обещал меня не искать...

― Когда это? ― сразу интересуется подруга.

― Вот не надо включать ничего не знающую, ага? Вчера, после нашего с тобой разговора, он нашел меня. И не говори, что ты не причастна к этому.

― Солнышко, прости, правда. Что касается Макса: он вчера спросил, где ты находишься, ну я ему и сказала. Ведь ничего у вас там не случилось же?

― Нет, все было... просто сказочно...

― А вот о том, где ты будешь проходить практику, я никому ничего не говорила. Понимаю, что тебе в скором времени и так придется нелегко. Все, больше так шутить не буду, правда. Простишь?

― Ну куда же я денусь, но поволноваться ты меня заставила.

― Зато как вышло забавно, мне было весело, ― хихикает она.

― Ну, ну, клоун Таня всегда к твоим услугам. ― Закатываю глаза.

― Да ладно тебе, ох... Рома пришел. Созвонимся потом, оки? ― тараторит Катя.

― Да, конечно, до связи!

― И поешь!

― Хорошо, мамочка.

Завершив звонок, я еще раз осматриваю убранный дом и иду к холодильнику за едой, иначе точно свалюсь в голодный обморок. Только накрыв себе на стол и присев на табуретку, я слышу входящий сигнал сообщения. Перевожу взгляд на освещенный дисплей. Даня. Ну кто бы сомневался.

Любимый: Таня, скажи, где ты. Прошу. Я не могу без тебя.

― А вчера ты прекрасно без меня справлялся. Как и я без тебя, если быть честной, ― грустно говорю вслух, а сама печатаю другой ответ.

Я: Нет, я не готова. Мне нужно освоиться и начать практику без отвлекающего фактора. Хотя бы первые несколько дней. Думаю, ты сможешь их пережить. Ведь как-то раньше мы с тобой справлялись с этим. Что изменилось? И не доставай Катю, пожалуйста.

Любимый: Ничего не изменилось. Я просто чертовски по тебе соскучился.

Я: Я напишу. Спокойной ночи.

Посмотрев на наименование в своем телефоне, я меняю его на «Даню». Мое сердце болезненно сжимается. Именно я стану той, кто разрушит все, что между нами было. Уже разрушила, просто Даня еще не знает об этом. Аппетит совсем пропадает. Я сижу несколько минут, глядя на еду, но так и не притронувшись к ней. И снова сообщение.

Парашютист: Но писать я тебе могу? Или ты хочешь полностью закрыться от меня, пока будешь принимать важные для себя решения?

Я: Я тебе все сказала по этому поводу еще вчера.

Парашютист: Да, говорила.

Я: И? Кстати, ты не сдержал своего слова. Все же пытался выпытать мой адрес. Кто ты после этого?

Парашютист: Парашютист?

Я вскакиваю. ЧТО? Мои руки трясутся, пока я пытаюсь ему позвонить. Откуда он знает? ОТКУДА. ОН. ЗНАЕТ? Слышу один за одним длинные гудки. Макс будто нарочно испытывает меня на прочность. А я уже на грани истерики от осознания, что каким-то образом он покопался в моем телефоне. Это невозможно. Максим его в руки ни разу не брал. И Катя не могла разболтать, что я переименовала его именно в это прозвище. Я просто не сказала ей об этом. Перезваниваю снова, но гудки только больше вгоняют меня в панику. Когда собираюсь набрать Макса в третий раз, мне звонит уже он сам. Я быстро нажиманию на иконку.

― Откуда ты знаешь? ― громко, с дрожью в голосе, спрашиваю я.

― И тебе привет, малышка, ― ухмыляется он.

― Максим! ― вскрикиваю и тут же пытаюсь привести дыхание в норму, но не выходит. ― Откуда... ― У меня резко начинает кружиться голова и нехватка воздуха отчетливо ощущается в моих легких, отнимая последние крупицы сил.

― Таня, успокойся! Черт! Скажи, где ты? ― резко требует он. ― Черт тебя подери, скажи мне!

― Нет... ― Я начинаю терять равновесие и падаю на колени, подставляя руку, чтобы не повстречаться лицом с полом, но все еще удерживая телефон другой. Ох, только не это.

― ТАНЯ! АДРЕС! ЖИВО! ― кричит в трубку Макс, и я краем сознания слышу, как он ругается. Но затем...

Выронив с ослабших пальцев смартфон, я пытаюсь снова найти якорь, чтобы вытащить себя из панического состояния. Вдох-выход. Вдох-выдох. Время будто замедляется. Меня полностью оглушает, зрение затуманивается, и я перестаю чувствовать конечности ног и рук, падая набок. Сердце, словно заведенное, все больше ускоряет свой ритм, а грудь сильнее сдавливает, перекрывая доступ кислороду. Дыши, Таня. Но страх волнами сковывает мой разум, и такое чувство, что я не никогда не смогу выбраться из него, хотя отголоски сознания напоминают мне ― это все временно. Сколько уже нахожусь в данном состоянии, я не знаю, но через какое-то время начинаю чувствовать чужое прикосновение к своему лицу. Пытаюсь сфокусироваться на одной точке, но попытка не выходит удачной. Тогда я мгновенно оказываюсь прижатой к горячему телу.

― Танечка, малышка, вернись ко мне. ― Сквозь гул до меня доносятся мужской голос, который кажется до боли знакомым и таким необходимым. ― Прошу, вернись. Я здесь, слышишь? Я рядом. Сфокусируйся только на мне. Слушай мой голос.

Я отчетливо начинаю ощущать, как мои руки и плечи неторопливо и нежно потирают, как касаются губами моих губ, щек, век. Как шепчут ласковые слова, прося делать глубокие вдохи. Я прислушиваюсь, мое зрение постепенно проясняется, дыхание и сердцебиение вскоре восстанавливаются. Теперь же могу мыслить ясно и отчетливо осознавать, что я нахожусь в объятиях того, кто мне так необходим.

― Максим... ― тихо произношу его имя и слегка отодвигаюсь от него. Только сейчас замечаю, что я сижу у него на коленях.

― С возвращением, ― с тревогой смотрит на меня. ― Ты как?

― Уже лучше. Спасибо тебе. Как... Как ты узнал? Так быстро приехал...

― У Кати. Она тоже рвалась, но времени не было. Я гнался как мог, ― отвечает он, все также не сводя с меня взгляда голубых глаз.

― Ты сразу нашел дом, ― утверждаю я.

― Я знаю этот поселок как свои пять пальцев. На самом деле, дом бабушки Лиды не так-то легко забыть, ― с кривой улыбкой говорит Макс.

― Ты ее знаешь?

― Отчасти, ― отвечает он уклончиво, затем приподнимает меня и пересаживает на кровать, пока сам направляется на кухню. ― Я заварю тебе чай.

― Макс, ты мне что-то не договариваешь, ― говорю ему, но не спешу вставать ― я слишком слаба.

― Пока не будем об этом. Расскажу позже, когда мы оба будем к этому готовы, хорошо?

― Готовы к чему? ― не понимаю я.

― К переменам. ― Макс возвращается с кружкой чая, и я с благодарностью принимаю, ощутив сладкий вкус.

― Спасибо тебе за все. ― Сделав еще один глоток, решаю спросить: ― Сколько ты гнал?

Макс хмыкает.

― Неважно. Главное, что успел.

― Но атака все равно прошла бы. Ведь она у меня не в первый раз.

― Я знаю.

― Откуда? ― От шока я распахиваю глаза.

― Оттуда, откуда про мою такую интересную кличку, ― невесело ухмыльнувшись, отвечает он.

Я медленно встаю с кровати, ошеломленная догадкой, которая совсем выбивает меня из колеи, и отхожу на пару шагов от смотревшего на меня Максима.

― Это был ты, ― тихо утверждаю я. ― Тогда со мной был ты.

― Да, я. ― Макс тоже медленно поднимается и делает шаг ко мне. Я же ступаю назад. ― Не знаю, что мной тогда двигало, но я просто хотел тебя увидеть. Просто... ― Он проводит рукой по своим волосам, и они принимают слегка неряшливый вид. Очень сексуально. Таня, больная твоя голова, ты о чем думаешь?

ОТ внезапно возникшей мысли слегка качаю головой, пытаясь вытеснить то, что совсем возникло не к месту. Не отвлекайся.

― И почему ты ушел? ― задаю вопрос, который меня волнует.

― Потому что посчитал это правильным. Ты точно тогда не была готова меня видеть. Но в то же время, как вовремя я появился у тебя на пороге.

― Верно, ― шепчу в пустоту. ― И на парковке в тот вечер был ты, верно?

― Я не мог позволить вам сблизиться, ― безапелляционно заявляет Макс.

― Откуда... Ты не только покопался в моем телефоне, да? ― перехожу на крик и набрасываюсь на него с кулаками. ― Ты поставил камеру где-то в комнате? Сознавайся!

Макс резко поворачивает меня к себе спиной и зажимает мои руки, целуя меня в скулу.

― Успокойся, сейчас не лучшее время для истерик.

― Это я истеричка?! ― Извиваюсь в его руках, пытаясь вырваться.

― Вот же ж... женщины, ― говорит сквозь зубы и сильнее сдавливает руками.

― Ох. ― Это все, на что меня хватает, и после я обмякаю в его руках от бессилия и попросту боясь быть раздавленной.

― Я ничего не устанавливал. И в тот день был у твоего дома намеренно, когда этот ушлепок приехал к тебе, ― тихо говорит Макс.

― Зачем? ― недоуменно спрашиваю я.

― Ждал твоего отца.

И я замираю.

Макс мягко расслабляет свои объятия и отпускает меня. Он подходит к небольшому окошку и смотрит куда-то вдаль, впитывая ворвавшуюся тишину теплого вечера.

― К сожалению, мне тебе рассказывать нечего. Наверняка Рома проинформировал тебя о том, что за этим ублюдком ведется наблюдение. Я вызвался помочь и всего лишь.

― Всего лишь, ― глухо повторяю я. ― Спасибо, что так печешься о незнакомой девушке. Очень лестно.

Макс резко поворачивает ко мне голову и смотрит с прищуром. Я вижу, как в его взгляде возникает шторм, грозящий мне жестокой расправой.

― Что с тобой?

― Ничего.

― Уверена? Потому что ты что-то сейчас себе навыдумывала. ― Он полностью поворачивается ко мне, но так и остается стоять на месте.

― Считай, это отголосок атаки. Я правда устала. ― Оказывается, мне сейчас сто́ит больших трудов снова вернуться в постель, но я преодолеваю небольшое расстояние и со стоном наваливаюсь всем телом, зарываясь лицом в подушку.

Максим подходит ко мне, присаживается на корточки и смотрит прямо в глаза.

― Отдыхай, малышка. Мне нужно возвращаться в город. Я позвоню Кате и успокою, наверняка она уже вся извелась и извела заодно Ромку. Спокойной ночи. ― Он целует меня в лоб и отстраняется.

― Больше не приезжай, прошу тебя, ― засыпая, бормочу просьбу, и мои глаза будто наливаются свинцом.

― Я постараюсь. ― Слышу сквозь сон его ответ, но я уже не в силах сдерживать свое сознание и стремительно уплываю во тьму.