Глава 10
― Таня, поторопись! ― кричит с коридора мне Даня, пока я судорожно пытаюсь найти подходящий наряд.
Черт бы тебя побрал, Макс! Черт бы тебя побрал! Пока мысленно проклинаю этого ненормального, от которого мое сердце начинает биться сильнее (да, я признаю, но пока это ничего не значит!), я думаю, как мне поступить. Отомстить и надеть другое платье, которое не оставит никого равнодушным, или все же последовать примеру Кати и облачиться в нечто удобное ― джинсы и футболку?
Нет, не буду испытывать судьбу во второй раз, тем более не стоит забывать про Марка. Можно сказать, что я собственноручно вырыла себе яму, поставив под угрозу наше соглашение. Так что нет, больше без неожиданностей. Береженного Бог бережет, так говорят? Ну, в моем случае ― это истинная истина. И бог с ней, с этой тавтологией.
Так быстро я еще никогда не переодевалась. Даже Даня немного опешил от того, через сколько времени я оказалась в поле его зрения.
― Ты собираешься пойти в армию? ― задает он вопрос.
― С чего ты так решил? ― недоуменно спрашиваю я.
― Я никогда не видел, чтобы девушки переодевались настолько быстро.
― Нууу... Я просто не хочу опоздать на следующие пары.
― Так вот что тебя мотивирует? ― Смеется Даня. ― А я-то думал, что это я...
― Данечка, с тобой нужно быть томной, понимаешь? ― игриво произношу я, обнимая его.
― А ты у меня плутовка, но хорошо, а теперь поехали. Мне еще в одно место надо, и лучше не опаздывать, ― поторапливает меня мой парень.
― Опять работа? ― Мое настроение падает. Опять вечер проведу без него.
― Прости, малышка, я здесь бессилен. Все, пошли. ― Даня берет меня за руку и тянет к выходу. Я запираю дверь, и мы спускаемся к машине.
Высадив около университета, Даня целует меня и прощается до завтрашнего дня. М-да уж, не так я планировала провести сегодняшний вечер, ох, не так. Но, чувствую, Катя возьмет меня в оборот и опять закатит какую-нибудь вечеринку, но я буду кремнем, не поддамся на уловки ― завтра экзамен у Марка. И пусть я готова, но все равно не хочу тратить время на развлечения, поэтому лягу спать пораньше, высплюсь и поражу Марка своим умом, хотя чего это я... Он и так знает, какой у меня ум. Если только опять своим нарядом, ладно, это шутка. Достаточно того, что я сотворила сегодня.
Я направляюсь прямиком в пиццерию, замечая через огромные окна святую троицу, сидящую спиной ко мне за, присматриваюсь, пустым столиком. Эх, а ведь так надеялась, что Макс увидит где-нибудь футбольный мяч и, как собака Павлова, с языком набок, побежит за ним, забыв обо всем на свете. Подойдя к входной стеклянной двери, берусь за ручку и не отвожу взгляда от Макса, но он удивляет меня, резко развернувшись ко мне лицом и вставая с места. От неожиданности делаю шаг назад и едва не падаю, запнувшись о собственную ногу, как только могу только я. Пока руками помогаю себе восстановить равновесие, дверь отворяется, и он ко мне буквально подлетает и хватает за талию, не давая оказаться на земле. Из меня буквально вышибает дух. Инстинктивно я хватаюсь за его руки и впиваюсь ноготками, и совершенно не специально.
― Осторожнее, ― шепчет, наклоняясь ко мне, Макс. ― Ты не ушиблась?
― Нет, я в порядке. Как ты сумел так быстро до меня добраться? ― шепотом спрашиваю я и не могу отвести взгляд от его невероятной голубизны. Но вдруг ловлю себя на мысли, что хочу утонуть в его глазах раз и навсегда.
Таня, остановись!
Мысленно встряхнув себя, я медленно убираю свои руки и отстраняюсь. Вернее, пытаюсь отстраниться. Потому что Макс рывком обратно припечатывает меня к своему телу и соприкасается нашими носами. Я чувствую его запах, чувствую его дыхание на своих губах, жар его тела. Мне нехорошо. Мне очень нехорошо.
― Максим. Отпусти, ― выдыхаю я, боясь шевельнуться.
Макс долго смотрит мне прямо в глаза, затем его взгляд опускается вниз, на мои губы. Я вижу, как он сглатывает.
― Таня, ― шепчет он, ― я... ― Зажмуривается, затем снова смотрит на меня, но всего одна секунда ― и его пронизывающий взгляд превращается в цепкий. И такая знакомая до боли ухмылка вновь возвращается на законное место. ― А где твой Данечка, м? Что ж он не сопровождает нашу принцессу?
― Ты случайно двери не спутал? ― начинаю кипятиться я.
― Что ты, я шел целенаправленно именно к той, которая мне нужна.
― Правда? А я считаю, что именно в сортир тебе нужно было попасть, там твоя атмосфера, ― парирую в ответ.
― Да ты прирожденный стендапер, поздравляю. Мне нравится, ― издевается он надо мной.
Теперь я пытаюсь вырваться из его хватки.
― Отпусти, ― зло требую я.
Он наклоняется, леконько целует меня в ухо и шепчет:
― Никогда.
О, боженьки мои. Я сейчас просто упаду в обморок от внезапного головокружения от его слов и невесомого прикосновения губ. Но момент упущен ― Максим осторожно убирает руки с моей талии, поворачивается к двери, открывает ее и рукой приглашает войти внутрь, все так же ухмыляясь, будто знает, как он повлиял на мое сердце, дыхание и бабочек в животе, которых, кстати, быть и не должно. Я стреляю в него недовольным взглядом, фыркаю и, с гордо поднятой головой, направляюсь к столику, где сидят наши друзья. Чувствую спиной взгляд Макса, но не подаю вида, что меня это волнует.
― Ничего не стали заказывать? ― спрашиваю я, когда обхожу столик и присаживаюсь напротив Кати и Ромы.
― Оу, ты решила сменить одежду на свой привычный стиль? ― подтрунивает надо мной Катя.
― Да, чтобы не вызвать лишних эмоций сама понимаешь кого, ― отвечаю я ей.
― Вы о ком? ― интересуется Рома, пока в это время рядом со мной занимает место его лучший друг, чтоб его. Я стараюсь подавить нарастающее раздражение, выполняя дыхательную гимнастику, но так, чтобы не было уж совсем очевидно.
― Ты чего так дышишь? ― спрашивает Макс и откидывается на спинку стула, с озорством глядя на меня.
― Я дышу нормально, а вот ты потеряешь доступ к кислороду, потому что я сейчас применю на тебе Эзекиел (Прим.: Содэ Гурума Дзимэ (яп. 袖車絞め, круговое сдавливание с захватом рукава) или удушение Эзекиела (порт.-браз. estrangulamento Ezequiel) — удушающий приём, при котором борец заводит одну свою руку сзади за голову соперника, а второй надавливает на шею спереди, перекрывая трахею или сонную артерию.). ― Я сердито смотрю на него, а затем отворачиваюсь. Мне нужно успокоиться, а еще лучше ― досчитать до десяти.
― Оооо, кто-то знаком с приемами самообороны? И что тебя сподвигло на это? ― Слышу голос Макса и непроизвольно дергаюсь от нахлынувших воспоминаний о детстве. Это стало настолько неожиданным, что мои руки начинают трястись, и я мгновенно их убираю под стол, но все замечают изменения, произошедшие со мной.
― Макс, не надо, ― напряженно говорит Катя.
Я чувствую, как его веселый настрой улетучивается, и он садится прямо, беря мои руки своей одной огромной и нежно сжимая. Я густо краснею и осторожно освобождаю ладони.
― Кааак интересно, ― задумчиво тянет подруга, глядя на нас.
― Все хорошо, давайте уже что-нибудь закажем, а то нам не так много времени осталось для обеда.
― Да, давайте, ― соглашается Рома, и мы дружно беремся за меню, решая, что бы такого заказать, чтобы не ждать, когда нам приготовят, а поесть сразу.
Разобравшись с выбором и продиктовав наименования подошедшей официантке, мы начинаем увлеченно беседовать с Катей о завтрашнем экзамене, а парни, к нашей с ней неожиданности, сидят и молча нас слушают, лишь иногда обмениваются красноречивыми взглядами.
― Танюш, сборы идут полным ходом? ― интересуется подруга. ― Ты на следующей неделе уже уезжаешь?
― Да, в воскресенье. Сумки еще не собирала, но сегодня, думаю, начну. Как раз займу себя сегодня вечером.
― А что, ты без своего ненаглядного? ― спрашивает Макс. Я перевожу на него взгляд и долгие-долгие секунды смотрю, надеясь, что он сдастся под моим натиском волевого человека, который способен и палец выкрутить. Но этот парень, видимо, никого и ничто не боится. Гад такой.
― Нет, ― в моем голосе сквозит спокойствие, ― он работает.
― Опять? ― Слышу вопрос Кати, но пока не спешу отворачиваться от Максима. ― Ребят, что между вами происходит? И, может, вы уже прекратите убивать друг друга взглядом?
Как только слова звучат в воздухе, к нам подходит наша официантка и молча ставит заказанные блюда и напитки.
― Приятного аппетита, ― умудряемся мы хором пожелать друг другу, а затем смеемся. Вот и синхронизировались.
Приступаем к трапезе, но тема моего отъезда точно не дает Кате покоя.
― Таня, когда мы в магазин пойдем?
― Зачем? ― недоумеваю я.
― Ну ты темнота! Надо белье купить, иначе как ты Марка будешь завлекать? ― Невинно хлопает ресницами она.
Я давлюсь. Пытаясь прокашляться, мысленно даю своей подруге игрушечной кувалдой по голове и формирую красноречивый ответ. В это время Рома молча закатывает глаза, а вот его друг напрягается рядом со мной.
― Погодите, я не улавливаю мысль, ― начинает говорить Максим. ― Какой, к херам, Марк, у тебя же Данечка есть? Или ты любительница гулять на стороне?
Что это я слышу в его голосе? Злость? Да какого черта?! С яростью бросаю вилку на тарелку, хватаю этого барана за футболку и тяну на себя. Меня дико трясет от его слов. И мне очень обидно, что он такого обо мне мнения. Сквозь зубы я ему шиплю, словно ядовитая змея:
― Еще раз скажешь что-то подобное в мой адрес, я тебе все ребра переломаю, понял?
― Ээээ, ребят... ― начинает говорить Катя, но Рома ее перебивает:
― Макс, тебе надо извиниться перед Таней, она верна Дане. А вот в нем я не очень-то уверен.
Макс от слов своего лучшего друга напрягается, а я в ошеломлении перевожу на него взгляд.
― Ты о чем? ― спрашиваю Рому я, но не отпускаю со своей хватки Максима.
― А о том, что Даниил слишком мутный и сколький тип. Ты прости меня, Таня, но я ему не доверяю. И если он тебя как-то обидит, к нему придет возмездие в моем лице. ― И ни один мускул на его лице не дрогнул.
― Как и в моем, ― тихо, очень тихо говорит Макс, и я снова смотрю на него. Он издевается?
― Сначала ты меня называешь гулящей, а теперь вдруг заделался защитником? ― Леконько его толкаю и убираю руку. ― Рома, мы договаривались... ― обращаюсь к другу, но он меня и слушать не желает.
― Да, но это не значит, что я о тебе не беспокоюсь. Ты не только дорога Кате, но и мне, и ты прекрасно об этом знаешь.
― Спасибо, ― от всего сердца благодарю своего друга и вкладываю в улыбку всю свою любовь к нему.
― Таня, а твой отец еще раз давал о себе знать?
С моего лица уходят все краски. Напоминание об этом тиране выбивает меня из колеи. Я никак не ожидала, что разговор резко перейдет именно на него. Даже вся злость моментально улетучивается, оставив после себя бескрайнюю пустыню. И я понимаю, что сейчас я взорвусь, поэтому резко вскакиваю со стола и бросаюсь к выходу, чтобы не показать своим друзьям и Максу, насколько сломал меня отец. Я не буду показывать перед ними свою слабость, какими бы родными они мне не были.
― Таня! ― кричит Рома, но я не слушаю. Знаю, что он поднял эту тему не для того, чтобы сделать мне больно. Он очень переживает за меня. Но до сих пор я тщательно избегала разговоров о моей семье, потому что знаю, как на меня повлияют их последствия.
Оказавшись на улице, прямиком бегу в самое тихое местечко под ивами. Увидев пустующую скамейку, спешным шагом направляюсь к ней и присаживаюсь, направив взгляд наверх, чтобы таким образом остановить образовавшиеся в уголках глаз слезы. Хочу дать себе пару минут, чтобы успокоиться и взять себя в руки, и только потом вернуться за столик и спокойно обо всем поговорить. Я уже наперед знаю, что мне скажет Рома, и прекрасно понимаю, что, рано или поздно, этот разговор состоится. Просто никто не ждет от меня бурной реакции, а она обязательно последует. Мой поступок детский? Да, определенно. Но я не желаю, чтобы люди, находящиеся в здании с целью приятно провести время, увидели мои истерики. Пока я пытаюсь привести свои мысли в порядок, спиной ощущаю его присутствие. Я не знаю, что это за связь такая, но меня она очень сильно беспокоит. Макс обходит скамью, берет меня на руки, садится, и я оказываюсь у него на коленях. Затем он меня так крепко обнимает, зарывшись лицом в мои волосы, что по моему телу пробегает стая мурашек.
― Пожалуйста... ― Мой шепот подхватывает теплый ветер и уносит прочь, будто я и не говорила вовсе.
― Прости меня, ― сдавленно говорит Максим и усиливает свои объятия. ― Прости меня, Танюш. Я... не имел в виду то, что сказал.
Я не знаю, что ответить ему. Не знаю, что мне делать: вырваться из его рук и сказать, чтобы держался от меня подальше, или прижаться в ответ. Это все неправильно, Таня, и ты знаешь, что поступаешь подло.
― Макс, все в порядке, ― говорю ему я и отстраняюсь. ― Я уже не в обиде, правда.
Он обеспокоенно смотрит на меня, затем вздыхает и расслабляет объятия. Я встаю и делаю несколько шагов назад, а все это время Максим неотрывно смотрит на меня.
― Больше не делай так, ― произношу я.
― Что не делать? ― Он склоняет голову набок.
― Не обнимай меня, не трогай меня. ― Я резка, но так будет правильно. Макс уже переходил черту. И не один раз. А я допускала этого, больше нельзя. ― Ты сам понимаешь, я чужая.
Его взгляд меняется, и опять холодная усмешка растягивает полные губы.
― Чужая, значит. ― Он встает и подходит ко мне. ― Что-то я не заметил, что ты была против моих объятий. Тебе они даже нравятся.
Я моментально вспыхиваю и поднимаю руку, чтобы влепить ему пощечину, но Макс предугадывает мои действия, хватая меня за ладонь, но нежно сжимая, будто боится причинить мне боль.
― Не. Смей. ― Я вижу столько злости в его глазах, что меня это сильно пугает. Видимо, он замечает что-то во мне и отходит, принимая отстраненный вид. ― Что с твоим отцом?
― Прости?
― Я вижу, что он является для тебя болезненной темой.
― О, нет, с тобой я точно не буду это обсуждать. ― Скрещиваю руки на груди и прищуриваюсь. ― Ты мне никто.
Ох, с огнем играешь, Таня.
Макс хмыкает.
― Посмотрим. Ты успокоилась? Пойдем обратно, а то Кате придется оплатить твой заказ, ― с сарказмом говорит он и возвращается в пиццерию.
Вот же придурок! Да как он вообще по земле ходит?! Сжимаю и разжимаю кулаки от нахлынувшей злости и пыхчу, словно разъяренный бык. Да я хочу размазать его по стенке, или ударить в нос, или, вообще, пинка для скорости добавить! Так, шанти, Танечка, шанти. Погоди, ты еще будешь исполнять победный танец в стиле диско и отомстишь ему таким образом, что он на всю жизнь запомнит, что значит сила, ум и русская смекалка. Но пока мне ничего не остается кроме как пойти за ним и поговорить с ребятами. Но не об отце. О нем все же разговор придется перенести, нет времени, да и мне все же нужно настроиться как следует.
Оказавшись внутри, я застаю друзей, стоящих около столика, но моя порция еды все так же на месте.
― Танюш, ― напряженно обращается ко мне Рома, ― нам с Максом надо идти, поговорим с тобой позже, хорошо? И знай, от этого разговора ты никуда не денешься.
― Да я и не собиралась, ― отвечаю я, ― но дай мне время, хорошо?
― Хорошо. ― Расслабляется Рома и нежно обнимает меня, а я его прижимаю к себе в ответ. ― Спасибо тебе.
Он чмокает меня в щеку. Я вижу, как Катя нежно улыбается нам, в ее глазах столько счастья, и я понимаю, она очень рада тому, что мы с ее парнем в очень хороших отношениях. Я помню, как она мне однажды сказала, что очень переживает из-за нашего будущего знакомства, но все прошло даже намного лучше, чем ожидалось.
Я улыбаюсь подруге в ответ, но меня внезапно прижимают спиной к твердой накаченной груди и целуют около уголков губ, шепча:
― Мне плевать. Я буду тебя обнимать и трогать. ― И резко отпускают, оставляя меня в оцепенении. Хотя не я одна нахожусь в прострации. Катя стоит с открытым ртом и смотрит, как парни отдаляются от нас.
― Что это сейчас было?
― Это я так просила Макса не прикасаться ко мне. ― Теперь я понимаю, что это настоящая катастрофа.
― Я смотрю, он прислушался к твоим словам, ― со смехом отвечает она. ― Подруга, я смотрю, у тебя очень насыщенная жизнь: Даня, Марк, Макс... Кто следующий?
― Дорогая моя, не смешно! ― дуюсь я, но присаживаюсь на свое место и приступаю к еде.
― А по мне, это забавно. Я тебя с Марком сватаю, а тут, оказывается, пишется новая история. ― Катя мило улыбается и смотрит на меня своим щенячьим взглядом. ― Что у вас с ним происходит?
― Зачем ты сказала про белье? ― перебиваю подругу и с укором смотрю на нее. ― Ты видела, что произошло с этим неадекватом?
― А я что? Я ничего. ― Вот она уже во всю смеется надо мной.
― Ух, паразитка. Ну ничего, я еще оторвусь на тебе, так и знай! ― И отправляю салат в рот.
― Столько обещаний... Ой, боюсь, боюсь! Но теперь при Максе точно не буду упоминать Марка, а то еще ненароком разразится война за сердце нашей Татьяны, ― пафосно говорит подруга. ― А Даниил будет стоять в сторонке и горько плакать. Вот так. ― И она начинает рыдать так красноречиво, отчего из моего рта выскакивает пища. Все, я больше не могу. Истерический хохот настигает меня, и теперь я не могу остановиться. Катя смеется вместе со мной, пока я пытаюсь собрать остатки пищи со стола.
― Чтоб тебя. ― Покашливаю я и хватаю стакан сока, делая глоток.
― А в это время Марк и Макс, как рыцари, с ведрами на головах будут дубасить друг друга в лучших традициях турнира. Я бы на это посмотрела. Футболист против врача. Очень горячо, не находишь?
― Я нахожу, что нам с тобой пора идти на занятия, ― говорю я, смотря на часы в стене пиццерии.
― Оу, а я уже и забыла. Если что, Рома за всех заплатил. ― Катя встает и ждет меня.
― Сколько я ему должна?
― У него и спросишь, я отказываюсь больше быть посредником. Вы ― два упрямых барана.
― Эй! ― возмущаюсь я.
― Ой, да, прости. Макс тоже. Все, пошли уже, а то точно опоздаем.
Я фыркаю, но хватаю свою сумку, и мы с Катей выходим с заведения.
Оказавшись в универе, мы посещаем оставшиеся занятия без происшествий. Марка я больше не видела, но у нас с ним встреча после пар. Так что я немного нервничаю. Придя к нему в аудиторию, я застаю его, сидящим за столом. Преподаватель что-то рьяно пишет у себя в журнале, но, услышав скрип закрывающейся двери, поднимает голову, молча оглядывает меня и улыбается.
― Решила сменить наряд? Надеюсь, причина была не во мне? ― интересуется он, закрывая журнал и откладывая его в сторону.
― Нет. Один ненормальный знакомый разлил на меня напиток, ― отвечаю я и присаживаюсь на стул рядом с ним. ― Спасибо.
― За что? ― спрашивает преподаватель.
― За стул. ― Улыбаюсь я. ― Что сегодня мы будем делать?
Марк словно ласкает меня взглядом и чуть шире улыбается.
― Доведем до ума нашу с тобой речь, ну и, собственно, отрепетируем. Боишься? ― Его лукавый голос определенно что-то делает с моей мозговой деятельностью ― она начинает работать сверхурочно, и не в пошлом смысле.
― Очень, Марк Александрович.
― Дерзишь. Ну хорошо. Тогда приступим.
И наша работа затягивается на три часа. Несмотря на усталость, мы с Марком успеваем прочитать вслух наши тексты несколько раз, и после каждого прочтения нам не нравилось то или иное слово или высказывание. Но мне понравилось взаимодействовать с ним. С Марком легко. Он умеет корректно исправить ошибки таким образом, чтобы не обидеть студента. Мне всегда нравилось ходить к нему на занятия. Видно невооруженным глазом, как он любит то, что делает, и это ощущается на наших занятиях.
― Думаю, на сегодня мы с тобой закончим. По идее, у нас с тобой еще много работы до поездки, но то, как ты быстро схватываешь материал и можешь преобразовать его в нечто уникальное, дает мне понять, что мы управимся со всем намного и намного раньше.
― Спасибо большое, Марк. Мне очень приятно слышать от вас такие слова. Это... вдохновляюще. ― Поднимаюсь я и начинаю собирать свои вещи.
― Это всего лишь правда. ― Преподаватель пожимает плечами. ― Ты достойна лучших слов, поверь мне. ― В последнее время Марк очень щедр на комплименты в мой адрес.
― Аналогично я могу сказать и о вас. ― Боже, я ему чуть не подмигнула, но вовремя себя остановила. Никакого флирта, Таня, даже невинного. Дай себе в лоб, чтобы очнуться от очарования Марка.
Марк смеется в ответ.
― Едва ли. Но мне будет приятно услышать от тебя нечто подобное. А теперь собирайся домой, завтра у нас экзамен, не забыла?
― Нет, хотя я готова. Некоторые вопросы для меня были немного сложными, но, надеюсь, завтра они мне не попадутся. ― Виновато опускаю взгляд и робко улыбаюсь.
― А ты хитрюша, Танюша. ― Смеется Марк. ― Если хочешь, ты можешь сдать экзамен сейчас, чтобы завтра целый день провести дома. Или куда ты там хочешь пойти. Возможно.
Я во все глаза смотрю на него.
― Вы серьезно? ― удивленно спрашиваю я.
― Опять на вы, ― вздыхает он. ― Да, абсолютно.
― Вы хотите, чтобы меня Катя заколола витаминами, да?
― Ты, Таня. И почему это? ― Хмурится Марк.
― Да потому что она меня живьем закопает, если я не буду рядом с ней на экзамене, ― выпаливаю я.
Преподаватель пристально смотрит на меня.
― Ты хочешь сказать, что помогаешь ей на экзаменах?
Я обретаю оскорбленный вид и гордо отвечаю:
― Я ее талисман, если что.
― Ах, вот оно что. ― Марк встает со своего места, кладет руки в карманы брюк и медленно подходит ко мне. Меня окутывает его аура. Но он держит дистанцию, как и обещал. ― Учти, моя милая Татьяна, если я увижу, что ты ей помогаешь... ― он наклоняется ко мне и шепчет: ― я тебя накажу. ― Ухмыльнувшись, поворачивается ко мне спиной и идет к своему рабочему месту. ― Тебя проводить до квартиры?
― Нет, ― выдыхаю я. ― Не темно, я справлюсь.
― Точно? ― Поворачивается ко мне Марк.
― Да, я же близко живу. Хотя вы уже и так в курсе.
― Да, был у тебя в гостях. Ну что ж, тогда до завтра, моя отличница. Приятного вечера.
― И вам, Марк Александрович. ― Да уж, дерзость ― мой второй конек.
― Таня, ― предупреждающе говорит он, на что я в ответ просто ему улыбаюсь и выхожу из аудитории.
― Да, Таня, если последующие дни будут такими, как сегодняшний, кукухой ты поедешь далеко и надолго, ― шепчу себе и выхожу из университета, прямиком направляясь в свою квартиру. В свой маленький мир.
Прошу прощения за задержку, но столько всего в последнее время происходит, что тут жить не успеваешь, не то что главу написать) Но ради вас я буду стараться не останавливаться и творить дальше)
Вы столько дарите мне вдохновения, что мне хочется обнять всех и каждого)
Спасибо, что вы не проходите мимо моей истории)))