Глава 17
- Рад, что ты все же согласился встретиться, хотя и выбрал для встречи весьма необычное место, - Геральт улыбнулся Регису, едва увидел вампира.
- Напротив, мой дорогой ведьмак, место вполне себе традиционное. Где же еще обитать вампиру, как не на кладбище, по крайней мере, если верить повсеместно распространенному фольклору. Кроме того, вы были весьма настойчивы в своем желании меня видеть, - здесь, в отсутствии посторонних людей, Регис не стеснялся демонстрировать острые клыки в ответной улыбке. – Хотя, должен сразу предупредить, что твоего собрата Ламберта могут теперь подстерегать некие опасности со стороны пернатых: все же грозиться сбить Аардом воронов, которые отлично понимают человеческую речь – не лучшая идея. Пусть он в итоге и не воплотил свою угрозу.
- А я не раз говорил, что Ламберт – самый дурной из нас, - со смешком парировал белоголовый, - и даже некоторое время относительно мирной жизни не смягчило его.
- Он просто готов из кожи вон лезть ради одного зеленоглазого чародея, похитившего суровое ведьмачье сердце. Смотрю, так и тянет вас, ведьмаков, в чародейские силки. Сперва ты, теперь вот Ламберт... - от последних слов вампира Геральт невольно нахмурился, и, всегда чуткий к его настроению, Регис сразу же обеспокоился. – Боги, дорогой мой, неужели я невольно своими словами как-то ранил тебя? У вас с Йеннифер все хорошо?
- Связь с Йен была моей ошибкой. Двойной: сперва из-за загаданного джинну желания, а после из-за того, что я уже сам пытался поддержать и укрепить эти узы, надеясь на то, что со временем они перейдут в искренние чувства, не завязанные на магии. А в итоге я просто давал ей собой пользоваться, в ответ получая иллюзию отношений. Сейчас мы расстались, и я всеми силами стараюсь держаться от Йеннифер подальше. И ищу еще одного джинна, чтобы разорвать связь.
Рука вампира в самом естественном жесте поддержки легла ведьмаку на плечо. Удивительно, руки Региса всегда были прохладными, но от его прикосновений по телу невероятным образом разливалось тепло. Никогда и ни с кем Геральт не чувствовал себя настолько спокойно.
- Я могу лишь всем сердцем желать, чтобы у тебя все наладилось, друг мой. Ты заслуживаешь любви, как никто иной, и никакой магии не нужно, чтобы любить тебя просто за то, какой ты есть.
- Пф, ты, определенно, меня переоцениваешь. Я – бестолковый пень, хреново разбирающийся в человеческих чувствах и постоянно причиняющий боль тем, кто волею судьбы оказывается рядом. Хорош я разве что в «усекновении чудовищ», как выражается Лютик, - обреченную усталость в голосе скрыть не удалось, никогда не умел он скрывать свои эмоции рядом с Регисом. – Он меня дольше всего терпел, но и его я оттолкнул после долгих лет дружбы.
- Это лишь показывает твою человечность, Геральт. Ты боишься за друзей и всех тех, кого считаешь близкими, вот и отталкиваешь от себя, считая, что на расстоянии им будет безопаснее.
- А в итоге они все равно попадают в беду, и я нихрена не могу сделать, - вспомнил Геральт недавний рассказ Лютика. – Представляешь, он мог погибнуть, а я потом в лучшем случае нашел бы его могилу.
Он помолчал с минуту, а потом с блеклой усмешкой процитировал:
- «Ведьмак должен следовать Пути в одиночестве, дабы ничто не
отвлекало его от Предназначения» - Весемир постоянно твердил нам об этом.
Регис только тяжело вздохнул.
- Ох, дорогой мой ведьмак, как бы я не уважал вашего наставника, но, по моему личному мнению, он совсем неправ. Пусть охота на чудищ – ваша судьба и призвание, не стоит лишать себя привязанностей, любви, семьи, ведь это один из главных стимулов жить. Проще вернуться из смертного боя, если ты знаешь, что тебя ждут.
Геральт развернулся так, чтобы смотреть вампиру в лицо, пусть это было и не совсем просто: кладбище Мер- Лашез, где они встретились, было залито солнцем, прорывавшимся повсюду сквозь густые кроны деревьев. Яркие блики скользили по одежде, сочными пятнами выделяли цветы, усыпавшие могилы и тропинки между ними. Пурпурные, алые, белые с порхающими на них пестрыми бабочками, они превращали старое кладбище в какое-то совершенно необыкновенное место.
- А тебе это помогло вернуться? – со свойственной ему прямотой спросил Геральт. Ответом послужило долгое молчание, и только когда он уже хотел вновь отвернуться, не дождавшись ответа, раздался тихий голос.
- Я не знал, что меня ждут. Поэтому не представляю, что было бы, не найди меня Детлафф, - может ведьмаку померещилось, а может Регис и впрямь отчего-то чувствовал себя немного виноватым. Возможно, из-за того, что признался в своем недоверии.
- Я бы ждал. Хоть всю жизнь, будь лишь малейший намек на надежду, - это было откровение. Самое честное и прямое, на какое Геральт был только способен. Им он подводил черту, им он передавал право решения своей, их общей дальнейшей судьбы на усмотрение самого близкого друга. Просто друга ли?
Регис улыбнулся ему непривычно светло и нежно, антрацитовые омуты столкнулись с волчьей желтизной, и время будто замерло для них. Наконец, спустя долгие минуты (или целую вечность?), он подошел чуть ближе, приобняв ведьмака за плечи, и пообещал:
- Я всегда вернусь к тебе, дорогой мой Геральт. Обещаю, - это было не просто обещание. Это была клятва, признание искренней и глубокой привязанности, и начало чего-то нового, что непременно изменит жизнь их обоих. Несомненно, в лучшую сторону.
После озвученных признаний было непросто вернуться к насущным проблемам. Какое-то время они просто сидели плечом к плечу на тяжелой мраморной плите, венчавшей надгробие, слушали пение птиц и обдумывали произошедший разговор.
- Что ты думаешь насчет всей этой ситуации с Детлаффом? – наконец прервал молчание Геральт.
- Как не прискорбно, но я не смог его отговорить от столь безрассудных действий. Его выдержка на самой грани, и, боюсь, все это может закончиться большой бедой.
- Этого мы не можем допустить.
- Понимаю, - на Региса было больно смотреть – до того разочарованным всей ситуацией и собственным бессилием он выглядел. Выбор был чрезвычайно тяжелым, но в то же время он был очевидным. Особенно теперь, после того, как вампир получил внезапную надежду на то, о чем прежде и думать не смел. – Если вам все же придется его остановить, то я помогу, хоть, признаться, я до последнего надеюсь этого избежать.
- Поможешь? – не понял ведьмак.
- С высшим вампиром может справиться только другой вампир, - напомнил Регис.
Геральт аж подскочил на месте, вытаращившись на друга:
- Ты что! У нас и в мыслях не было убивать его! Что бы не произошло, но он будет жить! Теперь настала очередь вампира удивляться.
- Но как же люди? Недопустимо жертвовать целым городом!
- Так или иначе, но привести угрозы в исполнение мы не позволим, - успокоил его ведьмак. – Придется что-то придумать, чтобы вывести его из строя на время, не навредив серьезно, а потом увезти подальше от Туссента. Авось, со временем остынет. Но это крайний вариант, после такого, подозреваю, он всех нас во враги запишет, и все возможное доверие будет разрушено до основания.
- Судя по твоим словам, мой дорогой, у вас есть и первый вариант?
- Именно. Собственно, мы и хотели обговорить его с тобой, все же ты своего дружка знаешь многим лучше нас, - и белоголовый рассказал, стараясь не упускать детали, предложенный Гарри план по воздействию на Сианну.
- Это поистине замечательно! Невероятно тонко, мудро и милосердно! Обладая такой рассудительностью и острым чувством справедливости, со временем этот юный чародей сможет достигнуть небывалых высот, если, конечно, того пожелает. Впрочем, порой судьба сама возвышает своих любимцев, тогда приходят новые эпохи, расцветают и рождаются заново великие королевства, что существуют долгие столетия и увековечиваются в легендах и песнях людей на века.
- Эх, Регис, ты все тот же неисправимый болтун, - со смешком заметил Геральт. – Тебе точно надо свести дружбу с Лютиком – вы будете идеальной парой, способной заговорить кого угодно до смерти!
- Про пару ты все же погорячился, милый мой ведьмак! У твоего маэстро пара уже есть, да и свою скромную персону, к моему неописуемому счастью, я рад отныне считать не свободной. Но вот стать добрыми друзьями с ним и его семьей будет для меня несравненным удовольствием, - с довольной улыбкой парировал Регис.
- Уверен, что так оно и будет. Как только мы разберемся здесь со всеми проблемами. - Выходит, нам нужно как можно скорее разыскать серьезные аргументы для княгини?
- Да. Есть идеи?
- Что если попробовать доказать, что Сильвия-Анна ступила на преступный путь? Если это уйдет в массы, то у княгини не останется выбора, кроме как судить сестру, иначе она рискует значительно потерять в авторитете. Однако, лишенную памяти о содеянном обвинять недопустимо, а значит Анна-Генриетта будет вправе защищать ее законными способами, - предложение звучало разумно. Но прежде необходимо было найти весомые доказательства.
- Значит, ищем улики. К Детлаффу нам обращаться нельзя, чтобы он ничего не заподозрил. Ты что-то знаешь о том, как он получал записки с приказами?
- Только то, что первую он получил от какого-то чистильщика обуви. И все их передавали случайные люди.
Геральт прищурился, пытаясь поймать за хвост ускользающую мысль. Что-то было во всем этом знакомое... Ну конечно!
- У того же чистильщика, по словам Ламберта, Детлафф познакомился с де ла Круа. Возможно, это лишь совпадение, но все же стоит проверить. Сейчас для нас любая мелочь важна.
- Согласен. Позволишь составить тебе компанию, как в старые добрые времена? - Не просто позволю, а категорически на этом настаиваю!
Мальчишку-чистильщика обуви они нашли без особого труда – настолько юный предприниматель на этой стезе в городе всего один. Так уж получилось, что аккурат в тот момент, как они с ним встретились, пареньку грозила знатная трепка. Послушав набирающий обороты скандал, Геральт и Регис не сдержали улыбок. Оказалось, малолетний хитрец каждый день разливал недалеко от места своей работы помои, чтобы развести побольше грязи, таким образом обеспечивая себе
стабильный заработок.
Геральт за мальца заступился, пообещав сделать внушение, так что в итоге тот был настроен к ведьмаку доброжелательно и, в обмен на то, что те дадут почистить им обувь (не бесплатно, конечно же), согласился рассказать все, что знал о письмах.
В ходе рассказа выяснилось, что все записки именно он отдавал вампиру. А вот ему их приносили нищие и бродяги, каждый раз разные. Освежить внезапно развившийся «детский» склероз помогла еще пара звонких монет, после которых чистильщик подсказал, в какой ночлежке можно поискать бродяг.
Там Геральту под тихие смешки Региса пришлось снова поработать кулаками, столь весомыми доводами убедив соседей, что не так уж и мешает им приют для бедных по соседству. Благодарный за помощь старый смотритель быстро сообразил, что благородные господа прибыли не просто так и приложил все силы, чтобы уговорить пришедших ближе к вечеру бродяг помочь ведьмаку.
И усилия оказались не напрасными: им таки удалось заполучить еще пару писем, которые должны были передать с интервалом в три дня. Только вот от прочитанного даже у никогда не лезущего за словом в карман Региса на сей раз не нашлось, что сказать – до того шокирующим было содержимое.
В одном был ожидаемый текст, написанный весьма витиеватым слогом, но в итоге требующий смерти Мильтона де Пейрак-Пейрана.
А вот последнее письмо гласило: «Теперь займись княгиней. Анна-Генриетта понятия не имеет, что такое сочувствие, ее сердце холодно. Ты вырвешь кусок льда из ее груди. Однако сперва ты свернешь ей шею, быстро и умело. Закончишь – и Рена будет свободна.»
- Зараза...
- Да, мой друг. Это не просто месть обиженной женщины, Сильвия-Анна готовила государственный переворот. И сейчас, когда она воссоединилась с сестрой, княгиня находится в смертельной опасности, - черные глаза вампира вновь и вновь пробегали по роковым строчкам, будто надеялись увидеть в них что-то иное. – Нам надо торопиться, иначе все может закончиться большой бедой.
- Да, ты прав. Едем в дом де ла Круа?
***
- Этого недостаточно, - покачав головой, отложил Гарри записку. Они снова устроились в кабинете Кейры на свой маленький военный совет.
- Почему? Какие еще тебе доказательства нужны? Прохладный труп княгини? – начал раздражаться Геральт. – Ты же сам предложил этот вариант со стиранием памяти и должен понимать, что времени у нас нет.
Гарри, впрочем, грозным рыком белоголового не впечатлился, в отличие от напрягшегося тут же Ламберта.
- Уймись и дослушай, что тебе говорят. Тоже мне, «бесчувственный ведьмак», а эмоциями фонтанируешь почище многих, - осадил его Ламберт, тоже закипая, но стоило тонким прохладным пальчикам лечь ему на руку, как он тут же успокоился.
«Приручился наш Ламберт окончательно», - фыркнул про себя Геральт.
А потом посмотрел на скользнувшую по губам Региса легкую улыбку при виде этих двоих, как вынужден был признаться, что и сам недалеко ушел.
- Судя по информации, что мы получили из дворца, княгиня души в сестре не чает. Анна-Генриетта счастлива воссоединению и дала ей не только полную свободу передвижения, но и доступ ко всем своим делам, даже не поинтересовавшись, чем та занималась все эти годы. Она обожает свою сестру и в любви этой совершенно слепа, понимаешь? – постарался объяснить свою позицию волшебник. Видя, что его мысль до конца не ясна, он, подумав, постарался привести пример. – Ну вот представь себе, что ко мне сейчас придет некто и заявит, что Ламберт ест людей.
- Чего? – опешив, вытаращился тот на юного чародея, вызвав невольные смешки у остальных.
- Я к примеру, - фыркнул смешливо Гарри и снова посмотрел на Белого Волка, ожидая от того понимания ситуации. – Итак, приходит некто с обвинениями против моего любимого человека. Ты думаешь, что я поверю им? Какой бы ворох записок, бумажек, да хоть рецепт приготовления человечины с чесноком и мандрагорой, записанный собственноручно Ламбертом, - последнее он говорил уже откровенно посмеиваясь и веселя всю их компанию (хотя тут солидный вклад привнес черноволосый ведьмак, сначала возмущавшийся примером, но быстро позабывший о недовольстве после фактически признания Гарри в любви, и теперь сидевший с совершенно счастливым прибалдевшим видом).
- Продолжая аналогию, поверишь ты лишь тогда, когда увидишь это собственными глазами? – Регис, определенно, сообразил быстрее всех и теперь не мог не восхищаться тонким умом парня и его вниманием к деталям. В частности, к эликсиру, который он тогда мельком упомянул.
- Именно! – довольно хлопнул в ладоши Гарри, которому чем дальше, тем более симпатичен был Регис.
- Вот вы явно поняли друг друга с полуслова, - чуть ревниво пробурчал Геральт. – Я понял, что ты хочешь сказать, Гарри, но вы же удумали что-то конкретное?
- Отзвук, - просто ответил вампир. – Это зелье может стать самым лучшим и действенным доказательством, если мы уговорим княгиню добавить туда пару капель крови сестры и выпить. Приготовить его для человека куда проще, чем для вампира. Только один ингредиент найти непросто – стимулятор зрительного центра.
- И что может подойти на роль этого стимулятора? – спросил молчавший до этого Ольгерд.
- Есть несколько вариантов. Железы мамуна, только вот ближайшие разве что под Вызимой можно достать. Слюна пятнистого вихта, но тех уж сто лет как не видели, или же глаза кобольдов. Но мне бы не хотелось прибегать к этой крайности, они разумные и в целом совершенно безобидные, для людей во всяком случае, - ответил вместо вампира Геральт.
- Я, конечно, могу открыть тебе в Вызиму портал, - насмешливо предложила Кейра. Сделала она это явно исключительно ради того, чтобы посмотреть на моментально скисшую физиономию ведьмака. – Но зная твою нелюбовь к ним, сомневаюсь, что ты предложение оценишь.
- О нет, я оценил, еще как! – полным сарказма голосом ответил ведьмак. – Но, спасибо, отложу твое расчудесное предложение на крайний случай.
- Я попрошу своих воронов поискать что-то из этих компонентов. Возможно, нам повезет, - сказал Регис, с пониманием глядя на дорогого друга. Он и сам не особо жаловал магические методы перемещения.
- Как я понимаю, с помощью этого зелья можно будет увидеть последние воспоминания Ренаведд? – прищурившись и что-то прикидывая про себя, уточнил Лютик.
- Да. Те, что вызывают сильные эмоциональные переживания.
- Ну, встреча с вашей развеселой компанией, полагаю, к этой категории должна относиться. Только вот вы об одном не подумали: помимо прочего, Анарьетта увидит и всю вашу банду, что завалилась к ее сестре, - бард, выразительно приподняв брови, обвел взглядом ту «нечисть», что штурмовала Дун Тынне, остановившись на Гарри. – И, ты уж прости, дружочек, но твои глаза даже самый последний идиот узнает. Я уже не говорю про твое лицо, мой дорогой. – И Лютик легонько подтолкнул плечом сидевшего рядом с ним Ольгерда.
- Ну, я во дворец заявляться и не собираюсь, - фон Эверека возможное разоблачение совершенно не беспокоило: светить своей физиономией он особо и не собирался, да и не впервой ему быть персоной, находящейся вне закона.
А Гарри как-то вдруг замолчал, рефлекторным жестом запутавшись пальцами в волосах. Менестрель уставился на воспитанника подозрительным взглядом. Обычно парень делал так, когда нарочно или случайно умудрялся серьезно лопухнуться и знал, что его за это ожидает трепка или как минимум нотация от перепуганного «родителя».