«Тяжёлый» случай

Чонин словно ждал ее в этот вечер. Когда они распрощались с Леви на остановке, то из неоткуда возник одиноко плетущийся парень, с бутылкой пива в руках. В груди у Мэйли тут же всё сжалось, и она поспешила к Киму, которому наверняка было, что ей сказать.

— Ты не спешишь? Мы могли бы прогуляться.
— Нет, не спешу.
Они направились в ближайший сквер, в тот самый, в котором когда-то прятались от охранников Лисы, и сели на скамейку-качельку, отталкиваясь ногами от земли. Ветер играл с её короткими вишнёвыми волосами, и Чонин с легкой улыбкой на губах словил локон, пропуская между пальцами. С ним ей было уютно, хорошо. И молчание не угнетало, наоборот — оно расслабляло, и в этой тишине они понимали многое.

— Так всё-таки Ли Мэйли? Девушка, которую я обидел при поступлении в черлидерши? Та, что гуляла со мной и моими собаками?
— Ты тоже всё с самого начала знал? — и обида царапнула горло, грудь.
— Смею предположить, что узнал всё я самым последним.
— Значит, не знал?
— Не знал, — кивнул. — Это всё было ради меня?

Чонин смотрел внимательно, запоминаю каждую черту лица девушки: от длинных, похлопывающих ресниц и до пальцев, сжатых крепко-крепко. Было в ней что-то странное, интересное, любопытное. Но не его, чужое было.

— Отчасти да, — выдохнула она, комкая рукава толстовки и глядя на свои руки. — Но я хотела тебе отомстить… точнее! Ох, чёрт, ты меня сейчас неправильно поймешь, и… Я влюбилась в тебя не сразу, скажу так!
— И лучше бы вообще не влюблялась, — брякнул парень, потупив взгляд.
— Так же, как и не сразу полюбила Чанёля. Только вот я запуталась.
Чонин прижал Мэйли к груди своей и склонил голову, дыша прямо в ее шею.
— Я… Мэйли…

Сердце зашлось неспокойным биением, и у Мэйли помутнело в глазах.
— Я бы и тогда, и сейчас не смог бы ответить тебе взаимностью.
— Дело в Дахи?
Чонин горько выдохнул, прижимаясь еле ощутимо губами к девичьей макушке:
— Прости. Но дело даже не в ней. Дело в тебе и в Чанёле.
— В смысле?
— На втором курсе, когда Чанёль встречался с Лиён. Знаешь, мы с ним никогда не ладили, а Лиён только подлила бензин в огонь. До сих пор ума приложить не могу, чего она добивалась… Девушка была эффектная, признаюсь, что даже я не удержался перед искушением. И обжёгся. Напоролся на ненависть и презрение со стороны Чанёля…
— Я ничего не понимаю, — шепнула она.
— Сейчас всё объясню. В начале второго курса я ухаживал за Лиён, пытался оказывать знаки внимания, и она вроде как давала добро… А потом — бах — и я неожиданно узнаю, что она встречается с ним, с Чанёлем. Ярости моей словами не передать. Я ждал ее, не лез на рожон и когда поймал, то она мне сказала, что ей надоело ждать меня постоянно, терпеть мою нерешительность. А потом сказала, что именно с Чанёлем чувствует себя живой, а через некоторое время… Знаешь, парень он неплохой, но баскетбол любит, как одушевленное лицо. И если ты его девушка, будь любезна так же любить этот спорт. Чанёль уделял много внимания спорту, и, уловив момент, я снова начал за ней ухаживать, за что после сцепился с Паком. Более я ее не трогал, выбросил из головы. А через некоторое время и сам Чанёль расстался с ней. По поводу Дахи… помнишь, я рассказывал тебе про свою сестру Лин? Так вот… тогда, в библиотеке, ты разговаривала именно с моей сестрой, а не с предметом моего воздыхания. Уж вот так…

Мэйли с искренним недоумением взглянула на парня, хлопая пушистыми ресницами, и в следующее секунду разочарованно выдохнула в темноту этого вечера, понимая, что вот какой уже не хотел иметь с ней дела.

— Ты прости меня, пожалуйста. В тот момент я догадывался, что ты девушка, но не был уверен на все сто процентов. А Лин, моя младшая сестра, начинающий косметолог и в таких мелочах разбирается. После этого я практически убедился, что ты — девушка. А ситуация после матча только подтвердила мои догадки.
— Боже, какой я была дурой. А ты? Неужели ко мне ты ничего не испытывал?

Похоже, этим вопросом Мэйли окончательно огорошила парня, на что он стыдливо отвел взгляд и закусил нижнюю губу.
— Я… не из тех людей, кто рассказывает о своих чувствах…
Маленькая ладошка легла вдруг на шершавую большую Чонина, и Мэйли снисходительно улыбнулась:
— Постарайся ради меня.
— Ты… нравишься мне, но только как друг, как сестренка. Когда ты только пришла в команду, у меня начало зарождаться что-то к тебе, признаю. Не просто дружеское чувство, что-то большее… Но когда я узнал, что глаз на тебя положил Чанёль, то тут же унес ноги. Мне тех проблем хватило. Да и вообще я такой человек, который обычно на чужой караван не зарится.
— А могло бы у нас что-то получиться, как ты думаешь?
— При других обстоятельствах, в другом окружении — возможно. Знаешь, — он сверкнул белозубой улыбкой, оборачиваясь полностью к ней. — А я ведь всё так же помню, как ты поцеловала меня там, в больнице.

Кровь тут же прилила к щекам, и Мэйли уткнулась Чонину в грудь, пытаясь спрятать стыдливый румянец. Парень положил руку на взъерошенные волосы и погладил, тихо посмеиваясь.
— А как Сехун с Тао там кричали!
— Честно, мой внутренний Шерлок Холмс подсказывал мне, что ты подкидываешь мне записки, — брякнула девушка, тут же жалея о том, что сказала.
— Это был Чанёль. А тогда я спросил про записки потому, что однажды увидел кладущего в твой шкафчик стикеры Пака. Ну, я и прикинул, что к чему да спросил, а ты сказала, нет…
— Стыдно было. Интересно, откуда он код знал?
— Сын ректорши, ничего удивительного.
— И ты знаешь?
— У меня есть талант появляться не вовремя, не в тех местах и не в те дни. Ну, так думают многие люди. А сам я считаю, что это те места, те дни и то время.

Мэйли аккуратно отобрала у Чонина бутылку пива из рук и поставила на асфальт, обхватывая лицо парня своими ручками. Лицо замерло напротив, и Мэйли выдохнула ему прямо в губы:
— Знаешь, а мы могли бы…
— Жизнь — странная штука. Это «бы» портит всё. А случай тяжел тем, что всё идет не так, как ты задумал?
Руки Чонина скользнула по ее талии, легонько оглаживая, и Мэйли вспыхнула, как спичка.

Чонин был родным. Родным ее пережившему такие тревоги сердцу. И, возможно, он был прав, он стал ей братом. Но сейчас сделаем исключение в виде одного маленького поцелуя.

Он прижался в пылком поцелуе к ее губам, и Мэйли не медля ответила. Было хорошо, незабываемо и сказочно, а потом вспомнился Чанёль, и всё полетело к чертям.

Для Чонина она — сестра, а для Чанёля — чуждый человек.

<center>***</center>

На следующий день Мэйли пришло сообщение от тренера, который предлагал ей вместе с командой и парой человек отправиться в лес, так сказать, выпустить пар после наболевшего. Сказать, что она была ошеломлена — ничего не сказать, но всё же согласилась, да и родители, видя ее кислый вид, почти сами вытолкали на природу.

Леви тоже ехала, а как же без нее. Зато радость, среди парней будет с кем поговорить.

Решили ехать на обычном автобусе и разместились все кто куда. Мэйли села с Чонином, впереди них — Минсок, Леви и Лухан, а где-то там вечно недовольный Сехун, молчаливый Чанёль и болтающий все двадцать четыре часа в сутки Тао. Веселая компания, не поспоришь.
После того поцелуя в сквере ничего не изменилось. Они с Чонином, скорее всего, более крепко утвердились в позиции друзей и более не вспоминали об этом, предпочитая говорить на разные темы.

— Вам нужно всем развеяться, — кашляет тренер, привлекая внимание. — У вас были разногласия и обиды, но всё же… Вы одна команда.
— Тренер, но теперь-то Лухан вернется к нам! Тогда зачем мы девчонок взяли? — восклицает Тао, прыгая на месте.
— Я еще не скоро играть смогу, ты видишь, моя рука всё еще в бинте! — рыжий поднимает руку, показывая эластичную красную повязку на руке.
— Хватит ругаться! Я лучше вам расскажу о нашем плане на эти дни: итак, мы останавливаемся в совершенно безопасной опушке. Я знаю ее, часто сюда с друзьями хожу. Там расставляем палатки, обедаем, а потом отправляемся гулять, рассматривать все прелести живого леса.
— Звучит заманчиво, но диких медведей встретить не хочу, — брякает Минсок, отчего Лухан чуть слышно посмеивается.
— Тут нет медведей, — говорит до этого молчавший Чанёль, и все заинтересованно оборачиваются к нему. — Я тоже знаю это место.
— Вот видите, ребята, всё будет хорошо.
— Я тоже так думаю, — ухмыляется Леви, обнимая Минсока, который тут же краснеет. — Почему ты такой милый?
— Я?..

— Да уж, — хмыкает Чонин на ухо Мэйли. — Твоя подруга — прекрасная актриса.
— Знаю, — улыбается Мэйли, оборачиваясь на сконфуженного Сехуна, которому Тао втирал очередную дичь.

— Что там с Бэкхёном?
— Без понятия. У меня нет его телефона. У меня ничего не осталось после него, только совместная фотография со старшей школы, которая находится в старом альбоме.
— И у тебя ничего не осталось к нему? — выдыхает Чонин Мэйли на ухо, а в голову почему-то начинают лезть воспоминания, спрятанные на затворках сознания. То, как она и Бэкхён играли вместе в приставку у нее дома; то, как катались на американских горках в его день рождение; первый поцелуй, неловкие объятия. Мэйли всегда заботилась о нем. Как и о Чонине, когда влюбилась. У нее была интересная отличительная черта влюбленности: она хотела окружить заботой и вниманием любимого человека, знать, что с ним всё хорошо, а при возможности разделить боль на двоих. Но с Чанёлем…

С ним хотелось быть, в первую очередь, любимой и желанной. Чтоб он заботился, пока она думала о нем. И в ней самой загорался яркий огонек по отношению к нему. Хотела разделить мысли на двоих, стать частью его, унять всю боль, не дающую ему спать.

Чанёль сидел рядом с Сехуном и Тао, упершись взглядом в какую-то книгу. Казалось, происходящее вообще не тревожило его, а Мэйли сделала для себя заключение, что о вчерашнем поцелуе он вспоминал как о помутнении разума. И от этих мыслей становилось невыносимо противно на душе. Для нее это было не просто поцелуем, это доказывало бьющееся гулко сердце, ухающее в пятки раз за разом, стоило ей пересечься взглядом с Паком.

А Паку, похоже, было всё равно.

Прибыли на место они спустя полтора часа и тут же принялись расставлять палатки.

— Чонин, ты ведь не против, если я буду с тобой в одной палатке? — кричит во всё горло Тао, и Ким недоуменно оборачивается. — А то Сехун со своим нытьем достал! Постоянно говорит о какой-то девчонке! У меня скоро кровь из ушей хлынет.
Сехун тут же тушуется, рефлекторно оборачиваясь на невозмутимую Леви. Та лишь хмыкает да пожимает плечами, принимаясь разбираться с инструкцией по установке палаток. Они с Мэйли решают провести эти дни в одной палатке, а потому и мучиться по ее установке будут вместе.

— Да пожалуйста! Иди к Чонину, предатель! Я с Чанёлем буду.

Минсок и Лухан, кажется, и вовсе забывают о существовании посторонних людей, полностью погружаясь в свою идиллию. Они принимаются за установку своей палатки, раздумывая к какому направлению света поставить зад палатки. Между тем Минсок рассказывает о том, как сходил с отцом на рыбалку, и Мэйли поражается их слаженности. Эти двое — старше всех в их команде, а потому и постоянно везде вместе, как Тао с Сехуном (эти два шалапая самые младшие).

— Они со школы дружат, — уточняет Чонин. — Когда Лухан был в команде, они постоянно друг другу передавали пасы, раздразнивая нас тем самым… Почти, как братья.
— И мы с тобой как брат и сестра, — улыбается Мэйли, обнимая парня.
— И то верно. Наконец я нашел такого друга.

— Хватит сентиментальности, помоги лучше с палаткой! — кряхтит пыхтящая Леви. Чонин улыбается и отходит помогать Тао с палаткой, а Мэйли присаживается, всем нутром ощущая буравящий взгляд Чанёля.

Просмотрев пару раз инструкцию, Мэйли берется за установку палатки. Леви отмахивается от этого дела, говоря, что у нее новый маникюр, и Ли остается лишь напрячь свои мозги и усилия, чтоб поставить палатку.
— Руки не из того места растут! — психует она, отбрасывая в сторону железные палки. — Нет сил и нерв больше!
— Давайте я, — Чонин поднимает палки, осматривает палатку и принимается устанавливать. Нагибается за инструментами, и Леви вдруг пихает Мэйли вбок.
— Ты гляди, какая задница, — тихо шепчет, и Ли непроизвольно глядит на Чонина с заднего ракурса. Да уж, фокус очень даже хорош.
— Не плохая!
— А как же. Смотри!

Чонин вновь нагибается, и девчонки восторженно вздыхают. Вот это формы…

— Мэйли, мне кажется, у меня давно не было мужчины, а этот парень просто, — Леви проводит языком по верхней губе, а Мэйли чувствует себя конченной извращенкой в этот момент. Чонин виртуозно обращается с деталями палатки, и сидящий на бревне Сехун замечает тут что-то неладное.

— Знаешь, Лухан, даже я так на девчонок не реагировал, как они на Чонина! — смеется Минсок, и Лухан сам засматривается на «персик» Чонина, раздумывая, а у него что, хуже? Похоже, он произносит это вслух, отчего Минсок отходит назад и осматривает его.
— Да, Лухан, до Чонина тебе, как до луны.

— Они что?.. Пялятся на задницу Чонина? — слишком громко ахает Тао, и Чанёль отрывается от чтения детектива, глядя на почти пускающих слюни девчонок.
— Озабоченные дуры, — фыркает он и понимает, что в нём говорит чёртова обида. Глупая штука — любовь, думает он. Любимый человек — он рядом, но Чанёль не решается. Хочет, сильно, но не может, потому что боится быть отвергнутым.

— Тебе помочь? — любезно предлагает Сехун, похлопывая Чонина по плечу. Тот кивает и просит закрепить один конец палатки в землю. Сехун кивает и нарочно потягивается, открывая взор девушкам на подтянутый живот. Затем нагибается, и Мэйли скользит взглядом по его телу.
— У Сехуна… лучше что ли, — смущенно замечает она, и Леви вздыхает, словно ей неприятны все темы, касающиеся Сехуна.

Когда с палаткой и рассматриванием чужих достоинств было покончено, Леви подскакивает к Чонину. Кокетливо щурит глаза и ведет ногтем по его смуглой коже. Сехун бычится, но молчит, а Леви, украдкой наблюдая за реакцией О, лепечет:
— Вы заняты, мистер?

Чонин снисходительно улыбается, отстраняясь от девушки и шепчет:
— Вы лучше с этим вопросом обратитесь к мистеру О, а меня в свои интриги не вплетайте, — подмигивает, отходя к своей палатке.

Леви только недовольно морщит нос, после чего залезает в палатку. Мэйли благодарит Чонина и разворачивается на пятках, как тут же натыкается на Чанёля, а точнее на его крепкую твердую грудь. Глубоко вдыхает и поднимает растерянный взгляд, натыкаясь на чуть взволнованные глаза Чанёля. Он тут же отводит взгляд, словно пристыженный школьник, и отходит к Тао.

— Предлагаю чуть глубже забрести в лес, набрать хвороста для костра! Помимо этого много чего интересного увидим! — радостно сообщает тренер, и Мэйли думает, что ей лучше остаться. Желания плестись куда-то — нет, ноги болят, хочется хорошенько вздремнуть. Иногда в голову приходит мысль, что сон — и есть весь смысл ее жизни…

— О, я обязательно иду! Слышал, в этом лесу есть удивительная порода грибов, мне, как биологу будущему, это нужно! — восклицает Минсок, наперед зная, что Лухан поплетется за ним.
— Я иду! — ухмыляется отчего-то Леви и красноречиво зыркает в сторону мрачного Сехуна.
— Сехун, ты идешь? — интересуется Чонин.
— Я? А, да. А ты?
— Иду, — кивает. — Чанёль решил остаться тут, его сейчас больше волнует недочитанный детектив, а поэтому нам придется управляться в семь пар рук.
— В шесть, я тоже не иду, — бросает Тао, и Чонин хмурится.
— Нет уж, как милый пойдешь! — пыхтит Ким и тащит визжащего Тао за собой. — Мэйли, сходи к пруду, он тут недалеко, сполосни посуду, раз не идешь!

Мэйли только шумно вздыхает да вылезает из палатки, заставая совершенно пустой лагерь.
Тарелки в сумке, а сумка рядом с палаткой Чанёля…

Тихо подкравшись, Мэйли прислушивается к дыханию в палатке, и сердце пропускает удар от мысли, что он там, так рядом.

— Я тебе помогу, — Пак вдруг вылезает из палатки, откладывая книгу и взваливая на спину сумку с кухонными принадлежностями.
— Не обязательно, я бы и сама справилась, — бормочет она, и парень неожиданно вручает ей тяжелую сумку в руки, глядя выжидающе в глаза. Мэйли успевает только нелепо взмахнуть руками да сумкой, прежде чем Чанёль ловит и ее, и чуть не выскользнувшую из рук сумку.
— Вижу. Я пойду с тобой.

Они плетутся в абсолютной тишине к пруду, что так заманчиво сияет своей голубизной, так и приглашая окунуться в себя с головой. Мэйли глядит на синюю гладь, и желание искупнуться тревожным колокольчиком бьется в голове. А рядом сидит Чанёль, который вряд ли одобрит эту идею.

И почему-то именно сейчас ей нестерпимо хочется скинуть с себя толстовку, штаны и вбежать в воду и раствориться в ней. Стать легкой, почти невесомой…

— Хочу искупаться!

Чанёль с искренним удивлением смотрит на снимающую толстовку Мэйли, которая остается в одной белой майке и штанах. Откинув толстовку в сторону, она вбегает по пояс в прохладную воду, расслабляясь телом и пытаясь не сильно грести руками.

— Ты ведь заболеешь.
— А тебе не всё равно?

И правда, чего это он волнуется о состоянии этой глупой девчонки, в голове которой творится чёрте что. Он продолжает складывать тарелки в сумку, да украдкой поглядывает на семенящую в воде тонкую фигурку, ныряющую и выныривающую раз за разом. Чанёль отводит взгляд и пытается сосредоточиться на дикой белке, скачущей с одного дерева на другое, но почему-то перед глазами только молодое девичье тело, обтянутое белой мокрой майкой. А там, под майкой…

Чанёль трясет головой, пытаясь отогнать наваждение да вновь оборачивается, ловя на себе озорной взгляд коричневых глаз.

— Прекрати так смотреть на меня и полезай в воду, если так хочешь. Я тебе не запрещаю, — хихикает она, разводя руками по синей глади воды.
— А мне твое разрешение и не нужно, — хмыкает, отводя взгляд. — И вообще, вылезай оттуда, пойдем уже…
— Тебе надо ты и иди, а я… ай-ай, чёрт возьми! Ах…
— Что случилось?!
— Я на что-то наступила, ногу, кажется, вывихнула… Ай!

Чанёль поднимается на ноги и бежит в пруд, не снимая одежды. Подхватывает под ноги скорчившуюся от боли Мэйли и прижимает к своей груди, с трепетом ощущая быстро бьющееся сердце под майкой девушки…

Он помогает сесть ей на землю и тут же начинает осматривать лодыжку на наличие ссадин или чего-либо еще…
— Холодно, кофту…

Плохо соображающий Чанёль вместо того, чтобы подать толстовку девушки, зачем-то сам начинает снимать свою, на что Мэйли тихо шепчет:
— Моя кофта позади тебя… но да ладно, ты свою тоже снимай.
— Чего?
— Я пошутила, у меня ничего не болит, — звонко смеется она, держась за живот. — А ты, болван, купился.
— Ты что?! Да ты знаешь, что я… я! — пыхтит парень, пока Мэйли по-тихому снимает с него толстовку и ухмыляется. Кто тут еще дурак.
— Замолчи, — она коротко целует ошалевшего Пака в губы, и он застывает, не зная как поступить. И снова поцелуй, теперь в щеку.

— Ты издеваешься, — подозрительно хмыкает он, и Мэйли улыбается, подзывая его пальчиком к себе.
— Расслабься.
— Ты точно Мэйли? Или Бин? Или вообще кто ты?
Чанёль приближается к ней, обворачивая в кольце своих рук, и льнёт к губам, затем скользит по щеке и после закусывает мочку уха, а после целует там за ухом, спускается к шее, чуть покусывая тонкую кожицу…
Поцелуй выходит влажным, и когда Чанёль отстраняется с характерным чмоком от девушки, то видит на дне глаз напротив загорающиеся искорки.
Чанёль устраивает свои руки на бедрах девушки, касается ее майки и молча спрашивает, получая довольный кивок. Майка оказывается в том же месте, что и их толстовки, и Чанёль припадает губами к впалому животу, поднимаясь выше и будоража всё в Мэйли: в ее еще нетронутом никем теле, подсознании. Ли закрывает глаза и кладет руки на голые плечи Пака, пытаясь игнорировать бьющееся бешеной птицей в груди сердце…