2 часть
Глава, в которой Сану и его уточкам была объявлена война
_______________________________________
У Уёна был плохой день. Не сказать, что предыдущие были лучше, но этот бил все рекорды. Сначала его отвратительно улыбающийся сосед, потом препод, который вдруг решил, что Уёну его пары прогуливать нельзя, и отправил парня в деканат писать объяснительную. Весь день ему писал Ёсан, присылая максимально полезные (по его мнению) советы для совместного проживания с незнакомым человеком, лишний раз напоминая, что дома тишины и покоя больше не будет. Но добил его клиент в Маке, когда тот, заказав острую курицу, с пеной у рта обвинял всех и вся в том, что еда оказалась для него слишком перченой. Кто попал под раздачу? Правильно, Уён. Он принимал заказ, так что всю вину повесили на него, обложили штрафом и лишили сегодняшней смены.
Поэтому уже около восьми часов парень поднимался по лестничному пролету к квартире, моля всех о том, чтобы его соседа дома не оказалось. Хотелось простого человеческого «поесть в тишине и больше не просыпаться». Но, еще только поднявшись на нужный ему этаж, Уён понял, что трэш продолжается. Музыка – слова были хорошо слышны по всей лестничной клетке. А учитывая, что две остальные квартиры на этом этаже принадлежали пенсионерам, которые вряд ли слушали Cardi B, музыка доносилась из квартиры Уёна. Его слова подтвердила та самая бабушка, которая утром вышла на шум – теперь она стояла под их дверью и отчаянно стучала по ней своим маленьким кулачком. Уён, извинившись и пообещав, что такого больше не повторится, вошел в квартиру, и его ключи выпали из рук. Мало того, что музыку он не слушал и всячески ее избегал, а тут она буквально окутывала со всех сторон, словно приглашая присоединиться к ее дыханию, так еще и пахло раменом. Его единственным-чудесным-сырным раменом, который Уён берег на черный день. Такой, например, как сегодня. Парень, разозлившись как самый грозный черт, на ощупь пробирался к источнику звука, в гостиной наткнувшись на соседа, светящегося как диско-шар. Первой мыслью было вылить на него ведро воды, чтобы гирлянду замкнуло, а он больше не дрыгался под свою прекрасную отвратительнейшую музыку. Но потом бы пришлось вытирать пол, так что Уён ограничился своим фирменным убийственным взглядом, пока Сан, наконец, не обратил на него своего внимания. Уён сыпал ругательствами, и, наверное, было хорошо, что из-за музыки его слышно не было, потому что мир к такому был явно не готов. Кислород в легких Уёна закончился как раз в тот момент, когда музыка выключилась, так что на секунду повисла тишина, во время которой парень снова набрал воздуха и выдал более щадящее: - Ты какого хера вытворяешь, придурок? - Танцую, - Сан, казалось, был нисколько не смущен или напуган (что, надо признаться, еще больше взбесило Уёна). - Да ну? А то я не заметил, - почти выплюнул ему в лицо парень. – Там соседка в дверь долбилась, а ты даже не услышал. - Я… - Здесь нельзя слушать музыку, а тем более – танцевать, ясно тебе? – Уён и слова вставить не давал. – Можешь делать это хоть где, но только не в стенах этой квартиры, иначе твоя жизнь превратится в ад, я лично позабочусь об этом. Уён, не дожидаясь ответа, да и не нуждаясь в нем, ушел на кухню, чтобы проверить свои подозрения насчет рамена. На столе стояла его немытая с утра посуда, кетчупы были на месте, рамен тоже. Весь, кроме одной пачки. Он открыл нижний ящик, в котором было мусорное ведро, и наткнулся на одиноко лежащую в нем ярко-желтую упаковку с нарисованным на ней улыбающимся кусочком сыра. Уён опустился на колени перед ней и завыл как волк, впервые увидевший луну. - Прости, я съел один из твоих раменов, завтра я куплю тебе такой же, - Сан пришел на этот вой уже без гирлянды. - Как. Ты. Мог, - Уён выговаривал каждое слово. – Это был единственный в своем роде сырный рамен ограниченного выпуска, я подрался за него с двумя мальчиками, и меня вышвырнули из магазина, но я его достал! Я берег его для худшего дня в истории, и вот он наступил, а ты, сволочь такая, сожрал его! Это война, парень. Уён стоял вплотную к Сану, выговаривая все это. Руки его тряслись, а глаза будто бы даже потемнели. Объявив о начале военных действий, парень, громко топая, скрылся в ванной. «Как злой воробушек» - подумалось Сану. Его все эти угрозы соседа не впечатлили, да и рамен был не настолько вкусным, чтобы устраивать баталии из-за него. Время подходило к девяти вечера, и Сан решил пойти отдыхать – день выдался трудным. Он шел в свою комнату мимо ванной, когда услышал всплеск воды и писк, а потом и раздраженное «Ебучие утки». Видимо, его уточкам тоже была объявлена война. Помолившись за своих резиновых питомцев, парень закрыл за собой дверь комнаты, вновь развесил гирлянду и начал разбирать постель, устраиваясь вместе с Шибером перед экраном ноутбука. Танец помог ему придти в себя и трезво взглянуть на обстановку. Причин для ранее захватившей парня грусти не было – его примут на стажировку, просто чуть позже, а пока можно найти другую работу. Обшарив несколько сайтов с вакансиями, он остановился на небольшой кофейне, набиравшей работников. Кофе Сан любил, как и общение с людьми, поэтому решил, что завтра наведается к ним, к тому же опыт работы бариста у него был – удавалось подрабатывать во время учебы. Так, распланировав завтрашний день, Сан отложил ноутбук и поудобнее устроился, обнимая Шибера. А за дверью продолжали раздаваться звуки падающих предметов и мат, но парню даже нравилось – он не чувствовал себя одиноко. Утро встретило его, как ни странно, запахом кофе. На часах семь утра, а Уён уже не спит? Тут Сан вспомнил о том, что парень, вроде как, собирался воевать с ним и, может, готовил какую-нибудь пакость – в том, что Уён способен на это, сомнений не возникало. Поэтому Сан как можно тише поднялся, убрал постель и выглянул из-за двери: луж под ней не наблюдалось, как и самого соседа видно не было. Парень дошел до ванной, боясь застать там покромсанных на кусочки утят, но те были на своем месте и улыбались. Все было как обычно, и Сан расслабился, пока не увидел самого Уёна. Он сидел за кухонным столом и медленно пил кофе. На нем был костюм, нежно-голубая рубашка и прелестные сережки-треугольники. Выглядел он чрезвычайно серьезно, даже глаза не закатил при виде Сана, отчего тот не на шутку испугался. - С добрым утром, - осторожно протянул Сан, на что Уён выразительно выгнул бровь. – Что вынудило тебя встать так рано? - Вызов в деканат преподом по уголовному праву, чтоб его машину обгадили голуби, - злой на всех и вся Уён вернулся. - Любишь прогуливать? – Сан тоже налил себе кружку бодрящего напитка. - Не люблю ходить. Не думай, что я забыл про рамен, я все еще жду. «Ждешь момента, чтобы отомстить?» - подумалось Сану, но он ответил: - Сегодня я брошу все усилия, чтобы найти такой же. Уён не ответил, он молча допил свой кофе, помыл кружку (!) и медленно прошагал к входной двери. Так же, не говоря ни слова, с безмятежным лицом он покинул квартиру, оставив Сана в полном замешательстве. Либо этот парень так настраивался для беседы в универе, либо готовил план для великой мсти Сану. Впрочем, времени на то, чтобы как следует это обдумать, у Сана не было – он спешил в кофейню, так что, быстро собравшись и надев пушистый свитер, парень вышел из дома.
***
Видимо, вселенная решила извиниться за вчерашний день – сегодня у Сана все шло довольно гладко. В кофейне были рады, что на их вакансию откликнулся уже опытный бариста, сразу же выдали ему форму и бейдж, поэтому уже завтра его ждали на работе. На этом, правда, его везение закончилось. Рамена не было нигде. Это действительно оказался лимитированный выпуск с сырным вкусом (на деле это была просто жутко соленая приправа, мало чем напоминавшая сыр), который в крупных магазинах уже не продавался. Сану пришлось ехать на окраины города, чтобы найти лавки, в которых клиенты – редкие гости, а значит, этот рамен трехмесячной давности еще мог лежать на полках. Удача сжалилась над ним в девять вечера, когда он сумел-таки на дне коробки нащупать ярко-желтую упаковку. Еще два часа, чтобы добраться домой, и вот Сан победно вошел в квартиру, где его ждал гаденько ухмыляющийся Уён.
- Я прощен? – Сан передал парню пачку рамена, на что тот удивленно захлопал глазами, а потом счастливо улыбнулся. Серьезно, такой искренней улыбки у него Сан еще не видел. – Как прошел твой разговор? - А? Нормально, пожаловался на судьбу и клятвенно пообещал, что пары больше прогуливать не буду, а потом свалил с трех из них домой. Потом мне стало скучно – на работе смены меня тоже лишили, и я решил прибраться дома, так что в следующий раз убираешься ты, - Уён убежал на кухню и долго стучал там ящиками, видимо, пытаясь спрятать драгоценную еду подальше. Сан мысленно похвалил себя за хорошую работу, оставил сумку в комнате и пошел в ванную помыть руки. Там работала стиральная машинка, что было, впрочем, не удивительно, раз его сосед затеял уборку, но что-то все-таки показалось парню странным – вещи в стиралке были уж очень яркими и знакомыми. Вытерев руки, он наклонился и получше пригляделся – и правда, желтые, красные, голубые пятна, как в калейдоскопе, сменяли друг друга, а потом произошло то, что будет сниться парню в кошмарах. На него из стиральной машинки смотрел глаз. Очень знакомый глаз. Шибер. В этой чертовой машинке крутились и молили о помощи его плюшевые игрушки. - И кстати, я твои вещи тоже постирал, они показались мне пыльными, - донеслось из кухни. - Война, говоришь? – Сан аккуратно вытаскивал своих мокрых деток из барабана и выглядел при этом как настоящий мафиози, потерявший в битве весь свой клан. – Будет тебе война. Обычно перед военными действиями описываются силы сторон, отходить от этого было бы неправильно, поэтому давайте посмотрим на наши стороны конфликта: 1) Чон Уён, 19 лет, студент юридического факультета. Опыт ведения военных действий – 13 лет, за это время выиграно войн – 21 (включая битву за рамен). Сильные стороны: изощренность, умение находить слабые стороны противника, безжалостность и хладнокровие, отсутствие чувства вины. Слабые стороны: чрезмерная эмоциональность, непереносимость музыки и танцев, сырный рамен, ранний подъем и запасы из Мака. 2) Чхве Сан, 19 лет, выпускник колледжа Нью-Йорка по профилю английский язык. Опыт ведения военных действий – 10 лет, за это время выиграно войн – 16. Сильные стороны: упорство, креативность, готовность идти до конца, эмоциональная стабильность. Слабые стороны: легко поддается на споры, плюшевые игрушки и памятные вещи (гирлянда, кружка, уточки и др.). Как видите, их война обещала быть чем-то впечатляющим. А пока Сан сидел в своей комнате, сушил феном игрушки и придумывал, как отомстить Уёну. Сам виновник неожиданного купания питомцев в это время злорадствовал и в подробностях докладывал Ёсану обо всем случившемся, на что тому оставалось лишь закатывать глаза и молиться о здоровье Сана. Впрочем, сам Сан ответного хода ждать не заставил – через неделю выиграл очко у Уёна, устроив тому подъем в шесть двадцать утра, когда сам начал делать зарядку под Single ladies со всеми характерными этой песне движениями прямо у дверей соседа. Это был единственный раз за два года, когда Уён не опоздал на первую пару. Уён сравнял счет самым жестоким образом: фиолетовая кружка Сана случайно разбилась об пол, когда парень так же случайно столкнул ее со стола. Все эти случайности привели к еще более ужасным последствиям и временному лидерству Сана. Однажды Уён не обнаружил всех своих запасов кетчупов из Мака, что так старательно таскал уже не один месяц, а в холодильнике нашлась огромная салатница с непонятной жижей – Сан смешал все его соусы. Правда, эта миска под вопль Уёна ака вождя племени Маори опрокинулась прямо на ничего не подозревающего танцующего парня, испортив тому свитер, но формально, этот раунд был за Саном. А потом на несколько дней установилась полная тишина: парни не разговаривали друг с другом, лишь сухо отвечали Ёсану, когда тот приходил проверить, не переубивали ли они друг друга, и ходили на учебу и работу. Каждый тщательно обдумывал последний шаг, который бы принес окончательную победу. Буря разыгралась в ночь с понедельника на вторник – парни жили вместе уже полтора месяца, но сегодня должна была свершиться бойня века. Уён никогда не просыпался по ночам, но сегодня что-то разбудило его, хотя в квартире было тихо. У парня было плохое предчувствие, горло пересохло, поэтому он решил промочить его и отправился на кухню, но застыл рядом с барной стойкой. - А ну положи обратно мой рамен! – ужасный вопль заставил достающего упаковку еды Сана вздрогнуть. - Положу, если признаешь, что я выиграл, - Сан, кажется, нащупал самое уязвимое место Уёна – раньше он так не вопил. - Черта с два, - Уён со скоростью света ворвался в комнату Сана и сорвал его гирлянду. Через еще несколько секунд копошений он стоял на кухне с гирляндой и молотком (и где только он его взял?). – Я размозжу головешки твоим фонарикам. Сан был напуган как никогда, но был уверен, что его сосед блефует. Тогда он одним ловким движением включил Immigrant Song Led Zeppelin – и это была его роковая ошибка. Уён издал звук не ниже вокалиста группы, а потом ударил молотком по одной из лампочек. Вот тут крышу сорвало и самому Сану: он бросил рамен в Уёна, от чего тот выронил молоток на стол, разбив при этом еще пару лампочек гирлянды, и железной хваткой вцепился в дорогую его сердцу упаковку. Сан, будто в замедленной съемке видевший все это, ужаснулся еще больше, а потом набросился на самого Уёна и его рамен. Они были в одной весовой категории, так что завладеть несчастной едой не удавалось никому. Их баталии переместились в гостиную и сопровождались громкими «Ты убил мою гирлянду!», «Отдай лапшу, сволочь!», «Я уничтожу все, что тебе дорого!». Сан, все же, оказался сильнее Уёна, поэтому через несколько мгновений бессмысленной возни он сумел сбить парня с ног и подмять его под себя. Руки Уёна, что из последних сил цеплялись за рамен, были зажаты над головой парня, а Сан вдруг оказался в опасной близости к лицу Уёна, из-за чего он словил мощнейшую гей-панику (согласитесь, Уёна можно понять). Этого Сану было достаточно, чтобы резко дернуть за край помятой упаковки. Словно фейерверк для двух идиотов, лапша, которая уже давно раскрошилась внутри пачки, засыпала не только горе-соседей, но и ворс пушистого ковра гостиной. Она была повсюду: осталась в волосах Сана и в одежде Уёна, засыпала собой все в радиусе метра вокруг парней, а упаковка со специями приземлилась прямиком на лицо лежащего Уёна. Сан, не отпуская рук парня одной рукой, осторожно убрал ее и приготовился к очередной порции оскорблений, но парень под ним вдруг улыбнулся и засмеялся так громко и искренне, что Сан опешил и выпустил его руки. Смех Уёна был таким заразительным, что вскоре они оба смеялись и обкидывали друг друга остатками сухой лапши. - Ну что, мир? – Сан вытирал выступившие от смеха слезы. - Какой мир, ты уничтожил мой рамен, - Уён с улыбкой доставал из своих светлых волос кусочки еды и бросал их в Сана. - Я не встану, пока ты не согласишься. - Это подло, Чхве Сан, - Уён нахмурился, но продержаться долго в таком виде не получилось – он заметил макарошку в волосах соседа и снова начал улыбаться. – Согласен на перемирие.
- Идет, - Сан поднялся на ноги и помог Уёну встать. Еще около часа они наводили порядок в полной тишине, но она уже не нагнетала, а, скорее, успокаивала. Каждый думал о чем-то своем: Сан - о сломанной гирлянде, негласной победе и о желании еще раз услышать смех Уёна, а сам Уён – о падшей в бою упаковке лапши и незаметных способах отомстить.