ГЛАВА 10.
ГЛАВА 10.
Я не знаю, сколько я простояла у этой сирени. Полчаса или час? Время всегда еле ползёт, когда ты кого-то ждёшь или занимаешься чем-то, что тебе претит. Меня угнетало само осознание того, что я стою и подслушиваю влюблённых голубков. Я не так часто это делаю. Обычно, это прерогатива Тиффани - нашей лисы фенек, вострить ушки. А тогда я не только вслушивалась в каждое сказанное ими слово, но и оправдывала себя, хотя и было противно. В какой-то момент стало казаться, что я лезу во что-то сокровенное, чужое. То, во что не пускают даже очень близких людей. И тут же во мне просыпалась малюсенькая совесть, требуя немедленно уйти, оставить всё как есть. Оглядываясь на танцующих гостей Бранза, я почти заставила себя сделать несколько шагов к ним, но, услышав звонкий смех соседки, снова встала, как вкопанная.
«Нет. Я дослушаю. Меня это тоже касается. Он ведь мой! Мой!» — сдерживая накатившие слёзы, думала я. Потом уже вполголоса шептала:
— Я же ничего такого не делаю. Я просто стою возле куста. И нечего так громко разговаривать! И воздухом дышать можно везде! А я хочу дышать здесь!
Сотни тысяч оправданий летели в ночную пустоту. Сколько бы я ни находила оправданий своему подлому поступку, на чаше весов всё равно перевешивал всего лишь один железный аргумент: Хлоя передо мной ни в чём не виновата. И вряд ли отсутствие моей новой соседки как-то повлияло бы на наши с Ником отношения. Моя жизнь была бы такой же бесцельной, однотонной, скучной. Существование, полное мук любви и ревности. Мой замкнутый порочный круг, который я бы никогда не осмелилась разорвать, если бы не Хлоя. Именно она стала тем катализатором, который заставил меня посмотреть на Ника под другим углом и, быть может, даже отпустить его. Стоя возле той сирени, я думала о наших с Ником отношениях, раз за разом приходя к выводу, что они губительны для меня. Они просто пропитаны токсичностью.
Знаете, есть тип мужчин, которые с одной женщиной нежные, ласковые, заботливые, готовые на всё ради неё. Даже душу вывернут наизнанку, лишь бы только она была счастлива. Но с другими женщинами этот нестабильный психотип эгоистичный, жестокий, мстительный. Проще говоря, абьюз в самом чистом его виде. Ник как раз-таки и относится к этому типу мужчин. Со мной и с другими похожими на меня девушками Ник — абьюзер. Ему нравится истязать, плевать в душу, кромсать сердце и втаптывать в грязь, указывая на нашу никчёмность. Но стоило Хлое появиться на горизонте, как лавина восхищения накрыла его с головой.
Быть может, она на порядок и лучше меня, но не сильнее…
За те несколько десятков минут, что простояла в тени сирени, я будто слилась в одно целое с какой-то звенящей тишиной. Я сконцентрировалась на маленьком мирке, в котором Ник и Хлоя сидели на скамейке, едва соприкасаясь друг с другом кончиками пальцев. Это был их невинный мирок, но не мой. Я была всего лишь подлым наблюдателем и, погрузившись в эту идиллию, даже не услышала приближение Энтони.
Он напугал меня, подойдя сзади и обняв.
- Ой, - вздрогнула я, обернувшись.
Признаться, я не сразу поняла, что произошло. Так глубоко закопалась в собственные мысли, что перестала воспринимать всякие звуки извне. Мир словно исчез, прихватив с собой всё, что окружало меня. Я уже не слышала ни музыки, ни криков друзей, ни стрекотания кузнечиков… Я ничего не слышала, кроме биения собственного сердца, которое увеличивало темп каждый раз, когда лунные лучи обрисовывали в темноте ненавистные мне силуэты.
- Натали, ну куда ты делась? – спрашивает Тони и тянется своими губами ко мне.
Не сопротивляюсь, позволяя ему поцеловать меня. К тому же, в тот момент мне это было необходимо. Нужно было как-то отвлечься от Ника с Хлоей.
- Ты сводишь меня с ума.
Оторвавшись от моих губ, шепчет Тони и уже целует мою шею, глубоко-глубоко втягивая ноздрями запах моей кожи, моих волос. И меня почти оглушает это шумное прерывистое дыхание.
Тони нравилось, как я пахну. Он часто говорил, что выбрал меня по запаху. Будто мои духи (а я вообще не пользуюсь парфюмерией) как-то по-особенному действуют на него. Пробуждают в нём давно забытые людьми животные инстинкты. Вот здесь я соглашусь с Тони. Как я говорила выше, человек недалеко ушел от зверья и на подсознательном уровне продолжает выбирать себе пару по зову феромонов. Мой запах возбуждал Энтони, а вот я к нему была почти равнодушна. Всё спокойно, ровно, тихо…
- Ты лучшее, что со мной случалось со времён детского сада, - в его голосе наравне с возбуждением пробивается и шутливый тон.
- А что было в детском саду? – спрашиваю я и, обвивая руками его за шею, встаю на цыпочки.
- Мама забыла меня в кондитерском отделе, - хитро прищурившись, улыбается Тони и помогает мне удержать равновесие.
Эта игра начинала мне нравиться. Люблю, когда он такой шаловливый мальчик.
- И что же там делал маленький Тони?
Мои наводящие вопросы ещё больше распыляют уже большого мальчика.
- Сейчас узнаешь, моя конфетка, - сказал, как промурлыкал, и резко подхватил меня на руки, увлекая в темноту.
Всё произошло так стремительно, что я даже не успела ничего возразить. Предупредить его о парочке на когда-то нашей скамейке. Ведь именно на ней мы с Тони просидели в первый вечер нашего знакомства. Это было в прошлом году, а такое чувство, что вечность назад... В другой жизни. Знаете, с одной только разницей: Энтони не читал мне стихи. Я стирала кровь с его разбитой губы. Ник постарался, когда увидел, как Тони смотрит на меня. И сейчас, год спустя, всё могло повториться. Могло... Но Ник оставил при себе свою неуместную ревность. И с ним была Хлоя. Зачем рвать и метать, когда сам с другой?
- Ник, - медленно опуская меня на землю, с некоторым удивлением произносит имя недруга Тони.
Нет, мой кавалер знал, что Маккензи на дне рождения Бранза. Мы оба видели его машину. Просто Тони не ожидал столкнуться с ним здесь. Место хоть и не такое уж тайное, но вполне скрытое от любопытствующих взглядов. Наше с ним место, как, скорее всего, думал Тони.
- Энтони, - поднимаясь, без тени раздражения сказал Ник и тут же пробежал по мне глазами. Вот во взгляде, адресованном мне, я отчётливо заметила искорки злости. – Натали, ты вроде хотела отоспаться?
Это был не простой вопрос, а с упрёком. Хлоя тоже уловила эту перемену в Нике. Всего минуту назад он шептал ей о вечной любви, а стоило увидеть бывшую с другим парнем, как начинает вскипать. А моя соседка не такая уж и дура, поняла, что к чему. Еле заметно улыбнулась мне и завернула нос в другую сторону.
- Как и ты, Ник, - спокойно сказала я, демонстративно придвинув к Тони плечи.
- Ну да, - процедил сквозь сжатые челюсти Маккензи и посмотрел на Хлою. – Тогда не будем вам мешать.
Ник не был настроен на мордобой, а, может быть, рисовался перед Хлоей, демонстрируя, какой он хороший? Нужно было следовать образу, который Маккензи создал специально для неё. Но вот его раздражение происходящим отлично передавалось не только мне. Тони насторожился, уступая дорогу своему недругу и его новой пассии. А когда они проходили мимо, бегло скользнул глазами по Хлое, сделав некоторые выводы.
- Красивая девочка, и совсем не для Ника, - с каким-то сожалением сказал Энтони.
- Для тебя?
Тут же без ревности подхватила я, но, похоже, Тони расслышал в моём голосе обратное и начал оправдываться.
— Натали, ты что? Милая, успокойся. Я просто так сказал. Ник — сволочь. Он растопчет её. Уничтожит. А она же слабая, не справится. Это ты…
Но я не дала ему договорить, оборвав на полуслове.
- А я сильная, да? Я всё переживу!
Сама от себя такого не ожидала, но я сорвалась на истеричный писк. Нет, это не из-за того, что Тони пожалел мою соседку. Краем глаза я заметила, как сладкая парочка обошла танцующих друзей и направилась к стоянке. Они собирались уезжать. Куда? К Нику? К нам с Хлоей в комнату? Или, может, в отель? Куда эта поганая тварь собиралась везти свою очередную игрушку?
По телу пробежали мурашки. Я снова наблюдала, как парень, которого я люблю, собирается оттрахать другую девку. А мне? Что оставалось мне? Стоять и смотреть на кривляющуюся толпу недодрузей? Выслушивать на х&р не нужные мне комплименты от Энтони? И тихо себя ненавидеть, представляя их вдвоём? Тут я вскипела. Оттолкнула Тони и ринулась вперёд. За ними! За этой сладкой до блевоты парочкой. Я ещё не знала, что буду делать, когда догоню их, но уже отчётливо представляла, чего больше не потерплю. Я не потерплю молчания! Не потерплю тихой ревности и ноющей боли в груди. Да, там, в груди, где вроде бы находится сердце и живёт душа. То маленькое место, где сконцентрировались все чувства человека: от любви до ненависти. И там, где я потерялась, вечно плутая в поисках света… Лучика света для мотылька.
- Натали, стой! Натали! – кричал вдогонку Тони, но не преследовал меня.
Ну и замечательно, что не побежал за мной. Я вряд ли смогла бы внятно объяснить, почему мне сегодня не до его чёртовой нежности. И почему я психанула. Да, он и сам всё понял. Ник всегда был моей болезненной темой, которую мы обходили стороной. Жаль, что в тот вечер мы этого не сделали. Надо было с Тони танцевать, а не подслушивать под кустом. Но мы сами выбираем свою судьбу, не так ли? И я выбрала, бросившись догонять того, кому стала безразлична.
Я не обошла толпу, как Ник с Хлоей, а ворвалась в самую её гущу. Так быстрее можно было срезать дорогу до парковки. Тем более что я уже прикинула в уме, что Маккензи сейчас заводит машину и времени отследить их у меня остаётся всё меньше и меньше. Я почти прорвалась через пляшущих гостей Бранза, как мне преградила путь выросшая словно из неоткуда Тиффани.
- Куда вы делись с Тони?! Мы тут собираемся в дом идти. Брат именинника охренительную травку привёз, - лепетала Тиф и так задурманенная до чёртиков, запивая каждое слово виски.
- Тиф, хоть ужрись этой гадостью, только дай пройти! – рявкнула я на неё и отпихнула с дороги.
Подруге явно это не понравилось, и она, схватив меня за локоть, развернула к себе.
- Да ужрусь! Зато не буду, как ты, скулить поэтому гавнюку! Ты ведь за ним бежишь, да?! – удивила своей наблюдательностью Тиффани. – Ну так всё равно не успеешь! Ты на хер ему не нужна!
- Пошла ты к чёрту! – выкрикнула я и вырвала из её рук и себя, и бутылку.
Себя, потому что всё равно собиралась бежать за ним. Бутылку, потому что мне тогда это было необходимо. Нужно было утопить на дне пойла правду, брошенную мне в лицо Тиф. Я действительно ему больше была не нужна. Даже у туповатой подружки хватило умишка это понять, а я всё не могла принять постигшее меня разочарование. Смириться с тем, что Ник больше никогда не будет мой. Да и моим он не был. Всегда такой родной до порхающих бабочек в животе и такой чужой до ледяных коликов там же. Где-то в глубине души я всё это понимала, но одержимое верой в любовь сердце отказывалось принимать реальность происходящего. Я всё ещё жила прошлым, поэтому бежала за Ником, наплевав на здравый смысл, на чувство самосохранения, на девичью гордость, на всё, что когда-то было для меня первостепенным.
Я не помню, как выезжала с парковки. Зато помню, как прикладывалась к бутылке, каждый раз видя вдалеке мелькающие фары машины Ника. Пила и плакала навзрыд. Могла себе позволить, ведь меня никто не видел, только я сама в зеркале заднего вида. И моё отражение было настолько жалкое, что хотелось удавиться! А ещё на подъезде к городу влупил дождь. Такой, знаете ли, ливень стеной, когда ничего дальше носа не видишь. Но я видела… Машину Ника я видела и вместо тормозов давила на педаль газа. Несколько раз меня посещала идея врезаться в них на полном ходу и столкнуть в кювет. А проезжая по мосту, едва сдержалась, чтобы не отправить машинку вместе с ними в воду. В башке была такая каша, что мысли путались, играя с моим разумом в чехарду. Я то желала им смерти, то прощала, то ненавидела себя, то жалела весь мир, то… Просто мои нейронные клетки тонули в этиловом токсине, отказываясь нормально работать. И лишь малюсенькая толика здравого рассудка сдерживала меня от роковых ошибок на этой слишком длинной трассе.
Какие только пошлые картины не рисовало моё пьяное воображение, но Ник привёз Хлою в студенческий городок к нашему кампусу. Они постояли минуты две возле машины, потом Хлоя поцеловала его в щеку и ушла. Вот и всё. Мне нужно было выдохнуть и последовать примеру соседки, идти спать. Но нет! Я разозлилась ещё больше. Надо же, как он её бережёт! Невинный поцелуйчик в щеку, и каждый по своим кроваткам надрачивать в мечтах. А я?! Что делать мне? Оставить всё как есть? Пусть и дальше Хлоя слюнявит щеку Нику, а тот краснеет, как прыщавый школьник? Твою мать! К ней по зову души, а ко мне по велению письки?!
- Вот сука! – выругалась я и нажала на педаль газа.
Моя машина резко рванула с места и, выскочив из тени, преградила дорогу внедорожнику Ника. У Маккензи отличные тормоза. Его бампер застыл в миллиметре от моей двери. Хлоя, тупая овечка, ничего не увидела. Она уже зашла в кампус и пропустила всё самое интересное. Мою пьяную истерику и истинную натуру романтичного Ника.
- Баю-бай, Ник! Песенку на ночь не промурлыкать?! – покривлялась я, выбежав из машины.
Дождь ещё моросил, смывая косметику с моего лица. Я даже почувствовала, как по коже ползёт толстый слой тоналки. Дерьмовое ощущение, я вам скажу. Одно радовало, слёз не было видно. Они сливались с каплями дождя.
- Ты что, совсем рехнулась?! – выскочив мне навстречу, закричал Ник. – Ты хоть понимаешь, что делаешь?! – и, подбежав ко мне, скорчил гримасу отвращения. – Да ты бухая! Совсем мозги отпила! За руль пьяная села!
- Да, бухая! Да, пьяная! Да, я такая! А ты мразь! Ты мразь, Ник! – кричала я в ответ, шатаясь не от порывов ветра. И, кстати, вода и холод ни хрена не отрезвляют. Вот тогда и проверила. – Ты сам предложил вместе пойти к Бранзу! Ещё упрашивал меня! А в итоге припёрся туда с Хлоей! С Хлоей, Ник!
- Да ты бредишь, Натали! Кто тебя упрашивал?! Я? – театрально изобразил удивление Маккензи и отпихнул меня так, что я едва удержалась на ногах. – Да кто ты такая, чтобы тебя упрашивать? Посмотри на себя, Натали! Посмотри, на кого ты похожа! Пьяная в жопу растрёпанная шалава! Отсыпается она после вечеринки, а сама с этим ебарем Тони заявилась!
- Что?! Ты обвиняешь меня во лжи?! Ник, у тебя склероз?!
Я была почти на грани нервного срыва. Вот что-что, а ложь в отношении меня бесит сильнее наглости, и я с трудом давила в себе желание врезать Нику по его ухмыляющейся роже. Да-да! Он стоял и противно так ухмылялся! В какой-то степени его забавляла вся эта нелепая ситуация. Нелепая в том, что девушка, когда-то не проявлявшая ни капли ревности, вдруг устроила Маккензи скандал. Мало того скандал! Она ещё и преследовала его до самого студенческого городка. Чего, кстати, я сама за собой раньше не замечала.
Но взбесилась я тогда жутко! Аж трясти стало от злости.
- Ты позвонил моей соседке и думал, я ничего не узнаю?! Я слышала весь ваш разговор и только после этого написала тебе! Как ты мог, Ник?! Неужели я настолько безразлична тебе, что ты так по-скотски поступаешь со мной?! – и, увидев, как ухмылка на его лице расползается в довольную улыбку, я подскочила и начала молотить ладошками по его груди. – Я тебя ненавижу! Ненавижу, Ник! Ненавижу!
Я била его и плакала. А ему было всё равно. И в какой-то момент Нику надоели эти шлепки. Схватив мои запястья, он с брезгливостью оттолкнул меня от себя. В этот раз, не удержавшись на ногах, я упала на асфальт и угодила прямо в лужу. А он навис надо мной, как самая черная грозовая туча.
- Ты мне, Натали, не безразлична. После той ночи ты мне стала противна. И я бы тебя ненавидел так же, как ты меня, если не сильнее. Просто я понял. Нет, я заставил себя понять, кто ты на самом деле. Ты конченная шлюха, - и он отступил, потом, подойдя к моей машине, вытащил ключи зажигания. – Парни оказались правы насчёт тебя.
Парни? Это его долбанные друзья Стил и Грег. Ну да, они всегда правы! Только в этот раз их правота — ложь. Страшная ложь. Ведь если настоящая правда вылезет наружу, то ни Нику, ни его парням не избежать заслуженной расплаты. Вот поэтому я молчала. Правда и мне была не нужна.
- Ты ведь ничего не знаешь, Ник, - взмолилась я, подползая к нему.
Дождь усилился и уже чуть ли не топил меня в луже. Заметив моё унизительное приближение, Маккензи со всей силой хлопнул дверью, от чего я вздрогнула, как от удара хлыста.
- А мне ничего и не нужно знать! Я всё видел! Я видел, Натали! – закричал он, отступая. – Какая же ты жалкая! Опустилась до валяния под моими ногами! Ты ничтожество, Натали!
- Ник, - всхлипнула я, посмотрев на него. – Ник, пожалуйста, не говори так. Я люблю тебя.
Да, я сама себе уже была настолько противна, что хотелось утопиться в этой грязной луже. Жаль, она была слишком мелкая, а то бы занырнула туда. А Нику было всё равно на мои чаянья и слёзы. Он поспешно сел в свою машину и, сдавая назад, выкрикнул мне из приоткрытого окна:
— Ключи отдам завтра, шлюха пьяная!
Его внедорожник рванулся с места, напоследок окатив меня водой из другой лужи.
- Сволочь! Ты сволочь, Ник! – орала я, захлёбываясь слезами вперемешку с частицами песка, которые прилетели из-под колёс.
Нащупав в луже камень, бросила ему вдогонку. Глупо. Как же это было глупо. Камень не догнал даже след от его колёс. Да и Ник, скорее всего, на меня уже не смотрел.
– Ненавижу… Как же я тебя ненавижу, - шептали мои дрожащие губы, а ладони вытирали слёзы, размазывая грязь по лицу, будто скраб. - Ненавижу. Ненавижу тебя, Ник.
Господи, как же низко я пала в тот вечер! Сидела на асфальте по жопу в воде, ревела в три ручья, а ещё я испытывала к самой себе жалость на грани омерзения. И что я нашла в Нике Маккензи? Ничего, кроме унижения, боли и полного разочарования… Говорят, время лечит, но в моём случае всё с точностью да наоборот. Меня время изувечило, превратив лишь в отголосок той Натали, которой я была до него.