Любовь без слов
Он не мог смотреть, как она уходит.
Не мог дышать в её отсутствии.
Не мог больше быть заложником молчания.
Клер, как будто и правда, стала кем-то другим.
В ней не осталось смеха, не осталось огня.
Только послушание — идеальное, выученное, отрепетированное.
И только глаза...
Они предавали её.
Он видел боль.
На следующий день Лео подошёл к ней в читальном зале.
Не в коридоре, не на людях.
Они были одни. Почти.
— Хватит, — сказал он, не шепча. — Хватит прикидываться, что между нами ничего не было.
— Я не знаю, о чём вы, — ледяным голосом произнесла она. — Пожалуйста, не отвлекайте меня от учёбы.
— Клер. Ты звонила мне ночью. Трепетала. Говорила, что любишь. Не притворяйся.
— Лео... — она сжала пальцы в кулак под столом, но лицо не дрогнуло. — Я переоценила многое. Не усложняй мне жизнь.
Он не выдержал.
Схватил её лицо ладонями и прошептал:
— Тогда посмотри мне в глаза. И скажи, что не любишь.
— Я... — её губы дрожали. — Я... не...
Он наклонился ближе, глаза впились в неё, как нож.
Она выдернулась и выбежала.
А потом...
Он увидел её мать.
В коридоре. С холодной, механической улыбкой и телом охранника за спиной.
— Тебе не по статусу моя дочь, — прошептала женщина, как змея. — Хватит её терзать.
— Я её не терзаю. Я её люблю, — рявкнул Лео.
— Это и есть проблема.
Она ушла. А он стоял и сжимал кулаки так сильно, что ногти впивались в кожу.
А Клер...
Клер заперлась в туалете и рыдала беззвучно.
Под грудью пульсировала боль от удара матери.
На губах — вкус вчерашнего страха.
На шее — кулон, который подарил Лео, спрятанный под свитером.
— Прости... — прошептала она, глядя на своё отражение, — Прости, я слабая. Пока.
Ночью она снова написала. Только одно сообщение.
«Если ты всё ещё веришь в нас — жди меня в старом амбаре за колледжем. В полночь. Но будь осторожен. Моя мать начала за тобой следить.»
Он ждал.
Он всегда бы ждал.
Когда она пришла — в сером плаще, без макияжа, с растрёпанными волосами — он даже не узнал её сразу.
Но потом она подбежала.
Бросилась ему на грудь.
— Прости. Я так устала быть хорошей. Я... Я хочу только тебя. Пусть горит всё.
Он не спрашивал, не обвинял.
Он просто целовал её.
До дрожи. До слёз. До потери себя.
— Мы убежим, — сказал он. — Я устрою нас где угодно. Лишь бы ты была свободна.
— Ты готов бросить всё?
— Ради тебя — всё.
А в это время...
В тени, за деревьями, кто-то смотрел.
Кто-то очень влиятельный. Очень злой. И очень знакомый.
Люцифер.
Он был здесь.
Он видел.
И он уже решил, что делать.