5.Семейные дела..
Дом дяди с тетей всегда был для меня местом, где можно было спрятаться от шума и хаоса нашей большой семьи. Шесть детей – это вам не шутки, особенно если учесть, что все мы, так или иначе, связаны с магией. Поэтому, когда мне выпала возможность пожить у родственников в столице и поучиться у лучших магов Королевства Клевера, я ухватилась за нее, не раздумывая.
"Нанами, дорогая, помоги мне с посудой, – ласковый голос тети вырвал меня из задумчивости. – И не забудь про пирожки, скоро твой дядя вернётся с работы."
Я улыбнулась. Да, жизнь здесь текла размерено и спокойно. Возможно, именно поэтому приезд почтовой совы показался мне чем-то из ряда вон выходящим.
"От родителей," – догадалась тетя, увидев зеленый конверт, который птица уронила на стол, прежде чем упорхнуть в открытое окно.
Зеленый конверт… таким отец пользовался, когда хотел сообщить что-то важное. Мое сердце екнуло. Я быстро распечатала письмо и погрузилась в чтение.
С каждой строчкой, написанной отцовской рукой, мое лицо становилось все бледнее. Родители требовали моего немедленного возвращения домой. Оказывается, мой дальний родственник, влиятельный маг из соседнего королевства, предложил мне место своего помощника. О таком предложении, конечно, можно было только мечтать. Но… я уже давно не ребенок, чтобы слепо подчиняться воле родителей.
"Мы даем тебе время до конца недели, – гласило послание. – Если же ты осмелишься ослушаться, то мы сами приедем и вернём тебя домой. И пусть духи помилуют твоих друзей и родственников, если им придётся встретиться с нами лично."
Слова, написанные уже рукой матери, звучали как угроза. Я знала, что они не шутят.
Всю ночь я просидела в своей комнате, взвешивая все "за" и "против". С одной стороны – семья, традиции, долг. С другой – моя новая жизнь, мои друзья, моя… любовь?
К утру решение было принято. С тяжёлым сердцем я написала родителям ответ, объяснив, что не могу просто так всё бросить и вернуться. Что я уже взрослая и вправе сама распоряжаться своей судьбой.
Дяде с тетей я решила ничего не объяснять, чтобы не впутывать их в это дело. Оставила на столе в кухне короткую записку: "Дорогие дядя и тётя! Простите, что ухожу так внезапно. Мне пришлось срочно уехать по семейным обстоятельствам. Спасибо вам за всё! Ваша Нанами".
Сердце разрывалось от боли и неопределённости, но я знала, что поступаю правильно. Я должна бороться за своё счастье. Даже если ради этого придётся противостоять собственной семье.
Оставалось только одно важное дело. Я направилась к штабу "Чёрных Быков". Надеюсь, мне повезет, и Ями будет на месте. Мне нужно было передать письмо Лакку.
По счастливой случайности Ями оказался в штабе. Он внимательно выслушал мою сумбурную историю, взял письмо и, кивнув, спрятал его в карман.
– Передам, – только и сказал он.
– Спасибо… – прошептала я, чувствуя, как к горлу подступают слезы. – И… прощайте.
Не оговариваясь больше ни слова, я развернулась и поспешила прочь. Нужно было уходить, пока мои ноги ещё держат меня..
Pov.Лакк:
Я, не попрощавшись, вылетел из штаба, сжимая письмо Нанами в руке. "Не отложная семейная ситуация", - крутилось в голове, - что за "семейная ситуация" может заставить её уйти без предупреждения, даже не попрощавшись?
Я почти бежал, не разбирая дороги, подальше от штаба, подальше от взглядов товарищей, подальше от... всего. Мне нужно было остаться одному, чтобы прочитать эти строчки, написанные рукой Нанами.
Наконец, я добрался до нашей поляны – тайного места, которое знали только мы с ней. Здесь, под сенью цветущей сакуры, всё казалось спокойнее, безопаснее.
С замиранием сердца я распечатал конверт. Аккуратный, немного угловатый почерк – её почерк – плясал перед глазами, когда я жадно читал строчки, написанные её рукой:
"Дорогой Лакк! Мне пришлось уехать по неотложным семейным делам. Я не знаю, вернусь ли обратно. Но я хочу, чтобы ты знал: ты очень дорогой мне человек. Спасибо тебе за всё. Твоя Нанами".
Каждое слово было словно удар под дых. "Уехать... не знает, вернётся ли..." Мир вокруг меня померк. Я перечитывал эти строчки снова и снова, пытаясь найти в них намёк, объяснение, хоть что-то, что дало бы мне надежду. Но тщетно. Нанами ушла. И никто не знает, вернётся ли она обратно.
В груди что-то больно сжалось. Мне хотелось кричать, крушить всё вокруг, выплеснуть эту жгучую, разрывающую изнутри боль. Но я лишь сидел, обхватив голову руками, и смотрел на последние строчки письма: "Ты очень дорогой мне человек..."
Дорогой? Неужели? Значит ли это то, на что я не смел и надеяться? Может быть, Нанами... чувствует то же, что и я?
Эта мысль пронзила меня яркой молнией, заставив забыть о боли и отчаянии. Я должен её найти! Во что бы то ни стало я найду Нанами и больше никогда не отпущу!
Я резко вскочил на ноги, скомканное письмо в моей руке превратилось в бесформенную массу. Надежда, острая, как клинок, пронзила отчаяние. Я найду её! Обязательно найду!
– Лакк, какого… – раздался позади знакомый низкий голос, но я не дал капитану закончить. Резко повернувшись, я бросился к Ями, словно молния (иногда я сам поражаюсь своей скорости!).
– Капитан! – заорал я, хватая его за грубой ткани плаща. – Ты же знаешь, где она?! Ты же отвезешь меня к ней?!
Ями, как обычно, оставался непоколебим, только брови его нахмурились ещё сильнее. Он лениво взглянул на мою руку, сжимающую его плащ, затем на мое, наверное, совершенно обезумевшее лицо.
– Остынь, щенок, – прохрипел он, выдыхая едкий дымок сигаретного дыма прямо мне в лицо. – С чего ты взял, что…
– Ты же был последним, кто видел её! – перебил я, не в силах больше сдерживать бурлящие внутри эмоции. – Значит, ты знаешь, куда она ушла! Что с ней случилось! Говори, Ями!
Капитан молчал, разглядывая меня тяжелым взглядом. В его черных глазах, обычно столь непроницаемых, словно мелькнуло… сочувствие? Или мне это просто показалось?
– Лакк, – голос Ями, хоть и оставался спокойным, прозвучал на этот раз твердо, почти угрожающе. – Я сказал – остынь.
Я с трудом сглотнул, пытаясь унять дрожь в руках. С Ями лучше не спорить. Да и что толку орать? Это Нанами нуждается в моей помощи, а не капитан.
Ями сделал пару шагов назад, усаживаясь на поваленное дерево на опушке леса. Он жестом указал мне на место рядом. Я послушно опустился на траву, все ещё сжимая письмо Нанами в руке.
– Выкладывай, – скомандовал капитан, выпуская в воздух клубы сигаретного дыма.
Я рассказал ему все. О том, как встретил Нанами, о том, как росли мои чувства, о том, как я боялся в них признаться. О том, как получил это письмо и… и понял, что могу потерять её навсегда.
Ями слушал молча, не перебивая. Только курил, словно паровоз, и изредка бросал на меня тяжелые, пронизывающие взгляды. Когда я закончил, капитан долго молчал, глядя куда-то вдаль. Потом глубоко вздохнул, словно принял какое-то решение.
– Она имеет право на свои секреты, Лакк, – наконец произнес он. – И у неё наверняка были веские причины уйти не прощаясь.
– Но… но что, если она в опасности? – в голосе против воли прозвучало отчаяние.
– Если ей будет нужна помощь, она даст знать, – отрезал Ями. – А сейчас… тебе просто нужно дать ей время. И надеяться, что однажды она вернется.
Я хотел было возразить, но Ями поднял руку, останавливая меня. Он смотрел на меня не как капитан на подчинённого, а скорее… как старший брат, который видит младшего в беде.
– Скажи мне, Лакк, – голос Ями стал тише, но от этого не менее пронзительным. – Ты дал ей какое-то обещание? Что-то, что она просила тебя сделать?
Я задумался, лихорадочно пытаясь вспомнить каждый разговор, каждое слово, сказанное Нанами. И тут меня словно током ударило.
– Она… она сказала, чтобы я не переставал улыбаться. Чтобы я продолжал идти к своей мечте и не сдавался.
Ями кивнул, словно ожидал этого ответа.
– Тогда сдержи это обещание, Лакк. Скорее всего, это всё, чего она сейчас хочет – знать, что ты счастлив. Что продолжаешь жить дальше.
Я посмотрел на капитана, и в этот момент мне показалось, что я понимаю его чуть лучше, чем раньше. Ями редко говорил о таких вещах, но я почувствовал, что он знает, о чём говорит. Что ему тоже знакомо это чувство – когда хочется защитить дорогого тебе человека, даже если приходится отпустить.
Я вздохнул, пытаясь усмирить бушующую внутри бурю эмоций. Ями был прав. Я должен быть сильным. Ради Нанами. Ради нас обоих.
Прошли недели, потом месяцы. Я продолжал тренироваться, становился сильнее, приближаясь к своей мечте – стать достойным титула Рыцаря-Мага. Но каждый день, просыпаясь и засыпая, я вспоминал Нанами. Её улыбку, её голос, её слова. Я сдержал обещание, данное ей. Я улыбался. Жил дальше. Верил, что однажды мы снова увидимся.