Исключение

На утро оба выспались. Только Геббельс встал раньше и уже ушёл по делам, оставив еду, чай и записку на тумбочке, около девушки. В записке было:
«Доброе утро. Я ушёл по делам. Еда, чай тебе. Приятного аппетита. Если что, солдат у двери. Я его поставил, чтобы тебе не стало хуже. Бинты я тебе поменял, пока ты спала. Надеюсь воспоминания те больше тебя не мучают. Йозеф Геббельс»
Позавтракав, умывшись и одевшись, она села на кровать и стала думать. Делать было почти нечего. Алекс в подчинении у фюрера, а тот куда-то уехал с ним. Поленочка помогала Шпееру лечить солдат от разной степени ранений. Вздохнув с досадой, она подошла к окну и смотрела на людей. А ведь когда-то и она там была. Только не на улице, а в камере, мучаясь от головной боли, тошноты и остального. А сейчас? Сейчас её взял к себе Рейхсминистр. Обогрел, откормил. Обеспечил бинтами. Следит за ней и даже не приказывает.
На данный момент Алиса хотела больше всего оказаться рядом с мужчиной, а не стоять сейчас одной у окна и думать о прошлом. Что касается вчерашнего разговора, то о нём она немного забыла. Ей нравился немец. За заботу. За внешность. За всё! Казалось, голова шла кругом уже не от прошлого удара, а от любви. Удара уже в сердце. Но откуда ей знать, что её не пошлют? Или, хах, не повесят перед всеми за такое.
Йозеф весь день бегал по кабинетам. Его нервы уже сдавали. Солдаты перепутали все документы. Порядок, отнесли не туда и мужчина постоянно перепроверял, пока фюрер был в отъезде. Днём, он вернулся и сел в кресло. Девушка посмотрела на него. Когда немец входил, то даже не посмотрел в её сторону, но это ни чуть не огорчило. Командир понимала его.
-У вас болит голова?
Геббельс: Да. Солдаты идиоты! Все документы перепутали. Сердце бешенно стучит...
После этих слов, девушка вышла из комнаты. Пауль подумал, что Алиса его неправильно поняла и решила уйти. Прошло 5 минут и немец уже решил взяться за другие бумаги, как увидел в дверном проёме поднос. Там звенела чашка и тарелка, а в ней был горячий суп.
Геббельс удивился, отложил бумаги, чтобы освободить место и в его нос ударил приятный аромат. Обратив внимание на кружку, то увидел ромашку.
-Вы помогли мне. Теперь моя очередь.
Впервые она увидела улыбку мужчины. «Бабочки» появились у обоих внутри живота. Он не ошибался в выборе.
Когда фюрер позвал Шпеера и Геббельса, то предоставил мужчинам несколько документов. На выбор были и парни, и девушки. От 12 до 25 лет. Шпеер выбрал Поленочку, потому что чувствовал, что она сможет помочь ему с раненными и больными солдатами. Геббельс же выбирал по-другому. Его разум хотел выбрать Олю из 5 камеры. Девушка была умной, с голубыми глазами, веснушками, рыженькие волосы, пряди которых иногда ложились ей на плечи. В ушах были серьги. До войны она была врачом, но ей было 20. А вот когда он увидел Алису на фотографии, сердце начало «выть» и «тянуться» к ней. Пауль был почти в ступоре. С ним такое никогда не случалось. По крайне мере за 2 года после развода с женой из-за того, что муж уделял слишком много времени работе. Хотя сама она подбивалась к фюреру и те, почти в тайну, играли роман. Детей жена забрала с собой, оставив 22-летнего Йозефа только с работой и машиной.
Сейчас Рейхсминистру было 24 года. Для себя он решил, что работа на первом месте и открываться каждой девушке он не намерен. Но речь не об этом. Его сердце хотело выбрать Гайдабуру. Разум подчинился этим «крикам» и длинный указательный палец показал на бумагу. Фюрер убрал лишние документы и сказал, когда и кто к ним зайдёт. За всё время, пока немец ждал, он попросил солдат найти её вещи, принести сюда и принести также кровать, чтобы та могла спать спокойно. За лечение он взялся самолично. По своей инициативе. А теперь вот. Она. Хоть и забинтована в некоторых местах, но живая. Его руки спасли её.
Геббельс: Спасибо, солнце.
На лице командира выступил румянец. Она решила завтра уже признаться. Чувства были сильнее разума и мыслей об отказе просто были не услышаны из-за радости сердца. Девушка села на кровать. После того, как Йозеф закончил обед, то приступил к документам. Его глаза снова иногда посматривали на русскую, та лишь сидела и читала книгуч которую нашла в шкафу мужчины. Тот был не против. Если есть рвение к чтению, то почему он обязан запрещать? Вечером, он сам любил взять какую-нибудь книгу, сесть на диван и читать. Этот вечер не стал исключением.
Его любимым жанром был детектив. Вкусы у обоих были схожи в этом плане. Когда же Геббельс сель на диван и открыл книгу, Алиса невольно посмотрела. Но не на строчки, которые там были написаны, а на его руки. Что-то такое манящие в них было.

Вены? У неё самой они иногда из-за жары так выступают. Царапины, которые были на пальцах и тыльной стороне его ладони? Нет. Длинные пальцы? Да. Они медленно гладили лист книги, а взгляд бегал от строчки к строчке. Казалось он ничего не видел, не слышал и ни что ему не могло помешать. На себе он ощутил этот взгляд и медленно повернул голову к тому, кто так пристально следит за ним. А точнее за его рукой.
Сердце словно ушло в пятки. Алиса испугалась, что Йозеф посмотрел на неё. Неужели он ощущал всё это время её взгляд? Не с самого начала, но узнал. Знает ли он куда она смотрела? Возможно. Но стоит ли бояться? Конечно нет. Немец предложил сесть рядом.
Девушка немного замешкалась, но потом подсела. Строчки её снова не волновали. Его длинные пальцы аккуратно и нежно перелистывали страницу за страницей. Геббельс изредка смотрел на её глаза. На лице появилась ухмылка.
Список что был в его голове, он вычеркнул всех и его душа стала спокойнее.
Глаза Гайдабуры закрывались и Пауль ощутил на плече чью-то голову. Посмотрев вправо, он усмехнулся и глянул на часы.
Геббельс: А ведь всего 10 вечера.
Он положил книгу на тумбочку рядом с собой и лёг на кровать, положив девушку на себя и накрыл пледом обоих.

Он закрыл глаза и на душе его было тепло. Наконец. Судьба свела двоих и оставалось только признаться. Йозефа радовало это и он ждал завтрешнего дня. Мужчина провалился в сон.