Невеста дьявола

Вот уже три дня Адель жи­ла в Лон­до­не. Пред­став­ля­ла она се­бе этот древний город сов­сем ина­че, чем все ока­залось на са­мом деле. И нельзя сказать, что ей здесь больно понравилось.

По­года бы­ла не луч­ше, чем в Москве: дождь лил как из вед­ра, и лишь из­редка ску­пым лу­чам лет­не­го сол­нца уда­валось пробить­ся сквозь се­рый по­лог туч. Серые дома, серый асфальт, серое небо — все было каким-то бесцветным и унылым, все было чужим.

Адель пребывала в растерянности. Слишком быстро случился ее переезд. Она не была готова к, де факто, новой жизни. И она не могла понять: зачем? почему? для чего? Что такого страшного стряслось, что отцу (а девочка предполагала, что это была его инициатива) внезапно и без всяких видимых на то причин понадобилось продавать квартиру в Москве, увольняться с работы? Да, его дочь должна поступить в Хогвартс. Ну и что? Адель знала, что ее родители из-за такого не стали бы переезжать в Англию. Отправили бы дочку в Хогвартс и на каникулы забирали бы домой... Ведь очень много трудов и затрат надо приложить, чтобы сменить место жительства.

Ко всему прочему, было совсем неясно и непонятно, как и когда ее родители успели принять гражданство Великобритании и сделать паспорта? Именно сейчас девочка, сидя в номере в захудалой гостинице, разглядывала паспорт мамы, который она оставила на тумбе. Пока же девочка занята делом, мы позволим себе уделить несколько строк описанию того места, где Адель находилась.

Это была небольшая комнатка с облезлыми обоями и большим сальным пятном на окне, которое, кажется, никогда и не мыли. Над колченогим столиком висело мутное зеркало, а за этим зеркалом, как во многих гостиницах, были спрятаны какие-то старые-престарые бумажки. В графине с грязноватой водой, который услужливо ставили в каждый номер, плавала муха. Все здесь дышало смрадом и грязью. Держатели этой гостиницы даже не пытались улучшить ее состояние. Тут уж мы не в силах сказать, почему они не желали провести ремонт: может, просто не хватало прибыли, а может, вся прибыль уходила в чей-то широкий и глубокий карман.

Гостиница расположилась в каком-то Бо­гом за­бытом рай­оне Лон­до­на, и име­ла са­мое банальное наз­ва­ние, ко­торое мож­но дать лон­дон­ско­му оте­лю — «Big Ben». Ма­лень­кое невзрач­ное кирпичное зда­ние сов­сем прохуди­лось и по­коси­лось. Казалось, вот-вот рухнет. Совсем не­пода­леку находились бордель и паб, то есть пуб­ли­ка бы­ла со­от­ветс­тву­ющая: непотребные дев­ки или пь­яни­цы. Пос­то­ян­но с ули­цы до­носи­лись гру­бая ру­гань и саль­ные шу­точ­ки.

За эти три дня Адель ни ра­зу не по­кину­ла оте­ля, в то вре­мя как ее ро­дите­ли разъ­ез­жа­ли по го­роду по раз­личным де­лам, ко­торые бы­ли свя­заны в ос­новном с оформле­ни­ем до­кумен­тов и де­неж­ны­ми опе­раци­ями. Все свое сво­бод­ное вре­мя Адель, как обыч­но, про­води­ла за чте­ни­ем книг. Же­лания выходить на сырые и гряз­ные ули­цы го­рода у нее со­вер­шенно не бы­ло. Да и родители не пустили бы.

В гос­ти­нице, кро­ме Адель и ее родите­лей, жи­ла еще ка­кая-то стран­ная ста­руш­ка со сво­ей премер­зкой со­бачон­кой и муж с же­ной, оба лю­бив­шие вы­пить. Ком­па­ния не са­мая при­ят­ная. Адель ни­как не мог­ла взять в толк, по­чему ро­дите­ли остановили свой вы­бор имен­но на этой гос­ти­нице. Не­уже­ли в Лондо­не нет приличных мест, где мож­но на вре­мя ос­та­новить­ся? Воз­можно, воп­рос в день­гах? Но нет, с деньга­ми у их семьи проблем не бы­ло ни­ког­да... Таким размышлени­ям предавалась Адель. Она вскоре отложила в сторону паспорт и взяла толстую книгу. Ро­дите­ли де­воч­ки у­еха­ли еще в де­сять часов ут­ра. Сей­час стрелки давно остановившихся, треснувших часов показывали бы че­тыре ча­са дня. Адель на­чина­ла волноваться — так на­дол­го родители ее еще ни­ког­да не оставля­ли одну, за­ранее не пре­дуп­ре­див ее и не дав соответствующих наказов.

Чте­ние от­влек­ло де­воч­ку от ненуж­ных мыс­лей, она вновь с го­ловой уш­ла в чер­ниль­ный мир. Постепенно, уба­юкан­ная сту­ком ка­пель дож­дя по кры­шам до­мов, юная мисс Ан­со зад­ре­мала.

***

Раз­дался страш­ный гро­хот, от ко­торо­го Адель прос­ну­лась. Кни­га со сту­ком упа­ла на пол.

«Это все­го лишь гром», — с не­кото­рым об­легче­ни­ем по­дума­ла де­воч­ка. Буря разыгралась. По небу прокатывались оглушительные раскаты грома, дождь хлестал со всей силой, а ветер будто бы пытался выбить окно — так оно трещало.

Адель под­ня­ла кни­гу с по­ла и по­ложи­ла ее на тум­бочку, которая чуть пошатнулась. Очень странно: уже семь часов, а ее родителей все нет и нет. Куда же они запропастились?

Адель поднялась и размяла затекшие конечности. Она принялась ша­гами ме­рить комнату, пы­та­ясь ус­по­ко­ить все нараставшее вол­не­ние. Она, было, поп­ро­бова­ла чи­тать кни­гу, но все ее мыс­ли все рав­но занима­ли родите­ли. Адель ненавидела свою беспомощность. Она не могла ничего сделать, оставалось только ждать. А это занятие было очень тяжко.

Время текло, вернее, еле-еле ползло очень медленно. Даже гроза начинала успокаиваться. Синие сумерки сгущались и проникали в чуть прикрытое шторой, поеденной молью, окно. С  улицы доносились голоса пьяниц. Они произносили какие-то тосты и постоянно спорили о чем-то. Каждый спор грозил вылиться в драку.

Адель от скуки подтащила табурет к окну и стала наблюдать за попойкой. По мокрой улице редко проезжали старые развалюхи, которые называли почетно машинами. На другой стороне, возле продуктового магазина, стояли под дождем четверо неотесанных мужиков в драных куртках и что-то горячо обсуждали. Кажется, темой, столь волнующей их, был скорый распад СССР. Они обсуждали, действительно ли могущественное государство прекратит свое существование или нет. Удивительно, все пьяные всегда чувствуют страсть к политике и даже находят в себе талант к этому трудному делу.

Наконец, когда драка почти созрела, когда круглый, как пивная бочка, и бойкий мужичок обвинил своего собутыльника в отсутствии патриотизма, вдалеке засвистела сирена. Четырех мужчин как ветром сдуло.

К гостинице подъехала полицейская машина. Адель нахмурилась, чувствуя неладное. Она встала с табуретки и стала внимательно наблюдать. Из машины вышел крепкий мужчина с пышными усами, и за ним вылезла пожилая женщина. Адель проследила за тем, как они вошли в двери гостиницы.

Минут пять стояло затишье, какое бывает перед бурей. Потом на лестнице раздались быстрые шаги и громкий стук в дверь номера, что взяла себе семья Ансо.

У Адель похолодели руки. Она сама вся побледнела и нерешительно подошла к двери.

— Да? Кто там? — голос предательски дрогнул.

— Ско­рее от­кры­вай! Ты ведь Адель Ансо, да?— раз­дался взволнованный жен­ский го­лос из-за две­ри, по­казав­ший­ся девоч­ке знакомым.

— Сначала ответьте, кто вы? И что про­исходит?

— Как же! Это же я, Ми­раль­да Бар­чинс, — тревожно произнесла девушка. — Ох, ско­рее, те­бя там ждут, вни­зу. Нес­частье, ка­кое го­ре!

У Адель сжалось сердце. О, она догадывалась, что что-то случилось с ее родителями, но до последнего надеялась, что ошибается в своих предположениях. Девочка, собравшись, рас­пахну­ла дверь. Пе­ред ней сто­яла ис­пу­ган­ная и еле сдержи­ва­ющая сле­зы молодая де­вуш­ка-ад­ми­нис­тра­тор гостиницы. Она бы­ла чуть ли не единс­твен­ным нор­маль­ным и впол­не при­лич­ным че­лове­ком, ко­торо­го встре­тила в Ан­глии Адель. Миральда была очень приятной в общении и в эти три дня иногда развлекала девочку разговорами.

— Идем ско­рее вниз, — администратор схватила Адель за руку, —  те­бе все ска­жут. Я не мо­гу! Ох, бед­няжка! — причитала слу­жащая.

— Подождите, ключи...

— Оставь, оставь! — проговорила Миральда и потянула девочку вниз.

Вой­дя в холл, ес­ли так мож­но наз­вать ма­лень­кое гряз­ное помеще­ние гос­ти­ницы, в ко­тором рас­по­лага­лась стой­ка администра­тора и два обшарпанных дивана, Адель увидела око­ло этой са­мой стой­ки того самого полицей­ско­го — муж­чи­ну лет пятиде­сяти с суровым ли­цом, и жен­щи­ну, то­же быв­шую уже в воз­расте, с доб­рым и сочувствующим взгля­дом. На женщине было длинное серое пальто, в руке она судорожно сжимала красную сумочку.

— Вот, я при­вела де­воч­ку, — возвести­ла мисс Бар­чинс.

В ду­ше Адель ца­рило смя­тение. Она бо­ялась ус­лы­шать, за­чем приш­ли эти лю­ди, по­тому что разумом она уже до­гады­валась, но ду­ша упрямо от­верга­ла все пред­положе­ния.

— Вы мисс Адель Ан­со, дочь Алек­сан­дра и Эли­забет Ан­со? — чин­но, низ­ким го­лосом спросил по­лицей­ский.

— Да, — толь­ко и су­мела сказать де­воч­ка.

— Что ж, давайте присядем, — полицмейстер указал на диван. Адель кивнула и покорно села, не сводя взора с мужчины. А он все отводил глаза и теребил пуговицу на рукаве.

— Ужас­ные но­вос­ти, — наконец, глубоко вдохнув, произнес он. — Мне очень тяжело сообщать вам это, мисс, но я должен... На мосту, несколько часов назад, случилась страш­ная ава­рия: три ма­шины стол­кну­лись, и од­на из них вы­лете­ла с мос­та и упа­ла в во­ду, — по­лицей­ский не вы­дер­жал прис­таль­но­го взгля­да Адель и опус­тил гла­за.

— Эли­забет и Алек­сандр Ан­со уто­нули. Ма­шина рез­ко пош­ла ко дну. Никто не был в силах спасти их.

Девочка замерла, как статуя. Она, кажется, не осознала до конца, что произошло.

— Как? Они что, умерли? — прошептала она. Слезы тем временем подступали к заблестевшим глазам.

— Умерли, — подтвердил мужчина. Видно было, что он не мастак общаться с детьми и в данной ситуации чувствует себя неловко.

Адель провела по волосам, стараясь переварить информацию. Но информация не переваривалась. Она как будто застряла в ушах и не дошла до мозга.

Как они могли умереть? Как они могли оставить свою дочь одну-одинешеньку в незнакомой стране? Что ей теперь делать? Она же еще совсем юна, и ей, получается, одной надо поступать в Хогвартс. Но ведь Адель волшебного мира совсем не знает... Кто ее поддержит? У нее ведь больше никого нет. Черт возьми, Адель совсем растерялась! А мозг, как назло, отказался соображать.

Полицейский и пожилая женщина терпеливо ждали, пока девочка придет в себя после такого потрясения. Вскоре Адель все же подняла увлажнившиеся глаза и тихо спросила:

— И что мне делать?

— Я миссис Луккок, — протараторила женщина. — Ты побудешь на моем попечении, пока не будут предприняты необходимые меры...

— Это не ответ. Что мне теперь делать? — Адель перевела пронзительный взгляд на полицейского. Он ей нравился больше; миссис Луккок была чрезвычайно суетлива.

— Вам нужно будет съездить на опознание. А потом вас отправят в приют, — ответил на ее вопрос полицейский.

Адель тихо застонала и уронила голову на руки. Она не знала, что ей думать. Нет, боли от утраты не было совсем. Был только страх перед будущим, растерянность и неизвестность. И именно это выдавливало слезы. Внутри, в душе, все перевернулось.

— Идем, деточка, идем, поговорим, — проговорила миссис Луккок и подхватила Адель под руку. Но девочка отчасти брезгливо и резко высвободила руку и бросилась в свою комнату. Слезы все же вырвались на свободу и потекли по щекам. Девочка заперлась в своей комнате и открыла дверь миссис Луккок, которая пыталась отчаянно достучаться до нее, только тогда, когда последняя слеза высохла, и когда вернулось спокойствие.