12 Глава
Она стояла на пристани, все той же, что и по приезду, но все же совсем другой, и искала глазами пассажирское судно.
-Здравствуйте, - поздоровалась девушка с мужчиной, стоящим рядом с парусником.
-Чего надо?
-Корабль до Обенро.
-Ха, - хмыкнул мужчина и смерил девушку презрительным взглядом. – Женщин на борт никто брать не станет- плохая примета.
-Но мне очень надо, пожалуйста! – воскликнула девушка.
-Вы, женщины, приносите сплошные несчастья как на земле, так и в море. Только в море это куда опаснее. Как ни возьмешь женщину в плавание – напорешься на серен. Словно их тянет ваше это женское естество. – говорил он сильно жестикулируя.
-Серен?
-Морские твари. В сказках, для таких как ты, - в этот момент он грубо, ни один уважающий себя мужчина так конечно же не сделал бы, тыкнул пальцем попав ей в плечо, - их зовут русалками, этакие милые полу рыбёшки с хвостиком. А в реальности эти гадины зазывают своими песнями моряков на скалы, потом ни корабля, ни тебя, а песни только на панихидах в твою честь. Поэтому, я не стану брать тебя на судно, девчонка. – Мужчина отошел, махая рукой, а Кэтрин осталась стоять с опущенной головой.
-Я, совершенно невольно, могу вас в этом заверить услышал ваш разговор. Могу ли я быть вам полезен? В моем распоряжении находится небольшое, но вполне себе складное судно, миледи. И мы как раз направляемся в Обенро. – Кэтрин услышав это повернулась. Перед ней стоял низкий, росту он был небольшого для мужчины, то ли мужчина, то ли старик. Это было не понятно для нее. Его лицо было сильно изуродовано, возможно детской травмой, а голос был приторным и немного отталкивающим, так подумалось ей из вежливости, в реальности же голос его был попросту отвратителен. Он приоткрыл свой наполовину беззубый рот и изогнул его, в чем-то отдаленно напоминающем улыбку, хотя скорее походило на усмешку. Мурашки прошлись по ее телу, и она хотела было отказаться, но гордыня словно яд пропитала ее, и она с уверенностью шагнув вперед кивнула ему головой.
-Буду очень вам благодарна. Но, это ничего страшного?
-Что я беру вас на корабль? Нет, все хорошо. Я капитан, а моя команда совсем не будет против. – Сказал он и указал куда-то вдаль, - там мое судно. Ваши вещи?
-Все что мне нужно в этой ручной сумке. Я плыву к родителям, там есть все необходимое. – Он пожал плечами. "Ваше дело"- говорил этот жест. Они молча направились к судну. Оно было совсем не похоже на корабль Генри, скорее было полной противоположностью прекрасной "Капли".
-Смотрите кого я привел, джентльмены! – воскликнул мужчина, его настрой как-то невероятно приподнялся, словно ему снова улыбнулась удача и теперь это единственное, что волновало его. Корабль покачнулся и по нему пронеслось утробное гоготание моряков. Все глаза, так показалось Кэтрин, были устремлены на нее. И все они смотрели то ли с презрением, то ли с ненавистью, это ей также было не понятно. Моряки были неприятны лицом, хотя лица их были красивы. Один молодой парень, очень симпатичный, с приятным лицом казался на этом корабле отвратительным. Сам корабль был мрачен, от него несло отвратительным запахом перегара и выкуренных сигар.
-Леди может поместиться в каюте, - сказал капитан, и также гогоча пошел к команде. Кэтрин было неуютно, ей больше и больше, с каждой секундой хотелось вернуться, но непонятная гордость и упрямство заставляли ее двигаться вперед. В каюте находились еще девушки. "Видно и вправду никто не берет девушек на борт", - думалось ей. "Но отчего же Эрик даже не задумался? Сирены появились недавно? Или быть может тот шторм вначале плавания. Но тот моряк сказал, что серены поют... Я никак не могла не услышать. Да, это был просто шторм. Все это сказки. Галлюцинации от выпитого алкоголя".
Все началось внезапно. Никто, ну или большинство и подумать об этом не смело. Команда постоянно гоготала, ругалась, кричала и много пила. Были слышны крики и маты после того как один из моряков видимо разбил бутылку. На суде было шумно и это не прерывалось ни на минуту. Все казалось забыли, что они не в пабе с выпивкой, а на корабле. Это никого не волновало. Внезапно, почти на восемь секунд, Кэтрин точно их подсчитала, а затем послышался утробный крик капитана.
-Наконец! – он прокричал это довольно, казалось от удовольствия, что принесло ему что-то невидимое девушкам, он способен был и даже вероятнее всего мог бы заурчать, совсем как кот, что сидел в этой же темной каюте. –Сети! Хватай их! – повторил он также громко и на палубе завозились. Снова послышались маты, звон и треск упавшей и разбитой от падения бутылки. Все вновь загалдели и зашумели. Девушки лишь изредка поглядывали на дверь и продолжали заниматься своими делами. Кто-то писал письмо, кто-то достал вышивку, а кто-то вязал шарф на зиму. Послышалось чудное пение и все взгляды обратились на дверь. Леди переглянулись между собой и некоторые из них, вскочив со своих мест, прильнули к двери, словно только этого и ждали.
-Серены!
-Быть не может!
-Так это не сказки? – в глазах у всех стояло волнение и некое радостное удивление. "Что это, -подумалось Кэтрин, - словно только этого они и ждали. – Она, в отличии от других воодушевленных песен, ужаснулась, - Они ведь потопят наш корабль!" Она нервно поправляла юбки своего платья и постоянно оглядывалась: ни видно ли где уже воды. Но ее не было, тогда девушка успокаивалась, но через секунду все повторялось. Через пол часа, об этом говорили настенные часы, в каюту ворвался капитан. Лицо его было озабоченным, и он сам, не замечая девушек, словно их и не было, нервно что-то искал.
-Все ли хорошо, капитан? – спросила какая-то девушка и все посмотрели на него. Мужчина остановился. Затем оглянулся и странно кивнув, вышел громко хлопнув дверью. Нет, что-то явно случилось. Вдруг судно покачнулось, словно врезалось обо что-то, это было ясно по крикам на палубе.
-Капитан! Трюм заполнен водой!
-Капитан! – кричали люди. Девушки вздрогнули и лица их побледнели, как одно.
"Мне абсолютно не понравилось то судно с самой первой секунды моего на нем пребывания. Но моя гордость, глупая гордыня, стала, воздвиглась перед моим счастьем словно огромным забор. И я была снаружи этого бесконечно большого забора, а за ним, за ним находилось мое счастье. Все мимолетные моменты моих улыбок были за этим забором. Меня оградили от него, как врагов отделяют от прекрасной, мирной столицы. Я в ту секунду не понимала этого. Не понимала того, что стала тем самым врагом. Врагом собственного счастья. Вероятно, никто никогда не понимает этого сразу же, или просто не хочет этого понимать. Я не хотела. Могла, но не захотела понять этого. Я закрыла глаза и позволила этой гордыни вести меня. И она повела. Я повела себя глупо. Совершила глупый поступок и была наказана за это. Как-то раз, это было в один из первых вечеров на этом судне, я поняла суть любви, которую не понимала раньше. Суть любви в том, чтобы расстояние не разрушали ее, а закаляли. Суть в том, чтобы находясь далеко друг от друга, возлюбленные жаждали встречи больше и больше, и только тогда их встреча принесет им больше счастья. Суть не в том, чтобы кто-то был в отношениях выше или важнее. Это ваши чувства и вы в них равны. Суть в том, чтобы разрушить забор своей гордыни, и возвести на его месте прекрасный резной мост. И тогда вы будете счастливы, когда встретите рассветы на мостах друг друга. Я поняла это, пожалуй, слишком поздно, будучи уже любимой. Будучи уже невестой и верной женой, которую, я верю от всего сердца, ты любил так же сильно как свободу. Я поняла это уже будучи... Матерью. В тот момент я задумалась, а не стоило ли мне понять это несколько раньше? Не это ли привело меня к тому, что я сейчас сижу в этой темной каюте, похожей скорее на трюм, в котором обитают крысы. Не это ли не позволило мне раньше убрать этот огромный забор... Я тогда не знала ответа на те вопросы, которые возникали у меня в голове. А знаю ли я сейчас ответы? Все это так решительно сложно и запутанно. И я не знаю, поздно ли это было или, возможно этого забора и не было никогда впредь до того момента, как я ступила на это судно. Я не знала. Возможно, это одни из тех вечных людских вопросов, которые никогда не найдут окончательного ответа. Возможно, мне всего лишь дали понять то, что я не понимала раньше, или изменить мои взгляды. Возможно все это, открыло для меня совсем другие ворота, к совсем иному счастью. Кто-то писал, что счастье и любовь, также мимолетны, как форма облаков на небе. Но ведь облака просто меняют форму. Они соединяются между собой, разъединяются, рассыпаются по небу прекрасными пышными кустиками, а затем падают на землю горькими слезами мира. Затем вновь становятся облаками и все повторяется. Я не знаю, какой вывод будет решительно правдив или справедлив. Тот, следуя которому чувства вечны, как облака. Они лишь меняются, как меняется сила этих чувств. Или тот, следуя которому чувства так ценны, что нельзя измерять их в мгновениях. Длиться счастье месяц или год не имеет значения. Они дарят тебе то незабываемо важное, что ты пронесешь с собой до конца жизни. "- Писала Кэтрин в те минуты, после криков на палубе. Она, как всегда это делала, сложила бумагу несколько раз напополам и вложила в конверт. Она еще не знала, как ей передать это письмо, но считала обязательным делом его написать и не когда-нибудь, а именно сейчас при этих самых обстоятельствах. В каюте, как, впрочем, и на всем корабле стоял балаган, как в городе перед цирковым представлением. Все было вывернуто и перевернуть с ног на голову и повсюду, где бы ни остановился ваш взгляд в то в время на корабле, творилась небывалая чепуха. Девушки то и дело прерывали свои дела в рыданиях, захлебываясь слезами, кололи себе пальцы спицами и иголками, это конечно было совершенно случайно, зачем же им было специально доставлять себе еще большие муки, но они то и дело это совершали, опять же совершенно нечаянно. Вскоре, уже через две минуты, для девушек и в общем всех людей, по крайней мере большинству, эти минуты, которые в обычное время пролетели для них незаметно, сейчас казались часами. И думается, чего же вы расстраиваетесь по этому их длинному течению, ведь ваша жизнь в вашем психологическом смысле продлиться дольше. О смерти никто не хотел говорить, хоть она была и неизбежна. Однако никто не радовался. Девушки продолжали свои дела и, как уже замечалось ранее, то и дело рыдали. На палубе возились отчего-то долго с запутавшимися парусами, слышались вновь и вновь, за плавание это стало уже привычным, ругательства и треск разбитого стекла. То и дело слышались приближающиеся и отдаляющиеся шаги.
-Дураки! Критины! – кричал капитан, то и дело отвешивая подзатыльники команде.
- Мы все умрем! Погибнем! И никто об этом не узнает! – вновь отчаялась девушка и провалилась в рыдания. Другие, впрочем, не все, а лишь некоторые посмотрели на нее также затравленно, как и она сама, а третьи, то есть оставшиеся, как на полоумную. У большинства, хотя не у всех, этот факт тоже был вполне вероятен, имелись родственники, которые уж точно забеспокоятся о пропаже рано или поздно. Это рано или поздно никого не устраивало, но жаловаться они вряд ли могли в своем-то положении.
-Это все серены!
-Ах, говорили мне не плыть.
-Ах! Потонем! – кричали девушки. В этой ситуации нам показывалась одна из самых страшных и, пожалуй, одна из невообразимо глупых черт женщины. Черта эта появляется только в тех случаях, когда случается беда и вокруг наступает такой кавардак, что ну просто необходимо все это обдумать. Но перед этим непременно настолько себя накрутить, чтобы страшно стало скорее не от самой ситуации, а от собственных мыслей и слов.
Каждый человек живущий на этом мире чего-то боится. Это не обязательно должно быть какое-то существо, например, собака, волк или та же акула. Люди могут бояться и явлений, грозы или грома, например. Но, пожалуй, мы почти никогда не боимся самого страшного существа на земле. Человека. Я не утверждаю, что все люди ужасные чудища, но вдумайтесь. Ни одно живущее существо или плотоядное растение, не будет без необходимости, просто по своей прихоти убивать. Волки убивают, потому что у них нет холодильника, забитого едой. Слоны и носороги не нападают на кого-нибудь из-за желания получить деньги. Так кого мы должны боятся их или же себя? На корабле снова стало тихо. Безмолвная тишина угнетала и успокаивала. Противоречия были неизбежны. Девушки давно спрятали свою вышивку и вязание и пытались уснуть. Должно быть умереть во сне будет не так страшно. К сожалению, никто не мог, да и не может сказать этого точно. Ведь никто из мёртвых, обычно не разговаривает. Смотря на часы, кто-то из девушек смотрел на них каждую секунду, понятно было, что рассвет не за горами, но через маленькое, грязное окно было видно лишь туман. Серены всегда заманивали корабли на рифы. Многие моряки выживали, правда никто до сих пор и не попытался что-то изменить. Корабли все также плыли, серены пели, а моряки тонули. И все повторялось. Дверь каюты приоткрылась и девушки поднялись.
-Капитан...Мы ведь тонем, так давайте примем смерть со спокойствием и честью, - произнесла другая, смотря на вошедшего капитана.
-Неет, - сказал он, и его лицо исказилось в ужасной гримасе. Такая обычно появляется у сумасшедших маньяков или бандитов.
-Что такое? Разве возможно спасение?
-Нет, милые дамы. Для вас нет. А вот я. Вот, я-а-а-а, - потянул он, и руки его затряслись в конвульсиях, - Я спасу-у-сь, - снова потянул он. Он стукнул по двери, и та отварилась. В каюту ввалились амбалы и искривили рот в беззубой улыбке. Девушки вскрикнули, попятились, но каюта была маленькой и бежать было некуда.
-Хва-а-а-тай их, - снова потянул капитан. Девушек схватили, сильно не церемонясь, и вывели на палубу. Девушки вырывались, пытались поцарапать мужчин, кусались. Но все было безуспешно, они были мало того, что на две, а то и на три головы ниже их и худее в раз пять, были исключительно леди, исключительно воспитаны, а от того исключительно слабы. Мужчин женские препирания, кажется, только веселили и они то и дело демонстрировали свою беззубую улыбку.
-Как жаль, капитан, такие красотки. Мы могли бы подзаработать, если бы отправились в Китай. Да и повеселится, - сказал один из мужчин.
-Молчи, Крейг. не надоело ли тебе веселиться? У тебя одного детей уже пол Америки.
-Ой да бросьте, хотя возможно. Я их не считал, - сказал тот и загоготал.
-Но позвольте, - пискнула девушка, - Как же вы их содержите.
-Я-а-а? - Спросил Крейг. Девушка кивнула - Да никак! - снова загоготал он.
-Видишь ли милая, - произнёс уже другой. - У нас нет жён, да и дети нам не нужны. Но ежели какая-то портовая шлюха понесла, так пусть сама с этим и разбирается
-Но как...- Девушка не договорила.
-Кидайте их за борт. Мне надоела глупая болтовня. Но прежде свяжите, чтобы не рыпались. А то я знаю таких...прыткие.