4.
Парк пуст. Фонари, окружённые густым туманом, тускло освещают дорогу, а ветер заставляет поёживаться с непривычки. По нему я точно не скучал.
Не знаю, сколько прошло времени, но к моменту моего прибытия, уже светает. Слабые лучи пробиваются сквозь густые деревья перед домом и я останавливаюсь в надежде получить немного тепла, но порыв холодного ветра смывает мои надежды вместе с остатками бодрости. Многоэтажный, старый дом ничем не выделяется среди новых таких же величественных зданий, крыши которых прячутся за облаками.
Мне на пятый этаж. К моему огромному облегчению, домофон оказывается сломан, что становится понятным после того, как дверь легко мне поддаётся. Выбор между лестницей и лифтом заставляет меня стоять в раздумьях ещё несколько секунд прежде, чем я отдаю предпочтение первому варианту, надеясь согреться по дороге и придумать причину моего появления. Но в голове, как назло, белый шум, а количество ступеней лишь слегка помогло моему продрогшему телу перестать трястись, как в припадке. Мне нужно расслабиться, чтобы согреть себя, но в мире живых я не так силён и мне не хватает концентрации, чтобы смочь повлиять на свое физическое состояние.
За металлической, чёрной дверью гробовая тишина. Это и не удивительно, так как, если верить смартфону, который мне любезно предоставили, сейчас 4:23 - не лучшее время для приёма гостей, но других вариантов у меня не находится. Через минуту моего неумолимого трезвона в дверь, я, наконец, слышу торопливые шаги.
— Чем могу помочь? — сонно, с ноткой раздражения, произносит незнакомая женщина средних лет, выглядывая из-за двери моей старой квартиры. Заспанные глаза, смотрящие с прищуром, кажутся еще меньше, а редкие, рыжие кудряшки забавно топорщатся в разные стороны.
Я мешкаю прежде, чем прочищаю горло и выдаю хриплым голосом:
— Я ищу Анну Ветер, она жила в этой квартире двадцать лет назад, — почему-то имя сестры приходит в голову первым делом.
— Я живу здесь уже довольно давно и мало, что знаю о прошлых жильцах, — быстро тараторит она, будто заблаговременно заучив ответ. Очевидно, её немало нервирует моё появление в столь раннее время, что абсолютно естественно.
— Ясно. Но что-то вы знаете? — выдавливаю из себя дружелюбную улыбку, смотря на неё сверху вниз. Она, примерно, мне по грудь и меня невольно посещает мысль о том, как долго ей осталось.
— Я знаю только то, что здесь жила семья из трех человек: мать и дети. Но сын погиб, а через некоторое время умерла и мать, так что дочь продала эту квартиру и куда-то уехала, — шепчет она заговорщически, немного просовывая голову в дверь, будто выдает гостайну. Мне становится понятным, что секреты эта женщина любит. — Я живу здесь, сколько себя помню.
Умерла.
Умерла? Как это произошло и почему я об этом не знал? Какого чёрта мне не сообщили и где теперь моя сестра? Огромное количество вопросов, ответы на которые мне неведомо, где искать.
Видимо, я долго так стою в оцепенении, потому что не успел уловит момент, как женщина уже смотрела на меня через широко открытую дверь, а тонкая рука, местами уже покрытая пигментными пятнами, сжала моё предплечье в знак поддержки.
— Может, выпьем чаю? — карие глаза-пуговки заглядывают в мои и я понимаю, что не имею шанса отказать. А нужно ли?
***
Здесь почти ничего не изменилось, даже стены все тех же светлых тонов, разве что мебель поменяли, но и она не изменила положения. Всё на тех же местах, только теперь выглядит иначе. Маленькая, но уютная кухня освещается тёплым светом, на столе небольшая ваза с фруктами, повсюду полно различных полок со специями, чаем разных сортов и хлопьями на завтрак. Пахнет свежим кофе и заваркой, а мне уже начинает казаться, что здесь не так уж и плохо. Жирный кот развалился на подоконнике, греясь в рассветных лучах. Чёрные, как смоль, глаза внимательно изучают меня, ни одного малейшего движения не ускользает от них. Я не могу оторвать взгляд от блестящей шерсти, переливающейся разными оттенками на солнце: от лазурно-голубого до болотно-зелёного.
— Это Чефир, — неожиданно для нас обоих произносит хозяйка, вынуждая обратить на себя внимание.
— Нелюдимый, — скорее, утверждаю, чем уточняю я.
— Немного, но мне кажется, вы поладите, — произносит она с улыбкой, опустив две дымящиеся кружки на стол и присаживаясь напротив.
— Вы так думаете? — усмехаюсь, повернув голову в сторону кота и ловя его надменный взгляд. Она улыбается, отпивая из кружки.
— Может, пришла пора познакомиться? — нарушает она затянувшуюся тишину. Зрительный контакт с мохнатым чудищем нарушен, я проиграл.
— Конечно, извините. Меня зовут Влад, очень приятно, — протягиваю руку для рукопожатия, которую тут же мягко пожимают в ответ.
— Взаимно, дорогой. Меня можешь называть Дариной, только никаких "тёть", — от её улыбки становится как-то спокойнее, появляется чувство, будто я действительно вернулся домой, что не совсем есть правда.
Запах ароматного кофе пробуждает во мне ностальгию по прошлой жизни и я жадно опустошаю содержимое чашки залпом, пытаясь распробовать и запечатлеть этот вкус в памяти . Хозяйка дома смотрит на сие действие неверящим взглядом и я осознаю, что обычный человек тут же обжегся бы, но не я, всё-таки я не совсем человек и уже достаточно собран, чтобы не позволять моему телу реагировать на подобные мелочи. Мне остаётся только улыбнуться ей.
— Просто очень вкусный кофе, — поясняю я и, кажется, ей достаточно этого объяснения, ведь волнует её сейчас совсем не это.
— Итак, расскажешь, зачем тебе искать прошлых жильцов? — заинтересованные, цепкие глаза пристально таращатся прямо на меня в немом ожидании.
Я прокручиваю в голове варианты ответа и прежде, чем мозг успевает среагировать, говорю:
— Я её сын.
Мы таращимся друг на друга, округляя глаза и сидим так, должно быть, целую вечность, пока неловкое молчание не нарушает Чефир, с грохотом спрыгнув с подоконника, с которого уже сошло солнце, затянувшееся тучами.
— Как так вышло, что ты знаешь только этот адрес, ведь она съехала больше пятидесяти лет назад и , насколько мне известно, в то время у неё не было ребёнка? — её глаза загораются любопытством и она подвигается ближе, в надежде получить больше информации.
— От меня отказались после родов, я вырос в детском доме, а не так давно запросил свои документы у органов опеки, чтобы найти свою биологическую мать, но они не уточнили, что адрес, который они мне предоставили — старый, — сам не понимаю, что несу, но отступать уже некуда.
— Что ж, и каков план действий? — с неподдельным интересом произносит Дарина, попивая свой травяной чай.
— Мне в любом случае нужно её найти, но я из другого города и пока не знаю, с чего начать, — отзываюсь я.
— Надеюсь, моя доброта мне боком не обойдётся, — встает она из-за стола, забирая чашки и подходя к раковине. — Я так понимаю, что ты не знаешь, где остановиться, — озвучивает она свою догадку, стоя ко мне спиной и гремя посудой.
— Верно, мне необходимо найти место, где перекантоваться, пока не найду её. Думаю, это не займёт слишком много времени, — попытка подкрепить её решение, если я правильно понимаю, к чему она клонит.
Она поворачивается ко мне, вытирая руки о полотенце и шумно выдыхает.
— Квартира трёхкомнатная и одна из этих комнат свободна, так что, если хочешь, можешь остановиться у меня. К тому же, мне бы не помешала мужская сила время от времени — это и будет твоей платой.
Бинго.
— Я вам очень благодарен, правда, — поднимаюсь со своего места, обходя стол и пожимаю ей руку. — Постараюсь сильно не докучать, — на что она лучезарно улыбается, будто это я ей чем-либо помог.
— Должно быть, ты устал, пойдем, покажу твою комнату, — предлагает она, обхватив мое предплечье обеими руками и направляясь в просторный холл, из которого ведут две двери в спальни. Ее рука указывает на одну из них и мой внутренний ребёнок ликует, ибо эта комната и была моей когда-то.
— Итак, правило первое: приводить кого-то можно только, если я дома и только трезвых — не переношу пьяниц. Правило второе: продукты, появляющиеся в моём холодильнике автоматически моими и становятся, так что не удивляйся, когда оставляешь сыр для спагетти, а оказывается он на моём бутерброде, — подмигивает она. — В любом случае, я не привыкла готовить только на себя, но, думаю, стоило предупредить.
Я усмехаюсь.
— Понял, спасибо вам ещё раз.
— Не за что, милый. Располагайся и поспи немного, вид у тебя уставший, поди всю ночь добирался, — «знала бы ты, каким образом», думается мне. Она легонько хлопает меня по плечу и уже разворачивается, чтобы уходить, но я окликаю её уже возле выхода из комнаты:
— Простите.
— Да?
— Вы сказали, что свободна лишь одна комната, а кто живёт во второй?
— О, моя внучка.