воспоминания прошлого
Самая сильная боль – это боль в душе. Когда видишь страдания близкого человека и ничем не можешь помочь.
Физическую боль можно заглушить, а душевную – никогда.
— Ласточка моя, Мари...
— Лея , где ты была? Мне тут скучно. Я хочу в школу, хочу играть с подругами. Я так давно не видела нашу учительницу… Она всегда меня хвалила.
— Потому что ты молодец, Мари. Смотри, кого я тебе принесла.
Лейла осторожно достала из-под куртки маленького пушистого кролика.
— Лея, он такой красивый! Такой маленький!
— Нравится? Только маме не говори, а то она меня убьёт, поняла?
Мари рассмеялась и нежно взяла кролика в руки, внимательно разглядывая его. Но внезапно зверёк дёрнулся, выскользнул из её пальцев и юркнул под кровать.
— Ах ты, ушастый хитрец! Сейчас я тебя поймаю!
Лейла опустилась на колени и полезла под кровать, нащупывая кролика.
— Лея... а где Ричи? Почему ты больше на нём не катаешься? Он что, тоже заболел, как я?
Лейла застыла. Её пальцы сжали покрывало, а сердце сжалось от боли. Она глубоко вдохнула, чтобы не выдать своих эмоций.
— Мари, ласточка… Да что ты, Ричи здоров. Просто... папа отвёл его на пастбище. Он там.
Девочка задумалась на мгновение, а потом кивнула.
— О… Ну ладно. Давай ты мне почитаешь?
— Конечно! Сейчас сбегаю к себе в комнату, возьму книгу и почитаю тебе перед сном «Питера Пэна».
Лейла вышла из комнаты, прикусывая губы, чтобы не заплакать. Ей было больно видеть сестру в таком состоянии.
"Я на всё пойду, клянусь, лишь бы она жила нормально."
-------
Sânge pe sângele meu Va fi adus un
jurământ de la viață până la moarte.
— Я тебе уверяю, эта малая мне не нравится. Я ожидал, что она станет либо служанкой, либо куртизанкой при господине.
— Что, бесит тебя то, что она будет стоять с тобой на равных? — насмешливо бросил другой голос.
— Ой, да ладно тебе. Один раз выйдет — мадьярские жандармы поймают, наденут браслеты, и всё. Или сама испугается. Чего ты ждёшь от девчонки?
— Я бы её не недооценивал, Влад. Мне интересно... Примет ли она клятву?
— Уверен, что нет. Она не станет царапать свою красивую ладошку.
Наступила тишина.
— Ну-ну, посмотрим, — раздался хриплый голос.
Лейла взяла кинжал и провела им над огнём, позволяя пламени очистить лезвие. Её голос был ровным, спокойным, когда она произнесла:
— Sânge pe sângele meu. De la viață până la moarte, serviciul meu va continua în numele casei domnului meu.
Сказав эти слова, она прижала горячее лезвие к своей ладони, разрезая кожу. Капли крови упали в серебряную чернильницу, смешиваясь с чернилами. Она взяла перо и подписала договор, не показав ни капли эмоций. Её лицо оставалось холодным, словно боль была для неё привычным делом.
— Отныне, братья, она одна из нас. Прошу любить и жаловать , — торжественно произнёс господин.
— Ха! Кто там взвизгнул? Напомню тебе, Влад, как ты проходил посвящение, — кто-то насмешливо рассмеялся.
— Змея, дьяволица малая... — злобно прошипел Влад. — О нет, змея твоя служба закончится раньше, чем ты думаешь.