Глава 15
Мастерская Брука по починке ветранов слыла одна из старейших в столице. Построенная во время, когда старик Брук ещё не был стариком, неподалёку от первого трамплина на заре лётной эпохи. Она раньше пользовалась неслыханной популярностью. Но годи шли, на смену первым трамплинам появлялись новые, превращая другие места в лётные центры. И постепенно район, где находилась лавка Брука, затих. Он остался мил и дорог лишь тем жителям, в чьих венах текла ностальгия. Да и руки самого Брука уже не были такими ловкими, как прежде. Из клиентов остались только старые, которые обращались за починкой больше по привычке. Старик понимал, что закат дела всей жизни близок, как и его собственный.
Но всё изменилось с появлением полгода назад на пороге мальчишки, худого оборванца, у которого на голове вместо волос рос куст шпаной травы. Парень искал работу и готов был взяться за любое поручение, прося в три раза меньше прочих, а то и вовсе за еду и жильё. Старик сначала отказал мальчишке и прогнал его, но тот был настойчив. «Это ты меня своими желтющими глазёнками околдовал», - не раз припоминал Брук, - «вот я и сдался».
Парень, действительно, оказался трудолюбивым и сносно выполнял всю порученную ему черновую работу по хозяйству, ровно до того момента, как произошёл один случай.
В глубине мастерской, поросший мхом и пылью, стоял старенький ветран, а точнее то, что от него осталось. Паренёк всё недобро поглядывал на него, поэтому старику всякий раз приходилось отгонять мальца от того места. Хозяин и сам бы рад выкинуть этот пылящийся хлам, но не мог. Ведь до того, как открыть свою мастерскую, Брук был гонщиком, не лучшим, не худшим, но летающим. Пока одно неверное движение во время гонки не вернуло его с небес на землю, а ветран - не пригвоздило в угол. С тех пор он и стоял там так – болезненным напоминанием. Сам Брук к лётному аппарату подойти не мог – руки пробивала дрожь, а другие умельцы, вызывавшиеся чинить аппарат, на деле оказывались ещё одними из кучки безруких болванов. Годы шли, но ничего не менялось. Пока однажды Брук не проснулся под странное гудение, исходившее прямо из-под половиц, с уровня первого этажа. С нечеловеческой скоростью старик сбежал вниз, в мастерскую, и тут же осел. Если бы он не был уже седым, то, непременно, поседел бы сейчас. Ни грамма пыли и грязи на стареньком ветране, он блестел и сиял, как алмаз. Скрюченные ранее, как усы винограда, стрингеры, стояли ровно, опоясывая нервюры и лонжероны. К килю прибавилась пара новых пёрышек. А на самой платформе, точно гонщик, стоял желтоглазый оборванец, заканчивая калибровку направляющих тросов.
- Готово! – Крикнул мальчишка, ловко спрыгивая на бетонный пол. – Рано списали старичка со счетов, он ещё покажет всем этим железкам.
Брук не мог поверить своим глазам. Он подошёл к восстановленному ветрану, упал на колени, и, как маленький мальчик, начал плакать. Паренёк всё это время стоял в стороне и наблюдал. Но вместо благодарности за свою работу, он сначала получил от старика самый изматывающий допрос с пристрастием. И только после того, как Брук поверил, что мальчишка сделал это самостоятельно всего за пару ночей, был награждён демонстрацией глубокой признательности и разрешением пить чай по утрам вместе. В воздухе аппарат получилось испытать, кстати, не сразу. Несмотря на то, что парнишка починил ветран, лететь на нём от категорически отказывался. Говорил, что даже понятия не имеел, как это делать. Старик на ветран тоже не полез. И вот когда пилот всё же нашёлся, один из сыновей постоянных клиентов, полёт состоялся. С того самого трамплина, первого в столице. После благополучного приземления доброволец даже не смог поверить в то, что ветрану лет сравнимо с возрастом старика Брука, так была хороша машина. Бруку предложили продать её, но старик отказался. Взамен пилоту-испытателю всучили неплохую сумму за риск и молчание, а парнишке-умельцу предложили поработать механиком с бесплатным проживанием при мастерской. На что тот без раздумий согласился. Всем прочим парнишку представили как дальнего родственника Брука. Работа в мастерской не закипела, но оживилась.
- Эй, малец, - чудесный кофейный аромат стал предвестником вошедшего в мастерскую Брука, - что ты там всё копаешься с этим хламом?! Давай вылазий! Всех денег не заработаешь. Пошли кофий пить.
Старик дождался, пока парень закончит с узлом и выкатится из-под ветрана. Затем кивнул ему и потихоньку пополз вверх, на второй этаж, где располагалась кухня и все жилые помещения. К тому времени как парнишка смыл грязь и смазку, которая покрывала все его руки и лицо, на столе уже остывал ароматный напиток. Брук занял хозяйское место около окна, парнишка – за столом напротив.
- Нет. Ну, ты только посмотри, а?! – Отхлебнув глоточек стал возмущаться старик, глядя в окно. – Развелось, как тараканья! И всё ползают-ползают!
Поймав непонимающий взгляд своего подмастерья, Брук добавил:
- Да вон – ищейки! Лазиют тут! Что вынюхивают?! Вчера вдвоём ошивались, сегодня – четверо!
Парень слишком резко поставил кружку на стол и отошёл вглубь комнаты, к навесным шкафчикам. Выдавил из себя, что за сахаром. Цепкие глазки старика подметили что-то, но виду не подали:
- Куда тебе столько сладости? Не слипнется? – Вопрос не требовал ответа.Старческое брюзжание продолжилось. – И, ведь, они-то, полицаи, не просто ж с весной, как подснежники, повылазали, а уже полгода тут трутся.
Плечи подмастерья дёрнулись.
- Ох-ох-ох! Это всё из-за того случая, в городке неподалёку, слышал хоть? – Запричитал старик. Парень не покидал своего места, так и стоял спиной, только отрицательно головой качнул. – Да, ну, брось! Как так не слышал? Эта новость на весь наш муниципалитет гремела. Поймали там гонщика, - старик сделал паузу, отхлебнул ещё кофе, - Честера. А он – мало того, что бабой вышел, да ещё и кем-то из аристократии оказался. И ладно бы, если просто поймали, и всё. В день-то его поимки ещё и всю кормушку, где гонщик мёдом мазнул, растормошили.
По кухне прокатилось громкое лязганье. Парнишка размешивал сахар, словно использовал для этого дробильную машину, все кисти его дрожали.
- Ты что так гремишь, малец?! Случай дальше, история ещё-то не закончена. В общем вывезли того гонщика к нам сюда, в столицу, во дворец на суд его самого высокого высочества, а в том городе что началось! Народ-то возмутился, бастовать начал, все другие гонщики повылазили из своих тёмных дыр! Да там чуть ли не восстание случилось! Только благодаря тому, что рядом какая-то военная база была получилось замять конфликт, а так... кто знает...
Кружка выпала из рук подмастерья и разлетелась вдребезги. Кофе огромной лужей растёкся. Парень метнулся за тряпкой и быстро убрал следы недоразумения, но потом того как подменили. Всё летело из рук, несколько раз ветраном чуть не прижало. Брук ругался, потому что не на шутку испугался за паренька. В итоге он силком выдворил подмастерье на улицу, веля тому успокоится и проветрить голову.
В столице стояла духота. Несколько тёплых деньков окончательно сбросили напоминание о зиме и растопили ледяные оковы домоседов. Улицы обросли людьми. Маленький паренёк легко терялся меж прохожих. Он думал о чём-то своём. Почти не замечал ничего вокруг. Если бы не случайный камень на мостовой, так неудачно вылезший и не попавший под ногу, парень так и продолжил своё мысленное плаванье. А тут пришлось выныривать и держать равновесие, чтобы не упасть. Вышло не очень. Рука ударилась о брусчатку. Парень принялся растирать ушибленное запястье. Тоненькое, хрупкое, совсем не походящее на мужское. Честер тяжело вздохнула. То, что ей до сих пор удавалось обманывать старика Брука было чудом без перувеличений. Но как долго этот обман сможет продлеваться? Новость о волнениях, где проходили гонки совершенно выбила её из колеи. Все шесть месяцев Чес пряталась от мира, а мир прятала от себя. А теперь что? История, в которой не поставлена точка так и будет преследовать её.
Честер сильно потёрла лицо руками, словно хотела отмыться. Она набрала полные лёгкие тяжёлого столичного воздуха и решила сделать ещё несколько кругов, прежде чем вернуться в мастерскую.
Пестрота городских пейзажей столицы только раздражала, и лишь в нескольких районах архитектура успокаивала. Первый – это то место, где была мастерская старика. Но честь оказаться использованным для лишних кругов прогулки выпала второму. Невысокие двухэтажные домики, плотно стоящие друг к другу, маленькие лавочки и магазинчики дружелюбно выглядывающие с первых этажей, тишина и спокойствие. Честер чувствовала здесь себя очень расслабленно. Она даже не обратила внимание на фигуру в конце квартала. Мужчина неспешно шёл на встречу и смотрел по сторонам. Его движения были плавными и размеренными, породистость бежала впереди него. Руки мужчина держал за спиной, от чего плечи чуть наклонились вперёд, а тёмные непослушные волосы, опущенные ниже, чем того позволяли военные уставы, падали на лицо. Нет! Нет! Девушка заметила слишком поздно. Слишком резко остановились, слишком много сделала шагов назад, слишком быстро развернулась. Такая неестественность действий привлекла внимание мужчины. И уже через секунду до ушей дотронулся его голос:
- Мия!
У девушки внутри всё сжалось. Она истосковалась по забытой певучести. Но никак не отреагировала, а продолжила идти прочь.
- Мия! – послышалось снова. Сзади приближались чужие шаги, быстрые шаги. Девушка сорвалась на бег.
Лабиринт из улочек играл на руку, но Флемит не отставал, а даже скорее нагонял Честер, сокращая разделяющее расстояние. Девушка не оборачивалась. Она бежала вперёд, не особо разбирая дороги. Первый переулок, второй, большая улица, проулок, поворот. Но аристократ следовал по пятам, словно привязанный.
Честер заернула за угол и вбежала в первую попавшеюся лавочку. Это оказался магазин с платьями. Женщина у прилавка встрепенулась, но Честер жестом показала, что помощь не требовалась, играя в самостоятельного покупателя. За окном пронеслась фигура Флемита. Не дожидаясь, пока тот уйдёт с улицы, Чес выбежала из лавки и побежала в противоположную сторону.
Девушка наворачивала круги по городу вплоть до навступления темноты. Она запутывала следы, даже убедившись, что Флемит не идёт за ней. Чувство слежки не покидало. Но следовало возвращаться в мастерскую. На подходе Чес столкнулась с двумя выходящими из дверей вояками. Мужчины в форме не удостоили Честер ни граммом внимания. Чего нельзя сказать о старике Бруке. Тот глазками-лазерами сканировал своё подмастерье. Затем неодобрительно покачал головой и всучил в руки своему работнику горячий напиток.
- На, вот. Пей! А то совсем лица нет! От стены не отличись!
Честер сжалась в клубок, ожидая худшего, но старик даже не подумывал продолжать разговор и намеревался иди спать.
- Что здесь делали военные? – Остановила его девушка.
- Вояки-то?! А, шут их знает! Искали что-то. Они ж здесь раньше частенько ошивались. Потом пропали, а сегодня опять вот выросли на пороге.
- Частенько ошивались?! - Повторила Честрер. - Сколько раз уже приходили?
- Да, что ж, считать что ли должён? Да, про гонщика всё своего спрашивали. А я им – откуда ж здесь гонщику-то взяться. А потом стали про работу спрашивать, ну я им бумаги все и показал. Ну они носом поклевали, да прочь пошли.
- Всё того гонщика? Это ...
- Да, Честера своего. Только что они его в столице ищут – ума не приложу. Гонщик-то сегодня совсем в другом месте объявился.
Девушка подняла на Брука, по-прежнему стоявшего у лестницы, удивлённые глаза.
- Что зеньками стреляешь? Опять не слышал? Обозначился этот Честер, в городке почти у самой границы. Всё как надо, на чёрном своём пустобрюхом ветране, с полоской оранжевой. Вот вояки с полицаями все и оживились. Так пусть туда и едут! Что его здесь-то смотреть?!
Девушка не верила ушам. Кто-то выдавал себя за неё? Зачем?
- Ну всё, малец, дуй в койку, а то уж ночь на дворе. И смотри. Чтобы с утра огурцом был! Кто все эти железяки чинить мне будет?! А то выгоню! Непременно выгоню! Да и нос завтра наружу не показывай. Там ещё починки на сто лет! Займись делом!
Кряхтя, Брук полез на второй этаж. В эту ночь Честер так и не смогла сомкнуть глаз. Флемит нашёл её, а значит будет рыть всю столицу, как крот. На границах обнаружился Псевдочестер, а девушка не понимала, кто и зачем это сделал. Ясно было лишь одно: относительно спокойной жизни подходил конец, и следовало что-то делать.