ГЛАВА 2
Приготовления ко дню «Начала» — всемирного праздника, который стали отмечать каждые тридцать лет после установления власти Инцио, шли полным ходом. По замку постоянно передвигается кто-то с цветами и украшениями, отовсюду слышен звон столовых приборов и прочей посуды, горничные чуть ли не парят под потолком, вычищая каждый сантиметр в коридорах и залах. Во всём этом хаосе не менее суетливо метался от кабинета к кабинету, от инженера к садовнику молодой на вид человек худощавого телосложения с улыбающимися глазами насыщенного синего цвета и кучерявыми растрёпанными волосами. Это был Ами, самый младший из братьев Инцио и правитель Наттау — южно-восточно страны на Змеином материке. В этом году ему выпала честь принимать у себя в гостях остальных правящих монархов и главного представителя конфессионального института в этот значимый для всех них день. С самого утра он не находил себе места предвкушая предстоящее торжество, потому готовиться начал рано, тем более шоу-программу он разрабатывал лично и хотел полностью контролировать процесс.
В центре летнего сада, находящимся в лучшем своём состоянии сегодня, среди зелёных геометрических фигур из крупных кустарников и ярких лиловых клумб с высокими цветами Ами наблюдал за рабочими, собиравшими металлическую конструкцию на просторной поляне. Его побеспокоил размеренный голос старого дворецкого, взявшегося за спиной короля не пойми откуда, он дал сосредоточенному на конструкции прийти в себя и сообщил о прибытии Аракиэля — короля Хортеррии. Услышав это, хозяин замка немедленно отправил дворецкого к гостю, его нужно было проводить в аванзал и подать туда чай и закуски и наказал лично проследить за тем, чтобы он не приближался к саду. Когда Ами закончил с рабочими, тоже последовал туда.
За отворившимися дверьми его ожидал высокий статный мужчина в одеяниях с пышными рукавами и в массивной накидке с замысловатым рисунком из золотых нитей. Он казался выше брата из-за причёски, его волосы были уложены так, что создавали на голове заметный объём, но, по правде говоря, рост у них был совершенно одинаковый. Лицо его было серьёзным и невозмутимым, такое впечатление создавалось из-за чётких и резких черт лица: выделяющиеся скулы, ровный угловатый подбородок, переходящий в широкую челюсть, острый нос и небольшие, но идеально ровно выбритые усы и бородка. Аракиэль смотрел тёмно-синими глазами, которые казались даже чёрными из-под низких густых бровей, так словно он будет отчитывать младшего брата, но моментально изменился в лице и расплылся в широкой улыбке, когда встретился взглядом с вошедшим. Они неуклюже обнялись после чего гость вальяжно прошёл по комнате и со скрипом кожаных штанов сел в кресло, Ами проследовал за ним и занял соседнее. Приветствия у братьев всегда были неяркими и это было нормально для семьи Инцио; расстояния и занятость жизнью целых государств сделали их более сдержанными, но, учитывая, что им довольно редко удавалось видеться, любое проявление чувств имело особую силу.
— Сколько же времени прошло с нашей последней встречи, дорогой братец, — начал Аракиэль, рассматривая столик с закусками и чашками, — а ты будто совсем не изменился — по прежнему походишь на юнца с горящими глазами, одержимого... да чем угодно.
— И я рад тебя видеть, Аракиэль. Нутро своё не изменить, я думаю.
— Такими нас вырастили.
— Верно. Кстати, я кое-что подготовил для всех на конец этого вечера. Многим понравиться, я надеюсь, — быстро, как и почти всегда, протараторил Ами.
— Ха-ха, ты вообще не меняешься, совсем как дитя, показывающее родителям новую игрушку. И так ты очарователен в этой своей непосредственности, младший брат. Уверен ты произведёшь впечатление на каждого, как обычно.
— Твоя саркастичная манера удивительным образом тебе идёт, даже не всегда понятно, что ты действительно меня хвалишь.
— Как же я тебя люблю, — Аракиэль был искренен как никогда, именно в их отношениях с Ами ему удавалось такое, — но хотелось бы немного попривередничать всё же. Неужели ты ещё не привык, что любому чаю я предпочту хороший, виноградный сок? Желательно постоявший подольше в твоих погребах.
— Ну конечно. — Ами сделал жест рукой в сторону лакея у дверей, и тот сразу же отправился на кухню за бутылкой. — Пат тебя не заругает, если увидит? Он с тобой прибыл?
— Уверяю тебя, братец, это на пользу вообще всем. Пару бокалов вина делают меня невероятно милым, а главное мой рот занят от дополнительных комментариев. А с приездом сам знаешь кого, мне это ой как пригодится.
— Пообещай мне, что у тебя не возникнет никаких проблем с ним и, по возможности, ты просто будешь избегать его. Мне бы хотелось чтобы этот день прошёл хотя бы неплохо.
— Обещаю. А Пат конечно со мной, ты ведь знаешь он моя правая рука и я без него разве что в собственной спальне закрываюсь. И не смотря на наши замечательные отношения, всё таки я его король, а не наоборот, так что...
— Так что его ты отправил ознакамливаться с замком и его личной комнатой, а сам ко мне?
— Безусловно, я ведь не хочу получить головную боль не от выпивки.
Мужчины засмеялись. Несколько минут спустя их весёлую беседу скрасила бутылка фиолетового вина из особого сорта винограда — Жанти, произраставшего в Дэсано, где правил их второй старший брат Мертр, прибывший следующим. О чём беседующих проинформировал дворецкий, как раз когда бутылка была почти опустошена.
Сразу после объявления Мертр вошёл. Широкий и грузный мужчина весьма почтенного возраста предстал перед ними. Длинные волосы полностью покрывали плечи и прятали почти всё великолепие дорогого одеяния в красно-бардовый оттенках. В его синих маленьких глазках читалось недовольство и надменность, а по широкому лицу медленно скатывалась капелька пота, отдышку он старался не показывать. Недолгий пеший путь от дворцовых ворот к братьям немного его утомил, а тело жаждало отдыха и живительной влаги. Ами любезно поприветствовал брата и предложил ему присесть, незаметно указав дворецкому на полупустую бутылку. Мертр опустился на стоявший рядом диван с высокой спинкой, недовольно что-то ворча себе под нос. А после того как смог отдышаться заговорил:
— Просто отвратительная погода, это лето способно довести кого угодно, клянусь. Чтобы я ещё раз покинул Дэсано и отправился в столь дальнее путешествие.
— Мы тоже очень рады с тобой повидаться, Мертр. И невероятно счастливы твоему столь скорому прибытию, — решил поздороваться и Аракиэль с новоприбывшим.
— Великое Древо, не заметил тебя! Здравствуй, брат, вижу ты уже празднуешь. А-а, вы оба начали. Неужели никому из вас нечем заняться в такой день? Ами, у тебя что уже всё готово?
Аракиэль бросил в Ами взгляд означающий "я же говорил", тот нахмурился ему и ответил Мертру:
— Конечно нет, но у меня есть люди, которые занимаются всем необходимым. Нам сообщат, не беспокойся. К тому же было бы совсем некрасиво с моей стороны оставить своих гостей без внимания. Тем более в такой день. Это ведь праздник, олицетворяющий нашу силу и единство, день когда мы ступили на эти земли и повели за собой людей. Я не могу так с вами поступить. Даже если хочется.
— Мертр просто так давно нас не видел и не может отказать себе в удовольствии немного побрюзжать, не так ли, братец?
Старик решил пропустить мимо ушей колкости Аракиэля и переключился на вошедшего в этот момент дворецкого с новой бутылкой вина и дополнительным бокалом для ещё одного гостя. Мертру наконец удалось утолить жажду и он решил вместо разговоров со своевольными младшими братьями насладиться чудесным вином из родных краёв. Потому покинул братьев, попросив проводить его в гостевые покои и прихватив с собой бутылку; сослался он на усталость и желание отдохнуть с дороги. Оставшиеся вдвоём не расстроились, а даже ожидали подобного и продолжили делиться новостями с наполненными бокалами в руках, ожидая прибытия остальных гостей.
***
Король Наттау неспешно подбирал наряд для предстоящего праздника в личных покоях. Выбор совершенно точно должен пасть на серо-голубое платье с высоким воротником и вышивкой по рукавах и брюки такого же цвета, конечно же, к наряду подойдут серебристые запонки. Но его прервали, когда в покои неожиданно почти ворвались. Так по крайней мере показалось весьма спокойному и размеренному Ами.
В распахнутых дверях он обнаружил молодого принца Витарии. Парень расплылся в улыбке при виде любимого дяди и, с раскинутыми в стороны руками, двинулся к нему. Ами не обладал внушающей физической формой отчего он скорее почувствовал себя не в объятиях, а в тисках более сильного родственника. Однако радостное лицо Фаро всё компенсировало. Отставив дядю и выдохнув, он отстегнул на правом плече крупную брошь бронзового цвета, сделанную в форме толстоствольного дерева с не пышной кроной, она держала накидку, после опустился на рядом стоящую софу, обитую красным бархатом.
— Ну наконец я добрался до берегов твоих. Уж извини, что так долго, океан неспокоен, несмотря на неподходящий для штормов сезон. Надеюсь обратный путь не станет подбрасывать нам никаких сюрпризов, — задумчиво говорил Фаро.
— Я конечно понимаю, что встретил тебя не с фанфарами, но уже сейчас задумываться об отъезде, тем более вслух, не очень красиво.
— Извини, это я так, рассуждаю просто. Больно уж строптивы были воды Первого океана. Команда переживает за возвращение. Кто знает как оно пройдёт.
— Что ж, надеюсь всё будет в порядке. Вы здесь, в целости и сохранности, а это главное, и вообще сегодня великий праздник. Не пристало в такой день мрачно о чём-то переживать, нужно веселиться, отдыхать. — Ами вновь вернулся к гардеробу и продолжил подбирать элементы наряда.
— Ты прав, дядя. Правда мне бы ещё отдохнуть немного перед отдыхом.
— Ты уж слишком задумчивый. Ничего не случилось? Где твоя прекрасная супруга?
— Эрим думает ей не хватит времени на сборы, потому сразу же отправилась вместе с чемоданами и камеристкой в наши покои. Хочет выглядеть как никогда. Боится показаться на людях потрепанной и уставшей.
— В её состоянии это нормально, — король немного задумался, глядя на пуговицы манжет своей рубашки, — слишком уж многое она пережила, отвлечься ей полезно. А Витрис, он тоже пожелал сразу начинать собираться перед празднеством?
— Да, поэтому я сразу к тебе и направился с корабля. Отца не будет. Он остался в Витарии.
— Почему?
— Долгая история. Могу лишь сказать, что пока нам наверняка ничего неизвестно. Подробнее поговорим лучше позже. Думаю в первую очередь стоит сосредоточиться на проведении праздника Начала.
— Да, хорошо. — Ами сделал небольшую, но заметную паузу. — А Саферт? Она тоже не знает что это такое?
— Нет. Скоро она прибудет, её корабль немного отстал от нас, тогда нам всем удастся поговорить об этом.
— Да. Соберёмся позже.
— Тогда я отправлюсь к Эрим. Буду готовиться.
Они попрощались у дверей спальни. Ами продолжил подготовку к вечеру, стараясь отгонять мрачные мысли прочь, а Фаро неспешно бродил по замку в поисках своей спальни, делая то же самое.
Тем временем день близится к вечеру и предвещает начало празднества. Понемногу прибывают гости, среди которых графы и лорды. Лакеи передвигаются меж ними с подносами полными хрустальных бокалов с напитками искрящимися от последних солнечных лучей, которые проникают в приёмный зал сквозь витражные окна. А пятый сын Дсарбора, король Ами вместе с братьями приветствует своих подданных.
Церемониймейстер объявил о появлении сына Старшего короля и первого наследника Инцио — Фаро и его супруги принцессы Эрим. Они подошли к старшим монархам, извиняясь за своё опоздание перед всеми, кого ещё не видели. Мертр сразу же отвлёкся от разговора с кем-то из гостей, он будто за секунду подлетел к Фаро с широченной улыбкой и заискивающим взглядом, и протянул руку. Братья его, находившиеся рядом, буквально оказались за спиной и прервались на полуслове, в разговоре с племянником. Однако старшему брату, видимо, не показалось это чем-то из ряда вон выходящим. Хозяина вечера происходящее смущало больше остальных, да и Фаро не сразу понял поведение дяди. Тот выполнив положенные приветственные ритуалы, предложил остальным начать уже праздничный ужин и направился в сторону обеденного зала. Аракиэль хотел было сказать ему о ещё одном брате, которого они пока не дождались и который, видимо, появится сразу после сына, но не успел.
— Таким заносчивым я его вижу впервые, а ведь именно я, кажется, люблю его меньше всех и никогда не упускаю его поведение из виду. Тем не менее рад вас приветствовать дорогие племянники, Фаро, Эрим, — Аракиэль схватил племянника за предплечье, после подхватил левую ручку его супруги, которая всё это время молчала, и приложил ко лбу, — вы осветили этот праздник!
— Очень рад всех вас видеть и благодарю за принятие нас в своём доме в столь знаменательный день, Ами, — Фаро протянул руку теперь уже другому дяде, а затем обратился к Аракиэлю, — надеюсь дорога была лёгкой, твои берега довольно далеки от Наттау.
— Как видишь всё прошло неплохо, да и я не привык унывать. Но почему же ты нас так долго заставил ждать? — улыбнулся он. — И где же твой отец? Его ждать нам придётся ещё дольше?
— Из-за некоторых вопросов личного характера он не сможет присутствовать на празднике. Не хотелось бы сейчас вдаваться в подробности. Прошу его извинить, в вашем распоряжении только мы.
— Вы прибыли вдвоём? Совсем непохоже на нашего консервативного Витриса. А хранительница Колыбели? Она должна бы появиться в такой праздник, он ведь и её касается. Или она тоже с вами не поплыла? — недоумевал Аракиэль.
— Прошу не переживай, она здесь. Видимо немного задержалась, ведь её корабль прибыл позже на пару часов. Уверен до ужина она успеет.
— Стоило бы! Неприлично не явиться на освящение, проведение которого, на самом деле, является твоей обязанностью, — раздался голос Мертра, который вновь появился перед ними.
Всех аж передёрнуло на этих словах от неожиданности. Больше остальных напугалась Эрим из-за своего непростого эмоцианального состояния. Фаро, заметив это, незаметно ретировался вместе с супругой, решив перейти к более спокойным светским разговорам с прочей знатью. Так же и Аракиэль решили покинуть общество Инцио, старший брат бросил на него неодобрительный взгляд, а затем обратился к оставшемуся Ами:
— Скажи, не присылал ли тебе весточку Ивион? Вижу он так нас и не посетил в праздник. Я хотел тебя спросить об этом ранее сегодня днём, но забыл совсем.
— Конечно же он ответил на приглашение. Письмом. Сообщил, что в данный период времени у него много не решённых дел, потому и не может присутствовать на мероприятии. Естественно он приносит свои искренние извинения, — не глядя на брата, ответил Ами и рассматривал гостей.
— Неудивительно, он абсолютно всегда был таким необщительным и равнодушным в отношении различных увеселений, — Мертр махнул рукой перед собой показывая на зал с гостями и улыбнулся, — ты, я надеюсь, не воспринял это близко к сердцу, уж не из-за Ивиона расстраиваться.
— Всё чудесно, я рад тому как проходит этот праздник и тому, что остальные здесь.
— Я считаю его поведение непозволительно в такой ситуации, — сменил тон Мертр на угрожающий, — все эти люди пришли сюда, чтобы чествовать нас и поддержать наше правление. Мы обязаны порадовать их хотя бы своим присутствием. Всё же им должно казаться, что мы близки и даже похожи, пусть это и не так.
— Может быть ему действительно было неудобно отправиться в настолько дальнее путешествие, в этом нет ничего предосудительного.
Ами не нравились подобные высказывания его старшего брата. В этом было нечто неприятное и отталкивающее, не только потому, что сам он придерживался немного иных взглядом, но и потому, что в такие моменты в голосе Мертра звучали нотки высказываний Витриса. А все хорошо знали как часто они бывают не согласны между собой внутренне, но Мертр не мог зачастую себя пересилить и не согласится со старшим братом.
Более продолжать разговор в такой тональности не хотелось, потому Ами буквально ушёл от него и стал наблюдать за всеми присутствующими откуда-то издалека. Ему не были столь интересны разговоры с придворными и местной знатью, которые не оставляют его и в повседневной жизни. Сейчас было важно следить за тем чтобы всё шло хорошо, чтобы гости были радостны и довольны, Инцио чувствовали себя как дома, а всё задуманное для этого вечера осуществилось. Самое главное — нельзя упустить Саферт, которую до сих пор не видно среди празднующих.
Обряд освящения, проводимый каждые тридцать лет на протяжении очень долгого времени — ключевое событие этого дня. Священослужительница должна прочесть молитву и благословить род правящий и людей им опекаемых на ещё более долгую жизнь и совместный путь. Зачастую именно после этого обряда Инцио, проводивший праздник, находил девушку, которая позже станет его женой, как было с Витрисом и его сыном, а ещё с Ивионом. Ами как раз об этом размышлял, хоть и не стремился к этому. На самом деле он не был достаточно скрупулёзен в отношении религии, традиций и тем более суеверий, ему было важно провести идеально этот вечер скорее из-за того, что впервые честь проводить мероприятие для одного из важнейших праздников выпала самому младшему из братьев. Отношения в этой семье и так не очень душевные, а ему как самому младшему всегда хотелось эдакой теплоты от родных людей. Его старшему брату обходиться без подобного удавалось куда лучше, Аракиэль заменил это любовью людей, в особенности женщин.
Наконец Ами выдохнул с облегчением — в зал вошла Саферт. Радостный он направился к женщине, хотел поприветствовать её в своих владениях наконец. Беспокойному королю всё же удалось встретиться с долгожданной гостьей. Она показалась немного взвинченной и подозрительной, но король не стал обращать на это внимания. Списал всё на переживания женщины из-за нелёгкого пути через океан.
Все гости собрались и можно было перемещаться в большой бальный зал, как раз перед молитвенной речью, которую произносят до начала пира. Открывающий танец исполнил Фаро со своей супругой, они не останавливались в течении десяти минут и ни одно движение не повторилось. Гости заворожённо смотрели на беспрерывное движение миниатюрной девушки и, смотрящего на неё влюблёнными глазами, исполина. Когда они закончили, начался бал и каждый мог почувствовать себя на том же месте любимой женщина или величественного мужчины. По крайней мере так себе всё это и представляли люди, вдохновлённые танцем принца и принцессы.
Следующий после ужин проходил весело и насыщенно, тогда как бал был плавным и торжественным. В обеденном зале, щедро украшенном сложными росписями, играла музыка разных направленностей. Некоторые композиции передавали особую стилистику присущую исполнителям других государств, выступали шутники и скоморохи с забавными сценками, а напитки лились рекой. Ами был спокоен, положенные процедуры были проведены перед началом трапезы, люди наполнены пищей духовной, а теперь наполняются и обычной. Все почётные гости короля сидят за одним столом вместе с ним, что придаёт вечеру большей теплоты и семейности, которой так порой не хватает самому молодому Инцио.
Вечер плавно перетекал в ночь и пора было переходить к подарку подготовленному королём для своих гостей. Ами вышел из-за стола и, обойдя его, обратился ко всем находившемся на пиршестве с просьбой выйти в летний сад. Медленно люди покидали зал через большие стеклянные двери, всё время перешёптываясь. Перед вышедшими предстала картина какую никто не ожидал увидеть. Чуть выше уровня глаз в воздухе весело несколько людей в разноцветных, плотно прилегающих костюмах, будто их кожа была выкрашена. Держались они на широких ярких лентах, которые были закреплены на металлических конструкциях. Они крутились, прыгали и выполняли необычные трюки с помощью этих лент и просто на земле, вызывая возгласы восхищения от вышедшей толпы. Устроитель данного представления начал рассаживать всех по заранее подготовленным местам, как закончил объявил: «Представляю вашему вниманию выступление первой в мире группы воздушных гимнастов, выполняющих свои трюки не касаясь земной тверди, при помощи разработанного лично мною сооружения. НАСТОЯЩИЕ. ЛЕТАЮЩИЕ. ЛЮДИ.» Все замолчали и затаили дыхание, начиная внимательно следить за каждым движением артистов, лишь изредка ахая и охая, когда гимнасты проводили сложную комбинацию высоко в воздухе. В восторге от происходящего был каждый из присутствующих, работа артистов казалась невозможной и ввергающей в шок, но исключительно в хорошем смысле этого слова. Финальный трюк даже заставил впечатлительных дам и одного немолодого герцога потерять сознание в момент всей кульминации.
Ами испытывал огромное удовольствие от избытка эмоций у зрителей, за которыми он наблюдал всё представление. Однако одно его смутило — пропажа из виду Саферт, вновь. В голову короля начало закрадываться подозрительное недоверие к её персоне. Раньше она никогда не была столь скрытна. Совсем наоборот, будучи опекуном и наставником Инцио в материальном мире, она питала к каждому из них тёплые, почти родительские чувства и они испытывали между собой соответствующую связь. Но будто что-то изменилось.