Открытие в тени
Библиотека Центрального Командования погружалась в сумерки. Длинные тени от стеллажей протягивались по полу, словно пальцы, готовые схватить любого, кто осмелится нарушить тишину. Мира Элрик сидела за деревянным столом, окруженная стопками документов и папок. Её тёмные волосы, собранные в небрежный хвост, слегка растрепались за долгие часы работы.
– Где же ты, чёртов след... – пробормотала она, перелистывая очередную папку с отчетами.
Последние несколько недель Мира копалась в архивах, пытаясь найти хоть какую-то зацепку о загадочных экспериментах, которые могли быть связаны с философским камнем. Пока Эд и Ал были заняты своими делами на Севере, она решила провести собственное расследование.
Внезапно её внимание привлекла тонкая папка с надписью "Персональное дело: Селим Брэдли". Мира нахмурилась. Сын фюрера Кинга Брэдли? Что его дело могло делать среди военных отчетов?
– Интересно... – Она открыла папку и начала изучать содержимое.
Первый документ датировался 1910 годом – свидетельство о рождении. Селим Брэдли, сын Кинга Брэдли и его жены. Дальше шли школьные записи, медицинские карты, фотографии...
Мира остановилась на фотографии 1814 года. На ней был изображен мальчик лет семи-восьми в школьном костюме. Она перелистнула несколько страниц и наткнулась на другую фотографию – 1818 год. Тот же мальчик, практически неизменный.
– Что за...
Её пальцы лихорадочно перебирали документы. Фотография 1820 года, потом 1822-го. Селим Брэдли выглядел абсолютно так же. Ни капли взросления, ни единого изменения.
– Это невозможно, – прошептала Мира, чувствуя, как холодок пробегает по спине.
Она быстро вычислила: если мальчик родился в 1910 году, то сейчас, в 1915 году, ему должно быть около пяти лет. Но на всех фотографиях он выглядел на семь-восемь. И что ещё более странно – выглядел одинаково на протяжении многих лет.
– Либо эти документы подделаны, либо... – Мира сглотнула. – Либо здесь что-то серьёзно не так.
Она продолжила копаться в бумагах, ища любые другие несоответствия. Медицинские записи показывали стабильные показатели роста и веса на протяжении последних лет. Школьные отчеты описывали "необычайно зрелого для своего возраста ребенка". Слишком много совпадений.
– Гомункул? – Слово вырвалось у неё почти беззвучно.
Звук шагов в коридоре заставил её замереть. Библиотека должна была быть закрыта уже час назад. Мира быстро сложила документы обратно в папку, но оставила одну фотографию – самую показательную, где разница в датах была наиболее очевидной.
Шаги приближались. Тяжелые, размеренные. Мира сунула фотографию в карман и попыталась выглядеть как можно более естественно, делая вид, что изучает совершенно другие документы.
Дверь в библиотеку открылась.
– Добрый вечер, мисс Элрик.
Голос был детский, но в нём звучали нотки, которые заставили Миру поднять голову. В дверном проеме стоял Селим Брэдли собственной персоной. Тот самый мальчик с фотографий, выглядящий точно так же, как на снимках многолетней давности.
– О, привет, – попыталась улыбнуться Мира, но чувствовала, как напряжение сковывает её мышцы. – Селим, верно? Я знаю твоего отца.
– Да, мы встречались несколько раз, – кивнул мальчик, медленно входя в библиотеку. – Но сегодня мне показалось, что вы изучаете что-то... особенно интересное.
В его голосе не было ничего детского. Интонации, манера речи – всё это принадлежало взрослому человеку, облаченному в тело ребенка.
– Просто исследую некоторые военные документы, – ответила Мира, стараясь сохранить спокойствие. – Ничего такого, что могло бы заинтересовать мальчика твоего возраста.
Селим медленно приблизился к столу, и Мира заметила, что тень от него падает не так, как должна была бы при освещении библиотеки. Тень была слишком длинной, слишком плотной, и казалось, что она движется независимо от своего владельца.
– О, но я уверен, что это очень интересно, – сказал Селим, останавливаясь прямо напротив неё. – Особенно когда дело касается... семейных фотографий.
Сердце Миры учащенно забилось. Он знал. Каким-то образом он знал, что она нашла.
– Я не понимаю, о чём ты говоришь, – попыталась солгать она.
– Мисс Элрик, – голос Селима стал холоднее, – позвольте мне быть более... прямолинейным.
Внезапно тени в библиотеке начали двигаться. Они поползли по стенам, полу, стеллажам, сходясь к центру комнаты. Мира вскочила с места, инстинктивно приготовившись к бою.
– Что за чёрт...
– Вы обнаружили несоответствия в моих документах, – продолжал Селим, и его детский голос теперь звучал почти зловеще. – Фотографии, даты, медицинские записи. Очень наблюдательно с вашей стороны.
Тени собрались вокруг мальчика, образуя что-то вроде тёмных щупалец, готовых к атаке.
– Ты... ты гомункул, – выдохнула она.
– Прайд, – поправил её Селим, и на его детском лице появилась взрослая усмешка. – Первый и сильнейший из семи гомункулов, созданных Отцом. Приятно наконец-то представиться по-настоящему.
– Ты управляешь тенями.
– Не только управляю, – тени вокруг Прайда зашевелились активнее. – Я и есть тень. Каждая тёмная область в этом городе – моя территория. Каждый уголок, куда не проникает свет – мои глаза и уши.
– Что тебе нужно? – спросила она, пытаясь выиграть время.
– От вас? Ничего особенного, – Прайд сделал шаг вперед, и тени последовали за ним. – Просто хочу убедиться, что вы понимаете ситуацию. Вы узнали то, чего знать не должны были.
– И что теперь? Убьёшь меня?
– О нет, – Прайд покачал головой. – Вы слишком ценны. К тому же, – его улыбка стала шире, – вы можете пригодиться в будущем.
– Но это не значит, что вы можете просто уйти и забыть о случившемся, – продолжил Прайд. – Нет, мисс Элрик.
Одна из теневых щупалец медленно протянулась к Мире, останавливаясь в нескольких сантиметрах от её лица.
– Я буду наблюдать за вами. Каждый ваш шаг, каждое слово. Попытаетесь рассказать кому-то о моей истинной природе – и я узнаю об этом ещё до того, как слова покинут ваши губы.
– А если я всё-таки расскажу? – вызывающе подняла подбородок Мира.
– Тогда пострадаете не только вы, – голос Прайда стал тише, почти шёпотом. – У вас есть братья, друзья... Подумайте о них, прежде чем принимать опрометчивые решения.
Угроза была более чем ясна. Мира сжала кулаки, чувствуя бессильную ярость. Она не могла просто напасть на него – слишком велик был риск для окружающих.
– Что тебе нужно от нас? От Элриков? – спросила она сквозь зубы.
– Пока ничего конкретного, – Прайд начал отступать, и тени послушно следовали за ним. – Но день настанет, когда ваши способности понадобятся для великого дела. А пока... живите обычной жизнью. Просто помните, что я всегда рядом.
Тени начали рассеиваться, возвращаясь к своим обычным формам. Селим Брэдли снова выглядел как обычный ребенок, если не считать того холодного огонька в глазах.
– Приятного вечера, мисс Элрик, – вежливо кивнул он и направился к выходу.
– Постой, – окликнула его Мира.
Он обернулся.
– Почему ты рассказал мне правду? Зачем раскрылся?
Прайд улыбнулся, и эта улыбка была одновременно детской и жуткой.
– Потому что иногда правда может быть лучшей тюрьмой, чем ложь. Теперь вы знаете, с кем имеете дело, и это знание будет держать вас в узде лучше любых цепей.
С этими словами он исчез за дверью, оставив Миру одну в библиотеке, полной обычных, безобидных теней.
Мира опустилась на стул, руки дрожали от пережитого напряжения. Она вытащила из кармана фотографию Селима и долго смотрела на неё. Теперь она знала правду, но что с этим делать?
Рассказать Эду и Алу? Но Прайд угрожал... Рассказать полковнику Мустангу? Но сможет ли он что-то сделать против гомункула такого уровня?
– Чёрт, – выдохнула она.
Выходя из библиотеки, она заметила, что тени в коридоре кажутся темнее обычного. Параноя или реальность? После сегодняшнего вечера Мира больше не была уверена в разнице между ними.
***
Мира сидела в кабинете Мустанга, наблюдая, как он разбирает документы. На лице полковника читалась усталость – слишком много работы, слишком много тайн.
– Рой, ты помнишь библиотечные каталоги детских книг? – произнесла она неожиданно, нарушив молчание.
Мустанг поднял голову, недоуменно взглянув на неё.
– Библиотечные каталоги? Мира, ты себя хорошо чувствуешь?
– Прекрасно. Просто вспомнила, как искала книги в центральной библиотеке. – Она встала, подходя к книжному шкафу. – Знаешь, раздел 792.3 особенно интересный. Театральное искусство, детские постановки.
– К чему ты ведёшь? – Рой отложил документы, явно недоумевая.
– А к тому, что некоторые юные актёры играют роли не по возрасту. – Мира провела пальцем по корешкам книг. – Особенно талантливые в разделе 133.4. Оккультизм и мистика. Манипуляции светом и тенью.
Мустанг поморщился:
– Мира, если это какая-то игра, то я не в настроении для...
– Никакой игры. – Она обернулась, и в её глазах мелькнуло предупреждение. – Просто заметила интересную закономерность в каталоге 929.2. Генеалогические древа высокопоставленных семей. Иногда ветви растут не в ту сторону.
Рой нахмурился, пытаясь понять её странную речь.
– И в разделе 394.26 есть любопытные традиции, – продолжила Мира, доставая письмо. – Весенние празднества. Равноденствие. День больших перемен. – Она протянула ему конверт. – От нашего общего знакомого алхимика.
Рой взял письмо, быстро пробежав глазами содержание.
– День весеннего равноденствия... – пробормотал он. – Эдвард пишет о какой-то церемонии.
– Грандиозной. – Мира села на подоконник. – Раздел 133.5, если точнее. Трансмутация в национальном масштабе. Философский камень размером со страну.
Понимание медленно проникало в сознание Мустанга.
– У нас полгода, – продолжила она. – Чтобы переписать каталог. Провести... реорганизацию библиотеки. Сменить заведующих отделами.
– Весенняя реформа, значит. – Рой встал, подходя к окну. – Но сначала нужно понять, сколько библиотекарей уже работает не на нас.
– Именно. Особенно в администрации. – Мира спрыгнула с подоконника. – Начнём с инвентаризации. Проверим, все ли сотрудники... человеческие.
После её ухода Мустанг сел за стол, включил настольную лампу и достал чистый лист бумаги. Начал записывать номера разделов, которые упомянула Мира:
792.3 – театральное искусство, детские постановки
133.4 – оккультизм, манипуляции светом и тенью
929.2 – генеалогические древа высокопоставленных семей
394.26 – весенние празднества, равноденствие
133.5 – трансмутация в национальном масштабе
Рой уставился на записи, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Что-то в этих числах... Он взял другой лист и начал выписывать только цифры:
792-3
133-4
929-2
394-26
133-5
Внезапно его осенило. Он стал читать первые цифры каждого числа:
7-1-9-3-1
Нет, не так. Может быть, последние цифры?
3-4-2-6-5
Рой потёр виски. А что если попробовать по-другому? Сложить цифры в каждом числе:
792-3: 7+9+2+3=21, 2+1=3
133-4: 1+3+3+4=11, 1+1=2
929-2: 9+2+9+2=22, 2+2=4
394-26: 3+9+4+2+6=24, 2+4=6
133-5: 1+3+3+5=12, 1+2=3
3-2-4-6-3... Всё ещё ничего.
Мустанг откинулся в кресле, пытаясь думать как Мира. Она всегда была хитрее его в таких вещах...
И тут до него дошло. Библиотечная система Дьюи! Если взять буквы, соответствующие позициям цифр в алфавите...
Нет, слишком сложно. Мира знала, что он не будет возиться с такими головоломками часами.
Рой снова посмотрел на номера разделов и вдруг понял. Не сами числа – а то, что они обозначают!
Театральные постановки + детские роли = ребёнок-актёр
Оккультизм + манипуляции тенью = сверхъестественные способности
Генеалогические древа + высокопоставленные семьи = знатное происхождение
Весенние празднества = весеннее равноденствие
Трансмутация в национальном масштабе = философский камень
Ребёнок из знатной семьи со сверхъестественными способностями...
– Селим Брэдли, – прошептал он, и ручка выпала из рук.
Приёмный сын фюрера. Мальчик, который всегда казался не по годам умным и наблюдательным.
Гомункул.
Рой резко встал, чувствуя, как комната словно накренилась. Если даже дети фюрера... если даже в самом сердце власти...
– Господи, – выдохнул он. – Сколько их? Сколько монстров сидит в военном командовании?
Он схватил телефон, затем замер. Кому звонить? Кому можно доверять, когда враг может носить любое лицо?
Мустанг медленно опустил трубку и уставился в окно. Полгода до конца света, а у них нет даже списка союзников.