Осколки преобразования

Утреннее солнце медленно поднималось над горизонтом, окрашивая небо над Дублисом в нежные розовые тона. На платформе железнодорожного вокзала стояли трое: два брата и девушка, готовые к отъезду после месяцев изнурительных тренировок.

– Не могу поверить, что она действительно нас отпустила, – пробормотал Эдвард Элрик, потирая ушибленное плечо. На его лице красовался свежий синяк – последнее "напутствие" от их жестокого учителя.

– Учитель Изуми считает, что мы многому научились, братик, – мягко ответил Альфонс, возвышаясь рядом в своём массивном доспехе.

Гудок паровоза прервал их разговор. Пора было отправляться.

– Центральный город, мы возвращаемся, – Эд схватил свой чемодан, глаза загорелись энтузиазмом. – И на этот раз мы узнаем больше о философском камне.

Мира бросила последний взгляд на маленький городок, где они провели последние несколько недель, практикуясь под руководством строгой Изуми Кёртис. Впереди их ждало новое приключение, пусть даже ей и не нравилось, насколько опасным становился их путь.

***

– Эд, ты уверен, что нам нужно делать остановку в Рашвелле? – спросила Мира, когда они сошли с поезда на промежуточной станции. – Мы могли бы сразу поехать в Центральный город.

Эдвард размял металлическую руку, прикрытую перчаткой.

– Автоброня барахлит после тренировок с учителем. Я хочу, чтобы Винри взглянула, прежде чем мы продолжим путь.

– Ты просто боишься, что она разозлится, если мы не навестим её, – поддразнил Альфонс.

Эд вспыхнул:

– Ничего подобного! Просто если эта штуковина выйдет из строя в важный момент...

Мира улыбнулась, глядя на перепалку братьев. Несмотря на всё случившееся, они оставались прежними, и это согревало сердце.

Рашвелл встретил их шумом и суетой. Город был оживлённым торговым центром, где Восточный и Центральный регионы пересекались в потоках товаров и людей. На главной площади гремела музыка – местный фестиваль был в разгаре.

– Давайте сразу найдём мастерскую, – предложила Мира, осматриваясь. – Чем быстрее...

Её слова оборвались, когда кто-то буквально врезался в Альфонса. Молодой парень с раскосыми глазами и длинными чёрными волосами, собранными в хвост. Он был одет необычно – странная жёлтая куртка с белыми штанами.

– Ой, прошу прощения! – воскликнул незнакомец с ярко выраженным акцентом, потирая лоб. – Какой крепкий доспех! Хотя... – его глаза сузились, когда он обвёл взглядом братьев и остановился на Мире. – Как интересно.

Эдвард напрягся:

– Что именно тебе интересно?

Парень улыбнулся широко и беззаботно:

– Меня зовут Линг Яо. Я путешественник из страны Ксинг.

– Что ж, приятно познакомиться, – вежливо ответил Альфонс. – Меня зовут Альфонс Элрик, это мой старший брат Эдвард и наша сестра Мира.

– Элрики... – протянул Линг, улыбка не сходила с его лица, но в глазах появился расчётливый блеск. – Стальной Алхимик и его спутники, верно? Какая удача! Возможно, вы сможете помочь мне.

– С чем? – настороженно спросила Мира, чувствуя, что за беззаботной маской скрывается нечто большее.

– Я ищу нечто особенное, – Линг наклонился ближе и понизил голос. – Философский камень. Вы что-нибудь знаете о нём?

Эдвард резко отступил, а Мира заметила, как напряглись его плечи.

– Откуда ты о нём знаешь? И зачем он тебе? – резко спросил Эд.

Улыбка Линга стала шире:

– В моей стране существуют легенды о западной алхимии и её величайшем творении. Я пришёл, чтобы найти секрет бессмертия.

– Бессмертия? – эхом отозвался Альфонс.

Мира сделала шаг вперёд:

– Философский камень – не то, с чем стоит связываться. Поверь, мы знаем.

– О, правда? – Линг сложил руки перед собой в странном жесте. – Значит, вы что-то знаете. Может, поделитесь?

Эдвард скрипнул зубами:

– Мы ничего не знаем. И даже если бы знали, не стали бы рассказывать первому встречному.

– Жаль, – вздохнул Линг, но не успел никто ответить, как две тени внезапно спикировали с крыш близлежащих зданий.

Маски, похожие на те, что носили традиционные воины Ксинга, скрывали их лица.

– Думаю, мне придётся настоять, – улыбнулся Линг, отступая на шаг назад, в то время как его спутники заняли боевые позиции.

Лан Фан двигалась как молния. Её первый удар пришёлся на автоброню Эдварда, который едва успел блокировать атаку. Металл скрипнул, и Эд поморщился.

– Какого чёрта? – крикнул он, уже готовясь к алхимической реакции.

Альфонс отражал атаки старика Фу, который, несмотря на возраст, двигался с невероятной ловкостью.

– Держись в стороне, Мира! – крикнул Эд, создавая из руки лезвие. – Мы сами справимся.

Площадь быстро опустела, когда местные жители заметили вспышки алхимии и мелькающие клинки. Эдвард и Альфонс двигались слаженно, прикрывая друг друга, но их противники были не менее согласованны.

Мира искала глазами Линга и заметила, как он спокойно наблюдает за схваткой с крыши ближайшего здания. Когда их взгляды встретились, он улыбнулся и жестом пригласил её присоединиться.

Мира колебалась. Братья могли постоять за себя, но оставлять их совсем не хотелось. С другой стороны, возможно, она могла бы убедить этого странного иностранца прекратить нападение.

Используя общую суматоху как прикрытие, она проскользнула к зданию и быстро сложила руки вместе. Вспышка света – и часть стены преобразовалась в грубую лестницу.

Когда она забралась на крышу, Линг стоял на краю, наблюдая за боем внизу с нескрываемым интересом.

– Твои братья впечатляющие бойцы, – сказал он, не оборачиваясь. – Особенно маленький.

– Не называй его маленьким при нём, если хочешь жить, – сухо ответила Мира, остановившись на безопасном расстоянии. – Зачем вы напали на нас?

Линг повернулся к ней, и его обычно прищуренные глаза открылись, обнажая пронзительный взгляд.

– Иногда информацию не так просто получить вежливыми просьбами, – он пожал плечами. – Но с тобой я бы предпочёл побеседовать. От тебя веет тем же, что я чувствую с прибытия в эту страну.

Мира напряглась, сжимая кулаки:

– И чем же?

Линг пристально посмотрел на неё, и его лицо приобрело серьёзное выражение:

– Чем-то тёмным.

Мира невольно сделала шаг назад, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

– Я не понимаю, о чём ты.

– В Ксинге мы развиваем искусство, отличное от вашей алхимии, – продолжил Линг, снова улыбаясь, но теперь его улыбка казалась опасной. – Мы называем его алкахестрия. И одна из его ветвей позволяет чувствовать потоки ци – жизненной энергии, пронизывающей всё сущее.

Он сделал шаг к ней:

– Вся эта страна... под ней что-то скрывается. Тёмное течение, искажённое. И от тебя исходит что-то похожее. Меньше, конечно, но... определённо.

Мира почувствовала, как задрожали руки. Она всегда знала, что с ней что-то не так, но слышать это от незнакомца?

– Я не знаю, что ты пытаешься сказать, – твёрдо произнесла она. – Но если ты думаешь, что мы поможем тебе найти философский камень после того, как ты натравил на нас своих цепных псов, ты ошибаешься.

– О, не стоит так резко, – Линг снова превратился в беззаботного юношу. – Мои телохранители просто слишком серьёзно относятся к своим обязанностям. Видишь ли, я двенадцатый принц Ксинга.

Мира подняла брови:

– Принц? И ты лично отправился на поиски мифического камня?

– Не такого уж мифического, судя по вашей реакции, – хитро заметил Линг.

Снизу раздался громкий взрыв, и они оба повернулись. Эдвард преобразовал часть мостовой в стену, отгородившись от атаки Лан Фан.

– Знаешь, – продолжил Линг, – я должен получить бессмертие. Это вопрос выживания для моего клана.

– Бессмертие всегда имеет цену, – тихо сказала Мира. – И она может оказаться слишком высокой.

Линг внимательно посмотрел на неё:

– Ты говоришь так, будто знаешь это наверняка.

Мира отвернулась:

– Некоторые вещи лучше оставить в покое.

– Увы, не могу с этим согласиться, – вздохнул Линг. – Политика моей страны... весьма сложна. Бессмертие – это не просто прихоть.

Снизу раздался ещё один взрыв, на этот раз сопровождаемый криком Эдварда:

– Чёрт! Моя рука!

Мира бросилась к краю крыши. Эдвард стоял, держась за автоброню, которая, судя по всему, заклинила в самый неподходящий момент.

– Мне пора, – бросила она и, не дожидаясь ответа Линга, начала спускаться по своей импровизированной лестнице.

Когда она добралась до площади, телохранители Линга уже исчезли. Сам принц каким-то образом оказался рядом с братьями, снова улыбаясь как ни в чём не бывало.

– Было весело познакомиться! – воскликнул он. – Уверен, мы ещё встретимся.

И с этими словами он просто убежал, легко перепрыгивая через разрушенные куски мостовой.

– Что за странный тип, – проворчал Эдвард, осматривая свою повреждённую автоброню. – Теперь точно придётся найти Винри.

Мира подошла к братьям, обеспокоенно глядя на руку Эда:

– Ты в порядке?

– Да, просто какое-то замыкание, – он поморщился. – Не такой уж он принц, раз нападает на людей средь бела дня.

– Так он действительно принц? – спросил Альфонс, отряхиваясь от пыли.

Мира кивнула:

– Говорит, что двенадцатый принц Ксинга. И он ищет Философский камень для бессмертия.

Эдвард напрягся:

– Если бы он только знал...

– Что это делает с людьми, – тихо закончил Альфонс.

Мира положила руку на плечо Эда:

– Пойдёмте к Винри. А потом... мне, наверное, стоит поехать в Центральный город одной.

Братья уставились на неё.

– Что? Почему? – воскликнул Альфонс.

Мира вздохнула:

– Ремонт автоброни займёт время. А у меня есть кое какие дела там.

Эдвард неохотно кивнул:

– Хорошо, но будь осторожна. И передай привет Хьюзу если увидишь его. Скажи, что мы скоро будем.

– Обязательно, – улыбнулась Мира, стараясь не думать о странных словах Линга.

***

Центральный город встретил Миру дождём и серым небом. Она стояла на перроне, глядя на здания, блестящие от влаги. Почему-то на душе было тревожно, хотя она не могла объяснить причину этого чувства.

Квартира, которую Хьюз помог арендовать для них, находилась недалеко от штаба. Оставив вещи, Мира переоделась в сухую одежду и направилась прямиком в штаб-квартиру Центрального командования. Она надеялась застать подполковника на месте, хотя было уже довольно поздно.

Охрана на входе узнала её и пропустила без лишних вопросов – преимущество быть сестрой Стального Алхимика и гостьей подполковника.

– Мира! – радостно воскликнул Хьюз, когда она появилась в дверях его кабинета. – Какой приятный сюрприз!

Он выглядел уставшим, но его глаза, как всегда, светились дружелюбием за стёклами очков. На столе перед ним громоздились стопки бумаг и папок.

– Здравствуйте, подполковник, – улыбнулась Мира. – Решила проверить, как вы тут справляетесь.

– Честно? Работы по горло! – он потянулся, разминая затёкшие плечи. – А где Стальной и Ал?

– Остались в Рашвелле на ремонт автоброни. Будут через пару дней.

Хьюз кивнул и внезапно посерьёзнел:

– Хорошо, что ты пришла. Есть вещи, которые я предпочёл бы обсудить с глазу на глаз.

Мира напряглась:

– Что-то случилось?

Хьюз огляделся по сторонам и понизил голос:

– Не здесь. Слишком много ушей. Давай встретимся позже в библиотеке, в секции истории. Там есть несколько архивных документов, которые ты должна увидеть.

– Это связано с... нашим расследованием? – осторожно спросила Мира, имея в виду поиски информации о философском камне и гомункулах.

– И да, и нет, – ответил Хьюз. – Скажем так: я начал копать и нашёл кое-что странное. Очень странное. И... потенциально опасное.

Сердце Миры забилось чаще:

– Я могу пойти с вами прямо сейчас.

Хьюз покачал головой:

– Нет, мне нужно сначала собрать все документы. Встретимся через два часа, ладно? А пока... – он внезапно просиял, открывая ящик стола, – взгляни на новые фотографии моей Элисии! Она такая умница, уже знает все буквы алфавита!

Мира не смогла сдержать улыбку, несмотря на тревогу. Хьюз и его одержимость дочерью были легендарными, но именно эта непосредственность и делала его таким особенным.

Следующие полчаса он показывал фотографии и рассказывал о последних достижениях своей четырёхлетней дочери. Мира слушала внимательно, но часть её сознания была занята мыслями о том, что же такое обнаружил подполковник.

Когда она наконец покинула кабинет, обещав встретиться позже, странное чувство тревоги усилилось. Что-то ей подсказывало, что нужно быть рядом с Хьюзом сейчас, а не через два часа.

Вместо того чтобы вернуться домой, Мира решила подождать Хьюза в библиотеке. Если он появится раньше – что ж, они просто начнут раньше.

***

Центральная военная библиотека была почти пуста в это время суток. Несколько офицеров копались в технических разделах, да пара исследователей сидела за дальними столами. Мира направилась прямиком в секцию истории, затерянную среди стеллажей в дальнем углу здания.

Она просматривала корешки книг, не особо вчитываясь в названия, её мысли были заняты странным разговором с Хьюзом. Если подполковник что-то обнаружил, что-то настолько важное и опасное, что не решался говорить об этом в своём кабинете...

Внезапный звук – что-то между шуршанием и приглушённым стуком – заставил её насторожиться. Звук донёсся из соседнего коридора между стеллажами.

Мира осторожно двинулась на звук, стараясь ступать тихо.

То, что она увидела, заставило её замереть. В тусклом свете она различила следы борьбы – опрокинутая тележка для книг, рассыпанные листы бумаги. И капли... кровь? Сердце Миры заколотилось как бешеное.

– Подполковник? – позвала она тихо, но ответа не последовало.

Дверь была приоткрыта, за ней виднелся тёмный служебный коридор. Мира колебалась лишь мгновение, прежде чем последовать за каплями крови. Что-то случилось с Хьюзом, она чувствовала это.

Коридор вывел её на служебную лестницу. Следы вели вниз. Мира спускалась осторожно, прислушиваясь к каждому звуку. На первом этаже следы поворачивали к запасному выходу, ведущему в переулок позади здания.

Выйдя наружу, Мира оказалась в узком тёмном проходе между библиотекой и соседним зданием. Дождь усилился, смывая кровавые следы на мостовой.

– Подполковник Хьюз! – позвала она громче, но только эхо ответило ей.

Впереди послышался шум – словно что-то тяжёлое упало. Мира бросилась туда, сжимая кулаки.

За углом она увидела тень – высокий силуэт человека, склонившегося над чем-то. Или кем-то.

– Эй! – крикнула она, уже готовая использовать алхимию.

Фигура резко выпрямилась и повернулась. Мира не успела разглядеть лица. А затем фигура метнулась к ней с нечеловеческой скоростью.

Мира инстинктивно отпрыгнула, но было поздно. Удар пришёлся сзади – кто-то ещё был в переулке. Острая боль пронзила её затылок, в глазах потемнело.

***

Первым вернулся звук. Ритмичное пиканье медицинского оборудования. Затем ощущения – мягкая подушка под головой, жёсткие простыни, запах антисептика. И наконец, боль – тупая, пульсирующая в затылке.

Мира медленно открыла глаза, щурясь от яркого света. Белый потолок, светлые стены. Больница.

– О, вы очнулись, – раздался мягкий женский голос. – Не пытайтесь резко двигаться.

Медсестра с добрым лицом настраивала капельницу у её кровати.

– Что... что случилось? – голос Миры был хриплым, будто она не использовала его долгое время.

– Вас нашли без сознания за библиотекой, – ответила медсестра. – Сильное сотрясение мозга и потеря крови. Вам очень повезло, что патруль вовремя обнаружил вас.

Воспоминания нахлынули потоком. Библиотека. Следы крови. Тёмная фигура.

– Подполковник Хьюз! – Мира попыталась сесть, но острая боль пронзила голову, заставив её откинуться обратно на подушку.

– Пожалуйста, не волнуйтесь так, – медсестра положила руку ей на плечо. – Вам нужен покой.

– Нет, вы не понимаете, – Мира с трудом сглотнула. – Я искала подполковника Хьюза. Он должен был встретиться со мной в библиотеке. Я нашла следы крови...

Лицо медсестры изменилось, в глазах промелькнуло что-то – сочувствие? Жалость?

– Мне очень жаль, – тихо сказала она. – Подполковник Хьюз... Его больше нет с нами.

Мира застыла, не веря своим ушам.

– Что? Нет, это невозможно...

– Его убили той же ночью, когда нашли вас, – продолжила медсестра. – Вся Центральная штаб-квартира на ушах стоит. Говорят, это сделала младший лейтенант Мария Росс.

– Мария Росс? – эхом отозвалась Мира. – Нет, этого не может быть. Я знаю её!

Медсестра печально покачала головой:

– Её арестовали. Говорят, улики неопровержимы.

Мира закрыла глаза, чувствуя, как по щекам текут слёзы. Хьюз мёртв. Добрый, заботливый Хьюз, который всегда носил с собой фотографии дочери, который приглашал всех на семейные ужины, который верил в каждого из них больше, чем они верили в самих себя. Человек, который должен был встретиться с ней в библиотеке, чтобы рассказать... Что именно он хотел рассказать?

– Мне нужно... – Мира снова попыталась подняться, игнорируя боль. – Мне нужно выйти отсюда.

– Никаких выходов, – строго сказала медсестра. – Вам предписан постельный режим минимум на три дня.

– Но вы не понимаете...

– Я понимаю, что если вы не будете отдыхать, то можете серьезно навредить себе. Подполковнику Хьюзу уже не поможешь, а вот вам – можно.

Медсестра проверила показатели приборов и направилась к выходу.

– У вас посетители, но я разрешу им войти только если пообещаете не волноваться.

Мира кивнула, чувствуя, как слезы просыхают на щеках. В палату вошел врач, пожилой мужчина с внимательным взглядом, проверил ее состояние и оставил новые лекарства. День тянулся медленно. Мира смотрела в окно на белые облака, плывущие по голубому небу, и не могла поверить, что мир продолжает существовать, когда Маэса Хьюза больше нет.

К вечеру, когда больница стихла, Мира осторожно села на кровати. Голова кружилась, но уже не так сильно. Она отсоединила капельницу, морщась от боли, и медленно встала на ноги. Прислушавшись к тишине в коридоре, она накинула больничный халат, лежавший на стуле, и тихо вышла из палаты.

Поднявшись по служебной лестнице, Мира толкнула тяжелую дверь и вышла на крышу больницы. Прохладный ночной воздух показался удивительно свежим после стерильной атмосферы палаты. Она сделала несколько шагов и остановилась, глядя на огни Центрального города, расстилавшегося внизу.

– Я знал, что найду тебя здесь, – голос за спиной заставил ее вздрогнуть.

Полковник Рой Мустанг стоял у двери, прислонившись к стене. В темноте его лицо казалось особенно бледным и осунувшимся. Он выглядел так, будто не спал несколько дней.

– Полковник...

– Как ты? – спросил он, подходя ближе.

Мира опустила взгляд, чувствуя, как к горлу подступает комок.

– Это я должна спрашивать. Он был твоим лучшим другом.

Мустанг не ответил. Он встал рядом, глядя на город. В тишине слышно было только их дыхание и отдаленный шум улиц.

– Знаешь, – наконец произнес Мустанг, – он всегда говорил, что его работа – защищать людей, которые ему дороги. – Его голос звучал ровно, но Мира слышала в нем сдерживаемую боль. – И в конце концов именно это его и...

Он не закончил фразу. Мира стояла молча, давая ему время.

– Хьюз что-то обнаружил, – продолжил Мустанг после паузы. – Что-то настолько важное, что его убили за это.

– Я должна была встретиться с ним в библиотеке, – тихо сказала Мира. – Он сказал, что нашел что-то, что может изменить всё. Но когда я пришла, там были только следы крови и... – она замолчала, вспоминая темную фигуру, которая выступила из теней. – Я не помню, что произошло потом.

Мустанг повернулся к ней, его глаза в темноте казались почти черными.

– А что насчет лейтенанта Росс? – спросила Мира. – Не верю, что она могла...

– Улики указывают на нее, – сухо ответил Мустанг. – Свидетели видели ее возле места преступления, обнаружена ее пуля...

– Но ты ведь не веришь в это? – Мира пристально посмотрела на него. – Мария бы никогда...

Мустанг молчал, но Мира видела, как сжались его губы.

– В этом деле слишком много несостыковок, – наконец сказал он. – И слишком сильное желание быстрее закрыть расследование. Кому-то очень нужен виновный.

– Что ты собираешься делать?

Мустанг посмотрел на нее долгим взглядом.

– То, что должен. Найти настоящего убийцу. – Он повернулся к городу. – А тебе нужно отдыхать и набираться сил.

Мира кивнула, чувствуя тяжесть ответственности.

– Я не подведу его, – тихо сказала она. – И тебя тоже.

Мустанг слегка улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.

– Я знаю, – он положил руку ей на плечо. – А теперь вернись в палату, пока медсестры не подняли тревогу. Завтра нам предстоит тяжелый день.

***

Мира проснулась от звуков спора в коридоре. Знакомый резкий голос пробивался сквозь дверь:

– Да плевать мне на правила! Мы проделали весь этот путь, чтобы увидеть ее!

Дверь распахнулась, и в палату буквально влетел Эдвард Элрик, за ним следовал громоздкий силуэт Альфонса в доспехах. Медсестра за их спинами только всплеснула руками и ушла, бормоча что-то про невоспитанных подростков.

– Мира! – воскликнул Эд, подбегая к кровати. – Как ты? Мы только узнали...

Его золотистые глаза расширились от беспокойства. Альфонс, несмотря на внушительные размеры, двигался осторожно, словно боялся что-то разбить.

– Я в порядке, – Мира попыталась улыбнуться. – Просто небольшое сотрясение. А вы как? Автоброня в порядке?

– Винри всё починила, – ответил Эд, машинально поднимая металлическую руку. – Мы вернулись, как только смогли, и тут...

Он замолчал, не в силах произнести это вслух.

– Мы слышали о подполковнике Хьюзе, – тихо сказал Альфонс, его голос эхом отдавался в пустых доспехах. – Это правда?

Мира медленно кивнула. Лицо Эдварда исказилось от боли, он резко отвернулся к окну, сжимая кулаки так сильно, что костяшки побелели. Мира видела, как дрожат его плечи.

– Он всегда был добр к нам, – продолжил Ал, голос которого звучал надломленно. – Всегда приглашал нас к себе домой, когда мы были в Центральном...

– И так гордился своей дочерью, – добавила Мира, чувствуя, как слезы снова подступают к глазам. – Элисия... ей ведь всего четыре...

Комнату наполнила тяжелая тишина. Эдвард продолжал стоять у окна, глядя на город невидящим взглядом. Альфонс сел на стул у кровати, металлические перчатки бессильно лежали на коленях.

– Они говорят, что это сделала лейтенант Росс, – наконец произнес Эд, не поворачиваясь. Его голос звучал глухо. – Но я не верю. Не могу поверить.

– Полковник Мустанг тоже сомневается, – сказала Мира. – Он считает, что здесь что-то большее...

Эдвард резко повернулся, его глаза горели решимостью сквозь пелену слез.

– Мы найдем правду, – твердо сказал он. – Клянусь, мы выясним, кто это сделал и почему. Хьюз... – его голос дрогнул, – Хьюз заслуживает справедливости.

Альфонс поднял голову:

– Брат прав. Мы не можем просто смириться с этим.

– Хьюз хотел мне что-то показать в библиотеке, – сказала она, садясь прямее. – Что-то связанное с исследованиями, которые вы проводили. С философским камнем.

Эдвард и Альфонс обменялись взглядами.

– Тогда нам нужно выяснить, что именно, – Эдвард подошел к кровати и протянул Мире руку – живую, теплую. – Вместе.

Мира крепко сжала его ладонь, чувствуя, как в груди разгорается огонь решимости, прогоняя холод скорби.

– Вместе, – эхом отозвалась она.