Часть 1
Посвящается всем, кто когда-либо думал, что слишком слаб, робок или одинок; помните, у вас есть друг, который всегда протянет вам руку.
Иногда случается, что вместо одной истории у рассказчицы есть целых две. Если они одинаково важны и с равной силой хотят сбыться, может произойти так, что в жизнь не воплотится ни одна. Но иногда, к счастью, случается, что они в конце концов сплетаются вместе, как шнурок из двух разноцветных нитей, и получают право родиться на свет.
Это история о двух местах, в одном из которых было чересчур много света, а в другом — темноты. Не исключено, что это был один и тот же город, где каждый видел лишь то, что хотел видеть.
И еще это история о двух не очень взрослых девочках. Если бы они посмотрелись в зеркало, то увидели бы одно и то же бледное веснушчатое широкоскулое лицо в обрамлении волос всех оттенков осени. И все же в этой истории две героини и два имени – и вы скоро поймете, почему.
Одну девочку звали Алиса, другую — Кира.
Алиса жила в самом сказочном городе в мире.
Для удобства давайте назовем его Янтарным Городом, ведь это красиво – янтарь, и насекомые в янтаре – бедные твари, попавшие в смолу перед тем, как она застыла – это тоже красиво. Да и что о них думать, о насекомых: их жизнь в любом случае – краткое мгновение.
В этом городе было собрано все самое восхитительное, что только придумало человеческое воображение: мощеные улицы и черепичные крыши, фонтаны, выточенные целиком из бирюзы или лазурита, повозки, запряженные механическими лошадьми, узкие переулки и горбящиеся над речками мосты, фонари, башни и часы, оконные витражи, похожие на крылья стрекоз – видели бы вы, как в них тысячей красок играло солнце! – и книжные лавки, и кофейни, и мастерские с чудесными двигающимися игрушками. И много людей – особенно детей: красивых, смешных, талантливых, трогательных.
И еще там были разные маленькие чудеса: улицы, которые могут привести совсем не в то место, что в прошлый раз, и дома, которые ты, раз увидев, больше не найдешь. Хозяин Янтарного Города любил играть со своим маленьким королевством и его обитателями.
А еще была Стена, окружавшая город.
Никто точно не знал, что находится за Стеной, но большинство людей думали, что там колокольчиковые поля до самого горизонта. А может — какие-то другие города и страны. Но Янтарный Город был так прекрасен, что никому даже в голову не приходило, что можно захотеть покинуть его ради какого-то другого места.
Почти все города, которые вы видели на страницах детских книжек – это немного Янтарный Город. Может быть, вы даже пытались придумывать и рисовать его сами в детстве. Может быть, тосковали по нему и позже, повзрослев, когда в тяжелую минуту вам казалось, что вы живете совсем не в том месте, где следует, и что вас окружают совсем не те люди, и что вся ваша жизнь – просто ожидание на дорожных сумках в ожидании возвращения домой.
Мне тоже случалось мечтать об этом городе, но в следующий раз, рисуя его мощеные переулки и тонкие башни, подумайте: не кажется ли он вам немного скучным?
И – об участи насекомых в янтаре.
У всего на свете есть изнанка, и города не исключение. Если речь о платье, с обратной стороны у него обычно имеются швы и прочие детали, которые лучше скрыть от посторонних глаз; с изнанкой мест дело обстоит чуть сложнее, но суть та же.
В мире, где жила Кира, когда-то случилась ужасная война. То, что осталось после нее, было по большей части темным и мрачным. В войне выжило так мало людей, что невозможно было сказать, кто с кем воевал и кто победил. Магия и техника сплелись в такой тесный клубок, что реальность перепуталась со снами и фантазиями людей. Здесь не было никакой Стены, как не было вообще почти ничего постоянного. Этот мир был изменчив и зыбок, как сновидение, как туман. Островки магии, застоявшейся, как болотная вода, могли порождать чудовищ или воскресших мертвецов. Это был мир хаоса: развалин городов, свалок, полей битвы, заваленных костями погибших, и духов, недружелюбных к живым. И даже жилища-убежища, кусочки относительно нормального мира, где пытались выжить люди, выглядели зловеще. Эти убежища они старались не покидать. Остальной мир был слишком странным и опасным местом, и все знали, что простой человек проживет там очень недолго — либо умрет, вдохнув ядовитого воздуха, либо сойдет с ума, либо превратится во что-то непредставимое. Если люди в этом мире и рассказывали детям что-то вроде сказок, то вместо «жили долго и счастливо» они заканчивались словами «погибли быстро и без мук». Впрочем, тут почти не осталось людей — зато было много существ, которые были не вполне людьми и даже совсем не людьми.
Как видите, довольно трудно представить, что речь об одном и том же месте: ведь мир Алисы был маленьким и закрытым, как игрушечный городок в ларце или та ореховая скорлупка, где некогда спала, свернувшись клубочком, сказочная Дюймовочка, а потом видел дурные сны всем известный датский принц; а мир Киры был бесконечным и не ограничивал ничью свободу, но внушал неодолимый ужас. Так что для простоты давайте считать, что мест было два, а значит, и девочек – две.
Отцом Алисы был не кто-то, а сам хозяин Янтарного Города.
Имя его... Не то чтобы его не было, просто так уж повелось, что все называли хозяина города по-разному. К тому же явления и вещи часто лишаются очарования, когда узнаешь, как они называются — и еще чаще имена, которые мы им даем, совершенно им не соответствуют. И с людьми то же самое, — впрочем, отец Алисы человеком не был. Чаще всего люди звали его просто Волшебником. Вам, наверное, интересно узнать, как он выглядел? Но и на этот вопрос трудно дать определенный ответ. Одни считали его молодым, другие старым; все жители города видели его по-разному. Он обычно носил цилиндр и плащ с пелериной и вечно ходил с какой-нибудь книгой; у него были длинные, ниже лопаток, волосы, белые, как лунный свет. Но кого волнует внешность, когда и так знаешь, кто перед тобой? А Волшебника, уж поверьте, ни с кем нельзя было перепутать.
Раз отец Алисы был правителем Янтарного Города, она, получается, была принцессой – и, как и положено принцессе, носила платья. Иногда – глухие темные, как горе, наряды со стоячим воротничком с рюшем у подбородка, иногда – белые, с корсетом с вышивкой из ягод и листьев. Две служанки вплетали ей в волосы ленты или сворачивали их в затейливые косы или узлы и украшали их сетками из жемчуга. Алиса с малых лет умела улыбаться и быть со всеми милой и вежливой даже когда от кос болела голова, воротнички больно врезались в шею, а корсеты сдавливали грудь, мешая дышать. Ведь принцессе положено быть именно такой.
Отец обычно вел себя с ней строго — с единственной из всех жителей города; с остальными он всегда был приветлив и весел. Иногда, правда, он позволял ей — тоже единственной из всех — помогать ему в Библиотеке, где он проводил целые дни и которая была сердцем Янтарного Города.
Визиты в Библиотеку были главной ее радостью; она всегда входила туда робко, никогда – по собственной прихоти, без его приглашения. Иногда Волшебник как будто был рад видеть Алису: учил ее читать, считать, рассказывал истории, — но потом, будто вспоминая о чем-то неприятном для себя, снова становился холоден. Она не понимала этих перемен в его настроении и всякий раз огорчалась.
И даже по самым лучшим дням он запрещал Алисе трогать книги в Библиотеке: ее помощь заключалась в том, что она просто приносила чай или протирала пыль на книжных полках. Она и рада была бы считать себя ученицей Волшебника (а не его служанкой — и даже принцессой она не очень-то хотела быть), но не получалось.
Надо бы рассказать подробнее и о Кире, но это не так-то просто – ведь жизнь людей ее мира была подчинена логике, трудно постижимой для нас с вами, и история Киры в пересказе может показаться перечнем множества непонятных и не связанных друг с другом событий. Даже с такой простой вещью, как рождение, в ее мире все было не так однозначно. Одни люди появлялись на свет из чрева женщины, другие – из обмотанных проводами искусственных коконов, некоторые – из ткани фантазий или из прорех во времени. Иногда было достаточно назвать истинное имя, и на свет появлялся его обладатель; бывало и такое, что люди проживали жизнь задом наперед, молодея вместо того, чтобы стареть. Впрочем, Кира была не из их числа: ее существование началось в виде крошечной краснолицей девочки, такой же несимпатичной, как и все младенцы.
Ее появление предсказали гадатели на картах. Мрачные, ночные арканы: Ведьма, Лиловая Топь, Висельник, Черный Единорог и Звездная Паутина – указали дорогу к месту, где ее нашли: в лесу, в светлом пятне серебряных и лавандовых трав. Вероятно, у нее когда-то имелись родители-люди, но кто они – никто не знал.
После того, как ее подобрали там, домом Киры стало убежище-жук. Горстки оставшихся в этом мире людей ютились где могли: некоторые жили в волшебных домах, которые внутри были намного просторнее, чем казались снаружи (старики-книжники говорили, что когда-то давно, до войны, такие места называли полыми холмами, и их населяли чудовища). Были и другие убежища, неподвижные или же с крыльями или с колесами, созданные руками людей. А дом Киры имел облик гигантского жука, внутри которого и обитали люди, и был живым — частично механизированным, но все же живым – и находился в почти непрерывном движении.
Первой вещью, которой научилась Кира, было – как прятаться. Среди прочего это означало умение правильно надевать темный защитный костюм и застегивать маску, предназначенную для дыхания вне убежища. Все вокруг было враждебно, даже воздух.
Второй вещью была речь, потому что даже самый абсурдный мир нельзя представить себе без существования слов.
Третьей была охота на духов. Вместе с другими детьми она входила в гнездилище духов с ритуальным алым венком на голове, с бронзовым серпом в руках, и била этим серпом по ярким бестелесным созданиям, вьющимся вокруг. (Поначалу это было весело, но потом серп тяжелел, лоб потел, дышать сквозь маску было трудно.)
Четвертой вещью была игра в вэйци. Обитатели убежища-жука проводили полжизни, изучая различные ее комбинации. Игра определяла их действия в той же степени, что и предсказания по картам.
Затем она научилась отнимать жизнь у того, что имеет плоть, кровь и дыхание. Драться, кусаться, царапаться, каким бы огромным и страшным ни был твой враг. В ее мире нельзя было выжить по-другому.
Вот так она взрослела. В мире Киры не было деления на времена года; одиннадцать раз минул жаркий сезон, двадцать восемь – сезон снега, несколько раз жук-убежище попадал в шторм времени. Словом, с таким понятием, как возраст, было много сложностей, но, так или иначе, Кира почти догнала в росте взрослых обитателей убежища, а ее грудь, еще недавно бывшая плоской, начала наливаться соком. Когда пришел день выбора имени, Кира стала Кирой. Старыми книжными знаками-идеограммами это имя записывалось как «дитя, которое принесет перемены».
История дружбы Алисы и Киры началась, когда обе девочки были совсем маленькими.
Однажды обе они заметили, что их тени ведут себя не так, как у других людей. Вместо того, чтобы просто повторять движения хозяек, эти темные силуэты жили своей собственной жизнью.
Сначала они боялись теней, считая, что это какие-то чудовища. И опасались, что с ними самими что-то не так, раз их тени не похожи на тени остальных людей. Они пытались не обращать внимания на эти непокорные, странно ведущие себя силуэты, но не так-то просто не замечать то, что всегда тебя сопровождает. Вы, быть может, вспомните несколько случаев, когда людям удавалось избавиться от своей тени, но это далеко не каждому под силу.
В конце концов и Кира, и Алиса рассудили, что раз уж им приходится все время находиться в компании этого чудного существа, то и бояться его не стоит. Да и что опасного может быть в такой же девочке, как ты, если даже она ведет себя немного иначе?
Они не могли общаться словами (тени — не очень-то разговорчивые создания), но придумали свой язык жестов. Вы, наверное, уже поняли, что тенью Алисы была Кира, а тенью Киры – Алиса; так получилось, что они подружились раньше, чем даже убедились в существовании друг друга. А к тому моменту, когда их взгляды встретились, они уже знали друг о друге все... Но я забегаю вперед.
Когда Волшебник заметил, что Алиса играет со своей тенью, он отчего-то сильно разозлился.
— Не вздумай больше играть с тварью из другого мира. Тот мир несет только зло, — сказал он.
И Алиса вдруг поняла, что он испуган и растерян, хоть и старается это скрыть. Она прежде не видела отца таким. Страх и раздражение совсем не сочетались с его прекрасным спокойным обликом, и он от этого, как ей показалось, злился еще больше.
Киру люди из убежища тоже предостерегали от таких игр:
— Это может быть опасно, потому что все тени принадлежат Зверю.
Но девочки уже так привыкли, что рядом всегда находится другая-ты, которая понимает тебя лучше всех, что уже не могли обходиться друг без друга.
Кто-то из них приложил палец к губам, предлагая сохранить этот секрет, и они продолжали общаться.
Они рассказывали друг другу о самих себе, о мирах, где жили, и обо всем на свете. Чем больше они играли вместе и разговаривали друг с другом на этом понятном только им двоим языке, тем больше им хотелось увидеть друг друга по-настоящему, не в виде теней. Алиса, мучаясь от одиночества, представляла себе голос Киры: тихий, темный и глубокий, как ночное небо, которого в ее собственном мире не было; Кира в минуты горести сжимала одну из своих рук другой и представляла, что это Алисина рука: теплая, крепкая, вселяющая надежду.
Кире хотелось своими глазами увидеть Янтарный Город, а Алисе — странный, дикий, ужасно интересный, как ей казалось, мир Киры. И как же было бы здорово пережить какое-нибудь приключение вместе!
Им обеим иногда снились места, в которых они никогда не бывали, и люди, которых они словно бы знали и вместе с тем не знали. Кира видела во сне удивительные островерхие дома красивого, как из сказки, города. Алисе снился живой, пребывающий в постоянном движении дом-убежище и окружавшие его темные, странные пейзажи — пустые города, гигантские сломанные механизмы, духи... И почему-то обе верили снам больше, чем окружающей действительности.
— Мой мир скучный, — жаловалась Алиса. – Что заставляет тебя приходить сюда, если в твоем мире такое множество удивительных вещей и ты вольна распоряжаться собой?
— Самой удивительной вещью на свете мне кажется возможность твердо знать, что тебя окружает и что ждет впереди, и влиять на ход событий, — отвечала Кира. – Ведь мой мир этого лишен...
Алисе не раз приходило в голову, что своего двойника, с которым она общается в виде тени, она может увидеть и в зеркале в качестве своего отражения. Она пыталась объяснить это Кире, но та почему-то никак не могла уразуметь, о чем она говорит, хотя обычно понимала Алису с полуслова – даже совсем без слов, если быть точной.
Все дело в том, что в мире Киры не было зеркал. Уже очень давно никто из людей этого мира не видел ничего гладкого, светлого и блестящего, и даже водоемы там были густы и темны, как чернила или самые глубокие тайны сердца. Поэтому люди ничего не знали про отражения.
