Моя ревность тебя погубит

Она растерянно разглядывает студию, которую я подготовил за это лето специально для неё. Естественно, для её обустройства пришлось нанять разбирающегося человека, потому что рисование — не то занятие, о котором я что-либо знаю. Чертежи, планировки — да, но только не все эти холсты, краски и кисти.

А мне нужно было, чтобы всё было идеально, ведь рисование нравится Полине, она даже задумывается о том, чтобы связать с этим своё обучение, и этого для меня достаточно.

Специально я выбрал комнату на втором этаже, окна которой выходят на сад с гостевым домом. Скоро стемнеет, и отсюда будет хороший вид на горящие по периметру огни фонарей.

— Ты сделал это для меня? — спрашивает Полина, но её взгляд прикован не ко мне, он всё ещё тщательно рассматривает каждую деталь студии.

— Конечно, принцесса. Это твоя студия.

Я стою чуть позади неё, наблюдая за её беспокойно крутящейся макушкой.

— Стас, здесь очень много всего. Так много.

Да, здесь много всего. Начиная от холстов, альбомов, всевозможных наборов красок, масел, карандашей, и заканчивая графическим планшетом.

— Но у меня нет такого уровня. Я даже не умею всем этим пользоваться.

— Я не заставляю тебя всем этим пользоваться. — Рядом со мной, в воздухе, витает сладкий аромат её тела. Это аромат, который я хочу чувствовать по всему дому, в каждой грёбанной комнате. — Это просто твоё. Ты можешь пользоваться этим, если захочешь. Можешь брать уроки, если захочешь. И можешь даже не заходить сюда, если захочешь.

Она неуверенно поворачивается ко мне лицом, не скрывая блеска и восторга в глазах.

— Стас, я даже не знаю... — её мелодичный голос касается моих ушей. — Не знаю, как благодарить тебя за всё это.

— Тебе не нужно благодарить меня, принцесса. Но, если ты всё-таки посчитаешь нужным, то ты знаешь, — проговорив это, я наклоняюсь так, чтобы наши лица поравнялись.

— Ты имеешь в виду...

— Поцелуй, — заканчиваю я за неё. — Я не смею просить большего.

— Это я могу.

Раскрасневшаяся, даже немного вспотевшая, одной ладонью она хватается за моё предплечье. Другую кладёт мне на грудь, так сильно вздымающуюся от этого прикосновения, что готова разорвать ткань рубашки. Что-то подобное у нас уже было, но сейчас всё совершенно по-другому. Полина стоит в моём доме, в нашем доме. Наконец-то я могу наслаждаться её присутствием, её запахом, её заспанным лицом, её реакцией. Всем, абсолютно всем, что в ней есть.

Она становится на носочки, и я чувствую неровное дыхание на своём лице, когда помогаю ей, наклоняясь. Она целует меня так невинно, но при этом страстно, сосредотачиваясь на каждом движении своих губ.

Честно, я сдерживаюсь. Даже не так, мне стоит просто гигантских усилий, чтобы сдержаться в этом мягком, невинном поцелуе. Будь моя воля, я бы не дал ей вздохнуть, я бы не дал ей высвободиться из своих рук. И останавливает меня даже не возраст. Да, дело не в чёртовом возрасте, а в том, что я не могу быть с ней грубым — ни сейчас, ни когда она станет старше, никогда.

Лишь немного дав себе волю, я обхватываю её шею сзади и притягиваю ещё ближе к себе. Так, чтобы мои зубы бьются о её. Так, что я готов просто поглотить её.

Маленькие женские руки блуждают по моим плечам и предплечьям, заставляя мой член затвердеть в одно мгновение. Все девять месяцев я не прикасался ни к кому, я не трахался, просто не мог вытравить из головы Полину и снять напряжение с кем-то другим. Лишь одно представление о том, как она узнает об этом, меня просто уничтожает. Не то чтобы я не мог скрыть этого. Я, блядь, мог, но всё равно что-то держало меня.

Моя одержимость ею держала и держит. Моё уважение к ней. Моё желание никогда не проёбываться в её глазах.

Я никогда ей не изменю. Я не посмею.

Полина не отталкивает меня, а только пытается стать выше, ещё выше за счёт своих носочков. Ей тяжело дотягиваться до меня, поэтому мои руки обхватывают её талию, и я поднимаю её в воздухе, не прерывая поцелуя. Её хрупкое тельце такое лёгкое, такое невесомое в моих мускулистых руках. Она обвивает ногами мою талию, и наши тела соприкасаются друг с другом через одежду. Хочется разорвать на ней платье, чтобы эта блядская ткань не скрывала её от меня.

Я так и делаю.

Блядь, от этого теперь невозможно остановиться.

Тонкая ткань её платья трескается на спине, когда я разрываю её одним движением рук. Полина вздрагивает от неожиданности, когда я несу её через всё пространство в спальню. Обрывки платья колышутся на ней, пока я скидываю их на пол, оставляя её в своих руках только в нижнем белье.

И, когда я срываю с неё лифчик, она осознаёт своё положение, заканчивает поцелуй и пристально смотрит на меня щенячьими глазками.

Сука, это просто невозможно. Это действительно невозможно. Я, чёрт возьми, должен держать свой член при себе, а не вываливать это дикое желание в первый же день, когда она переезжает ко мне. В первый же час, я бы сказал.

— Прости, принцесса. Я идиот и не должен был так набрасываться на тебя.

— Нет, ты не идиот, Стас. Совсем нет. Я... Я тоже хочу этого.

Опять моя грудь вздымается таким образом, словно сейчас взорвётся. Её слова должны дать мне зелёный свет, но я всё равно не должен набрасываться на неё при первой же возможности, как животное. Она говорит это, но даже не уверена в своих словах.

— Осторожнее в своих высказываниях, принцесса. Иначе мне станет слишком сложно сдерживаться.

— Тогда не сдерживайся, — просит Полина, чуть прикрывая глаза. — Я не хочу, чтобы ты сдерживался. Как не сдерживался со своей женой.

Ухмылка появляется на моём лице, когда я чувствую нотки ревности и даже обиды в её тоне. Столько времени прошло с тех пор, когда я даже вспоминал о своей бывшей жене, а она всё ещё думает об этом.

— Ты ревнуешь, малыш? — спрашиваю я, прижимая её обнажённое тело к себе. Мне кажется, ей легче думать о ревности, нежели понимать, что она находится в моих руках почти полностью голая. Полина — просто сгусток стеснения и неловкости. И в таком положении ей более чем неудобно, я вижу и знаю это. И я удивлён, что она борется с этим состоянием.

— Нет, я... Я просто хочу, чтобы твои отношения со мной были такими же, как и с ней.

— Полина, у нас с ней не было отношений, наш брак был ничем. А мои отношения с тобой — это то, ради чего я готов убить любого, кто встанет у меня на пути.

Медленно укладываю её на кровать, проводя большим пальцем по лбу, брови, щеке, и спускаюсь к губам. Она лежит передо мной обнажённая — с округлой, упругой грудью, набухшими, бледно-розовыми сосками и залитыми краской щеками.

Чёрт, она так прекрасна, что я чувствую, как мой затвердевший член уже синеет. Снова прохожусь взглядом по её телу и вижу, как ладони ложатся на грудь. Она прикрывает её от стеснения, но не заостряет на этом внимания.

— Не прячься от меня, принцесса, — я убираю её руки с груди и прикасаюсь губами к её соскам.

Она напрягается, поджимая губы. Конечно же Полина не готова спать со мной, она даже смущается от моих прикосновений. Ведь за все девять месяцев нашего знакомства она никогда не показывалась мне обнажённой и наполовину, а учитывая её стеснительную натуру, такая реакция вполне естественна. Я не собираюсь трахать её из-за своего немеющего члена. Я готов ждать ещё столько же, пока не настанет время, но я могу доставить ей удовольствие сейчас.

Зная, какая моя девочка чувствительная, я безумно хочу, буквально умираю от желания и нужды это сделать.

Сначала нежно целую её правый сосок, двумя пальцами мну левый. Они так чувствительны, что Полина издаёт глухой стон. Потом ещё один и ещё, она хнычет, пока я целую, покусываю и сминаю её соски, превращая их из бледно-розовых в ярко-розовые.

Руками раздвигаю её ноги шире, после чего возвращаюсь к губам и целую их. В планах у меня поцеловать каждый миллиметр этого восхитительного тела по несколько тысяч раз. Возможно, тогда моя жажда спадёт хотя бы процентов на пять, если не меньше.

Кончиками пальцев Полина дотрагивается руками до моих волос, а потом непоседливо пытается расстегнуть пуговицы моей рубашки.

— Стас... — почему-то умоляюще шепчет она, её пальцы совсем не слушаются, из-за чего она возится слишком долго. Одним движением рук я разрываю нахрен эту рубашку и стягиваю себя, выкидывая в сторону.

Тогда я ловлю на себе её прикованный к моему телу взгляд. Он такой же рассеянный и стеснительный, но вместе с этим заинтересованный. Да, Полина с таким интересом наблюдает за моим телом, что от этого мой член становится ещё твёрже. Хотя назревает вопрос: куда, блядь, ещё?

Возвращаюсь к её лицу и продолжаю целовать — каждый дюйм её тела. Всю её. Щёки, губы, шею, соски. Осыпаю поцелуями живот, спускаясь ниже, к пупку, а затем ещё ниже — пока мой рот не дотрагивается до хлопковой ткани её трусиков и целует то, что они скрывают. Неожиданно она отодвигается от меня.

— В чём дело, принцесса? — я облизываю внутреннюю сторону её бедра, придвигаясь ближе. — Всё хорошо, я не сделаю тебе больно.

— Да, я знаю. Просто мне нужно подготовиться, — неуверенно объясняет она, что меня забавляет. Она не думала о подготовке, когда пару минут назад с некой обидой в голосе говорила о моей бывшей жене. Игнорируя это, я снова притягиваю её к себе и снимаю с неё трусики, обнажая розовую, неровно побритую киску. Волосы на ней делают её ещё более невинной. Видимо, говоря о подготовке, она имела в виду побриться.

И я ошибался.

Мой член мог затвердеть больше и превратиться в грёбанный камень, как сейчас.

Еле сдерживаясь, я целую её клитор один раз, когда она издаёт хриплый стон. Ещё раз, и ещё, пока она умоляюще не хныкает. Закинув её ступни себе на спину, слизываю все соки, понимая, как сильно она уже возбуждена. Пока нежно посасываю набухший клитор, мои пальцы поднимаются к соскам и ласкают их.

Мне нужно осознать, как мало времени прошло, всего несколько секунд, но Полина кончает. Её ноги на моих плечах и спине дико дрожат, когда я прижимаюсь к её клитору и покусываю его. Моя девочка кричит от безудержной волны оргазма, накрывающей её маленькое тельце. Обмякшее, оно неподвижно лежит подо мной, и лишь трясущиеся ноги выдают только что прошедший оргазм.

Не дав ей времени для передышки, продолжаю посасывать влажные складочки и клитор, к которому дополнительно подключаю ещё и пальцы. Они обводят его круговыми движениями, массируют, гладят.

— Что... — хрипит она, не в силах дальше формулировать слова.

Мой язык вылизывает её чуть ли не начисто, отчего бёдра моей девочки приподнимаются вверх.

— Стас, я н-не... не смогу с-снова... так быстро... — задыхается Полина. — Мне нужен перерыв...

— Конечно, малыш, — я отрываюсь буквально на секунду, чтобы ответить. — Сейчас ты кончишь ещё раз, и я устрою тебе перерыв.

Наверное.

Как и планировал, я заставляю её кончить второй раз, чтобы полностью расслабить и подарить ещё немного наслаждения. Может быть, увидев её впервые, я видел всего лишь потерянную девушку, но сейчас передо мной лежит просто моя грёбанная мечта, в которой я хочу похоронить себя.

Её идеальная, молочного цвета кожа, пропитанная сладким запахом геля для душа. Это то, чему я могу преклоняться, как умалишённый.

Мои любимые зелёные глаза закрываются, когда я возвращаюсь к её лицу.

— Стас, — шепчет она в промежутках между тем, как я осыпаю лёгкими поцелуями её расслабленное лицо и перекладываю её тело так, чтобы голова оказалась на подушке. — Ещё рано.

— Да, ещё рано.

— А это будет нормально, если я засну сейчас?

— Это твой дом, малыш. Ты можешь делать здесь всё, что захочешь и когда захочешь.

— Ты... больше не будешь ничего делать? — видимо, таким образом она пытается спросить, не переспим ли мы с ней сейчас.

Чёрт возьми, нет. Как бы мне этого ни хотелось, я дам ей время привыкнуть. К себе, к этому дому, к нам. Не говоря уже о том, что ей исполняется восемнадцать только через пять месяцев.

— Нет, принцесса. Всё, что я хотел, я уже сделал.

Она дарит мне одну из своих робких улыбок, прежде чем заснуть. Мне приходится сходить в душ и несколько раз спустить в нём пар, как четырнадцатилетнему подростку. Это не делает меня удовлетворённым даже на пару процентов, но мои яйца хотя бы не взорвутся.

Вернувшись в спальню, ложусь рядом с Полиной и наблюдаю за тем, как сладко она спит.

Возможно, жить с ней вместе будет сложнее, чем когда она находилась на расстоянии. Но в любом случае я не стану тем, кто разочарует её. Ни в чём.

Она моя. Даже если я не собираюсь заявлять на её тело права ещё каких-то несколько месяцев. Это ничего не меняет.

Полина. Моя.

♡ ♡ ♡

Когда я накидываю на себя пиджак, Полина неторопливо ест блинчики с джемом и что-то читает в своём телефоне. Каждое утро я готовлю для неё завтрак, хотя раньше всегда предпочитал пропускать этот приём пищи.

— Что читаешь, принцесса? — я становлюсь сзади и кладу руку ей на плечо. Оно кажется настолько смехотворно-маленьким по сравнению с моей ладонью.

— Беседу своего факультета, — свою миниатюрную ручку она кладёт на мою ладонь. — Её создали вчера и сейчас пишут, что завтра будет встреча с деканом и преподавателями в актовом зале, а затем нам сообщат все детали по поводу практики.

Наверное, я должен не так остро реагировать на любые взаимодействия Полины с другими людьми, но я готов разбить кулаки о стену, когда понимаю, что вокруг неё будут виться другие парни.

— Во сколько тебе нужно быть там?

— В двенадцать часов.

— Я отвезу тебя, — я целую её в щёку, вдыхая её утренний аромат.

— Правда? Ты найдёшь время?

— Конечно, я всегда найду для тебя время, малыш.

Заблокировав телефон, она встаёт и тянется ко мне. Полина дарит мне лёгкий поцелуй, от которого у меня стынет кровь в венах.

— Стас, можно тебя кое о чём попросить?

— Всё что угодно, в чём дело?

— Я могу послезавтра пригласить папу к нам? Я давно его не видела и очень соскучилась, — она с надеждой смотрит на меня, поджимая губы в тонкую линию. Полина полна эмпатии, возможно, она чувствует на подсознательном уровне наше шаткое положение с её отцом, поэтому тихо добавляет: — Если ты откажешь...

— Почему я должен отказывать? Ты можешь пригласить своего отца сюда в любое время, когда захочешь, не спрашивая моего разрешения. — Я указываю на автоматический подъёмник, который установил ещё в прошлом месяце специально для её отца. — Ты сможешь показать ему весь дом и свою студию.

— Спасибо, — она обнимает меня, крепко, насколько ей хватает сил. Возможно, меня раздражает его существование из-за её дикой привязанности к нему, но это не отменяет того факта, что общение с ним делает её счастливой. Я готов терпеть его присутствие в нашей жизни, если это ей нужно. Я готов даже засунуть свою неприязнь в задницу, потому что, несмотря ни на что, он был её поддержкой все те годы.

Вовсе не та поддержка, которую я бы хотел для неё в его лице, но пускай будет так.

— Ты можешь остаться дома, я привезу его сюда послезавтра.

— Ты один?

— Конечно, малыш. Твоему папе нужна небольшая помощь с перемещением, ты ведь не собиралась сама этим заниматься?

— Я всегда занималась этим сама.

— Такого больше не будет, Полина. У тебя есть я.

И в любой ситуации, что бы ни случилось, я буду рядом.