личное исключение

Утро субботы всегда кажется чем-то прекрасным, если никуда не нужно идти. После вечера пятницы, в который можно хорошо отдохнуть, отсыпаться в субботу просто лучшее, что может случиться.

Школьникам, которые не учатся в этот день, несказанно повезло. Школа Эли входила в этот список, потому она с чистой совестью спала в свой законный выходной. И она бы все отдала за то, чтобы просто выспаться после вчерашнего вечера.

Матвеева спокойно сопела в свою подушку, щекой размазывая слюну на ней и морщась от неприятной мокроты. Белое одеяло сползло на пол, открывая голые ноги, на которых рассыпались созвездия из родинок. Одна нога закинута на вторую подушку, а рука держит телефон.

Вчера Эля пыталась написать Мелу, что она дома, но попросту заснула, когда голова коснулась подушки. Парни, кстати, писали что-то в беседе, но разлепить глаза было так сложно, что Матвеева просто отметила все прочитанным, показывая тем самым, что с ней все в порядке и она жива.

Эта ночь была самой неспокойной. Обычно девушка крепко спит после тусовок и влитого в себя алкоголя, а эту ночь она промаялась в кошмарах, выныривая из них каждый час.

Чувствуя теплый лучик солнца на своей щеке, Эля потягивается, все еще не раскрывая глаз. За окном слышатся разговоры, ведь оно чуть приоткрыто и пропускает свежий воздух в спальню. Звуки скутера сменяются детским визгом, и под этот аккомпанемент звуков она раскрывает глаза.

Медленно смотрит в серую стену и моргает. Эльза переворачивается на спину, слабо потирая веки пальцами и стараясь убрать белые пятна перед глазами. Берет выпавший из руки телефон и смотрит на время, а значок вай-фая автоматически высвечивается сверху. На телефон сразу же начинают сыпаться уведомления.

Матвеева вздыхает и перекатывается на живот, подминая под подбородок подушку. Заходит сначала в личку с Ритой, отвечает ей и говорит, что без происшествий добралась до дома, также извиняется за то, что вчера не предупредила о своем уходе.

Напротив имени «Кудинов мудак» уже скопилось около двадцати сообщений, и во всех этих сообщениях фотографии Рауля, где он не всегда бывает одет. Вернее, одет он лишь на одной фотографии.

Матвеева всегда сверху просматривает, что он ей там шлет, и не читает, не желая уделять хоть какое-то внимание его личности. Девушка всегда удивлялась Кудиновым. Илья всегда казался ей милым и добрым одноклассником, который никогда не откажет и даст списать ненавистную математику. А Рауль «просто конченный» — как описывала его сама Эльза. Она искренне не понимала такую заинтересованность у женского пола касательно него.

Эле никогда этот напыщенный индюк не нравился. Ей больше по вкусу такие парни, как Киса. Не знает, что в нем такого, но есть что-то особенное. А в Кудинове ничего не было. Пустышка.

Следующей по списку идет их беседа с парнями, закрепленная сверху.

Пролистывает многочисленные сообщения, где парни, еле попадая по буквам, разыскивали Матвееву. Киса настрочил вторую «Войну и Мир» своим Т9, кажется, он просто тыкал в слова, которые выдавал телефон на определенную букву, ибо предложения не то что смысла не имели, в них слова в принципе никак связаны не были. Простой набор.

За сегодняшнее утро там было лишь сообщение от Мела.

Мел

Мне нужна ваша помощь

Мотя
?

Мел

О, ты жива, это радует

Как себя чувствуешь?

Мотя
бросаю пить

Хэнк

На моей памяти это уже девятнадцатый раз за год

Доброе утро

Мотя
доброе

не считай мои слова, мне становится страшно от таких цифр

Киса

суки вы ебаные, у меня звук не выключен, я эту пиликалку чуть о стену не разъебал

Мотя
киса шипит с самого утра

Киса

завались ваще

вчера свалила, даже не предупредила

заебался тебя искать

Мел

Дико извиняюсь за то, что прерываю вашу дискуссию, но мне, блять, нужна помощь

Мотя
какая нахуй

я же скинула вопрос, значит, жду на него ответ

Мел

Я хочу устроить Анжеле свидание

Но не знаю, как, где

Киса

вот я то прям шарю в свиданках

Мотя
свидание???

это я могу!

Матвеева не хотела устраивать свидание именно для Анжелы, она просто хотела его устроить. Девушка много раз была на свиданиях, но нормального не было вообще ни одного. Поэтому она покажет парням, что нужно делать, чтобы в дальнейшем своих девушек нормально радовали.

Киса

а ты че так вдохновилась?

Мотя
замолкни

через час на базе

нет, пизжу, через два с половиной

Убирает телефон в сторону и вновь прикрывает глаза. Спать все еще хотелось, но Матвеева пересилила себя и приняла сидячее положение. Голова закружилась, умоляя снова принять горизонтальное положение, но Эля всеми силами давит это желание и касается пальцами висков.

Правда задумывается о том, что слишком много пьет в последнее время. Но для их города это нормально, тут дети уже в десять лет набухиваются до такого состояния, что многим взрослым и не снилось.

Ей требуется около тридцати минут на то, чтобы просто дотащить свое тело до ванной комнаты. Там ни о каком душе она и не думает, ведь не выстоит ровно так долго. Садится в ванную, а голые ягодицы тут же неприятным холодом обдает. Выкручивает кран с горячей водой и закрывает глаза, ощущая горячие капли на плечах. Такой контраст с холодной ванной заставляет вздрогнуть.

Когда-то Гена вычитал, что, принимая горячий душ, человек занимается селфхармом. Тогда Матвеева лишь рассмеялась, ведь это же полный бред. Ну моется она в горячей воде, и что? Правда потом начала замечать, что это правда боль приносит, а от того самый кайф. Рассказала об этом Боре, он сказал, что ей точно лечиться надо.

Когда шампунь смыт с головы, обтирается полотенцем и обматывает его вокруг тела, завязывая на груди. Сушит волосы и собирает их в пучок, две маленькие кудрявые прядки спереди вытаскивая. Это действие спровоцировало некоторые прядки последовать примеру первых и тоже выпасть, поэтому пучок больше не был аккуратным.

Сегодня как-то особенно холодно, даже в самой квартире дубак, поэтому Эльза достает с верхней полки теплый спортивный костюм и зимнюю куртку. Любимая весенняя-осенняя курточка отправляется на место зимней, и с ней Матвеева практически слезно прощается, ведь куртки у них с Кисой почти парные. Ну, так называл их он, сами куртки же просто были от одной фирмы.

Смотрит на себя в зеркало и усмехается. Куртка, шапка, шарф, сапожки зимние. А ведь еще вчера без куртки выходила курить. Девушка закидывает рюкзак на плечи и выходит из квартиры, замыкая ее. Ключ проворачивает аж три раза, до последнего.

По пути на базу заходит в кафе и берет с собой кофе в стаканчике и пирожок. Это и согревает, и завтраком становится. Только вот пирожок на половине пути заканчивается, а Эльза так и не наедается.

Выходит из-за угла и сразу же стремится быстрее в здание зайти. Внутрь буквально забегает.

Все парни уже сидят внутри, а при появлении подруги все внимание на нее переключают.

— Мы че, в Сибири живем? — стучит зубами и залпом допивает кофе. — Холодно пизда просто.

— Тоже зимнюю куртку надел, — недовольно Боря глаза закатывает. — Ненавижу зиму.

— Мне только Новый год нравится, — вставляет свои пять копеек Киса. — Мы всегда бухаем знатно.

— Я в прошлый раз в другом городе проснулся, — смеется Гена.

Прошлый Новый год был веселым. Правда Мотя мало что помнит, как и все друзья. Тогда у них было столько седативки и алкоголя, что аж сами удивлялись. Но пропажу Гены запомнили все. Тридцать первого был в родном городе, а на следующий день проснулся в другом. Ирония судьбы прям.

— Да ебаный шарф! — Матвеева еле выпутывается из удушливого плена и скидывает верхнюю одежду на аэрохоккейный стол. — И че сидим?

— А че делать? — хмурится Мел.

— Где свидание собираешься делать?

— Так я для этого к вам и обратился...

Эльза садится на стол, а все парни к ней головы поворачивают, чтобы разговаривать было удобнее. Поджав под себя одну ногу, устроилась удобнее.

— А че, ты это, в классе химии ее... — Кислов с пошлой улыбкой бедрами подвигал. — Че? Скажешь че-нибудь про химию между вами и потрахушки обеспечены!

— Не повезет твоей девушке, — качает головой Эля. — Короче, — чуть наклоняется вперед, — в самолете будем мутить свиданку. Приберемся там, столик накроем...

— В самолете? — Мел выглядит недовольным.

— Ты, блять, видел, какой вид оттуда ночью?

— Там ничего не видно.

— Вот именно! Создается впечатление, что ты в настоящем самолете! — Эльза знает, она часто там ночами засиживалась. — Анжелка там твоя ни разу не была, хотя она самолеты любит.

Бабич любит путешествовать, а потому самолеты являются неотъемлемой частью ее жизни.

— Так вот, наставим свечей, ужин, живая музыка, — в предвкушении перечисляет Матвеева, но ее перебивают.

— Где мы возьмем живую музыку? — хмурится Хэнк.

— Я, блять, на гитаре играю, — закатывает глаза. — Гирляндами увесим потолок, а потом ночью с крыла на звезды посмотрите! Кайф?

— Кайф, — завороженно улыбается Гена, картину эту в своей голове представляя. — Я еще принести могу, сука, этот... блять... как его, — парень пальцами щелкает, пытаясь слово вспомнить. — Пластинки нахуй крутит!

— Проигрыватель, — Матвеева и Зуев в раз средним и большим пальцем щелкают, указательными друг на друга указывая.

— Жель любит такое, — довольно улыбается Мел. — Спасибо, Моть. Только как мы это все сделать успеем?

— До вечера времени дохуя, — пожимает плечами. — Только вот проблемы с ужином. По красоте надо бы в ресторане заказ сделать, но денег у нас?

— Ноль, — отвечает за всех Киса.

— А готовить сама я буду долго очень, — задумчиво подбородок потирает. — Борь, а попроси Оксанку поговорить с барменом этим... сука... Игорем, во! Они же друзья вроде.

— Можно попробовать, — соглашается Хенкин и тут же телефон достает, номер сестры набирая.

— Мел, вы с Геной поезжайте за проигрывателем, стол у тебя в кладовой вроде был, его тоже заберите. Мы с Кисой найдем свечи и гирлянды, а потом все уберемся в самолете.

— Блять, а там же холодно, — подкидывает новую проблему Кислов.

— М-м-м... обогреватель? — предлагает девушка. — У меня есть, но он слабый.

— У бати есть, — говорит Гена и куртку накидывает. — Мел, погнали, надо успеть все забрать.

Двое спешно покидают друзей, Меленин еще раз благодарит подругу, а Гена уже пытается до кого-то дозвониться. Когда они уходят, Хэнк говорит, что сестра готова помочь и уже через двадцать минут будет ждать Хенкина у ресторана. Поэтому и он покидает Кису и Мотю достаточно быстро.

— Рули, босс, — сразу же говорит Кислов. — Куда ломанемся в первую очередь?

— Нам нужны гирлянды с желтым светом, — встает со стола и садится рядом с ним на диван. — Чтобы уютнее было. Где нам их найти?

— В при-и-и-нципе, — загадочно тянет, — можем просто спиздить их. Магаз алкашки уже к Новому году украсили, там как раз желтый свет. Звездочки какие-то.

— Воровать днем? — выгибает бровь. — Не сможем быстро открепить.

— Они держатся слабо, ветром уже несколько раз сдувало, — улыбается, и улыбка эта ничего хорошего не предвещает. — Пойдем, Эльчонок! Для братана же стараемся.

— Ладно, — кивает. — А свечи?

— У меня дома есть.

— Тогда пошли гирлянду воровать, сообщник, — поднимается с дивана и вновь к куртке подходит. — Тупая зима.

Замечает, что Киса все еще в своей куртке, и на зиму он переодеваться не собирается, судя по всему.

— Ты че, придурок? На улице холод собачий, а ты даже без шапки.

— Закаленный я, — подмигивает ей и молнию на куртке застегивает, капюшон кофты на голову накидывая. — Че, идем?

— Идем-идем, — заматывается в шарф и идет за ним.

Кислов девушке дверь открывает и вперед ее пропускает. Она закрывает замок своим ключом, и пара спешит к магазину алкоголя на окраине. Его каждый год украшали чуть ли не первого декабря.

— Ты куда вчера исчезла? — спрашивает ее и носом шмыгает.

— Домой ушла.

— Почему не сказала?

— А что? Проводил бы?

— Естественно, блять, проводил бы, — смотрит на нее так, словно она глупости какие-то говорит.

— Ты неплохо развлекался с той блондинкой, — прикусывает кончик языка.

Эльза прикрывает глаза, понимая, какую глупость сказала. Не ей морали Кисе читать. Но почему-то сердце прямо просило блондинку эту ему упомянуть.

— Че? Эльк, когда я тебя на баб левых менял? — хмурится.

— Дай-ка подумать, — наигранно задумывается. — Всегда?

Кислов останавливается и чуть злым взглядом Элю осматривает. Матвеева знает, что он сейчас в карманах кулаки крепко сжал.

— Ты ебнулась? Не было такого никогда!

Она тоже останавливается и к нему поворачивается

— Киса! У тебя когда потрахушки намечаются, ты вообще с катушек летишь! Я не знаю, может, сперма в голову хуячит, раз ты только и думаешь о том, чтоб какой-нибудь девчонке на тусе всадить. Я не осуждаю, поверь, вообще нет. Мне плевать на твоих баб. Просто ты серьезно делаешь такое удивленное лицо, словно не сбегал от меня на вечеринках, чтобы кого-нибудь в углу зажать.

Кислов ничего не отвечает. Вперед вырывается и быстро шагает, снег пиная. Матвеева закатывает глаза, но смирно догоняет его и идет рядом. Даже виноватой себя чувствовать начинает, чего на него наехала?

— И вообще я евнух, — произносит Киса, а Эльза сначала удивленно на него взирает, а потом смеяться дико начинает.

Он на нее смотрит и тоже смешка не сдерживает.

Ну вот невозможно с ним ругаться! Кислов постоянно говорит что-то до ужаса тупое, а Эля с этого смеется. Так их ссоры и заканчиваются, не успев толком начаться.

— Но я реально, Эльчонок, если бы ты попросила проводить, я бы проводил.

— Да не парься, — отмахивается. — Я же не первый год тут живу, а около подъезда с Кудиновым встретилась. Вот ему-то как раз опасно одному по району ходить.

Киса резко тормозит и смотрит на подругу серьезно.

— Кудиновым? Рауль?

— Приберег бог, — Эльза перекрещивается, но рукой не той. — С Ильюшей.

— С Ильюшей, — перекривлял ее. — В следующий раз не вздумай одна уходить. Кудиновы ее, блять, около подъезда встречают! Пиздец приехали!

— Ты че завелся-то так? Это ж Ильюша.

— Яблоко от яблони.

— Он хороший, мы матан у него списываем, — легонько ударяет его по плечу. — Не агрись.

— А тебе че, Ильюха нравится?

— Не, я плохих мальчиков люблю, — улыбается. — Но не конченных, поэтому Рауль идет нахуй.

— Да так и скажи, что просто в меня втюрилась, — хитро на нее смотрит, а она лишь загадочно улыбается.

Магазин уже виднеется, виднеется и гирлянда, за которой они пришли.

Киса оглядывается, перебегая дорогу, и мельком на гирлянду смотрит. Матвеева тоже ее осматривает и понимает, что та приклеена на двухсторонний скотч. Кислов ее чуть в сторону отводит, за куртку оттаскивая.

— Помнишь, гирлянду вешали? Щас тема та же. Сядешь ко мне на плечи и сдернешь ее.

— А если увидят? Не убежим же.

— Убежим, — садится на корточки, а она с тяжелым вздохом взбирается на него.

Крепко ее бедра сжимает, чересчур крепко. Матвеева запускает одну руку в волосы, а на второй пальцы разминает.

Они выглядели безумно странно, но люди внимания на них не обращали, они всего лишь подростки, дети, которые дурачатся.

Ваня ее полностью в свой план не посвятил, но в ее обязанности входило именно воровство самой гирлянды. Кислов вскидывает голову, словно о чем-то болтает с девушкой, а та в это время кончик гирлянды хватает и на себя тянет.

Дальше все словно во сне. Огромная вывеска, за которую цветные огоньки тоже цеплялись, падает. Просто сваливается вниз, чуть ли самих их не придавливая.

— Наматывай гирлянду, — тихо говорит Киса.

— Чего? — ошарашенно вывеску рассматривает.

— Гирлянду, блять, наматывай нахуй! — уже кричит и с себя ее спускает.

Матвеева все понимает, когда владельца, выбегающего из магазина, видит. В кучу все собирает и, поскальзываясь, пускается в бег. Кислов ее за куртку хватает и на себя тянет, чтобы она ускорилась.

Маленькие огоньки все еще волоклись по тротуару, а пара пыталась усиленно все собрать, чтобы под ногами ничего не путалось. Хозяин магазина кричал что-то им в спины, но Матвеева особо слов не разбирала. Ветер свистел в ушах, а дыхание сбилось. Кислов кудрявую в какой-то переулок затаскивает и за мусорным контейнером присаживается.

— Сука... курить брошу, — опирается на колени и тяжело дышит.

— Дыхалка... никакая, — соглашается с ним и тоже отдышаться пытается.

Чуть передыхают, и Киса выглядывает, пытаясь хозяина увидеть. Никого глазами не найдя, жестом призывает ее встать и медленно в сторону движется.

— По задам пойдем, тут недолго таким путем, — кивает ему и крепко к себе гирлянду прижимает, Анжелу проклиная.

— Бабич, сука, если не оценит эту ебаную гирлянду, я ее на ней повешу. Будет под крылом самолета болтаться и глаз Мела радовать.

— Жестокая ты женщина, Матвеева, — усмехается Кислов. — Мать на работе, поэтому можем спокойно пиздить свечки.

— Почему мы все пиздим? — выгибает бровь.

— Потому что мы Киса и Мотя.

— Аргумент.

До квартиры Кислова они добираются быстро, ведь по дворам и вправду сэкономили добрую половину времени. Парень приглашает подругу в квартиру, хотя та хотела подождать его на детской площадке.

Ваня проходит на кухню прямо в обуви, но вот Эля разувается. Некрасиво как-то талый грязный снег на чистом полу оставлять. Проходит за Кисой и видит, что он в тумбочках роется.

— Мы полы не мыли неделю, нахуя ты разулась? У тебя носки белые, — недовольно на ноги ее смотрит.

— У меня с сапог все течет, лучше так.

— Один хуй полы мне мыть, — фыркает и с победным возгласом свечу одну достает. — Блять, куда мать эти свечки сует?

— У меня в прихожей всегда лежат, — Киса на нее смотрит и заторможенно кивает, в коридор уходя.

— Эльчонок, у меня в комнате пара свечек в столе! — кричит, чтобы она услышала его.

Эльза не в первый раз дома у Кисловых, поэтому знает планировку их квартиры. В комнате Кисы как всегда не прибрано, вещи валяются на стуле, пара книг на столе, диван не застелен. Кислов лентяй редкостный, убирается он раз в неделю, за что его всегда Эля ругала.

Открывает ящик стола и пытается найти там свечи. Но находит она пару фотографий. Удивленно вскидывает брови и перебирает их. На одной фотографии все они: Эльза, Киса, Хэнк, Мел и Гена. На второй же только Кислов и Матвеева.

На этой фотографии Эльза сидит на капоте машины Гены, а рядом с ней Киса. Широко улыбается и прядку ее волос на палец накручивает.

У Матвеевой тоже много фотографий с парнями. Над кроватью висит пробковая доска, к которой все фотки и прикреплены.

— Че застыла? — появляется в проходе. — Блять, я, кажется, сказал взять свечи, а не разглядывать фотки.

— Прости-прости, — убирает фотографии и достает свечи. — Все, можем идти, — перед ним встает и мило улыбается, но Киса и не думает злиться из-за того, что она залезла в его личные вещи.

На базу они возвращаются первыми, из-за чего Киса очень возмущается, потому что им предстоит начать уборку самим. А Кислов, как известно, не фанат уборки. Но в самолет они все же идут.

Ваня выкидывает все железки, заделывает все дыры в днищах, а Эля в это время в кабине пилота прибирается, чтобы туда блюда поставить.

— Тут че, кошка сдохла? — морщится Киса. — Хули так воняет?

— Десять кошек, — прокомментировала Матвеева, носик зажимая. — Откуда запах?

— Я открыл эту хрень, — кивает на дырку, которая была заделана доской.

— Зачем?

— Да я, блять, думал, что доска тоже мусор! — прислоняет ее обратно. — Нужен освежитель.

Освежителя воздуха с собой, конечно, не было, но у Моти всегда в рюкзаке миниатюрка духов. Кислов сразу же ее отобрал и весь бутылек вылил.

— Теперь тут пахнет тобой, — улыбнулся. — Люблю этот запах.

— Слышь, романтик, гирлянду давай повесим.

— Как же меня заебали эти гирлянды! — пинает упаковку из-под пива, выкидывая ее на улицу после этого. — Че, опять на шею ко мне?

— На скотч будем клеить, — отрывает его. — Ты тут сам дотянешься, я пока подмету.

Кислов забирает все гирлянды и скотч себе, а Эльза на базу за веником убегает. Делать все в куртках неудобно, но и снять их нельзя, ведь сразу можно поприветствовать пневмонию.

Гена и Мел приезжают через час, когда Киса тестирует ворованные огоньки, а Эля пыль выметает. Парни заносят стол с горем пополам, матерясь и проклиная этот самолет с его узкими проходами. Стулья приносит Эльза с базы.

Зуев включает автономный обогреватель, а тепло сразу же начинает расходиться по самолету. Потом заносит проигрыватель, и Эля перед этим раритетом сразу же на корточки присаживается, разглядывая золотистую гравировку.

— А пластинки? — глаза на Гену поднимает.

— Одну только нашел, — показывает пыльную упаковку и подруге ее передает.

Матвеева защиту от пыли приподнимает и вытаскивает пластинку из упаковки. Ставит ее на поворотный диск и включает двигатель, правильно располагая тонарм. Звучания скрипки тут же наполняют весь салон. Киса и Мел присаживаются на стулья, которые принесла Эльза, сама она вместе с Геной сидела на корточках. И все слушали невероятную композицию. Матвеева не могла сказать название, но это точно что-то из классики.

— Пиздато звучит, — комментирует Кислов и гирлянду включает.

На улице уже стемнело, потому благодаря желтоватому свету особая атмосфера создалась.

Эльза зажигалку из кармана достает и свечи поджигает, на стол, укрытый скатертью, ставя.

— Нихуя у вас красиво, — Хэнк появляется неожиданно. В руках его два больших пакета. — А я еду принес. Тут, короче, несколько салатов, курица какая-то, фрукты и десерты.

— А я вина нарулил, — хитро улыбнулся Киса, бутылку доставая. — Покупал вообще его Эльке, чтоб на базе валялось, но тут случай другой нарисовался.

— Спасибо вам, чуваки, — улыбается Мел. — Реально все по высшему классу.

— А ты как хотел? — самодовольно улыбается девушка. — Зови свою прекрасную сюда. В кабине экипажа два пледа и термос, я на базе чай сделала черный. Блюда все тоже туда поставлю, у нас там обогреватель, поэтому там больше шанс, что все теплым останется. Мы, если че, будем на базе, если надо будет что-то, то эсэмэсь.

— Спасибо, Моть, — обнимает ее и кудрявые волосы ерошит, полностью пучок распуская.

— На, — Киса пачку презервативов другу протягивает. Компания на него чуть недовольно смотрит. — Че? Из своих отдаю. Бери, блять. Нам мелкие меланхолики не нужны.

Егор номер Анжелы набирает, спрашивая, когда она придет, а друзья на базу тем временем идут. Эльза позволяет себе куртку наконец стянуть и на диван упасть. Рядом садится Киса и ноги ее на свои колени укладывает.

— Вот я заебался, — вздыхает Хэнк, на стол садясь. — Пиздец этот Игорь сложный. Че-то кипишует, к Кудинову вечно бегает, наш заказ не начиная даже пробивать. Сервис, я хуею.

— Перед Кудиновыми все стелются, — отмахивается Гена. — И че, будем ждать конца свиданки?

— А че нам еще делать? — спрашивает Киса и легким движением голень Матвеевой поглаживает.

Начинают обсуждать какую-то ерунду, совершенно даже не связанную с ними. Эля говорит о книге, которую нужно на следующий урок литературы прочитать, а парни удивленно на нее смотрят.

— У нас че, литературу еще ведут?

— Два раза в неделю, — усмехается Матвеева. — Блять, Кис, ты меня пугаешь.

— Да я школу посещаю раз через раз.

И это правда, в одиннадцатом классе компания совершенно расслабилась, хотя должно быть все в точности наоборот.

Они болтают около часа, думая, что Анжела и Мел уже ужинают и хорошо проводят время. Но в беседу неожиданно приходит сообщение от Егора.

Мел

Она не придет

Сразу же к нему срываются, одежду верхнюю на базе оставляя. В самолете все равно тепло, так к чему ее надевать?

Внутри и правда один Мел. Сидит в одиночестве за столом и вино из бутылки прямо пьет.

— Че? Почему не придет? — сразу же спрашивает Эльза.

— Не хочет, — коротко отвечает друг. — Прости, Мел, как-то настроение пропало, потуси один, — цитирует Бабич.

Матвеева мысленно ей голову отрывает и дает Кисе ею в футбол поиграть. Ненавидит ее еще больше.

Кислов напротив друга усаживается и за всех говорит:

— Ну и в пизду тогда, — пальцем крем с торта смазывает и слизывает. — Хоть пожрем нормально.

Егор усмехается, понимая, что вечер его совсем не испорчен. Проведет он его с любимыми людьми, у которых никогда настроение перед встречей с ним не пропадет. А даже если и пропадет, то они придут. Друзья. Все потому, что они друзья.

Гена обратно заносит выкинутое кресло, и на него спокойно помещается сам Зуев и Хенкин. Эльзе же выпадает выбор очень разнообразный: колени всех парней. Но не успевает и вякнуть, как на коленях Кислова оказывается.

Он ее крепко к себе прижимает и начинает вино в одноразовые стаканчики наливать. Эля с ним не спорит, принимается еду накладывать каждому.

— Ну че, за любовь? — поднимает стаканчик Киса и шмыгает.

— За дружбу, — поправляет Меленин.

— За жизнь, — дополняет Гена, и все чокаются, спиртное отпивая.

Именно отпивая, а не осушая полностью свои стаканы. Все-таки они тут не с целью напиться, а просто хорошо провести время.

В ресторане постарались, еда была нереально вкусной. Стол пустел достаточно быстро, самолет наполнился шутками, веселыми разговорами и воспоминаниями детства.

— Как-то необычно, — хмыкает Матвеева, вино в стаканчике болтая и Кислова за шею обнимая.

— Что?

— Ну.. атмосфера такая семейная. Не такая, как на тусовках. Там весело, а тут уютно так.

— Ну так епт, — усмехается Киса. — Мы же семья по факту. Причем полная, такая, какая у каждого из нас быть должна.

— Вот мы и есть друг у друга, — улыбается Хэнк. — Бля, чуваки, люблю вас.

За столом селится какое-то молчание. Каждый задумывается над тем, как им повезло.

— А че получается? Инцест типо? — нарушает тишину Боря.

— Че? — хмурится Матвеева.

— Ну, мы семья, а вы с Кисой инцестники?

— Хэнк, ты дебил? — шокировано глаза выпучивает. — Мы не трахаемся!

— Малыш, это легко исправляется, — Кислов пошло улыбается и руку высоко на ее бедро кладет.

— Кислов! — вскакивает с него и чуть ли все вино не проливает.

Парни смеются с того, как Матвеева возмущенно рот открывает и закрывает. Не выдерживает и сама чуть посмеивается. Бьет Хэнка и Кису по головам и руки на груди складывает.

— Да ладно тебе, — Хенкин подругу на себя тянет, и она падает на них с Геной.

Вино все-таки проливают. На ее светлую толстовку. Смех вновь заполняет самолет.