3. Звонок
Когда Пчёла открыл глаза рано утром, он всем сердцем не хотел вставать. Но маленький букет, который расцвёл со вчерашнего вечера напоминал о сердечных делах, которые непременно нужно было сделать уже сегодня. В среднем рабочий день начинался где-то часов в семь, значит отнести букет нужно было к половине седьмого утра. Такой ранний подъем был нехарактерен для Пчёлы, и по ощущениям был похож на пытку.
«Вот видишь, на какие жертвы я иду ради тебя, Юля» — пробурчал Пчёлкин, поднимаясь с кровати. В квартире стоял лютый холод, батарея топила еле-еле, на последнем вздохе. Комнатный термометр показывал почти минус тринадцать градусов Цельсия.
Наряжаться Витя не стал: ограничился шерстяным свитером и тёплыми штанами. Не свидание же, всё-таки.
Вышел на улицу, поймал такси, прочитал таксисту адрес на бумажке, вручил несколько купюр: должно хватить. Водитель, пожилой мужчина, сам ещё клевавший носом, кивнул и взял деньги. Пчёла сел на заднее кожаное сиденье, прижимая к груди цветы мимозы. Сердце билось так часто, как стучали капли дождя в осенний вечер...
Это волнение стало открытием для самого Пчёлы. По сути, ничего такого он не собирался сделать. Он даже не увидит Юлю. Но всё равно всё его нутро пребывало в трепетном состоянии.
Откинув голову на спинку сиденья, Пчёла принялся за наведение порядка в своей голове, в своих мыслях. Один вопрос только его мучал: казалось, найди он на него ответ — и откроется некая жизненно важная тайна. Что он чувствует?
«Я не мог влюбиться так быстро. Это идиотизм. Я что, школьник?»
Кто-то, ехавший напротив решил посигналить. От этого звука, резко нарушившего тишину, Пчёла вздрогнул.
«Хорошо, если я не влюбился, тогда какого чёрта я еду на другой конец города рано утром, когда я обычно вижу десятый сон, с букетом пресловутых мимоз, в такой холод, по таким пробкам? Нахрена?»
Вопрос вполне логичный, содержащий в себе ответ на предыдущий.
«У меня нет шансов. Она журналистка, сто процентов у неё кто-то есть. Она всегда окружена вниманием мужиков. Мы с ней просто поболтали, ничего более. И почему я так на ней зациклился? Я просто из вежливости дарю ей букет! Просто в знак уважения!» — успокоил себя Пчёла. После этой мысли стало как-то легче, спокойнее.
— Приехали.
Витя не сразу услышал, что ему сказали, так далеко он ушел от реальности.
— Молодой человек, мы приехали! — настойчиво повторил водитель, который наверняка хотел поскорее отправиться по своим делам, нежели путешествовать по зимней Москве, пускай и за деньги. Витя поднялся с места.
— Извините, сдачи не надо, — он отодвинул руку с деньгами и вышел из машины. Перед ним открылся вид на панельное здание, состоявшее из двух блоков. Первый — типографский, второй — для журналистов. У здания были непривычно огромные для того времени окна. Пчёла, следуя вывескам, зашёл в журналистский отдел. Однако, что и требовалось ожидать, его так просто туда не пустили. К нему наперевес направилась охрана, сразу устроившая допрос с пристрастием.
— С какой целью вы зашли сюда?
— Вы числитесь работником газеты?
На все эти вопросы Пчёла не знал как ответить.
— Я тут хотел передать... Одной из ваших сотрудниц.
— Кому конкретно?
— Юлии Фроловой...
— Ещё один из тысячи горе-поклонников? — охранник презрительно рассмеялся, вкладывая в фразу максимальное количество иронии.
Эта шуточка резанула слух Вити и вывела из себя за единое мгновение.
— Я не горе-поклонник, слышь, урюк! Не надо меня причислять куда-либо понял? — рявкнул Пчёла, сжав кулаки. Возможно, уместнее было промолчать, однако горячий темперамент Пчёлы давал о себе знать особенно хорошо в конфликтных ситуациях. Охрана пожала плечами и забрала букет.
— Передадим. Не переживай, — один из охранников заговорщицки подмигнул Вите, видимо понимая, что становится участником любовной игры.
— Смотри мне, баран, — Пчела поправил своё бежевое пальто и направился к такси. Решительность Пчёлы обескуражила охранников, поэтому они отреагировали на просьбу Вити положительно.
***
Юля неслась в редакцию со всех ног. Сегодня утром было совещание, которое в круге журналистов называли «планёркой» — на нём обсуждались вопросы публикации выпусков, материала. Юля задержалась на автобусной остановке и уже опаздывала, минут на пять. Не криминально, но журналисту надлежит быть особенно пунктуальным.
— Здравствуйте, — Юля открыла дверь, влетая в помещение и снимая с себя пальто. — Извините за опоздание.
Редактор и несколько журналистов уже сидели за столом с бумагами и обсуждали повестку мероприятия. Когда Юля вошла, все взгляды устремились на неё. Кто-то начал шептаться. Юля посмотрела на свое рабочее место и обомлела, увидев цветы. Она сложила шепоток за спиной и цветы, и поняла, что вообще происходит.
— Юль, у тебя что, парень появился? — спросила Вероника, знакомая Фроловой.
— Я предпочитаю не распространяться о личной жизни, — Юля нахмурилась и сложила руки в замок.
— Да мы наоборот рады.Ты из-за своего Лёши вообще на парней не смотришь. Надо двигаться дальше.
Юля ничего не ответила, чувствуя себя полной дурой. Мало того, что ей было некомфортно от самого факта чьего-то флирта, так ещё и на глазах у всей редакции! Что о Юле будут думать теперь? Что она девица лёгкого поведения?
Когда закончилась планёрка, все расселись по своим рабочим местам, начиная работу над статьями. Юля ещё раз взяла в руки цветы, и из букета выпала записка. Юля прочитала её про себя, и, увидев пчелу в углу, поняла все без слов. В душе стало как-то по-особенному тепло: Юля вспомнила прошедшую встречу. Но потом она вспомнила прошлый опыт, и радость улетучилась в одно мгновение. У Юли была стальная нервная система, которую требовала её профессия, но даже такая психика не выдержит второго подобного удара.
Юля отвернула букет, чтобы он не мозолил глаза и приступила к работе. Звук мирно стучащих клавиш компьютеров действовал успокаивающе, даже немного убаюкивал. Мозг полностью сосредоточился на создании интересного, грамотного текста, и уже точно не было времени на размышления о каких-то Витьках Пчёлкиных.
***
Любовь любовью, но криминальные проблемы приходили по расписанию.
На Александра Белова, будто обухом по голове обрушилось известие о гибели его близкого, армейского друга Фархада Джураева. Ничего не предвещало беды: Белый вместе со своей женой Олей выбирал коляску для их сына. Трогательная семейная атмосфера была нарушена тем самым звонком. Мир замер. Белый застыл на месте. Он понял: нужно было срочно действовать. Белова рассуждала о достоинствах колясок, советовалась с мужем, но Белый ничего не слышал: он словно находился в вакууме.
— Какую ты хочешь? — выпалил Белый, когда отошёл от первого шока. Оля указала на коляску тёмно-синего цвета.
— Мы её берём! — крикнул он, уходя. — Поехали! — сказал он жене. Оля поразилась такой резкой смене настроения мужа, но связала это со звонком. Она даже не представляла, насколько она была права... Белый мгновенно позвонил друзьям и договорился о встрече.
На следующий день три машины поехали в назначенное время. Погода явно противоречила напряжённости момента: светило яркое солнце, небо было ярко-голубое, без единого облака. Ветер шелестел ласковым штилем. Всё спокойно. Только не в этой четверке.
Сначала вышел Фил с Космосом, а потом Пчела и Белый. Белов взмахнул рукой и только что прибывший самолёт раскрылся. Пчёла стоял и курил.В никотиновом дыме он пытался найти успокоение, хотя бы на короткий срок. Волноваться было за что. Белый рисковал жизнью, вылетая на поклон к отцу Фархада. Только Белый был невозмутим.
— Ну всё, братья. Давай, — Он обнял друзей, каждого по очереди.
— Сань, ты знаешь, — Пчёла замялся. — Я никогда ни во что не лезу, но ты совершаешь грубую ошибку. — Он до последнего пытался отговорить друга от этой поездки.
Однако Белого было уже не остановить, если он что-то решил для себя...
— Первый, на кого бы я подумал на их месте, это Саша Белый, — разумно возразил Белов.
— Да пускай думают, Саня! С кем воевать? Зачем? — воскликнул Космос.
— С ними не воевать надо, а работать, — объяснил Белый.
— Сань, нужно лететь вместе, — предложил Фил, пожимая руку боссу.
— Нет, я должен лететь один. Иначе с этими людьми вопрос не решить. Всё, базар окончен. А вы разберитесь, откуда ноги растут, — распорядился Белый, подходя к самолёту.
— Братишка, мы их найдем! — твёрдо пообещал Фил. Пчёла помахал рукой.
Это было последнее, что услышал Белый перед тем, как подняться в самолёт. В руках он держал чётки Фары — последнее, что осталось у Саши Белова от Джураева помимо совместных воспоминаний, где они были такими счастливыми, и мудрых мыслей, которыми Фара так часто докучал Сашку. Белый глубоко вдохнул и сжал чётки в кулаке. Через минут двадцать самолёт с Сашей Белым улетел далеко, в жаркий Таджикистан.
***
Юля сидела за компьютером с запиской от Пчёлы. Фролова кусала дужку от своих тонких очков. На её лице отражалась глубокая задумчивость.
Она смотрела на номер телефона, который Пчёла написал на оборотной стороне записки и не понимала, что делать. Первой шаг делать не хотелось. Татьяна Ларина, вон, сделала: письмо огромное написала, которое каждый школьник знает. И что с ней было? Хотя... Там дело было не в первом шаге.
Но всё равно. Юля придерживалась позиции, что мужчина должен бороться за объект симпатии. А женщина должна в сторонке наблюдать за его мучительными попытками завоевать внимание. Это попахивало духом Средневековья.
— Чё это? — от взгляда любопытной Вероники не скрылось размышление Юли. Она подошла к подруге и посмотрела на записку.
— Это тот, который цветы подарил?
Юля кивнула, и вот беда! Она снова подумала о Вите. Организм выдал Юлю с потрохами: щёки Юли покраснели, стали похожи на два нежных лепестка розы.
— Юля влюбилась! — Вероника захихикала. — Скажи честно: он тебе нравится?
Юля промолчала. Но Вероника всё поняла для себя.
— Но я не готова, я ещё от Лёши не отошла... — Юля начала рассуждать вслух. Вероника подошла к рабочему телефону с листочком и стала набирать цифры. Юля углубилась в свои рассуждения и за компьютером не заметила Вероникины движения. Очнулась Фролова, когда Вероника пихнула ей в ухо трубку, где раздался приветливый голос Пчёлы:
— Алло?