Львиная луна Мяомяо

— Ты видел военные корабли? — Фан Дуаньин запрокинул голову к темноте наверху, пока не собираясь оспаривать, что Юань Сюймяо наговорил чепухи, лишь неторопливо продолжал расспросы.

Тот, вторя ему, поднял голову и всмотрелся в словно бесконечную чёрную пустоту.

— Видел. На брандонских военных судах для парусов используют мягкую ткань, мачты у них не могут складываться и вращаться, на наших же боевых кораблях жёсткие паруса и складные мачты, с первого взгляда понятно... что они очень отличаются.

Фан Дуаньин военных кораблей не видел и не знал, говорит Юань Сюймяо, исходя из своих воспоминаний, или же этот «совершенный меча» на самом деле бывал на борту такого судна.

— У нас сто лет держался запрет на морскую торговлю, но были военные суда? — воскликнул он.

Юань Сюймяо потрясённо обернулся.

— Чужеземцы-великаны на другом берегу Кипящего моря, маленькие заморские государства, такие как Шицзи, Фоцзи и Восточное Си, включая также расположенную в открытом океане страну вулканов Вейфитц, путь из которой пролегает через Вольный рынок... множество неприятелей зарятся на богатства нашей империи. Великаны страдают от ужасного холода ледяных равнин и пытаются захватить южные земли; Шицзи и Фоцзи претендуют на звание государств с высшим божественным статусом, владеют белым волшебством и желают проповедовать в нашей Великой Юнь; Восточное Си, несмотря на свои малые размеры, амбициями обладает огромными, совершает набеги на север, атакуя Брандон — в прошлом году они воевали на море. Жители Вейфитца, находящегося далеко за десять тысяч ли, рождённые в землях палящего зноя, обладают особым телосложением и выглядят причудливо, там большой спрос на наши шёлк, хлопок, чай и рис... Почему наши морские пути были закрыты? Потому что мы постоянно страдали от нападений прибрежных врагов и внутренних беспорядков. Шесть лет назад мы воевали в Стеклянном море к востоку от Шицзи и Фоцзи, тогда в противостоянии участвовало несколько сотен судов, и лишь после тридцати шести дней непрерывных сражений, нам удалось одержать тяжёлую победу, понеся бесчисленные потери убитыми и ранеными. Помимо внешних врагов, побережье страдает от нападений пиратов. Невзирая на запрет морской торговли, военные корабли Великой Юнь защищали нашу родину и за прошедшие сто лет достигли выдающихся успехов.

Фан Дуаньин родился во времена благоденствия и знал лишь, что раньше простым людям запрещалось выходить в море и никого извне тоже не пропускали, что Великая Юнь веками сражалась на земле, и считал стратегически важными только укреплённые города в пустынях да неприступные заставы на границах. После краткого рассказа Юань Сюймяо перед ним словно вдруг открылся другой, величественный и грандиозный мир.

На чём зиждется процветание Великой Юнь?

Фан Дуаньин считал, что занимает высокое положение и обладает широкими познаниями и большим опытом, но перед Юань Сюймяо почувствовал себя слепцом.

— Если на море так опасно, тогда почему ты... ратовал за открытие морских путей? — спросил Фан Дуаньин.

Юань Сюймяо бросил на него взгляд.

Тщедушное пламя запала озаряло юное и решительное лицо Фан Дуаньина.

Взглянув на него ещё пару раз, он наклонил голову и спросил невпопад:

— Знаешь Сюэ Паньлу из гвардии Дунлин?

Фан Дуаньин кивнул: изначально гвардию Дунлин возглавлял Сюэ Паньлу, который был гораздо моложе Цзинь Лэлина, по слухам, обладал весьма высоким боевым мастерством, прославился своим «Незапятнанным мечом» и при дворе, и в провинции, и в своё время считался первым воителем Великой Юнь. В детстве ему довелось встретиться с Сюэ Паньлу, но несколько лет назад того перевели на должность командира Семи стражей, а затем пришло известие о его смерти. Когда объявили, что славный воин скончался от болезни, все пришли в недоумение: как, с его непревзойдённым боевым мастерством, Сюэ Паньлу в возрасте всего тридцати семи лет мог погубить какой-то недуг прямо при исполнении? Но человеком он был нелюдимым, друзей почти не имел, умер на прибрежном островке, поэтому истинного положения дел не знал никто, а когда прошло больше времени, уже мало кто помнил, что некогда этот человек был командующим гвардии Дунлин.

— Сюэ Паньлу умер в Стеклянном море, — с каменным лицом поведал Юань Сюймяо, будто читая по памяти. — Командир Семи стражей отвечает за береговую оборону и морские дела. Едва он заступил на должность, как столкнулся с пиратскими кораблями клана Су из Вольного города, вторгшимися в Стеклянное море. Его превосходительство Сюэ встал с мечом наголо... — На миг умолкнув, он прошептал: — Пиратские корабли Вольного города так же велики, как это судно... В них три артиллерийских дека(1) и двести шестьдесят шесть пушек.

У Фан Дуаньина мороз пробежал по коже.

— Так значит, Сюэ Паньлу...

— Сюэ Паньлу умер не от болезни, — бесстрастно продолжал Юань Сюймяо, — его убило артиллерийским снарядом.

Лучший полководец Великой Юнь погиб под обстрелом пиратского корабля.

Какая нелепая смерть.

Императорскому двору даже пришлось прикрыть это «болезнью».

— Земли Великой Юнь богаты и густо населены. Сюэ Паньлу превосходно владел мечом, был неподкупным чиновником, боролся со злом... но что с того? — Юань Сюймяо пошатнулся, будто марионетка, утратившая центр тяжести — тело наклонилось в одну сторону, голова — в другую. — В открытом море и западных пустошах перемены происходят слишком быстро. Сюэ Паньлу погиб под залпами сотен орудий, так и не узнав, насколько велик мир... А наша Великая Юнь со своими рукотворными и природными богатствами — будто юнец, стоящий на рынке со слитком золота. Если мы не знаем, как велика Поднебесная, сколько в ней чудес, как меняется весь мир, чего добиваются бесчисленные враги, то что будет с Великой Юнь? — Он моргнул без проблеска сознания в глазах, словно не сам сейчас монотонно рассказывал историю. — Это одна из причин.

Одна из причин.

Спросив, почему он настоял на открытии морских путей, Фан Дуаньин вовсе не ожидал ответа — в конце концов, перед ним лишь призрак, а не настоящий Юань Сюймяо.

Тем не менее, он не только получил ответ, но и узнал, что это лишь «одна из причин».

Значит, Юань Сюймяо выступал за открытие морских путей не просто потому, что каждое заморское государство владеет своими хитростями, и Великой Юнь следует знать о них, чтобы давать отпор врагам — были и другие причины.

Но Юань Сюймяо не назвал ни «второй», ни «третьей».

Одна лишь «первая» уже повергла Фан Дуаньина в трепет и ужас.

Он видел пушки, но никогда прежде на глаза ему не попадались такие огромные боевые корабли, как этот, и ему с трудом удавалось представить залпы сотен орудий над переменчивым и опасным морем.

Тот, кто занимается боевыми искусствами, воспитывает в себе благородную силу духа. Фан Дуаньин верил своему мечу, пестовал свой путь, но врагами всегда считал людей.

Он никогда не думал, что это могут быть бесчисленные пушки.

Когда Сюэ Паньлу стоял с обнажённым мечом, наверняка он точно так же был уверен в своих силах.

— Его превосходительство Сюэ погиб под обстрелом пиратского корабля, и Семь стражей побережья даже не отомстили за него? — После долгого молчания голос Фан Дуаньина звучал немного хрипло, пламя запала в его руках колебалось, догорая, готовое вот-вот погаснуть.

Юань Сюймяо покачал головой.

— Клан Су связан брачными узами с Восточным Си, Брандоном, Хуаньбао, Сэнроро и Чанци, владеет несколькими сотнями боевых кораблей, им нелегко нанести поражение. Поэтому я отправился в море... — Его склонённая набок голова вернулась на место, речь оборвалась на полуслове, от тела во все стороны хлынули потоки холода, энергия меча Даньцю прокатилась вокруг, и деревянные доски в глубине трюма затрещали, покрываясь льдом.

Всякий раз соприкосновение с одержимостями и подлинными желаниями «Юань Сюймяо» пробуждало энергию меча Даньцю в теле этого паршивца.

Должно быть, потому что пути, которыми шли «Юань Сюймяо» и «совершенный меча» школы Даньцю... в корне отличались друг от друга.

Встревоженная энергия меча не знала, чьё сознание защищать.

Она задела оставленную в теле Фан Дуаньина печать, неожиданно несколько её потоков вторглось в его чудесные меридианы, застигнув молодого чиновника врасплох, и его вырвало кровью.

Вздрогнув от испуга, Юань Сюймяо резко обернулся — он всё ещё пребывал в замешательстве, как продолжить мысль: «Великая Юнь не в силах нанести поражение союзу семьи Су с другими странами, к величайшему прискорбию и сожалению, поэтому я отправился в море... чтобы что?» — и душа его не успела вернуться в тело, как у него глаза на лоб полезли от состояния Фан Дуаньина.

— Ты питал столь глубокие чувства к Сюэ Паньлу? — растрогался он и с мечтательным видом проговорил: — Его гибель в самом деле достойна сожаления, но не волнуйся, невзирая на все сложности, и на семью Су найдётся управа. Месть ещё свершится, просто её время пока не пришло, но как только представится возможность, она не посрамит твою привязанность к Сюэ Паньлу...

Энергия меча встревожилась лишь на миг, и истинная ци Фан Дуаньина уже постепенно успокоилась, как он вдруг услышал, что питал к Сюэ Паньлу «глубокие чувства и сильную привязанность» и снова едва не заплевал кровью всё вокруг. Голова закружилась, и ему потребовалось некоторое время, чтобы восстановить дыхание.

— Господин Фан ещё так молод и, говорят, весьма силён в боевых искусствах, но то и дело харкает кровью. Высокое боевое мастерство, но хрупкое здоровье и слабое тело и правда вызывает беспокойство... — без умолку болтал Юань Сюймяо. — Скорее возвращайся домой и отдохни, корабль такой большой, обыскивать его тяжело, лучше положись на меня.

Паршивец каждым своим словом выводил его из себя.

С помрачневшим лицом Фан Дуаньин схватился за ближайшую выступающую доску, с силой сжал пальцы и с треском выломал кусок. Управляя истинной ци Палящего солнца, он потёр обломок, и сырая от постоянной влажности корабельная древесина задымилась, а затем зажёг её от тлеющего запала, озарив балластный отсек ярким светом.

Юань Сюймяо затих как цикада зимой.

— То, что это был военный корабль, вооружённый артиллерийскими орудиями, лишь твоё предположение, — заметил Фан Дуаньин. — Если так, то кому он принадлежал...

Юань Сюймяо посмотрел на него в изумлении, как на дурака.

Фан Дуаньина разозлило, что этот болван уставился на него дурацким взглядом, будто не находит слов.

— Ну что ты вытаращился? Чего хмуришься?

— Если это военное судно, — наклонил голову набок Юань Сюймяо, — и некто целеустремлённый отправил его в нашу страну в качестве наживки, дабы украсть привезённую к императорскому двору дань, однако не стал возвращаться за ним и поднимать шум... Это свидетельствует о том, что у его владельца нет недостатка в боевых кораблях. — Он похлопал по переборке трюма. — В окрестных водах таким обладателем несметных богатств и двух сотен военных судов является семья Су из Вольного города. — Он снова наклонил голову, на сей раз на другую сторону. — Клан Су покупает боевые корабли в Брандоне, всегда самые лучшие. Если это судно принадлежит им, то здесь должен быть их семейный герб...

— Семейный герб клана Су?

— Согласно отчёту гвардии Дунлин, — донёсся от дверного проёма беспомощный голос Сяо Цуйлана, — тринадцать мертвецов, найденных на корабле, одеты в военную форму клана Су из Вольного города, а вышитые на оторочке большие серебряные рыбы — семейный герб клана Су, угревидная зубатка.

— Ну разве не замечательно? — Юань Сюймяо опять наклонил голову, да под таким углом, что не походил на живого человека. — Боевой корабль клана Су из Вольного города, с мертвецами из клана Су, вошёл в порт с посольством, явившимся с данью, а затем произошла кража сокровищ, привезённых в качестве дани — неопровержимые доказательства налицо...

— Вздор полнейший. — Фан Дуаньин сделал глубокий вдох. — Вольный город в открытом море — разбойничье гнездо, клан Су имеет в своём распоряжении более двухсот боевых судов, пожелай они украсть сокровища, грабили бы в море, зачем им потребовалось взрывать башню Небесного коня... Пусть даже это военный корабль клана Су, скорее всего, это не они взорвали башню и похитили сокровища в нашей Великой Юнь, а кто-то другой, кто свалил вину на них!

— Дагэ, гвардия Дунлин уже подтвердила, что обезглавленный на приветственном пиршестве человек пусть и был главным послом Восточного Си, но являлся выходцем из клана Су — Су Цинпином. — Когда Сяо Цуйлан подошёл, полы его одеяния были в некотором беспорядке: он сделал большой круг по трюму, пока искал их двоих, и в кромешной темноте неизвестно за что зацепился одеждой и волосами.

— Враги клана Су? — Фан Дуаньин на миг задумался. — Хотят, используя силы Великой Юнь, отомстить клану Су?

Сяо Цуйлан кивнул.

На текущий момент гвардия Дунлин пришла к такому выводу.

Потому что пока не нашлось иных версий, способных объяснить случившееся вчера.

Если не из смертельной ненависти и желания убить взятым взаймы клинком, то по какой ещё причине можно совершить столь невероятное преступление на глазах самого императора Великой Юнь?

Юань Сюймяо медленно выпрямил странно изогнутую шею и моргнул.

Из-за Сяо Цуйлана показался человек с лампой в руках и цветущей улыбкой на лице.

Мягкое сияние свечи озарило силуэт Цзи Чуньхуа. Сама она ещё не приблизилась, а тень её уже растворилась в самом тёмном углу, сделав его ещё чернее.

— Малыш, ты кое-что обронил, — издалека позвала она.

При звуках её голоса нежное личико Сяо Цуйлана невольно сморщилось, но взгляд его всё возвращался к Юань Сюймяо. Красавица назвала себя «вдовой, не успевшей переступить порог особняка Юань», он же подумал про себя, что эта обольстительница — лишь одна из тех, кто строил глазки предателю Юаню, каковых было немало.

Заметив, что он не пошёл за оброненной вещью, а украдкой поглядывает на него, Юань Сюймяо ужасно удивился.

— Что ты смотришь на меня?

— Я... я не... — залился краской Сяо Цуйлан.

— Хоть я и хорош собой, но чужд привычкам Лун Яна, — с серьёзным видом заявил Юань Сюймяо. — И в мальчике для утех не нуждаюсь.

Сяо Цуйлан надолго застыл на месте, переваривая услышанное, прежде чем его лицо побагровело от злости.

— Ты... Что ты сказал? Да как ты смеешь оскорблять меня? Я служу помощником в ведомстве отбора военных чинов, с чего мне становиться твоим мальчиком для утех? — В праведном гневе он выхватил саблю из ножен и направил в грудь Юань Сюймяо.

Не выдержав, Цзи Чуньхуа расхохоталась в голос. Фан Дуаньин, беспомощно потерев лоб рукой, взмахнул рукавом и оттащил тонкокожего подчинённого назад, заодно отвесив ему подзатыльник.

— Я же говорил, мозги у него спеклись, наполовину с ума сошёл, а ты мне не верил.

Сяо Цуйлан затрепыхался в хватке начальника.

— Дай я зарублю его! Мерзавец брал взятки и нарушал закон, а теперь очерняет доброе имя других людей!

— Не нужно опускаться до уровня дурака. — Фан Дуаньин и сам не знал, кому он говорил эти слова. Отняв оружие у Сяо Цуйлана, он вернул его в ножны и обратился к Цзи Чуньхуа. — Младшая наставница, что вы там подобрали?

Красавица подняла лампу, освещая найденную вещицу.

Деревянную табличку.

Остолбенев, Сяо Цуйлан покорно убрал саблю.

— Это не я обронил.

— А по-моему, когда ты бежал куда глаза глядят, она выпала у тебя из одежды, — изумилась Цзи Чуньхуа.

Фан Дуаньин взял табличку и покрутил в руках, разглядывая.

— Вещица не нашего негодника. Младшая наставница, где вы её нашли?

— Там, — указала за спину та.

Сощурившись, Фан Дуаньин посмотрел туда, откуда пришёл Сяо Цуйлан и схватил его за воротник.

— Идём-ка, посмотрим, откуда ты её сбил.

Сяо Цуйлана утащили внимательно осматривать место, где Цзи Чуньхуа подобрала упавшую табличку.

Во мраке красавица бросила взгляд на стоящего в темноте Юань Сюймяо, и в глазах её мелькнула тень улыбки. Затем она развернулась и пошла прочь.

Моргнув, Юань Сюймяо тихонько выдохнул ей вслед.

(1) Дек — пространство между двумя палубами на корабле, где ставят пушки.

Мой тг-канал: https://t.me/elriedreamer_translates