Львиная луна Мяомяо

Резиденция Юань Сюймяо, также известная как особняк Юань.

С тех пор, как Юань Инь купил это место, минуло уже более пятидесяти лет.

Когда Юань Сюймяо лишили должности, он распустил прислугу. Последнее, что Фан Дуаньин слышал о нём — как Цзян Цзи, старинный друг Юань Иня, спустил на изменника собаку, когда тот вышел запирать ворота. Говорят, собака к нему не притронулась, и старик Цзян три месяца не переставал браниться. Фан Дуаньин не знал, был Цзян Цзи искренен или же пытался устроить представление — всё-таки он был среди тех, кто в своё время выдвинул Юань Сюймяо на должность начальника канцелярии по делам наследника.

Прежде чем отправиться в особняк Юань, Фан Дуаньин завернул в лавку благовоний, купил стопку даосских талисманов и рассовал по карманам, а также приобрёл меч из персикового дерева, который повесил на пояс, и только потом пошёл стучать в ворота дома Юань Сюймяо.

Он был полностью уверен, что изменник давно мёртв, поскольку лично обнаружил на окоченевшем трупе множество внешних и внутренних ран, а когда вытащил стрелу, пронзившую грудь покойного, оказалось, что его сердце превратилось в кусок льда. Если после такого можно воскреснуть, то это ещё страшнее, чем стать призраком.

Хотя они оба несколько лет прослужили чиновниками, но, будучи из ведомства Изысканных яств, Фан Дуаньин обычно не являлся на доклад к императору и не участвовал в управлении государством, а потому не был хорошо знаком с Юань-шоуфу и никогда не бывал у него дома.

Особняк построил старый Юань-шоуфу, и до прошлого года у его ворот всегда толпились люди, точно на рынке.

Двор окружали белые стены с чёрной черепицей. Юань Инь был родом из Цзяннани, поэтому и своему особняку придал налёт южного стиля, но среди пышной столичной роскоши его чёрно-белая строгость не производила впечатления ни богатства, ни жизнерадостности.

Погладив меч из персикового дерева, Фан Дуаньин шагнул вперёд и торопливо постучал в ворота.

— Фан Дуаньин из Пиршественного приказа просит встречи с Юань... с молодым господином Юанем.

Никто не отозвался.

Он заглянул в щель между створками и повысил голос.

— Фан Дуаньин из Пиршественного приказа просит встречи с молодым господином Юанем.

Со двора по-прежнему не доносилось ни звука.

Фан Дуаньин толкнул створку, и она легко поддалась — к его удивлению, ворота не были заперты.

Тихо скрипнув, тяжёлые деревянные двери особняка Юань медленно распахнулись. Дворик перед наружным каменным экраном уже зарос сорняками, на самом экране некогда была роспись, но кто-то выплеснул на неё ведро туши, превратив в чёрное пятно. Фан Дуаньин позвал ещё несколько раз, так и не получив ответа, закрыл за собой ворота и, сжимая меч из персикового дерева, ворвался в гостевые покои по левую руку.

Окна были плотно закрыты, и внутри царил полумрак, расставленные на столе безделушки и чайные принадлежности слегка запылились — не похоже, чтобы кто-то здесь жил. Фан Дуаньин осматривался с возрастающим изумлением — если в этом проклятом месте никого нет, с чего братья из палаты Кайбао(1) доложили, будто Юань Сюймяо ещё здесь? Будь это так, пусть даже его лишили должности, пусть даже он носил теперь простое платье, всё равно не довёл бы собственный дом до такого состояния! Говорят, после того, как разразился скандал, некоторые старые слуги ни за что не желали покидать особняк Юань и остались его сторожить, но, судя по всему, слухи врали.

В гостевых покоях никого не было, и Фан Дуаньин подумал, что Юань Сюймяо на самом деле здесь нет... Толкнув ногой дверь комнаты, ведущую во внутренний двор, он услышал плеск — что-то мокрое неожиданно вылезло из стоящего там глиняного чана. Вздрогнув от испуга, Фан Дуаньин отскочил в сторону и спрятался за колонной — и лишь тогда разглядел, что из чана выбрался человек.

Он присмотрелся повнимательнее. Лицо мужчины, красивое, с изящными чертами, было мертвенно-бледным — вероятно, из-за долгого пребывания в воде, но несмотря на всю бледность Фан Дуаньин узнал его с первого взгляда.

Это же вылитый Юань Сюймяо.

Проклятье, он средь бела дня встретил призрака!

С шумом вывалившийся из чана с водой Юань Сюймяо, увидев Фан Дуаньина, тоже застыл на месте и, указав на него пальцем, спросил:

— Кто ты такой?

Теперь Фан Дуаньин разглядел его ещё лучше, и пусть его превосходительство Фан претендовал на звание первого мастера боевых искусств в императорском городе и второго в Поднебесной, даже он не смог сдержать дрожи.

— Ты... т-т-ты... человек или призрак?

— Кто я? — в изумлении спросил промокший с ног до головы Юань Сюймяо, проведя рукой по лицу.

— Ты меня спрашиваешь? — уставился на него Фан Дуаньин.

Тот долго разглядывал своё отражение в воде из чана.

— Я — Юань Сюймяо, — уверенно заявил он наконец.

Фан Дуаньин смерил его взглядом с ног до головы, охваченный сомнениями — этот человек явно не в себе, будто повредился рассудком, но выглядит он в точности как Юань Сюймяо. Красотой и изяществом Юань-шоуфу был подобен сосне и бамбуку, простой человек не сумел бы выдать себя за него.

— Кто такой Юань Сюймяо? — поколебавшись, спросил он.

— Не знаю, — ответил водяной дух.

С холодной усмешкой Фан Дуаньин обнажил меч из персикового дерева и плашмя опустил на его плечо.

— Юань Сюймяо — великий учёный муж из палаты Глубокой учёности, а ты говоришь, что не знаешь? Кто ты такой? Почему выдаёшь себя за него?

— Я — Юань Сюймяо, — упорствовал водяной дух, словно не слыша угроз. — А ты кто?

Фан Дуаньин надавил, и деревянный меч прочертил на его шее неглубокий порез, выступила алая кровь — значит, он на самом деле живой человек, а не призрак. Но кто же этот безумец, выдающий себя за Юань Сюймяо? Что он замышляет? Вскинув брови, Фан Дуаньин проявил мощь своей ци.

— Я — лучший воин в императорском городе! — отчеканил он.

— А я — Юань Сюймяо, — по-прежнему упрямо твердил промокший, ничуть не испугавшись его.

— Юань Сюймяо умер на ледяных равнинах в тысячах ли отсюда! — разозлился Фан Дуаньин.

Он легко менял выражения лица — перед Пэй Луном всегда повиновался приказам, на деле же был дерзким и неистовым и порой открыто проявлял свой нрав, так что его подчинённые из палаты Кайбао затихали как цикады зимой. Поддержав Пэй Луна, Фан Дуаньин стал первым клинком в руках юного императора — всего за полгода все корыстолюбивые чиновники, примкнувшие к фракции Юаня, едва не погибли от его руки, и именно эти подлые взяточники дали показания о многочисленных преступлениях Юань Сюймяо. Хотя он был молод и полон истинного благородства, время от времени ненароком проявлял враждебность, от которой в страхе разбегались зайцы, разлетались птицы, а младенцы начинали хныкать — потому обычно скрывал свои способности и притворялся пылким юнцом.

Выпустив всю свою мощь, он гневно уставился на утопленника убийственным взглядом.

Тот испугался, глубоко уязвлённый.

— Ты... ты накричал на меня, — возмутился «водяной дух» и тотчас ощутил ужасную обиду. — Ты накричал на меня! — Наконец он почувствовал боль в плече, дотронулся до меча из персикового дерева и, нащупав кровь, побледнел от страха. — Я... я же умру... — Глаза его закрылись, и он, потеряв сознание, с грохотом рухнул на землю.

Своим ледяным убийственным взглядом Фан Дуаньин таращился на лежащего на земле проклятущего призрака. В груди спёрло дыхание, и он едва не впал в неистовство.

Проклятье, да что ещё за шутки!

Половину большого часа спустя «водяной дух», в тонкой весенней одежде искупавшийся в чане с водой, слёг с жаром и, съёжившись на кровати, дрожал от озноба. Вокруг сгрудились трое: Фан Дуаньин с лицом мрачнее тучи, врачеватель из палаты Кайбао и присланный Пэй Луном придворный лекарь.

Врачеватель Кабу из палаты Кайбао был родом из Южного Синьцзяна и, помимо лекарского дела, владел искусством изменения внешнего облика.

Воспользовавшись забытьём «призрака», они осмотрели его с ног до головы, проверив телосложение, лицо, кожу, меридианы и кости. Однако осмотр не только не разрешил сомнения, но и породил ещё больше загадок.

— Господин Фан, это... создание... несомненно, живой человек. — Цю Юйхуан прослужил при дворе более тридцати лет и повидал множество диковинных случаев, но никогда прежде не видел подобного. Он давно был знаком с Юань Сюймяо, и лежащий перед ним человек определённо походил на него как две капли воды. Однако опальный молодой чиновник, красивый и талантливый, обладал безупречными манерами, притом много лет обучался боевым искусствам и был пусть и не ровней Фан Дуаньину, но и никак не вялым новичком, который бы впал в горячку, всего лишь окунувшись в ледяную воду.

Лежащее на кровати «создание», как две капли воды похожее на Юань Сюймяо, своими восемью чудесными меридианами(2) разительно отличалось от обычного человека — как будто, помимо них, у него было ещё восемь таких же, из-за чего и те, и другие стали хаотичными, слабыми и перепутанными. Рождённый с такими меридианами определённо не смог бы обучиться боевым искусствам, и это существо, похоже, тоже не владело ими.

Однако на ладони и в пасти тигра(3) его правой руки имелась очень бледная, почти незаметная мозоль.

Как у мечника.

Однако Юань Сюймяо не учился фехтованию мечом.

Его излюбленным оружием был арбалет.

Но кто сказал, что привыкший пользоваться арбалетом не может тайком учиться фехтованию?

Да кто же этот странный человек?

— Господин Цю совершенно прав. — Будучи приближённым Фан Дуаньина, Кабу в чём-то походил на него — казался дипломатичным и услужливым, но не выдавал своих истинных чувств. Выслушав пустые слова Цю Юйхуана, он немедленно выразил полнейшее согласие, а затем добавил крохотное замечание. — Но я слышал, что изменник Юань умер в Кипящем море, где издревле происходило множество чудес. Говорят, там живёт бессмертное божество, быть может, он умер как раз во владениях этого божества, поэтому и вернулся к жизни.

— Что за вздор! Как вы можете говорить подобное в наше время? Я на своём веку повидал множество мертвецов, и если бы в Кипящем море правда можно было воскреснуть, почему же не вернулись к жизни погибшие в бою у заставы Хуэйхайгуань, а только лишь советник Юань? — холодно усмехнулся Цю Юйхуан. — Этот человек наверняка выдаёт себя за него, пусть я и не понимаю, каким образом, но судя по его чудесным меридианам, он никак не может быть воскресшим советником Юанем!

— Господин Цю не совсем прав, вы ведь никогда не видели воскресших мертвецов, а что, если у таких как раз и появляются лишние восемь чудесных меридианов... — Слыша, как Цю Юйхуан упорно повторяет советник Юань», Кабу разозлился: Юань Сюймяо вредил стране и причинял зло народу, а этот старикан называет его уважительно — поэтому нарочно стал препираться с ним, настаивая, что этот человек — оживший покойник.

— Ах ты желторотый юнец! Каким человеком был советник Юань — и посмотри на это жалкое создание! — Цю Юйхуан ткнул пальцем в дрожащего на кровати «водяного духа». — Если бы советник Юань воскрес из мёртвых за тысячи ли отсюда, не превратился бы в слабака! Зачем жить таким ничтожеством?!

Кабу покосился на кровать — по правде говоря, он тоже не мог утверждать, что это существо — Юань Сюймяо.

— Господин Цю совершенно прав, — кашлянув, снова согласился он.

— Довольно. — Фан Дуаньин, мрачный как туча, больше не желал слушать их перепалку. — Насколько я понимаю... иными словами, вы не можете дать мне однозначный ответ, является этот человек Юань Сюймяо или нет?

Цю Юйхуан и Кабу нахмурились, однако дело обстояло именно так.

Фан Дуаньин легонько побарабанил пальцами по подлокотнику кресла.

— Довод почтенного господина Цю состоит в том, что у этого человека странные чудесные меридианы, и, скорее всего, он выдаёт себя за другого. Но вы не знаете, не были ли меридианы изменника Юаня такими изначально, поэтому всё это лишь подозрения, которые невозможно подтвердить.

Цю Юйхуан кивнул.

Фан Дуаньин посмотрел на Кабу.

— Довод Кацзая(4) состоит в том, что этот человек не менял свою внешность, все его волосы, кожа и кости — настоящие, подделать до такой степени достоверности их было бы слишком сложно. Вдобавок, есть легенда о бессмертном в Кипящем море, поэтому ты подозреваешь, что изменник Юань, возможно, не умер.

Под его пристальным взглядом Кабу содрогнулся и немедленно стал покладистым.

— Да.

— Но я точно выстрелил в Юань Сюймяо, и стрела прошла насквозь, я даже видел собственными глазами, что его сердце превратилось в кусок льда, — пробормотал себе под нос Фан Дуаньин. — Если и так он смог выжить...

Цю Юйхуан и Кабу переглянулись — они вдруг поняли, что теперь вопрос состоял уже не в том, мёртв или нет «Юань Сюймяо».

Императору Великой Юнь представился шанс узреть проблеск пути к бессмертию.

Фан Дуаньин, учитывая положение Пэй Луна и своё собственное, более всех надеялся, что лежащий на кровати человек — на самом деле Юань Сюймяо.

---------------------------------------------

(1) Палата Кайбао — «палата Открытых сокровищ».

(2) Восемь чудесных меридианов (или восемь непарных меридианов) — отличаются от 12 основных меридианов, играют важную роль в регуляции крови и ци, связывают между собой основные меридианы, накапливают избыточную энергию ци.

(3) Пасть тигра — часть ладони между большим и указательным пальцами.

(4) Кацзай — в данном случае уменьшительная форма имени Кабу.