Пролог
Бескрайние ледяные просторы.
Неистовый ветер обрушивался на землю, срывал мельчайшие снежинки и кристаллы инея с иссиня-чёрных замшелых камней и закручивал вихрем, всё вокруг казалось туманным и зыбким — будто, покуда хватает глаз, блуждали над ледяной равниной сонмы неприкаянных душ.
Ещё дальше находился лес.
Несколько всадников с трудом продвигались сквозь снежные заносы, лошади увязали в сугробах, шагали тяжело и почти что топтались на месте.
Предводитель отряда кутался в подбитый соболем плащ, меховая опушка капюшона скрывала его лицо. С каждым словом изо рта вырывался пар и сразу же застывал в воздухе.
— ...Замёрз до смерти, в докладе не ошиблись? Точно ещё дальше вперёд?
Мужчина в сером позади него что-то ответил, но всадник в собольем плаще не расслышал, так что тому пришлось повысить голос.
— Да, впереди! В докладе нет ошибки! Юань Сюймяо(1) на скале Чжишанья!
— Не мог найти места получше, чтобы сдохнуть, кто знает, не околеем ли мы насмерть, прежде чем доберёмся до него, — зло выругался предводитель отряда. — Здесь слишком холодно, две лошади уже погибли от мороза.
— Господин Фан, вы ведь с юга. Это — Кипящее море, но несмотря на название, такие морозы здесь круглый год, — ответил мужчина в сером. — Говорят, на другом берегу Кипящего моря в землях цзинсэньцев есть огненная гора, так что у них не так холодно, но мы тех краёв не видели.
— Вот отрубим голову предателю Юаню, и отведу вас посмотреть на огненную гору, — усмехнулся всадник в собольем плаще. — Могущество и слава нашей Великой Юнь гремит во всех уголках Поднебесной, и нет такой земли, что не принадлежала бы императору, что примечательного в каком-то вулкане?
— Вы правы, ваше превосходительство, — помедлив, согласился человек в сером.
На всех позади него были одинаковые серые одежды.
— Ваше превосходительство, — вдруг позвал один из них, — лошади дальше не идут.
— Спешиваемся! — Предводитель рывком соскочил с коня с лёгкостью и изяществом. — Вперёд!
Люди в сером один за другим спешились и направились в глубину бескрайней снежной равнины.
Кипящее море.
«На крайнем севере есть море, где огонь сгущается и превращается в лёд, порождая пустыню на восемь сотен ли, называется Кипящим. Там живёт божество, зовётся Сюсю, владеет человеческой речью, не умирает. К северу от него находится страна Колодезного леса, жители её ростом два чжана, похожи на горилл, по-человечески не говорят. Оттуда вытекает Незамерзающая река, на пятьсот ли к западу впадает в море, в ней водится алая рыба хунчи, съешь её — не замёрзнешь. К югу от неё расположена страна Яростных птиц, жители её искусны в ткачестве, там есть горы Коричного огня, Живого зерна, Поперечного пути, Синих обезьян, Заячьей травы...»
Это и было Кипящее море.
В «Каноне десяти династий», имевшем хождение в Великой Юнь, о нём записана тысячелетней давности легенда. Как говорится, где было синее море, там ныне раскинулись тутовые рощи, и «страна Яростных птиц» ко временам Великой Юнь давно развеялась облаками и дымом, но горы Коричного огня, Живого зерна, Поперечного пути, Синих обезьян, Заячьей травы по-прежнему незыблемо стоят в её землях.
Но называют их теперь иначе.
К примеру, гора, на которую сейчас поднимался Фан Дуаньин(2), больше не носит имя в честь заячьей травы.
Её называют Чжишанья — скалой Указующего перста.
Это высочайший пик Кипящего моря.
Возвышается он на две тысячи триста восемнадцать жэней(3).
С наступлением сумерек безмолвные льды, казалось, дышали смертью. Когда солнце почти скрылось за горными пиками, Фан Дуаньин наконец взошёл на вершину Чжишанья.
Горный ветер здесь резал ножом и хлестал по лицу до кровавой пены, ужасный холод пронизывал до самых костей. Фан Дуаньин, считавший себя мастером боевых искусств, какие редко встречаются при дворе, едва не замёрз насмерть по дороге, ещё не встретив изменника по фамилии Юань.
На вершине Чжишанья ничего не было.
Только немые острия чёрных скал и одинокое безмолвие снегов.
В снегу осталось множество следов, словно кто-то долго ходил взад-вперёд по одному и тому же месту.
Фан Дуаньин поднял взгляд — в густой вечерней мгле смутно виднелось, что вдали, на краю обрыва сидит человек.
В красном одеянии.
Без мехового халата.
Вот он — Юань Сюймяо.
Сощурившись, Фан Дуаньин протянул руку, и один из людей в сером подал ему лук и стрелы.
Он натянул тетиву, остриём стрелы целясь в красную точку вдали.
Он был уверен, что на таком расстоянии и при столь сильном ветре Юань Сюймяо никак не мог заметить его.
И совершенно не мог предугадать, что кто-то из столицы заберётся на вершину высотой две тысячи триста восемнадцать жэней, чтобы покончить с ним.
Выпущенная стрела просвистела — точно сверкнула падающая звезда — и вонзилась в спину человека в красном.
Как Фан Дуаньин и ожидал, стрела попала в сердце и вышла из груди, надёжно пригвоздив жертву к месту, так что он никак не мог упасть со скалы.
Но человек в красном от удара даже не шевельнулся — по-прежнему с прямой спиной сидел на краю, и казалось, помимо того, что голова его слегка наклонилась вперёд, в остальном в его облике совершенно ничего не изменилось.
Фан Дуаньин слегка нахмурился — его с самого начала волновал один вопрос: зачем изменник пришёл в это проклятое место?
Не для того ведь, чтобы замёрзнуть насмерть?
Зачерпнув истинной ци(4), он в несколько прыжков добрался до обрыва и приподнял лицо Юань Сюймяо.
На ощупь совершенно ледяное.
Этот человек давно мёртв.
Фан Дуаньин пристально посмотрел на льстивого и злокозненного чиновника, благодетеля и врага его императорского величества — лицо его было синюшным, как будто его отравили.
Он распахнул на нём одежду — стрела вошла в спину и пронзила сердце, так что даже если бы он уже не был трупом, всё равно вне всяких сомнений погиб.
Помимо стрелы, на груди покойного обнаружился отпечаток ладони — кто-то нанёс ему тяжёлый удар, который, по всей видимости, и послужил причиной смерти.
Кроме того, руки его были испещрены множеством царапин, будто перед смертью он возился с чем-то неведомым, что оставило эти загадочные следы.
Помимо всего прочего, покойный поднялся на вершину без мехового плаща, и даже без всех полученных ран его погубили бы морозы Кипящего моря.
Для чего Юань Сюймяо бежал сюда?
И сколько ещё людей желали его смерти?
От чьей руки он погиб?
Фан Дуаньин обернулся, осматривая место, где сидел Юань Сюймяо.
Шагнув вперёд, он уставился в направлении, куда, опустив голову, смотрел мертвец.
Там был обледеневший лес.
Бесчисленные деревья, за десятки тысяч лет скованные морозами, уже никогда не растают — лес давно умер, и никто не знает, что в нём таится.
Только Фан Дуаньин приготовился унести тело Юань Сюймяо, как из леса неожиданно донёсся рёв.
Он резко оглянулся — рёв был звериный, похожий на заунывный зов горна.
Звук вырвался из глубины обледеневшего леса, преодолел сотни ли и достиг даже высочайшего горного пика. Следом за протяжным и заунывным звериным воем с застывших деревьев с треском посыпались сосульки и ледяные наросты, из леса выбежали высокие дикари в оленьих шкурах и устремились к заставе Хуэйхайгуань(5) на горе Чжишанья, где располагались воины Великой Юнь.
Фан Дуаньин находился слишком высоко и не смог разглядеть ясно — увидел только, что высоченные люди в оленьих шкурах, с оружием на длинных древках в руках, со звериным воем бросились к заставе. Оттуда немедленно высыпали солдаты Великой Юнь и сцепились с дикарями вдвое выше их ростом.
Фан Дуаньин никогда не видел в столице подобного сражения, столь простого и грубого. Великаны в оленьих шкурах прибывали отовсюду, насколько хватало глаз, беспорядочной толпой они набрасывались на крохотную заставу Хуэйхайгуань и быстро затоптали пару сотен защищавших её солдат. Фан Дуаньин сосредоточенно всматривался вдаль, на ладонях его выступил холодный пот — хотя он мог издалека следить за ходом битвы у подножия горы, но никак не успел бы прийти на помощь.
Внезапно из обледенелого леса вырвался новый отряд.
Воины в красном восседали на оленях, каких Фан Дуаньин никогда не видывал.
Животные были гораздо крупнее обычных, с огромными ветвистыми рогами.
Всадники в красном ударили в тыл дикарям, действуя стремительно и слаженно — одни стреляли из лука, другие отрубали ноги, третьи жгли огнём. Великаны, завидев их, неожиданно отступили и в беспорядке вернулись обратно в обледеневший лес.
Воины в красном тоже не пересекли заставу.
Подсчитав людей и боевые потери, они унеслись в ледяное море леса ещё дальше на север, растворившись в бескрайнем снежном просторе.
Фан Дуаньин в потрясении смотрел вслед мгновенно явившейся и столь же быстро исчезнувшей кавалерии.
— Что это было? — спустя долгое время наконец спросил он.
— Оленьи рабы, — ответил мужчина в сером позади него.
Фан Дуаньин онемел от удивления.
— Откуда они взялись? Почему помогли нам?
— Говорят... — Мужчина в сером посмотрел на мертвеца в красном. — Это добровольцы-смертники, взращенные его превосходительством Юанем.
— Что ты сказал? — резко обернулся Фан Дуаньин.
— Его превосходительства Юаня больше нет в живых, — вздохнул тот, — я тоже ничего не знаю. Ваше превосходительство Фан, раз уж господин Юань убит, давайте поскорее спустимся с горы и вернёмся в столицу, чтобы доложить об исполнении приказа. Здесь и правда слишком холодно.
--------------------------------------
(1) Юань Сюймяо — фамилию Юань можно перевести как «исток», «начало», имя Сюймяо — как «продолжающий недосягаемое» или «восполняющий далёкое».
(2) Фан Дуаньин — фамилию Фан можно перевести как «правильный», «упорный», «резкий», имя — как «разрывающий путы».
(3) Жэнь — мера длины, равная 7-8 чи. Один чи — около 1/3 метра.
(4) Ци — общемировая жизненно-энергетическая субстанция, обладающая способностью как созидать, так и разрушать. Истинная ци — более чистая и концентрированная ци, которую мастера боевых искусств накапливают с опытом и, используя её, могут усиливать удары, залечивать раны, ускоряться и делать своё тело легче (т.н. техника «искусства лёгкости» — цингун) и т.д.
(5) Хуэйхайгуань — застава «Море мудрости».
Канал переводчика: https://t.me/elriedreamer_translates