Душа ифрита

По итогу стало понятно, что мы не добыли ровным счетом никаких сведений. О нападении на базу пронюхали довольно быстро, но все подумали, что это была очередная вражеская атака. Бесследно пропавший капитан Лутак официально считался погибшим. Мы с Ри решили, что пока точно не знаем, кто и на чьей стороне, то держим произошедшее в тайне и ведем расследование самостоятельно. Но с чего начинать и куда двигаться – это было нам непонятно. Складывалось ощущение, что лишь мы одни остаемся в неведении. И это неприятное чувство все никак не покидало меня.

Через пару недель после того, как группа Юстина вернулась со своего задания, меня вызвали в тот же самый штаб. Такое случалось крайне редко, поэтому данное событие не могло не вызвать недоумения с моей стороны.

— Вик, ты же понимаешь, что не обязан этого делать, — сказал мне Ри, несколькими часами позже. — Они ведь даже не имеют права тебе приказывать, наше отделение никак не связано с ними. За кого они нас вообще принимают?

— Многие считают, что раз Совет нам так хорошо платит и создает особые условия труда, то мы теперь по гроб жизни обязаны всем военным структурам.

— Так унизительно же, согласись, — Ри всплеснул руками.

— Конечно, я могу и не идти туда. И тогда мне никто и ничего не предъявит. В конце концов, это не в нашей компетенции. Но, с другой стороны, нам сейчас не время воротить нос от любой доступной информации. Вдруг они что-то узнали о Лутаке? Было бы глупо пренебрегать любым шансом.

И уж не знаю, каким образом так получилось, но о моем предстоящем походе в штаб стало известно чуть ли не всему лагерю. Методом исключения стоит предположить, что все это была вина одного только Ри, который не умеет держать язык за зубами. От него было куда больше пользы, когда он был сам по себе. Но теперь, когда он стал тесно общаться с компанией Эл, все стало довольно-таки плачевно. Уже через несколько часов после нашего с ним разговора меня осадила Эл.

— Эй, Вик, слышала, ты собираешься наружу, — застигла она меня врасплох на тренировочном плаце.

— А тебе то какое до этого дело?

— Ты должен взять меня с собой на этот раз.

— А волшебное слово?

— Пожалуйста, — ее лицо растянулось в самой широкой улыбке, на которую Эл только была способна.

— Нет, — отрезал я.

— Ну почему мне нельзя с тобой?

— А почему ты так хочешь пойти со мной?

— Я просто чувствую, что должна пойти с тобой, вот и все.

— И что же это должно означать?

— Не забивай себе этим голову, просто должна и все, — она хлопнула меня по плечу. — Помимо прочего, я же под родительским контролем. Уверен, что сможешь оставить меня тут одну? А вдруг я снова что-то натворю?

— Тут останется Ри и Ис, полагаю, они смогут приглядеть за непослушным ребенком. Да и мы оба знаем, чем обычно заканчиваются твои походы.

— Но Вик, мне так скучно сидеть тут. И тебе тоже нельзя же идти одному, верно? А в копании будет намного веселее.

— Эл, с чего это вдруг тебе так приспичило пойти со мной? Лучше сразу скажи правду, чтобы ни для кого потом не было сюрпризов.

Она замялась. Бывали времена, когда Эл вела себя более чем странно. Ни с того ни с сего ей вдруг в голову приходила какая-нибудь идея или мысль, которая будто жила своей отдельной жизнью. Впрочем, со временем я стал привыкать к подобным всплескам в ее поведении. Проще было просто принять к сведению все то, что она говорила, чем допытываться до истоков. Я понимал, что уже запретил выходить ей куда-либо. Но проигнорировать ее предчувствие мне было нельзя. В конце концов, только ради этого я привел ее в лагерь. Даже если потом ситуация значительно усложнилась.

— Ладно, — я сдался. — Можешь пойти со мной. Но только в том случае, если пообещаешь, что будешь слушать каждый мой приказ. И давай без самодеятельности.

— Я вам жизнь спасла, а ты значит вот так вот, да?

— Тебя что-то не устраивает? — я вопросительно поднял бровь. — Если да, то можешь просто остаться тут.

— Никак нет, — Эл снова натянула на свое лицо фальшивую улыбку.

— Умничка. Собирай свои манатки, будем выдвигаться на рассвете.

Забавно то, что как только я решил взять Эл с собой, все сразу кинулись уговаривать меня передумать. Первым, как ни странно, был Юстин. Вероятно, он не отошел от своего последнего совместного похода с Эл и хотел избавить меня от той же участи. Как только я разобрался с ним, свои опасения бросился высказать мне Ис. Тезис его речи состоял в том, что Эл вообще никогда и не под каким предлогом не стоит выпускать наружу. Последним решил выполнить свой дружеский долг Ри. Он опасался того, что я снова принесу Эл в лагерь на руках. Это стало своеобразной традицией наших совместных миссий.

Так или иначе, но на следующий день мы шли по лесу с рюкзаками на плечах. Я шагал впереди, прокладывая нам путь, а Эл пыхтела позади меня. Ее тяжелые армейские ботинки болтались на миниатюрных ступнях.

— Знаешь, пожалуй, нам стоить сделать привал, — сказал я, скидывая рюкзак с плеч.

— Вик, я могу еще идти, давай продолжим дорогу? Чем раньше все сделаем, тем лучше.

Конечно, она храбрилась. Я успел заметить, как на ее лице промелькнуло облегчение, когда я опустил свою ношу и пристроился на ближайшее поваленное дерево. В таких ситуациях часто приходится быть хитрее, Эл ни за что не признает, что устала.

Место, где мы остановились, находилось в самой чаще леса. Деревья тут были очень высокими, а их кроны терялись в мутном сером небе. Кора старого поваленного дуба, на который мы взгромоздились, была черной от золы. Вероятно, когда-то в него ударила молния, и теперь оно было навсегда обречено лежать тут, медленного разлагаясь. Выцветшая, некогда высокая трава, покрытая инеем, склонилась к земле. На несколько метров не было слышно ни единого звука, мы не видели даже животных или птиц. Мертвая тишина, поваленные деревья и иней – все это создавало ощущение, будто мы попали в совершенно другой мир.

— Вик, почему мы не можем просто так выйти из лагеря? — спросила Эл, параллельно пытаясь изобразить из припасов подобие ужина. — Почему обязательно идти пешком столько километров? У нас же есть деньги, могли бы купить себе транспорт там какой-нибудь.

— Я же уже объяснял, что никто не должен знать о нашем местоположении. Любой транспорт легко засечь и отследить.

— Да, но в таком случае мы бы столько времени сэкономили. Представь, сейчас бы доехали до штаба за несколько часов, а не шли бы весь день.

— Эл, таковы правила. Готовь, давай, а не задавайся глупыми вопросами.

— Но ты не из тех, кто любит следовать правилам, — возразила она.

— С чего ты это взяла? Разве я недостаточно вбиваю вам в головы?

— Да, все так. Но то, какую свободу действий ты нам представляешь, выбивается за рамки общепринятых правил. И это разительный контраст между тем, кто ты есть и тем, кем хочешь казаться. Так я думаю.

— Тебя никто и не просит думать, тебя просят готовить.

— Все вы мужики одинаковые. Только еду вам подавай, а взамен даже никакого права голоса.

— Так все, отойди в сторону, — мое терпение лопнуло. — Я сам все сделаю, а ты сиди и не мешайся.

Пока я занимался едой, то краем глаза наблюдал за Эл. Она сидела на поваленном дереве, прижав колени к груди и задрав голову высоко в небо. Эл слилась с окружающим миром, сидела безмолвно, даже не шевелясь. Жизнь в ней будто остановилась. Черная одежда девушки была одного цвета с голыми темными стволами деревьев, ее шоколадные пряди сливались с темнотой подступающей ночи. Всегда яркие глаза, в которых часто отражался огонек веселья, поблекли. Эл сидела так очень долго, пока вдруг не подняла правую руку вверх, вытянув кончики пальцев к самому небу.

— Снег пошел, — прошептала Эл сама себе.

И правда, с неба вдруг медленно начали падать миллионы белых хлопьев. Снег, попадающий на теплую ладонь Эл, быстро таял, оставляя после себя лишь холодные капли, стекающие по пальцам.

— Да, зима в Хиосе этом году поздняя, — сказал я, чтобы хоть как-то разбавить наступившую тишину.

Эл на это ничего не ответила. Она лишь обхватила колени руками и продолжила смотреть вверх, туда, откуда появлялся снег.

— Что-то случилось? — я насторожился.

— Нет, ничего такого, — все так же безразлично ответила Эл.

— Твое выражение лица резко поменялось.

— Это все из-за снега.

— Не любишь снег?

— Почему же? Люблю. Просто это мне напоминает кое о чем.

— Денис, да? — конечно, все было предельно ясно.

— В детстве я очень радовалась первому снегу. Мне казалось, что это нечто волшебное. Однажды, когда мы гуляли с Денисом и его сестрой, начал падать первый снег. Я радовалась, прямо как в детстве. И тогда Денис сказал, что я прекрасно выгляжу под первым снегом. С тех пор, каждый раз, когда выпадал снег, он повторял мне «наверное, Эл сейчас выглядит просто замечательно».

Если постараться, то я смогу представить ее в тот день. Наверное, она была чуть меньше, а в глазах не было привычной усталости. Наверное, ее волосы были короче и темнее, чем сейчас. Наверное, в то время ее характер еще не был таким ужасным. Но передо мной была совсем другая Эл. От нее не осталось ничего, чтобы напоминало того ребенка, радующегося первому снегу. Пусть она не улыбалась, как когда-то, пусть не краснела от случайной фразы, произнесенной своим другом, но... все равно это было безумно красиво.

— Он был прав, — сказал я, касаясь ее волос. Мне тоже хотелось стать частью этой картины, пусть и ненадолго.

— Кто?

— Денис. Ты и правда прекрасна под первым снегом.

— Это ложь, — усмехнулась Эл. — Лишь выдумка, чтобы отвлечь меня. Что тогда, что сейчас. Денис хотел, чтобы я перестала шуметь, поэтому ляпнул такую глупость. Ты хочешь, чтобы я не грустила, поэтому повторяешь его глупость. В конечном счете эти слова ничего не значат. Никто не может быть прекрасен под первым снегом.

Не думаю, что она была такой до войны. Почему-то я уверен, что скептицизм появился только после того, как она потеряла дорогого ей человека. Потеряла ли? Я думал, что да. Но Эл верила в обратное. Однако с каждым днем ее надежда найти Дениса таяла как снег, попадающий на ее теплую кожу.

***

Когда нас проводили в кабинет, там никого не было. Солдат сказал, что местный командир вернется с минуты на минуту, а потому нам стоит подождать в кабинете. Эл критично оглядела обстановку и едва заметно поморщилась.

— Что с тобой? — спросил я, когда мы остались наедине.

— Я была в этом кабинете совсем недавно. Нет никакого желания видеть кислую морду этого Елина снова.

— Ничего не поделаешь, ты сама же на это вызвалась. Разве он как-то холодно принял вас с Юстином?

— Не совсем так. Просто в тот раз он даже не посмотрел на нас, отвечал, продолжая копаться в своих бумажках. А когда я возмутилась, на меня подняли такой взгляд, словно я его котят утопила.

— Да, Елин такой.

— Вы разве знакомы?

— Все-таки я пока числюсь в руководстве, — съязвил я.

Капитана Елина я и правда знал неплохо. В принципе, он ко всем людям относился с присущей ему холодностью. Иногда мне казалось, что в нем нет ни капли человеческих чувств. Зато этот человек, в отличие от Лутака, был словно открытая книга. Ты не ждал от него ничего большего, и, соответственно, ничего и не получал.

Елин распахнул дверь кабинета настолько неожиданно, что Эл едва заметно подпрыгнула на месте. Мужчина, не отрывая взгляда от бумаг, стремительно влетел в кабинет и проследовал на свое место. Он прошел мимо, будто нас и не было, а затем рухнул на рабочее кресло. За все это время капитан ни разу не оторвался от своих документов. Казалось, он был так поглощен их чтением, что даже не заметил присутствия двух посторонних человек в его комнате. Сколько я помню, Елин всегда был таким – ни одного лишнего слова, ни одной свободной минуты. Капитану было уже далеко за пятьдесят, но он все еще выглядел очень и очень внушительно. Обладая ростом почти под два метра, он, как и большинство военных, имел достаточно крупное телосложение. Елин часто хмурился, а потому его лоб испещряли морщины, что вкупе с седыми висками смотрелось очень даже представительно. Словом говоря, этот человек был образцом серьезности и дисциплины. Я слышал, что из всего командования в разведке, он был самым страшным его представителем.

— Виктор, что вы слышали об ифритах? — раздался бас Елина, который все так же был поглощен чтением бумаг.

Эл, которая явно не ожидала того, что Елин нас заметил, резко потупилась и отошла на шаг назад, прячась за моей спиной. Елин с той же невозмутимостью продолжал работать с документами, даже ни разу не посмотрев на нас.

— Простите, я вас не совсем понял, — тема разговора была совершенно не ясна для меня.

— Я спросил вас, Виктор, что вы знаете об ифритах? – на этот раз он оторвался от бумаг и внимательно уставился на нас с Эл.

— Насколько я понимаю, вы говорите о мифологии.

— Вот именно, о мифологии, — повторил Елин. — Интересно, не правда ли?

— Капитан, вы для этого пригласили меня? Знаете ли, нам пришлось проделать большой путь. И у меня нет ни времени, ни желания...

— Вы наверняка слышали, — прервал он меня. — Что ифриты – часть забытой мифологии, которая существовала еще до становления полисов, до Излома. Сейчас о ней практически все забыли, но я освежу вашу память старыми сказками. Раньше люди верили, что ифриты, обладающие нечеловеческой силой, являлись порождением потустороннего мира. До Излома детей пугали сказками о том, что ифритами становились души грешников. Но, так или иначе, ифриты могли волшебным образом исполнять желания людей, однако приручить их было невозможно. Ну, вы поняли, со всеми вытекающими. Из-за адского пламени, в котором им приходится существовать, кожа ифритов становилась чернее ночи, их глаза были цвета крови их врагов, их сила превосходила наше воображение.

— Вы... здоровы? — аккуратно предположил я, потому что эта история все больше походила на бред сумасшедшего.

— О, что вы, более чем. Как вы знаете, большинство людей под моим командованием — это молодые люди, чего уж там, сущие дети, прямо вот как она, — капитан кивнул головой в сторону Эл. — И вот недавно среди солдат начали ходить слухи об ифрите, который появляется, словно по волшебству, и спасает людей, попавших в беду. Но, видите ли, — сказал Елин, медленно поднимаясь из-за стола и направляясь в нашу сторону. — Речь идет не о мифе, а о конкретном человеке.

— Я все еще не до конца понимаю, к чему вы ведете. Будьте добры, не тратить наше время и перейти сразу к делу.

— Что вы, тратить ваше время... да и в мыслях не было. Однако дайте мне закончить. Несколько недель назад один мой отряд попал под атаку вражеской армии. Они вышли на задание, но, по неудачному стечению обстоятельств, наткнулись на отряд Акры. Перевес в силе, к сожалению, был на чужой стороне, поэтому мои солдаты стали готовиться к смерти. Но, совершенно неожиданно произошло то, чего они меньше всего ждали. К ним пришла подмога.

Толкая эту свою речь, Елин обхаживал нас словно акула, которая плавает вокруг своей жертвы, прежде чем съесть ее.

— Так вот, — не унимался капитан. — Тогда, на поле боя, в самую последнюю минуту раздался небольшой взрыв. Из огня появился человек, полностью закутанный в черную одежду. Вероятно, взрыв служил лишь для отвлечения внимания. Человек в черной одежде спас солдата, вступив в бой с его противником. Затем на поле боя появился еще один человек, одетый точно так же. Без каких-либо объяснений они начали сражаться на стороне моих бойцов. И победа была одержана во многом благодаря им, солдаты отметили быстроту реакции и огромную силу своих спасителей. Интереснее всего то, что человеком, спасшим моего солдата, оказалась девушка, — тут он остановился напротив Эл. — Девушка с разноцветными глазами.

Как только Елин закончил свое захватывающее повествование, я перевел тяжелый взгляд на Эл. Ведь я ее предупреждал! Эл робко взглянула на меня, надеясь найти в моем лице поддержку, но наткнулась лишь на каменную стену моего безразличия. Будет ей урок.

— Безусловно, я не мог рассказать своим солдатам про ваш отряд, — снова завел шарманку Елин. — Это же секретная информация. И я хорошо помню, Виктор, как вы отстаивали право сохранять конфиденциальность всех ваших действий. И что же теперь? Ваши солдаты открыто вмешиваются в наши дела, не имея на то веских оснований.

— Но они спасли ваш отряд, не так ли? — сказал я с нажимом. — Если бы не мои люди, то вы бы сейчас несли огромные потери. Или для вас устав важнее, чем жизни подчиненных?

— И такие слова я слышу от командира?

— Я горжусь собой, как командиром, потому что мои солдаты поставили человеческую жизнь выше приказов начальства. Более того, насколько мне известно, свои личности они так и не раскрыли даже после допроса, так что прямого нарушения правил не было.

— Возможно, что и так. Однако теперь среди солдат поползут слухи. Рано или поздно возникнут вопросы.

— Знаете, капитан, это моя команда и мои решения. Возможно, мне и в самом деле стоит пересмотреть нашу тактику. Раз вы настолько наплевательски относитесь к своим солдатам, то мы будем теми, кто протянет им руку помощи.

— Виктор, вы слишком молоды, чтобы руководить кем бы то ни было. Я всегда оставался при таком мнении. Возможно, у вас и правда есть особые достижения на нашем поприще, но опыт, так или иначе, не на нашей стороне. Мyt следует доложить о произошедшем в соответствующие инстанции.

— Такими такими угрозами вы меня не напугаете. Что же касается действий моих солдат, то я даю им полную свободу. Они могут действовать по своему усмотрению, если сочтут это необходимым. Эл, уходим.

Эл догнала меня лишь спустя минуту. Она, видимо, не сразу сообразила, что я вышел из комнаты. Запыхавшись, девушка шла позади, не решаясь вставить ни одного слова. Лишь изредка вытягивала голову, вглядываясь в мое лицо, а затем едва заметно прибавляла шаг. И только выйдя из штаба и набрав в легкие свежего воздуха, я смог немного успокоиться. Все еще шел снег, хотя теперь это были уже не такие большие хлопья. В серое небо поднималась тонкая струйка белого дыма, кто-то разжигал костер близ штаба. Эл все так же топталась рядом. Она куталась в свою черную куртку, замерзла.

— Ну что, маленький ифрит, ты довольна? — спросил я устало. — Слава о твоих подвигах дошла до начальства.

— Я рада, — она медленно заправила прядь за ухо, открывая свое лицо. – Рада, что мой начальник ты, а не он.

— Еще бы ты не была рада. Уж Елин бы тебе спуску не давал. Может быть, я и правда слишком мягкий командир? Был бы с вами пожестче, вы не вытворяли первое, что в голову взбредет.

Эл дотронулась до моего локтя. Пускай она протянула лишь кончики пальцев, пускай на мне была толстая куртка, но я все равно почувствовал это ее прикосновение.

— Вик, ты знаешь, что ты прекрасный командир. А еще ты знаешь, что тогда с Юстином мы поступили правильно. И мы смогли спасти тех людей только благодаря тебе, потому что ты научил нас всему необходимому. Поэтому не слушай никого и верь только себе.

— Ладно, — я аккуратно снял ее руку с моего локтя. — Пойдем домой.

Я все еще не видел ее лица, но абсолютно точно знал, что она согласно кивнула головой. Мы снова направились в лес.