Душа ифрита

Когда я раздевалась, чтобы залезть в душевую, то заметила, что мой пояс был полностью обмотан бинтами, пропитанными кровью. Я понимала, что с этим лучше не заходить под горячую воду, но мне было совершенно плевать. В жизни последние пару недель происходила всякая ерунда, едва ли горячий душ мог сделать еще хуже.

Когда из душевой кабины повалил густой пар, я уже изнывала от ожидания. С содроганием вытянула вперед ногу, перекинула ее через невысокий бортик и медленно погрузила пятку под струи кипятка. По всему телу пробежали приятные мурашки, а кожа резко покраснела.

Я помыла голову аж два раза, отодрала слой грязи с тела и громко спела весь свой репертуар песен, слова которых знала наизусть. Так что из ванной комнаты я вышла с распущенными мокрыми волосами, обернутая в банное полотенце, едва прикрывающее бедра, и с улыбкой во все тридцать два зуба.

Это стоит учесть для понимания следующей ситуации. На выходе из ванной я как раз допевала куплет своей любимой песни. Я частенько мурлыкала себе под нос какой-нибудь мотивчик, пока занималась делами. И вот сейчас я почти шепотом допевала припев, когда кто-то за моей спиной радостно произнес.

— Неужели оно еще и поет?

Первым делом я закричала, потому что для женщины кричать — вполне себе адекватная реакция на любую происходящую ерунду. И лишь затем я отпрыгнула к дальней стене комнаты, выставляя руки вперед, чтобы быть готовой вцепиться в незваного гостя. Но ответом на мой перфоманс послужил лишь короткий смешок.

На самом краю кровати сидел Вик. Он прижимал кулак к губам, по-видимому, пытаясь не засмеяться во весь голос. А я все так же стояла напротив него, припав к стене с широко раскрытыми глазами и выставленными вперед руками.

Тогда я вдруг осознала, что стою перед ним в одном лишь полотенце. Через секунду руки уже судорожно придерживали мокрую ткань, которая в любую минуту могла свалиться на пол. Но этот мой жест только сильнее развеселил парня, которому и без того вся эта ситуация явно доставляла удовольствие.

— Ты что делаешь в моей комнате?

— И ты всегда так много поешь в душе? Мне кажется, твои соседи успели прослушать весь репертуар.

— Как долго ты вообще тут сидишь? — я решила поменять направленность своего вопроса.

— Достаточно, чтобы понять, что пение не твоя сильная сторона.

— Не переводи тему! Что ты тут забыл?

— Пришел тебя проведать, но потом заслушался и остался. Сколько ты вообще можешь торчать в ванной?

— Просто я давно не принимала горячий душ. Там... там почти не было горячей воды.

Я прекрасно знала, что он поймет, о чем идет речь.

— Но тут все будет по-другому, — и я не знала, о чем конкретно он говорит.

Вик сидел лицом ко мне, поэтому, когда он завел руку за спину, я совершенно не ожидала, что парень достанет небольшой черный сверток и протянет его мне в руки.

— Полотенце тебе, безусловно, к лицу, — съязвил парень. — Но все же я принес кое-что из одежды на первое время.

Не говоря ни слова, я приняла сверток и убежала с ним обратно в ванную комнату. И лишь когда я закрыла за собой дверь, прижавшись к ней спиной, то позволила себе посмотреть на этот «подарок». При ближайшем рассмотрении выяснилось, что я сжимаю в своих руках простое платье. Не хотелось лезть в подаренную им одежду, но и щеголять в мокром полотенце казалось не лучшей идеей. Так что я быстро накинула платье, которое, к моему сожалению, длинной практически не уступало полотенцу.

— Да ты издеваешься! — крикнула я, стремительно выходя из ванной.

— Но тебе очень даже идет, — Вик прижал пальцы правой руки к губам, будто оценивая мой внешний вид.

— И ты думаешь, что я собираюсь ходить по территории военного отряда в таком коротком платье? Я была сегодня на экскурсии и могу точно сказать, что процент мужского населения тут крайне велик!

Он безразлично пожал плечами и, в следующую минуту, стащил с себя черную толстовку, лениво протягивая ее мне в руки.

— Так лучше?

— Ты меня спрашиваешь?

— Это же ты выступала по поводу одежды, а не я.

— Я бы могла и в полотенце ходить.

— А я бы и не был против, — парировал он.

У меня снова зачесались кулаки, но на этот раз я не стала сдерживаться, а просто замахнулась на него рукой и направила удар в сторону левой щеки. Однако закончилось это ровно ничем, потому что Вик резко перехватил мою ладонь, когда она уже почти достигла цели. Кончики моих пальцев едва дотрагивались до его подбородка.

— Ты все еще не надумала принять мое предложение? — спокойно спросил Вик, будто бы мы просто разговаривали за чашкой чая, а последних секунд и совсем не было.

— Разве это, — я кивнула в сторону своей зажатой руки. — Похоже на «да, я согласна»?

— Но это и не явное «нет», согласись.

Уходить просто так Вик явно не собирался. И, поняв, что ситуацию не сдвинуть с мертвой точки обычными гляделками, я с размаху села рядом с ним совершенно забытые о том, что кровать то была на пружине. Так что когда я обрушилась всем телом на ее поверхность, Вик немного отлетел в сторону.

— Ты живешь тут всего ничего, а уже затопила ванную комнату и под тобой чуть не просела кровать, — пожаловался парень, пытаясь заново устроиться на своем месте.

— Она прогнулась под весом твоего тела, не начинай тут.

Так мы просидели бок о бок с минуту. Я все ждала, что Вик начнет говорить, ведь должен он был прийти сюда с какой-то определенной целью. Но этого не происходило, а парень лишь изучал вид из моего окна, которое располагалось как раз возле его конца кровати.

— Ладно, раз ты все равно не собираешься отсюда просто так уходить, то я, пожалуй, спрошу у тебя, почему черный?

— М? — Вик обернулся лицом ко мне.

— Почему ваш цвет одежды — черный? Я видела на улице, что у всех разные типы одежды, однако их объединяет общий цвет.

— Тебе же Тея уже рассказала, что мы являемся достаточно засекреченной организацией? — я кивнула. — Так вот с самого начала было понятно, что нам нельзя использовать стандартную военную форму.

— Почему?

— Если кто-то из нас попадет к врагу, в нем не должны опознать солдата нашего полиса. Мы обладаем гораздо большей информацией, чем простое военные. И, если они точно будут знать, что мы принадлежим этому полису, то пыткам не будет конца и края. А так у врагов не будет существенных доказательств, что мы точно находимся под юрисдикцией Хиоса. Так что я решил взять нечто лишенное ассоциаций, один любой цвет. А из классики подходил лишь черный, на нем хоть грязь не так сильно видна.

— Вы же супер пупер секретная организация. Разве у вас не должно быть соответствующих статусу строгих правил касательно стиля одежда?

— Правил тут не так много, как ты думаешь. Но все, что существуют, весь этот заведенный порядок —полностью моя идея. Ничто не происходит просто так, ты должна это усвоить как можно лучше, — Вик на минуту задумался. — Давай так: попробуй посмотреть на картину моими глазами. Представь, что тебе надо сформировать действительно хороший отряд бойцов и безупречно руководить им. Что ты для этого сделаешь?

— Прежде всего, найму этих самых бойцов.

— Хорошо, — Вик развернулся ко мне вполоборота. — Из числа кого? Откуда ты достанешь этих людей?

— Наверное, надо взять самых лучших, тех, кто отличился во время службы.

— А что, если я скажу, что твой отряд должен быть полностью секретным?

— Не знаю, договор о неразглашении какой-то подписать?

— Так не пойдет, — хоть он и улыбнулся моей фразе, но все же покачал головой.

— Почему же?

— Как правило, это достаточно известные фамилии, которые всегда на виду в определенном кругу людей. Когда наемники пойдут служить в твой отряд, то на время пропадут из поля зрения, ведь деятельность организации засекречена. Тогда все сразу заметят их отсутствие.

— То есть ты хочешь сказать, что надо брать тех, про кого еще никто не знает? Но как мы-то про них узнаем? Как нам убедиться, что это действительно хорошие бойцы?

— Только методом проверки, — Вик выставил указательный палец вверх. — Я привожу сюда только тех, о чьих талантах и способностях знаю лично, но кто еще только начинает свой путь. Да и переманить таких проще всего.

— Они же молодые и неопытные.

— Отсутствие опыта порой бывает преимуществом. У молодых людей еще не замылен взгляд этим самым опытом, поэтому они часто принимают нестандартные решения, которые могут обойти опыт наших врагов.

— Одно только непонятно. Зачем тебе все это? Допустим, у тебя есть отряд, вы получаете достаточно финансирование от полиса и играете не последнюю роль в разрешении текущего военного конфликта. Но ради чего стоит все это организовывать? Деньги? Патриотизм? Но с этой целью можно воевать и в рядах обычной армии, не обязательно прибегать к таким сложным мерам.

— Мечта. Ты не берешь в расчет личный аспект.

— Да заливай.

Вик поднялся и прислонился в противоположной стене, скрестив руки на груди. Когда парень отдал мне свою толстовку, то сам остался в обычной черной майке. И хоть у него была достаточно загорелая кожа, я заметила полоски шрамов на руках. Их было не так много, но все они были разные: где-то длинные толстые линии, а где-то маленькие едва заметные ссадины, будто навсегда печатавшиеся в тело. По-видимому, он рисковал гораздо чаще, чем можно судить, исходя из его невозмутимого характера.

— Значит, — сказала я, поправляя на себе толстовку, чтобы она хоть немного прикрывала плечи и грудь. — Ты и раньше был военным.

— С чего ты взяла? — его лицо все так же выражало полное спокойствие.

— Твои руки. До войны ты явно не на грядке копался.

— Совсем неплохо, — Вик снова кивнул, и я снова не знала о чем конкретно он говорит. — Теперь я еще больше хочу, чтобы ты вступила в мой отряд.

— Все из-за платья, да?

— А как сама думаешь? — и он улыбнулся.

— У меня ведь нет другого выбора, не так ли? Тея сказала, что вы не можете просто так отпустить людей, которые знают о вас. Это было несправедливо с твоей стороны лишить меня права выбора таким способом.

— Ты прекрасно знала, к чему все идет. Полагаю, что ты стала слушать не из праздного любопытства. Уже тогда какая-то часть тебя приняла решение, что мы нужны тебе. В конце концов, тебе никто насильно не заливал в уши информацию об этом месте.

— А что, если я сейчас возьму и откажусь от твоего предложения? Что будет со мной тогда? Вы меня убьете?

Вик вдруг тихо рассмеялся. Достаточно смешливый товарищ, учитывая специфику его работы.

— Будем считать, что тогда, на поле, ты спасла мне жизнь. Было бы несправедливо тебя убивать только за то, что ты знаешь немного больше положенного. Так что, если откажешься, мы просто поставим тебя под командование одного близкого знакомого из регулярной армии, который в курсе наших дел. Но вернуть тебя домой или пустить в свободное плавание уже не выйдет. Надеюсь, что ты это понимаешь.

— Но мы ведь квиты, верно? Разве этот факт не снимает с тебя обязательство заботиться о сохранности моей жизни?

— Ты про то, что я принес в тебя в лагерь? Признаю, не совсем честно с моей стороны, но и выбора ты мне тоже не предоставила.

— Ты прекрасно понимаешь, что я говорю о другом!

Он смолк и опустил глаза. С минуту мне казалось, что Вик просто потерялся в своих мыслях, но потом на лице резко заходили желваки. Парень резко вздохнул, будто решив что-то про себя, а затем резко поднял на меня взгляд.

— Ты единственный человек... — вдруг сказал он севшим голосом.

—... которого ты смог спасти, — закончила я за него фразу. — Помню эти слова.

Вик слегка опустил голову вниз так, что его глаза скрылись под челкой пепельных волос. Мне показалось, что это из-за переживания, но затем парень так же медленно, едва заметно, приподнял голову. Это был короткий кивок. Он тоже помнил слова, произнесенные им когда-то давно.

— Если переживаешь, что осталась у меня в долгу, то можешь расслабиться. Обычно, когда я спасаю людей, у меня нет никакого желания потом самолично лишать их жизни или превращать существование в ад на земле. Но, надеюсь, ты поймешь, что я не могу рисковать безопасностью всех своих ребят и своей работой только ради одного человека. У меня правда нет альтернативы для тебя.

— Знаешь, — я заправила за ухо прядь теперь слегка влажных, едва начинающих завиваться волос. — Мне казалось, что ты умер в тот день. Я чувствовала вину за то, что смогла выжить, а ты — нет. Мы ведь стояли совсем рядом. Но теперь мне стало гораздо легче. И все же, как ты там оказался?

— Информация тогда поступила к нам слишком поздно, — Вик снова глубоко вздохнул. — Нас проинформировали о планируемых в полисе атаках, но мы не успели предотвратить все. Я знал, что времени не практически не осталось, но все равно побежал туда, в надежде успеть. Но потом...

— Что произошло потом?

Вик снова посмотрел на меня тем же взглядом, что смотрел утром. Он будто бы задал немой вопрос и сейчас пытался найти ответ в моих глазах. Но, чтобы он там не искал, этого просто не существовало.

— А что ты сама помнишь о том дне?

— Я увидела тебя, а потом в голове будто вспыхнул яркий обжигающий свет. Затем почувствовала, что кто-то схватил меня за запястье во время взрыва, — либо сыграло мое воображение, либо мне показалось, что Вика разочаровал ответ.

— Да, ты... права. Во время взрывной волны мне, кажется, удалось схватить тебя и повалить на землю.

— Но как ты сам не пострадал?

— Годы тренировок, — я почувствовала, что он снова уклоняется от ответа. — Только вот, это все равно не помогло предотвратить взрыв.

— Спасибо тебе, — неожиданно для себя сказала я. — Несмотря ни на что, ты все же спас меня.

— Удивительно, правда? Я спасаю девушку, а через некоторое время встречаю ее на поле боя и снова спасаю, — теперь Вик уже улыбался, а градус напряжения постепенно снижался.

— Ну, мне не сидится на месте.

— Это я уже успел заметить.

— Ладно, — я поднялась с кровати и теперь стояла буквально в одном шаге от него. — Полагаю у меня нет другого выхода, кроме как принять твое предложение.

— Ты точно уверена в своем решении?

— Если я сказала это тебе, значит уверена. Но у меня будет одно условие: ты должен позволить мне использовать всю имеющуюся информацию для того, чтобы я могла найти своего друга.

— Мы ведь с тобой это уже обговаривали, разве не так?

— Да, но я хочу кое-что добавить к нашему прошлому договору.

— Разве это честно, так увеличивать свои требования?

— Сначала дослушай. После того, как я найду своего друга, ты должен будешь отправить его домой, ладно?

— Хорошо, — сказал Вик, поднимаясь на ноги. — На этом и договоримся.

Он протянул мне свою ладонь для рукопожатия и, не говоря больше ни слова, вышел из моей комнаты тихо прикрыв за собой дверь. Странно было осознавать, что до этого он болтал без умолку, но, как только достиг своей цели, то попросту развернулся и ушел. Я в который раз за день почувствовала себя использованной, однако сил злиться не оставалось совсем. С таким настроением я легла спать в тот день, а на другое утро у меня началась новая жизнь.