В поисках Громли
Алекс
Внимательно рассматривая карту, я отмечаю, что с тех пор, как на полигоне появилась Скай, мы неплохо продвинулись в изучении периметра, и карты стали более подробные. И аккуратные, к слову. Неисследованными остались всего несколько квадратов — L3 и L4, а также первый и второй сектора М. Это единственные перспективные для обследования квадраты, остальные — это либо непроходимые болота, либо неглубокие озера. Либо находятся настолько далеко от полигона, что пешком их нет смысла обследовать.
Я все ещё не оставляю надежды найти Громли, хотя, что лукавить, надежды мои больше связаны с Эйми и тем, что она с ним до сих пор. Что он не бросил её в лесу, что их не поймали хантеры, что они не умерли от голода или болезней, не провалились болото… С каждым днем, проведённым ими вне полигона, в неизвестности, эта надежда становится все призрачнее, но я должен сделать все, чтобы их найти.
Без Эйми в лазарете, если честно, наступил полный бардак. Зои неплохо справляется, но одной ей сложно обслуживать все потребности полигона, несмотря на трёх помощниц. Да и вообще эта ситуация с побегом — полная чушь. Почему сбежал Громли, я могу понять, но зачем Эйми с ним пошла? Или он заставил её силой, взяв в заложники, чтобы использовать для каких бы то ни было гарантий для себя? И Эйми не смогла отбиться? Или он убедил её пойти с ним добровольно?
В общем, как бы там ни было, их нужно попытаться найти и закрыть вопрос с неисследованными квадратами. Хоть Скай и показывала мне тропы к полигону недовольных и вели они совсем в другую сторону, это мог быть хитро замаскированный вход или там есть ещё одна станция, о которой она не знает, или ещё что…
— Привет.
Вздрогнув, я поднимаю глаза от карты на Скай, которая, как мне показалось, появилась словно из-под земли.
— Я не слышал, как ты вошла, — моё недовольное ворчание должно было замаскировать невесть откуда взявшееся замешательство.
— Я представлялась по форме, спрашивала можно ли войти, но ты так внимательно пялился в карты, что я подумала, ты нашёл что-то действительно интересное, — тщательно подавляя лукавую улыбку, она пожимает плечами и рассматривает меня так пристально, что мне становится не по себе.
С момента нашего возвращения из заброшенного города с зомби, прошло уже три недели. Сначала нас несколько дней держали на карантине, и когда стало понятно, что мы не заразились ничем таким, что заставило бы нас кидаться на других людей и пожирать их мозги, мы снова приступили к обычной жизни на полигоне.
Вот только для меня многое стало по-другому. Мои догадки и подозрения насчёт того, что Скай не просто знала Лекси, а как-то связана с ней, укрепились ещё сильнее, особенно после разговора с Дином. Я все чаще вижу в ней черты Лекси, её мимику, жесты, движения. Да и стало казаться, Скай тоже склоняется к мысли, что Лекси как-то связана с ней, но то ли боится сказать мне об этом, то ли сама поверить не может, что так бывает.
Одно могу сказать точно — меня все больше запутывает эта ситуация. Скай тоже чувствует что-то, она гораздо реже теряет сознание, я даже и не вспомню, когда это с ней случалось последний раз, хотя моментов для этого, на мой взгляд, было достаточно. Я пытаюсь разговорить её, пытаюсь понять, что она вспомнила, но она иногда будто бы уходит в себя и все спрашивает, правда ли я хочу, чтобы она поехала со мной в Чикаго. А я даже понять не могу, какие тут могут быть сомнения. Нам совершенно точно нужно выяснить каким образом она связана с Лекси и узнать все, что ей известно.
— У нас осталось несколько не обследованных квадратов, включая те, где может быть Громли.
— Угу, — кивает Скай и смотрит на меня исподлобья. — И девушка, что с ним сбежала. Эйми, кажется.
— Да, Эйми, — подтверждаю, тыкая в карту. — Эти квадраты обследовала группа бойцов, но вернулась по какой-то причине, сейчас уже не помню почему, надо посмотреть отчёт…
— А я помню, — нараспев проговаривает Скай и многозначительно молчит.
— И? Ты мне скажешь или проиграем в угадайку?
— Вообще, надо было бы заставить тебя залезть в архивы отчётов. В воспитательных целях, — она ведёт плечом и лукаво улыбается, чем так сильно напоминает мне Лекси, что я отворачиваюсь. — Ладно, не хмурься, дядя Эйт, я все скажу. Они вернулись, потому что пошли в полной амуниции, думая принимать бой, и почти без провизии и воды. Врага там не было, а болота, которые их страшно тормозили, были. Чтобы продолжать обследовать квадраты, им нужно было оставаться на ночлег, но для этого не было провизии на отряд. Потому было принято решение вернуться.
— Да, я вспомнил. Ещё подумал тогда, что проще было бы сходить туда вдвоём. Что скажешь?
— Ты нас с тобой имеешь в виду? — вроде как удивляется Скай, прижимая руку к груди.
— Мы вроде неплохая команда, — пожимаю плечами, и мне кажется, что не стоит демонстрировать ей свою заинтересованность так явно. — Или ты хочешь кого-то другого в напарники?
— Ну что вы, товарищ командир, у меня и в мыслях не было вам изменять! — горячо заверяет меня Скай и хохочет. — Ты что-то напряжен сверх меры, совсем на шутки не реагируешь. Конечно, я предлагаю пойти вместе…
— У нас тут не летний лагерь с развлечениями, а военный полигон, — строго выговариваю ей, поскольку не разделяю её веселья. — После вылазки в город руководство фракции хочет лично приехать сюда, и очень скоро тут окажется кто-то из руководства.
— Кто-то из лидеров?
— Не знаю. Скорее всего, кто-то из заместителей, лидерам сейчас есть чем заняться. — И что, меня арестуют?
— Вряд ли. Ты здорово помогла нам в поисках и разведке. Анишку спасла. Знаешь много про недовольных и можешь делиться информацией. Но все равно ответ держать придётся. Нужно больше достижений, а нам особо похвастаться нечем. Мы хорошо продвинулись в разведке местности, нашли принимающие станции, но полигон не нашли даже с твоей помощью, чуть не устроили зомби апокалипсис, да ещё и Громли так и находится в бегах.
Скай глубоко вздыхает и устало опускается на кресло, складывая руки на коленях.
— Мне кажется, даже принеси я лидера недовольных руководству Бесстрашия на блюде, мне все равно не будет доверия. Ни от кого и никогда.
Острая жалость впивается в грудину, мне очень хочется что-то сделать, чтобы поддержать её, но в то же время я понимаю, что мои неуместные объятия могут натворить бед.
— Не выдумывай глупости, — бросаю резко, чтобы не дать слабины. — Если мы идём туда вдвоём, нам нужен план. Эти квадраты находятся довольно далеко от полигона, пешком мы доберёмся до них только к ночи, а ночёвка в лесу не желательна.
— Ночевать все равно придётся, — сразу же включается в обсуждение деталей вылазки Скай. — Даже если мы проделаем часть пути на машине, все равно нужно время, чтобы обследовать квадраты. Хотя…
Она снова молчит, глядя в потолок, и хмурит лоб, и прищуривает глаза, словно стараясь рассмотреть невидимые трещины в потолке. И я снова и снова отвожу взгляд, мне нужно, просто жизненно необходимо выбросить из головы все эти видения, сравнения и мысли о том, что, может быть, Лекси совсем рядом, просто не хватает какого-то катализатора, чтобы все встало на свои места.
— Что-то рассмотрела на потолке? Нашла подсказку?
— Просто прикидывала, какие из новых гаджетов можно взять для обследования местности. Я видела у вас дроны с тепловизорами, если мы часть пути проделаем на машине, а потом запустим дронов, то можно быстро обследовать квадрат на предмет нахождения там человека.
— Да, это все прекрасно, но у нас все диспетчеры сейчас заняты, и тащить с собой ещё и оператора…
— Зачем тащить? А я плечо. — Мне бы уже надо привыкнуть к твоим многочисленным умениям, как бы подозрительно они не выглядели у столь юной девицы. Ладно, допустим Громли мы ищем тепловизором и сканом, а как насчёт принимающих станций? Или, не к ночи будут помянуты, мобильные базы?
— Их можно поискать с помощью высокочастотных передатчиков, — голос её уже больше не дрожит от обиды, но в глазах ещё читается недовольство. — Как раз можно было бы разделиться: я управляю дронами и считываю информацию, ты засекаешь сигналы станций, так мы сможем довольно продуктивно обследовать квадраты.
— Вот и ладушки, на том и порешим. Значит, завтра нам день на отоспаться и сборы, а послезавтра на рассвете выдвигаемся на внедорожнике до квадрата L2. Оттуда пешком совсем ничего, и если повезёт, сможем до вечера обследовать четыре квадрата — L3, L4, M1, M2. Согласна? Вопросы есть?
— Согласна, — кивает Скай, и мне вдруг становится неприятно, что она сейчас вот так просто повернётся и уйдёт. Я судорожно начинаю соображать, как бы её остановить, но она сама все решила за меня. — Есть только один вопрос.
— Что за вопрос? — спрашиваю, стараясь влвложить в свой тон как можно больше раздражения.
— Ты так и будешь меня донимать или мы уже будем нормально общаться?
Как бы мне не хотелось её задержать, но обвинение в её фразе мне не нравится совершенно.
— Не понимаю, в чем суть претензии.
— Тебя словно подменили после вылазки в город. Ты шарахаешься от меня, чуть ли не избегаешь, а если и разговариваешь, то стараешься либо задеть, либо обругать. Что такого я сделала в этом пресловутом городе? Из-за чего ты так разозлился на меня? Я уже всю голову сломала!
Я слушаю её, и мне почему-то вспоминается Дружелюбие. Как мы приехали туда и как начались у нас там страсти. Как я ругал её за подлитую в воду сыворотку, как дрался с Матом, чтобы выиграть свидание с ней, но проиграл, и она сама подошла ко мне, опозоренному, проигравшему, побитому. Подошла, погладила ладошкой щеку, повернула моё лицо к себе и согласилась пойти со мной… в баню. То есть, черт, не она — не Скай, конечно, а Лекси! Лекси согласилась, но… Я окончательно запутался. Я отчётливо чувствую себя тем самым Алексом, который проиграл Мату бой — просрамленный лузер, которого выбрала она. И мне так отчаянно хочется, чтобы это произошло снова. Я отхожу к окну, открываю фрамугу и начинаю выколупывать папиросу из грубо склееной пачки. Она все никак не достаётся, и я в раздражении разрываю тонкую картонку к чертям так, что все цилиндрики с табаком выспаются на пол.
— Слушай, я… — запинаюсь, потому что слышу осторожные шаги в направлении меня, и боюсь обернуться. Скай подходит, наклоняется и принимается собирать папиросы с пола. Я отступаю на шаг, сажусь на корточки и тоже поднимаю бумажные цилиндрики, не глядя на девушку. Когда на полу не стало больше ни одной папиросы, она протягивает их мне, и наши руки соприкасаются на долю секунды. Меня прошибает такой импульс, что я вскакиваю и торопливо прикуриваю, отворачиваясь к окну. И тут происходит это. Она кладёт ладонь мне на плечо.
— Мне тоже очень непросто, Алекс, — шепчет она, но я слышу каждое её слово. — Я в полном замешательстве. Понимаю, что происходит что-то, что я не могу объяснить. Но нам нужно как-то справиться с этим, понимаешь?
Я слушаю её, затягиваясь и выдыхая едкий дым в распахнутое окно. Вспоминаю, как Лекси пришла ко мне после нашей первой ссоры, когда она разбила мою машину из ревности, и какое облегчение я тогда испытал, когда она появилась на пороге моей комнаты. Чувствую, как её ладошка почти невесомо поглаживает моё плечо, и папироса кажется нестерпимо горькой.
— Тебе вроде не нравится, когда я курю, — говорю так хрипло, словно вообще никогда не выпускаю папиросу изо рта.
— Не нравится, но бывают моменты, когда можно и перетерпеть. Я очень хочу помочь, понимаешь. И фракции, и… тебе. Я хочу все вспомнить, даже если это полностью изменит мою жизнь, перевернёт все с ног на голову. Хочу собрать этот пазл. Но если мы будем переругиваться и изводить друг друга, вряд ли что-то получится.
Я поворачиваю голову и кошусь на неё из-за плеча. Она, конечно, права. Как бы я ни дёргал её за косички, это не приблизит Лекси ко мне, только оттолкнет Скай, не даст ей вспомнить. И надо уже взять себя в руки не реагировать так бурно на неё. Просто мысль о том, что Лекси может быть так близко, совсем выбила меня из колеи.
— Я не хотел делать тебе больно, правда, — говорю тихо, глядя в окно, потому что очень опасаюсь, что если посмотрю ей в глаза, то не удержусь… и не знаю, чем это кончится. — Мне жаль, что мои слова обижают тебя.
— Ну, вообще-то есть категория людей, на которых не обижаются, — смеясь говорит Скай, отходя к столу и присаживаясь прямо поверх разложенной на нем карты, — но я думаю, что вы точно не из этой категории, товарищ командир. Так что извинения засчитаны.
— А ну брысь с командирскрго стола, — я с облегчением понимаю, что острые углы сглажены, хоть где-то внутри есть чувство некоей неудовлетворенности. — Сейчас сотрешь своей задницей какую-нибудь важную возвышенность на карте…
— Я сотру, я же и нарисую. А вот без меня вы как без рук, признайтесь, дядя Эйт!
— Без тебя — да, — киваю, обходя её и изо всех сил удерживая себя от желания наподдать по этой крепкой заднице. — А вот без твоего острого языка вполне мог бы прожить долгую и счастливую жизнь, признайся, детка…
— Долгую, но необычайно скучную, — она показывает мне язык и выскакивает за дверь, оставляя последнее слово как всегда за собой.
Скай
Народу в пищеблоке не сказать, что как-то уж очень много, но на первый взгляд я не замечаю свободного места. Немного замешкавшись на входе, я всё же хочу сначала пойти посмотреть, чем кормят, а уж потом решить вопрос со столиком. В крайнем случае всегда можно взять обед в комнату — мне всё ещё не очень некомфортно среди Бесстрашных без Алекса, всё ещё нет-нет, а ловлю на себе неприязненные взгляды, хоть и не так часто, как раньше.
— Скай! — слышу я откуда-то сзади и начинаю вертеть головой, чтобы понять, кто меня зовёт. — Скай, иди сюда!
Я узнаю среди Бесстрашных Ани, изо всех сил машущую мне, и, улыбаясь, иду к ней. Мне сначала показалось, что она одна, но подойдя поближе, я понимаю, что она сидит в компании нескольких девочек, по всей видимости из медкорпуса — на из рукавах повязки с красным крестом.
— Пиздуй сюда, я тебя познакомлю! — вопит Анишка, пока я плюхаюсь рядом с ней. — Смотри, это Зои — её ты уже знаешь, она тебя лечила после той охуенной вылазки, когда я чуть не откинулась.
— Вы меня извините, мне надо бежать, — Зои кивает мне и поднимается из-за своего стола. — Не задерживайтесь, девочки, у нас ещё много работы.
Зои уходит, а три медсестрички дружно фыркают.
— Какой уж там работы у нас много, бинты скрутить и таблетки разложить. А некоторым ещё и на дежурство заступать, — бурчит коротко стриженная брюнетка с ярким макияжем.
— Это Дайана, — показывает на недовольную брюнетку Ани и продолжает: — а это Клери и София, наши медсестрички и самые большие сплетницы всего полигона…
— Да ладно тебе, Ани, — пихает её в плечо одна из девушек, как я поняла Клери. У неё очень тёплый взгляд и невероятные рыже-красные локоны, прямо в духе Бесстрашия. — Нам сплетничать врачебная этика не позволяет!
— Так то врачебная, а вы Бесстрашные сучки, — отбивает Анишка, показывая ей язык. — Знакомьтесь, девчонки, это Скай, она…
— Ну вообще мы знаем, кто она, — улыбается мне светленькая девушка с пирсингом в правой ноздре, методом исключения понимаю, что это София. — Это та самая девчушка, что спасла тебя, а по совместительству ещё протеже нашего командира.
— Ты язык-то свой попридержи, — прищуривается Ани. — Протеже или нет, не нашего ума дело. Зато Скай всё тропы знает, да и вообще, она наша, ясно! И точка!
— Конечно, ясно, — с преувеличенным энтузиазмом кивает блондинка. — Свято место пусто не бывает…
— Да ладно тебе, Соф, — перебивает ее рыженькая Клери. — Скай, расскажи лучше, чем ты сейчас занимаешься?
— У нас вылазка послезавтра, — с удовольствием перевожу разговор на другую тему, так как не очень-то приятно обсуждать командира. С которым и так всё очень сложно и непонятно. — Это секретная миссия…
— И пойдете опять вдвоём? — фыркает Дайана.
— Да, мы будем обследовать квадраты, — я кошусь на Анишку, поглощенную поеданием котлеты, призывая её как-то мне помочь. Не особенно что-то у нас клеится контакт с Бесстрашными.
— Да ладно, не такой уж большой секрет, — отмахивается Дайана. — Небось, опять будете беглецов наших — Громли с Эйми искать, группы прочёсывают всё квадраты в первую очередь из-за них.
— Засуньте свои жала себе в задницы, в конце-то концов! — гневно рявкает Аниша. — Сказано вам, секретная миссия, нечего слухи транслировать!
— Да ты лучше всех, Ани, знаешь, что там за шуры-муры были у Алекса с этой Эйми, — говорит София, показывая на Анишу вилкой. — Вон как надрывается, непривычно ему, наверное, что девчонка предпочла сбежать в лес с преступником, а не остаться с под крылышком командира. Шаблон порвало, вот он и мечется.
— Слушайте, давайте не будем влезать в чужую жизнь, — останавливает этот поток сплетен Клери, а у меня отчего-то горло перехватывает. — Скай, я вот слышала, что вы в рейд ходили, от хантеров отбились. Как вам удалось от них сбежать?
— А на карантине-то вы чего сидели? Мы тут на стрëме все были, — опять вклинилась Дайана.
— Ну, мы отстреливались, а когда отбились, плохо себя почувствовали, вот нас и посадили в карантин.
— Ага, хантеры вас заразили, — смеется София, продолжая ковыряться в тарелке. — И что же вы делали бы, если бы заболели?
— Нас бы лечили, наверное, — говорю не особенно уверено, не нравится мне этот допрос. — А если бы не получилось, нас бы ликвидировали, скорее всего, — пожимаю я плечами. Мне всё меньше и меньше нравится эта компания. Рыжая Клери ещё ничего, а вот София и Дайана просто две язвы.
— Думаю, Алекс бы не позволил, — поджимает губы София. — Он своих девчонок в обиду не даёт.
— Ну вообще-то я не его девчонка. У него ведь девушка погибла, и он всё ещё любит её, кажется.
— Ага, что не мешало ему пользовать Эйми, пока она была на полигоне, — заговорщически подмигивает мне София. — Это у них называлось «поддержка». Хотя я слышала, что они и до этого встречались…
— Я пойду, возьму себе еду, окей? — стараюсь свернуть я столь «приятное» общение. Улыбаюсь, хотя на душе на столько погано, словно макнулась в помои.
Значит, Эйми. Я и раньше слышала какие-то слухи и прочее, Бесстрашные живут очень тесной общиной, все всех и всë про всех знают, и шила в мешке не утаишь. Но почему-то сейчас, когда девочки буквально открытым текстом сказали мне об Эйми и её отношениях с командиром, мне вдруг стало так мерзко, словно что-то рухнуло или сломалось. Я верила Алексу, верила, что он любит свою Лекси, что он скучает по ней, что он не может смириться с её гибелью и хватается за соломинку, видит её во мне по какой-то причине, и я уже и сама начала верить, что это может быть каким-то образом так. И вдруг, как ушат холодной воды на голову — эта Эйми. Что это за отношения? Что это за любовь такая? В моём понимании эта Эйми никак не укладывается в ту картинку, которую с таким усердием рисовало мне моё воображение.
— Ты чего убежала, как в жопу ужаленная? — у раздаточной меня догоняет Анишка.
— Слушай, я понимаю твое желание меня со всеми тут подружить, но мне кажется, я не очень вписываюсь в эту компанию.
— Не обращай внимания на девчонок, — Анишка вдруг теряет всю свою заносчивость и крикливость, голос её становится мягким, что удивляет даже больше, чем то, что она говорит. — Почти всё женское население полигона в большей или меньшей степени влюблено в нашего командира. Так что все эти слова — просто ревность.
— И ты хочешь сказать, что у командира ничего не было с этой Эйми?
— Было или не было, это уже в прошлом. Важно только настоящее, просто помни это. А в настоящем Эйми любит Громли, как это ни странно, а Алекс… — Аниша вздыхает и смотрит куда-то вниз. — Алекс тоже любит другую девушку. — Ани поднимает взгляд, смотрит мне прямо в глаза и повторяет с нажимом: — Все его мысли только о ней одной, об Алексис. Понимаешь?
— На самом деле не очень, но мне хотелось бы закрыть эту тему и уже поесть, — я начинаю не на шутку нервничать от всех этих недомолвок и хитросплетений командирских сердечных дел. А ещё я голодная. И когда я голодная, то соображаю ещё хуже.
— Просто не бери в голову, бери в жопу, шире будет, — ржёт Анишка и помогает мне донести мой полный еды поднос до столика. А я думаю, что надо бы изучить эту историю с Громли, Эйми и разобраться во всём этом самой, без сплетен, только факты. Так что мне прямая дорога к Матиасу и архивам.
Алекс
— Ну как, нашёл что нибудь? — оживает рация у меня на поясе как раз в тот момент, когда я ковыряю корпус найденной станции в квадрате М2. Станция старая и отключена, далеко от полигона, но я подумал, что глупо было уничтожать эти станции, ведь их можно отключить, а потом изучить их устройство. Конечно, это чревато появлением неводольных прямо на территории полигона, но зато приблизило бы нас к пониманию их технологий.
— Да, нашёл тут вот… Принимающая, старая и проржавевшая вся.
— Ты где, в каком квадрате? Просто скоро смеркаться начнёт, неплохо нам возвращаться, если мы не хотим застрять на ночь!
— Ты нашла что-то?
— Только тепловой след, кто-то был в квадрате L4, но точно не могу сказать человек или крупный зверь. Нам такое соседство в любом случае не желательно.
— Тогда предлагаю прямо сейчас встретиться в квадрате L4 и оттуда уже выдвигаться. У тебя есть какие-то сложности?
— Нет, но с тропой что-то не то.
— В каком смысле.
— Да не знаю. Мне показалось, что я следы нашла чьи-то, а потом они пропали…
— Всё, я двигаю в L4, там все расскажешь, конец связи.
Прихватив станцию, я иду вдоль кромки довольно живописного озера. Если верить карте, это то самое озеро, вокруг которого мы все время нарезаем круги, только противоположный берег от той стороны, с которой находится наш полигон. На самом деле, это место как раз на пути в Чикаго, расположено очень выгодно с точки зрения временной дислокации — с одной стороны озеро, и хорошо просматривается, с другой высокая скала — если по ней кто-то будет спускаться, то его сразу заметят, тогда как тот, кто внизу, надёжно скрыт кустарниками и кронами деревьев. С третьей стороны — болото, оттуда вряд ли кого-то можно ждать, и остаётся только та тропа, по которой пришли мы. А её оборонять при необходимости проще простого или спрятаться, заметив гостей тоже много ума не надо.
Скай уже ждет меня, оглядывая местность тревожным кабанчиком. Не знаю, почему пришло в голову именно такое сравнение, но мне её тревожность не очень-то понравилась, особенно в свете того, что мы собираемся покидать это место.
— Что-то обнаружила? — подхожу к ней и невольно заражаюсь её тревогой.
— Ты понимаешь, кажется тут всё-таки кто-то был. Я облазила тут всё — признаков животных нет, если бы тут было стойбище или берлога, или нора крупного животного, то были бы и другие… хм… следы.
— Ясно, экскременты, — помогаю ей, — ну и кости всякие.
— Ну да. Человек тоже оставляет достаточно следов, но и их нет. Только опытный следопыт может полностью контролировать свою жизнедеятельность. Но тепловой след все равно присутствует.
— Ты считаешь, что нужно тут остаться и ещё раз все облазить? Или уходим, а потом организуем ещё одну вылазку?
— Я просто не уверена, что тут кто-то живет. Возможно, появляется периодически, но не находится тут постоянно.
— Может покричать Громли, чтобы выходил и не морочил голову?
— Ты что, Алекс, сдурел? — не на шутку испугалась Скай, словно я и правда сейчас примусь аукать и звать беглого преступника.
— Да ладно, я шучу. То есть ты думаешь, что Громли тут нет?
— Либо он умеет растворяется в пространстве, либо его тут нет, — уверено кивает Скай и выключает прибор. — Дрон просканировал тепловизором все окростности, ничего не нашёл.
— Он мог видеть, как мы идём, и спрятаться. Если бы он был один, то просто залез бы на дерево повыше, например, и дождался, пока мы уйдём. А вместе с девушкой им нужно как-то обустраиваться. Надо искать шалаш или какое-то пристанище.
— Ничего такого тут нет, я внимательно смотрела, — строго и чуть ли не по слогам проговаривает Скай. — Ни шалаша, ни времянки, ни укрытия. Даже ущелье проверила, там пусто и немного страшно. Я бы там не стала ночевать.
— Ладно, будем считать, что их тут нет. И изо всех сил надеяться, что он не бросил девушку, не потерял, просто они… не тут. И Эйми жива.
— Угу, угу, — как-то язвительно покивала Скай, упаковывая пульт от дрона в рюкзак. — Эйми — это главное, конечно.
Мне показалось это странным, с чего бы Скай выдала такую непонятную реакцию.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну как же, — пожимает она плечами, демонстрируя беспечность. — Командир полигона, лично, бросает всё и несётся в лес искать девушку, сбежавшую с преступником. И тут, естественно, нет никакой личной заинтересованности.
— Конечно, я в первую очередь лично заинтересован, и именно как командир полигона, найти беглого преступника и заложницу, которую он украл, чтобы выбить себе…
— Товарищ командир, вы хоть себя не обманывайте, — бесцеремонно перебивает она меня, застегнув рюкзак и поднимаясь в полный рост. — Стали бы вы лес прочесывать ради парня, который не раз предавал фракцию. Да, я изучила его дело, мне Мат помог. У вас с ним не самые прекрасные отношения, да ещё он увёл у тебя девицу, которую ты…
— А вот это уже не твоего ума дело, ясно! — я не хочу этого, но голос помимо воли срывается на крик. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь!
— Ну почему же, очень даже имею. Любовь это одно, а потребности никто не отменял!
Ну, Нишка, ну молодец, подруженька, все поведала, ничего не утаила. Вот что ей надо, а? Зачем языком трепет? Ну ей-то какое дело?
— Ты с Анишкой говорила, да?
— А какая разница? Ты думаешь, что на полигоне в вакууме живёшь?
— Да, но только Нишка ходит и треплет обо всех то, что она там додумала!
— И что, ты хочешь сказать, что между тобой и Эйми ничего не было?
— Почему? Было, конечно! Мы боевые товарищи, Бесстрашные, готовые жизни друг за друга отдать…
— Ну да, а то, что весело проводите время в постели, так это такой бонус!
— Это вообще никого не касается, и я никак не могу взять в толк, а тебе-то что с этого?
— Мне что? Ты мне все время рассказываешь про свою Лекси, как ты любишь её и скучаешь, а между этими слезливыми историями трахаешь какую-то девку, а когда она сбегает, рискуешь жизнью, и своей, и моей, между прочим тоже, зачем? Продолжить свой сексуальный марафон, пока Лекси не найдётся?
— Ты могла отказаться от этой вылазки, если считаешь, что ради спасения жизни человека не нужно рискнуть.
— Откуда тебе знать, что она в опасности? Может она сбежала с любимым и наслаждается с ним жизнью в шалаше. Или тебе именно эта мысль претит, что она предпочла его, а не тебя?
— Девушка вот уже несколько недель живёт в лесу, кишащем хантерами и дикими животными, с преступником, который пытался заказать моё убийство, как тебе должно быть известно, раз уж ты так подробно изучила его дело, который был приговорён к исправительному сроку, но сбежал из-под стражи. Дважды! Он гадил всем и каждому всю инициацию, за что его оставили в лесу под деревом на ночь, когда мы выезжали на сафари. Он напал на Алексис и хотел её изнасиловать. И ты ждёшь, что я плюну и махну рукой, когда девушка, Бесстрашная, которая влюблена в него и не понимает, что он за монстр, сбежала с ним?
— Если она сбежала, значит, хотела этого!
— А если он увёл её силой? И держит в заточении? Издевается над ней, насилует? Иначе, почему они не объявились? Разве Эйми не уговорила бы его сдаться, если она хоть немного ему дорога?
— Или у них есть какой-то план.
— Или они находились в опасности и погибли. И если бы мы не тянули резину, а бросили все силы на поиски, то возможно и успели бы им помочь.
— И почему же не бросили?
— А во именно потому, что есть такие курицы, как Нишка и ты, которые думают, что это их выбор. А я слушал и верил, что может быть, правда все произошло по обоюдному согласию, и Эйми убедит его сдаться и не мучить её в лесу. Но Громли всегда было плевать на всех, кроме себя. И когда стало понятно, что он не только сам попал в беду, но и девушку подставил мы наконец пошли их искать! А ты просто наслушалась сплетен, и теперь пытаешься меня обвинить в том, в чем ты даже близко не разбираешься!
— Да уж куда мне! Эйми пропала, так можно ко мне клеиться, но при этом втирать про неземную любовь!
— Была охота к тебе клеиться, на полигоне полно менее геморойных девиц!
— Такие, как Эйми, да?
— Знаешь что, засунь свою детскую ревность себе в задницу! Глядишь, может, тогда она станет побольше, и к тебе действительно кто-нибудь начнёт клеиться!
Я хватаю свой рюкзак, приготовившись игнорировать её следующий выпад, но она молчит, только стоит не шевелясь, когда я размашистым шагом прохожу мимо.
Однако далеко уйти мне не удаётся. Буквально через пару шагов в сторону тропы я внезапно чувствую, как почва в прямом смысле уходит из-под ног, и я проваливаюсь в воду по колено. Я так удивлён, что замираю на какое-то время, Скай тоже никак не реагирует. В итоге я стою в луже, она смотрит в другую сторону, а вокруг стремительно сгущаются сумерки.
— Откуда здесь вода?
— Что? — с вызовом поворачивается ко мне Скай. — Если ты и правда думаешь, что я такая уродина, к чему тогда…
— Посмотри, тут кругом вода! — повысив голос, стараюсь привлечь её внимание к более насущным проблемам. — Откуда она тут, если её не было, когда мы шли сюда?
— Какая ещё вода? — недоуменно бурчит она и подходит ближе. — Эйт, ты что, прикалываешься?
— Да какие уж тут приколы, — я пытаюсь выйти на сухое место, но не сориентировавшись в сумерках, делаю шаг не назад, а в сторону, отказываясь при этом в воде попояс. — Да черт возьми!
— Алекс! — неподдельно испуганно вскрикивает Скай и бросается ко мне. — Что происходит?
— Стой, не подходи! Провалишься! — между тем я пытаюсь понять, как выбраться. Под ногами мягкая, но земля, она не затягивает меня, я словно провалился в овраг с водой. Вокруг не тина, не болото, при желании я легко смог бы плыть, но я сразу же, как только провалился, поднял повыше рюкзак с оружием и станцией, чтобы не намочить. — Ты сейчас на твердой земле стоишь?
— Да-а, — осторожно тянет она, — и не вижу никакой воды. Хотя… Черт, есть вода! И она прибывает! Алекс, мы что, в симуляции?
Признаться, я и сам об этом думал. Не исключено, что тут могут быть скриммены, и даже несмотря на передатчик, если их много, они могут погружать людей в транс. Но в чьём страхе мы находимся? Я воды никогда не боялся.
— Скай, ты боишься воды? — делаю осторожно шаг и понимаю, что там гораздо мельче, значит, чтобы выбраться надо идти туда.
— Да нет, с чего бы мне её бояться? Плаваю я хорошо.
— Точно? А если я втебя рюкзак брошу, поймаешь? — совершенно невпопад спрашиваю.
— Постараюсь, — без тени шутки отвечает Скай. — Давай, ловлю!
Я неуклюже бросаю рюкзак в её сторону, но судя по звяку, она его поймала, но не удержала. Тяжёлый. Ну и ладно, главное, чтобы патроны и капсулы для розжига не намокли.
Так, мелкими шажками, я выбираюсь на твёрдую поверхность без воды и прикидываю наше положение. Не похоже это на симуляцию, несмотря на всю дикость положения. Даже если это чужой страх, остальные в стимуляции тоже испытывают его, как свой собственный. Возникает паника, она нарастает со временем — вода должна прибывать, как-то угрожать нам, чтобы мы боялись. Но судя по тому, что Скай до крайности удивлена, рассматривая лужи вокруг, я тоже скорее озадачен, чем испытываю дискомфорт, хотя в мокрых штанах не очень-то приятно, мы не в стимуляции.
— Такое ощущение, что вода в озере поднялась, — хмурясь, Скай показывает на скалу, в подножии которой разлилось озеро. — Смотри!
Она включает планшет и загружает мне программу сканирования местности дроном. И точно, когда дрон пролётал мимо скалы, вода была существенно ниже, чем сейчас. — Очень похоже на прилив.
— А… разве в небольших водоёмах бывают приливы, отливы? Если только дожди идут, но дождей не было почти месяц.
— Я не знаю, — твёрдо говорит Скай. — Это вообще все очень странно, но вопрос в другом. Как нам добраться до машины, уже темнеет и совсем скоро станет ничего не видно вообще.
— Нужно заснять это все. Пусти дрона, посмотрим, как далеко разливается вода. Если затопило немного, то можем перейти вброд на свой страх и риск — это лучше, чем ночевать в лесу.
Скай кивает, запуская программу, а я иду к возвышенности, чтобы оценить обстановку на случай, если все же придётся разбивать лагерь. Очень бы этого не хотелось, но что-то подсказывает мне, что идти по лесу, затопленному водой, в темноте — идея ещё хуже. Был бы я один, то пошёл бы, а с девицей… Скорее всего, нет. Нужно было уходить пока светло, летом темнеет поздно, но быстро, и нашей недолгой ссоры хватило, чтобы задержать нас вплоть до сумерек.
На возвышенности оказалось полно пожухлой травы. Значит, как бы не затапливало эту местность, вода сюда не доходит. Плюсы — можно переночевать в сухости и относительной безопасности — очевидно, что Громли тут нет, он бы в любом случае оказался на возвышенности, особенно в том случае, если это происходит регулярно. Да и просто невозможно жить в таких условиях, если эта местность периодически затапливается. Сейчас же, в связи с «приливом», никто к нам по воде не подкрадется. Со стороны озера все хорошо просматривается. Минусы — местность скалистая. Ночи, хоть и тёплые, а спать на камне все равно неприятно. Ну и видно нас издалека, тоже минус. Уйдёт вода или нет неизвестно. Если уйдёт, мы станем очень уязвимы тут.
— Судя по программе, вода разливается на четыре километра по тропе. Дальше я дрон не пускала, боялась потерять связь.
— М-да, — тяну я, потирая затылок, — что думаешь? Рискнем и пойдём бродить в воде по темноте, или дождёмся утра?
— Думаешь утром что-то изменится? Вода уйдёт? И где гарантия, что и эту скалу не затопит? — она говорит спокойно, но я слышу лёгкие панические нотки в её тоне.
— Гарантией, что эту скалу не затопит является пожухлая трава и сухие ветки кругом. Откуда бы ни прибывала вода, сюда она не доходит. Предлагаю всё-таки дождаться утра и, даже если вода не уйдёт, идти в светлое время суток. Но мне что-то подсказывает, что вода уйдёт к утру, иначе тут давно все заболотилось бы. Что скажешь?
— Мне это не нравится, но кажется, мы в ловушке и выбора у нас особо нет.
— Тогда ты собери все эти сухие палки и постарайся развести костёр, надеюсь капсулы для розжига не промокли. А я раздобуду нам пищу.
— Где раздобудешь? Охотиться пойдёшь в затопленный лес?
— Охотиться пойду, — киваю, подмигивая ей, — но не в лес, а на озеро. Попробую поймать нам что-нибудь на ужин. Ты как, рыбу любишь?
— А то!
***
Смотрю, как Скай уплетает огромного карпа, и удивляюсь, как в неё столько влезает. Мне удалось поймать эту огромную рыбину, на глаз фунтов пять, и несколько рыбешек поменьше. Наивно полагая, что карпа нам с запасом хватит на двоих, я хотел мелких рыбешек выкинуть обратно в озеро, но Скай ужаснулась моей безалаберности и нехозяйственности и приказала нести весь улов к костру. Тогда я взял её на слабо и поспорил с ней, что такой огромный зверь в неё не влезет, на что она фыркнула и сказала, что рыба — это не зверь, а ерунда, чего там есть-то, одни кости да внутренности. И вот она досасывает хвостик, блаженно жмурясь и едва ли не урча, как сытая кошка, а меня после обильной трапезы клонит в сон, несмотря на удивление. И некую досаду. Ведь я проспорил ей.
— Честно, не думал, что ты сможешь все это в себя затолкать. Спорим, что кисель не допьешь?
— Не, на кисель спорить не буду, хоть он и очень вкусный. Наелась! — она постучала себя по впалому животу, что при её невероятной стройности выглядело очень смешно. — Что весёлого?
— Радуюсь, что совершил невозможное!
— Что ещё? — насупившись, выпячивает она нижнюю губу.
— Накормил тебя досыта! И кто молодец?
Она ничего не отвечает, только хитро щурится и закидывает в рот насколько ягод голубики, которой тут полно. На секунду мне вдруг почему-то становится жаль, что Громли не знает об этом месте. Озеро не даст пропасть с голоду, вокруг полно грибов и ягод, пресная вода буквально под ногами. Если уж прятаться где-то с девушкой, то вот в таком месте. Плюс, оно ещё и очень красивое. Только место для ночлега нужно как-то продумать, не на открытом воздухе и не на камне.
— Ты тоже думаешь, что тут прекрасное место, чтобы скрываться продолжительное время? — спрашивает Скай, словно прочитав мои мысли.
— Мы уже облазили весь лес. Если Громли с Эйми тут нет, то надо признать, что они либо погибли, либо попали к недовольным. Либо они движутся в сторону Чикаго вдоль дороги, но и там их быстро бы нашли. Сам сгинул, и девчонку собой потащил, урод!
— Сожалеешь о ней? — осторожно спрашивает Скай, а я молчу, потому что не хочу снова ссориться. Так все хорошо, зачем опять поднимать эту тему? — Алекс… Ты прости меня. Правда. Ты прав, это совсем не моё дело. Наверное, у меня все ещё детские понятия об отношениях, где есть только чёрное и белое. Я никогда не любила… наверное. И не знаю как это, думать, что твой любимый человек погиб, но все ещё лелеять надежду в сердце, что может быть, каким-то образом… Мне жаль, что я пока ничем не могу помочь…
— Ты очень помогла бы, если бы не усугубляла и так не простую ситуацию, — стараясь говорить ровно и безэмоционально, я понимаю, что получается из рук вон плохо. — То, что было у нас с Эйми, я не очень хотел бы обсуждать. Это может быть понятно только нам с ней. Она любит Громли, как это ни печально. Я люблю Алексис, и никогда не перестану любить. На тот момент, когда мы с Эйми снова сошлись, это были два сломленных человека, и у нас был выбор — или сломаться окончательно, или как-то, любыми способами выбраться из этого состояния.
— Ты не должен ничего объяснять.
— Да, не должен. Но рано или поздно это все равно всплывёт опять. Я использовал Эйми, а она она использовала меня. У нас с ней нет претензий друг к другу. Однако у окружающих внезапно стали появляться претензии к нам обоим так или иначе.
— Мне страшно, Алекс.
Как бы не был неприятен этот разговор, а когда она называет меня по имени, по телу разливается уже давно забытое тепло.
— Чего тебе страшно, детка? — стараюсь сказать это как можно мягче, и у меня это получается. Она сидела напротив меня у костра, но поднялась и пересела рядом, прижавшись ко мне плечом.
— Я не знаю, что сделали со мной. Не знаю, кто я. Мой привычный мир рухнул, а новый ещё не оформился, и я в каком-то подвешенном состоянии. — Она утыкается лбом в моё плечо, а я помимо воли ощущаю, что начинаю дышать чаще. — Иногда мне очень страшно, что я могу оказаться совсем другим человеком. А иногда… мне очень хочется оказаться им.
Я кошусь на неё и вижу в рыжих отблесках костра, как она мельком подняла на меня глаза. И я смотрел бы в эти глаза бесконечно, потому что я все чаще узнаю этот взгляд. Мне вдруг на минуту показалось, что мы сидим в Дружелюбии, и сейчас она меня спросит, сколько звёзд на небе. Сижу, просто впитывая в себя эти эмоции, и чувствую её тёплое дыхание на своём плече. Мне дико, просто страшно хочется потянутся к ней, будь что будет. И я всё-таки невесомо, но глажу её щеку кончиками пальцев, пристально наблюдая за её реакцией. Если она хоть на секунду даст понять, что она тоже хочет этого…
Внезапно, она выпрямляется, испуганно смотрит на меня и… начинает завалиться на бок, я еле успеваю подхватить её.
— Вот чёрт! — этого так давно не происходило, что я совсем потерял осторожность. Забыл, как она реагирует на мои прикосновения. Я устраиваю её на спальник, положив под голову рюкзак, и слегка брызгаю водой ей на лицо. Похлопываю по щекам, зову по имени. Никакой реакции. Проверяю пульс, он есть, прикладываю ухо к груди — сердце бьётся уверено и четко. Грудь вздымается от размеренного дыхания. Но сознание отключилось, словно вырубили тумблер.
***
Утром я просыпаюсь от безумного желания, от чего все тело горит огнём. Мне наверное снилось что-то очень жаркое и эротическое, а вынырнув из сна, я понял, что спал уткнувшись носом в макушку Скай.
От её волос пахнет так, что у меня перехватывает и без того пересохшее горло. Я до капли ощущаю её прижатые к моей груди лопатки, и её ягодицы, в которые упирается мой член.
А она мирно сопит, одну мою руку обнимает, как любимого медвежонка, уткнувшись лбом мне в предплечье, другой рукой я сам обнимаю её. И это самая настоящая, невыносимая пытка.
Я боюсь не то что шевелиться, потому что это может закончиться самым что ни на есть фееричным оргазмом, а даже дышать. От напряжения руки, да и ноги тоже, начинают мелко подрагивать, что тоже чревато. Я лежу и стараюсь отвлекаться, думать о чем-то другом. О Громли. О том, что ему место в отстойнике, пусть он мне только попадётся. Если уж я Алексис туда посадил, то ему там самое место. Он то ведь не прибежит потом ко мне с претензиями, и я не буду вытаскивать его из пропасти, а потом гладить по голове, вдыхая запах пушистой светлой макушки. Вот чёрт!
Поняв, что никакие мысли не смогут меня отвлечь в таком состоянии от девушки в моих объятиях, я решаю рискнуть и выпутаться из этой ситуации, пока она не проснулась. Я никак, ну просто ни при каких обстоятельствах не могу допустить, чтобы произошло непоправимое, а значит, надо добраться до озера с холодненькой водичкой и просто сидеть в нем до тех пор, пока мозги не встанут на место.
Как ни странно мысли об озере и том облегчении, которое оно должно принести, слегка отрезвляют, и я без эксцессов перекладываю Скай так, чтобы высвободить свою руку. Она глубоко вздыхает, отчего её грудь приподнимается на секунду, издавая едва слышный стон, и я на секунду зависаю — а не послать ли все к черту и разбудить её поцелуем. Но присмотревшись к спящей девушке, я отметаю эту мысль и чуть ли не бегом припускаю к спасительному озеру.
Возвращаюсь, уже когда в нашем маленьком импровизированном лагере вовсю кипит жизнь. Скай развела костёр, вскипятила воду, вывернула в котелок со вчерашним киселем консервированную кашу, так что на завтрак нас ждал целый пир. От меня не укрылось, какой взгляд бросила на меня Скай, когда я появился на склоне — я шёл без футболки, в одних брюках, потому как прыгнул воду прямо в одежде, не подумав, что потом это негде все просушить. Штаны я снять так и не решился, а вот футболку есть шанс высушить, хоть немного. А взгляды она на меня бросает очень даже заинтересованные.
— Водичка с утра — супер! Не желаешь искупаться?
— Не-е, — Скай смущённо отворачивается и ведёт плечами. — У меня купальника нет, а ходить в мокром потом мне не очень хочется.
— Ну как хочешь, — не настаиваю я, опасаясь, что она будет расспрашивать, чего это я не разделся перед купанием. Не объяснять же ей, о чем я думал, прежде чем охолодиться, и не мог думать больше ни о чем другом. Она снова ведёт плечами так, словно ей что-то мешает. — Чем сегодня кормят?
— Садись уж, пловец! Каша с ягодами устроит товарища спортсмена?
— Ты меня разжаловала из командиров в спортсмены? — подшучиваю я, уходя от скольких тем.
— Товарищ командир не бросил бы меня одну с утра и не сбежал бы купаться, напугав до смерти! — вдруг говорит она, впрочем, вполне спокойно. И снова ведёт плечами, вроде как в раздражении.
— Ты что же, думала, я брошу тебя здесь одну и уйду без тебя? — я так удивляюсь, что даже перестаю есть.
— Нет, но… — она снова пожала плечами и поморщилась. — Вода ушла, мы тут на вершине, как на ладони. Мало ли… что тут могло случиться!
— Ну прости, я не думал, что моё желание освежиться с утра вызовет столько тревог.
— Я просыпаюсь, тебя нет, все вещи на месте, смотрю — а ты плещешься в озере как угорелый. Ты знаешь, что ты там отмокал больше часа? Ты хотел побить какой-то свой личный рекорд?
— Нет, просто люблю плавать, такая возможность выдаётся редко. А ты, значит, подглядывала?
— Просто волновалась, — и снова ведёт плечом, и теперь это уже волнует меня.
— Что у тебя там? — киваю на её плечи. — Что-то болит?
— Да нет, не болит, — совершенно серьёзно отвечает она. — Чешется сильно и что-то мешает. Может посмотришь?
— Конечно.
Я отставляю котелок, поднимаюсь, и Скай подходит ко мне, задирая футболку до самой шеи. Прежде чем я вижу, что её беспокоит, я успеваю заметить хрупкий девичий стан, трогательно выпирающие лопатки, а между ними…
— Ого, вот это да! — поражаюсь я, глядя на огромного клеща, впившегося в её кожу.
— Что там? Что там такое?
— Сколько же ты его растила, неделю?
— Кого? Алекс, ты меня пугаешь! Что у меня там?
— Не что, а кто. Пригрела ты на спине соседа.
— Ты можешь говорить нормально? Что ещё за сосед?
— У тебя там клещ. Ничего страшного и ужасного.
— Фу! Фу, фу, фу! Ты можешь его достать! Убрать! — она при этом прыгает и не даёт мне ничего сделать.
— Конечно, я его уберу. Только перестань истерить. Есть у нас масло?
— К-какое м-масло?
— Обычное, пищевое. Или мы все съели? Нужна-то капелька только, чтобы легче было вытащить его.
— В б-банке есть нем-много, — заикаясь, она протягивает мне банку из-под каши, где на дне болтаются остатки масла. Я обмакиваю в них палец, велю ей стоять смирно и мажу паразита так, чтобы он весь и кожа, где он впился, оказались в масле.
— Мне нитка нужна. Можно взять из твоей футболки?
— Да хоть всю забери, только убери это, убери-и!
Я аккуратно вытаскиваю нитку из её футболки, делаю петельку и накидываю её на клеща. Затянув петлю плотно, но не сильно, чтобы не оторвать ему голову, а только вытащить из тела, я под всхлипывания Скай осторожно тяну нитку на себя. Клещ вышел легко, по всей видимости он и сам уже собирался покидать столь гостеприимное тело.
— Вот, видишь какого богатыря вырастила, — показываю ей клеща на верёвочке.
— Фу-у-у, гадость какая! — отскакивает она от меня так стремительно, что я успеваю заметить её обнаженную грудь из-за приподнятой футболки. — Убери это от меня, ненавижу пауков!
— Но несмотря на это, довольно долго жила с ним в самом тесном контакте, — смеюсь я, опуская взгляд. Давлю клеща ботинком и отправляюсь к рюкзаку за мазью.
— Ой, фу-у-у, не напоминай! Гадость, гадость!
— Хватит уже скакать и давай сюда свою спину. Укус надо обработать, у тебя там огромное красное пятно. И обязательно выпьешь таблетку, чтобы не заразиться ничем.
— Главное, что этой гадости больше на мне нет, — она поворачивается ко мне спиной и снова обнажает спину. — Вот, блин, плюс одна фобия в копилку!
— А что, раньше ты не боялась пауков? — спрашиваю, размазывая регенерацию по укусу. Дотрагиваясь до нежной кожи, несмотря на обстоятельства, я снова погружаюсь в эмоции сегодняшнего утра.
— Я раньше не сталкивалась с ними. Во всяком случае не так близко. Или… Я не помню. Фу.
По мере того, как мои пальцы массируют место укуса, её предложения становятся все короче, прежде чем затихают совсем. Она стоит замерев, а мне только и остаётся, что все чаще облизывать пересохшее губы.
— Не болит место укуса? — хрипло спрашиваю, и сам себе напоминаю какого-то озабоченного маньяка.
— Немножко, — сдавлено пищит она, а я, с трудом протолкнув слюну в горло, наклоняюсь к её спине и тихонько дую на укус, невольно проведя пальцами вдоль её спины вниз. Мои руки начинают мелко вибрировать, и я слышу, как рвано вздыхает Скай. — Алекс… Не надо…
Да, она права. Не надо. Но черт возьми, как же не хочется останавливаться на этом.
Скай сама все прекращает. Она опускает футболку и буквально отскакивает от меня.
— Нам нужно собираться и выдвигаться, пока ушла вода. Неизвестно, когда она снова прибудет, надо ловить момент. Я пока все соберу, а ты… Оденься, пожалуйста!
Она смущённо отворачивается и начинает собирать наши вещи. А я стою и думаю — что я творю?
***
Обратно мы идем, как ни странно, по относительно сухой тропе. Конечно, сейчас стоит жаркий август и все высыхает довольно быстро, но ведь вода стояла почти по пояс в некоторых местах. Откуда она взялась, куда делась с такой скоростью, что к полудню это совсем сухая тропа?
— Как думаешь, что это за чехарда с водой? — спрашивает меня Скай. Мы вот уже час идём молча, и её это молчание, по всей видимости, тяготит не меньше, чем меня.
— В этом месте много аномалий. Возможно где-то под землёй есть большой водоём, и там вода прибывает-убывает из-за каких-то природных природных явлений. Или где-то какие-то коммуникации и происходит сброс воды. За болотом с другой стороны оказался город, и мы бы не нашли его, если бы ты не показала тропу. Возможно, за болотом с этой стороны тоже что-то есть, и механизмы работают. Мы до сих пор не знаем границы озера из-за болот, ты же видела карты. Дальности дронов не хватает, чтобы создать полную картину.
Она кивает и снова молчит. А я думаю, что надо что-то сказать, но я не знаю что. Она ведь не знает, что со мной случилось с утра, да я и сам не знаю. Спроси меня кто, что это было, я бы не ответил. Понятно, что от физиологии никуда не деться, но себя не обманешь, тут что-то другое. И надо взять себя в руки и абстрагироваться, потому что до возвращения в город нам, а в первую очередь мне, надо не наделать глупостей.
— Как твоя спина? — прерываю молчание, хотя тема не самая удачная.
— Не болит, не чешется. Всё в порядке, — преувеличено бодро рапортует она. — Спасибо тебе за избавление от этого страшилища.
— Пожалуйста.
Здесь нужно было отшутиться, подколоть ее, посмеяться над её страхами, разрядить обстановку. Но я просто не нашёл в себе сил сейчас на это. Если раньше надежда вдохновляла меня, придавала сил, то теперь становится по-настоящему тяжело держать себя в руках.
— Когда ты так молчишь, я чувствую себя виноватой, — Скай догнала меня и тронула за локоть. — Ты за что-то злишься на меня?
— Вовсе нет. Я немного вымотался, — чистейшая правда, — и результат нашей вылазки оставляет желать лучшего.
— Сожалеешь, что мы не нашли Громли? И… Эйми?
— Да. Скорее всего, это значит, что они погибли. Мы и так теряем много людей, а когда это происходит по чьей-то глупости, это плохо вдвойне.
— Ясно.
Она снова замолчала, и мы погружаемся в неловкую тишину. Неужели из нашего общения так и уйдёт былая лёгкость только потому, что я совершенно разучился держать себя в руках?
— Скай, постой, — теперь моя очередь догонять её. — Послушай. Мы с тобой отличная команда. Ты сама очень много сделала для фракции, и мне, как командиру полигона, очень не хочется терять такой ценный кадр, как ты, — Скай фыркает, но я жестом призываю её помолчать. — Но! Я не только командир. И ничто человеческое мне не чуждо. Мы не можем не признать, что наши с тобой обстоятельства далеки от нормы. С тобой что-то происходит, со мной что-то происходит. Не знаю, как ты, но меня сводит это с ума. Я совершенно запутался. Поэтому считаю, что в сложившихся обстоятельствах нам нужно… Держать дистанцию.
— У меня такое ощущение, что вы меня бросаете, товарищ командир, — хитренько прищуриваясь, отвечает Скай. — Всё, прошла любовь, завяли помидоры? Собирать монатки и выметаться из вашей комнаты?
— Я пытаюсь с тобой серьёзно, а ты ерничаешь…
— Не забывай, что ничего серьёзного и не было, Эйт. Я девушка, ты… мужчина, и ничего нет такого страшного в том, что мы испытываем друг к другу симпатию. И даже в том, что нас тянет друг к другу, тоже ничего такого нет. Химия, гормоны и прочее.
— А как же… Твои воспоминания и ощущения?
— А вот это предлагаю оставить Эрудитам. Пускай они вынесут свой вердикт, что это и как с этим быть. Нам с тобой я предлагаю просто делать то, что мы должны, и будь что будет. И это не повод отказываться от общения. Не знаю, как тебе, а мне очень не хватает моего дядюшки Эйта.
— Даже несмотря на то, что он отходил тебя хворостиной? — включаюсь я в пикировку, сам не понимая, как удалось преодолеть столь сложный момент.
— Что ж, в этом даже что-то есть. Хоть попа до сих пор пригорает, но я думаю, мы в расчёте.
Я смеюсь, хоть её последняя фраза озадачила меня. Что бы это значило, с чего это мы в расчёте? Я тогда, испугавшись, доставил ей несколько неприятных минут, наказывая за безголовость. И если мы в расчёте, значит, она тоже каким-то образом сделала что-то, что мне… Вот черт, она все поняла! И про утро, и про купание и про все остальное! Она подмигивает мне, показывает язык и вдруг припускает по тропе, убегая от меня.
— Эй, а ну стой! — кричу ей вслед, но она взвигнув, принимантся удирать ещё быстрее.
— Я только делаю, как ты сказал! — доносится до меня. — Держу дистанцию…
И её слова тонут в её же визге.
На ходу выдергиваю пистолет из кобуры. Тоже мне, нашли место для выяснения отношений, это лес всё-таки, а не игровая площадка. Отчего-то Скай пропала из моего поля зрения буквально за долю секунды прежде чем закричала.
— Скай! Где ты? Отзовись!
Слышу какую-то возню впереди и бегу туда, не глядя под ноги. И едва не сваливаюсь в тот же овраг, куда свалилась Скай. Она обнаруживается там, в окружении вооружённых людей, но они, к моему удивлению, не наставляют на неё оружие, а… Обнимаются с ней.
— Эй, руки убеги от неё! — рявкаю я на мужика с автоматом, наставляя на него пистолет.
— Алекс, спускайся к нам! Это командор Фьюри, они хотят поговорить. Ты тоже хотел, помнишь?
Не убирая пистолет, я осторожно спускаюсь в овраг к недобро смотрящим на меня мужикам и радостной Скай, которая стоит рядом с Эваном Фьюри, насколько я помню из нашей мимолетной встречи в ущелье.
— Предлагаю либо всем убрать оружие и подать друг другу руки в знак доброй воли, либо тогда уж и мы вас возьмём на прицел, — говорит Эван. — Иначе не получится у нас разговора.
Я убираю пистолет и протягиваяю ему руку. Мужик пожимает её, и рукопожатие у него довольно крепкое.
— Вот теперь можно и поговорить.