В лес по станцию
Алекс
Навалившаяся куча дел совсем замотала меня, и о Скай если я и думал, то в те редкие моменты, когда она показывалась мне на глаза. Кевин, Мат и Майки плотно занялись зеркалом, с которым оказалось не все так просто, а мне нужно было разгрести все дела, которые я забросил со всеми нашими передрягами.
Место Скай в наших рядах до сих пор не определено, но я частенько замечаю ее на тренировках и, конечно, в столовой. Она подчеркнуто вежливо здоровается и старательно делает вид, что меня не замечает, а мне разбираться с ее детскими обидами совершенно неинтересно, поэтому я погружаюсь в текущие дела и выкидываю ее из головы.
Что касается зеркала, как это ни странно выглядит, а появляющиеся на нем символы были действительно перевернутыми, зеркально отраженными словами. Пока мало что удалось выяснить, но Майки не оставляет надежды, что удастся понять хоть что-нибудь.
Мат вваливается ко мне в кабинет, когда я уже собираюсь идти спать. Он опять пьян, но слова все-таки вяжутся у него в предложения, и мне легче выслушать его, чем тащить этого борова до койки.
— Дани там! — безапелляционно заявляет он мне. — Она точно как-то оказалась по ту сторону экрана. Майки утверждает, что это некая дверь, которую нужно открыть. Да и сообщения оттуда приходят, что-то типа «помогите», «выпустите меня». Нам как-то нужно понять, как передать туда сообщение, ведь кто-то же пишет все это! А у меня голова совсем не работает.
— И не заработает, если ты бухать не бросишь. Мат! Если появилась возможность спасти Дани, какого хрена ты напиваешься?
— Да, твою мать, Алекс, тебе ли читать мне нотации! Можно подумать, у нас тут прямо филиал рая, все кругом ангелы во плоти! Заебало уже…
— Вот комиссую тебя — будешь знать!
— Да ты даже Анишку не отпустил, хотя у нее все основания для этого есть! Так что не хрена пугать ежа…
— Какие еще основания у Анишки? — немедленно парирую, стараясь не особенно повышать голос. — Кевин? Да иди ты на хуй, Мат, если я еще из-за придурочных разборок буду людей по полигонам расшвыривать, нам лучше пойти и сразу сдаться недовольным, потому что все равно это не война, а детский сад. Бойцов нет, воевать некому. В разведку сходить не с кем, Кевин где угодно, только не здесь, ты бухой постоянно, Джони и Стен — отличные бойцы, но разведчики из них, если честно… — мне остается только глубоко вздыхать. Все как-то разваливаться начинает. — Нам, наоборот, сейчас, когда мы примерно знаем, где основной полигон недовольных, надо вместе держаться, а вы…
— Ладно, Алекс, я все понял. — Мат старается взять себя в руки и мотает головой. — Ты прав, конечно, прав… Что ты думаешь насчет девицы-недовольной? Она с нами остается?
— А куда деваться? Ты видел какие психи среди них? Я думаю ее оставить, под мою личную ответственность.
— Алекс, — подозрительно смеривает меня взглядом Матиас, — что-то произошло, пока вы были в рейде? Или ты просто глаз на нее положил?
Мой кулак опускается на столешницу совершенно непроизвольно. Да ебтвоюмать, как же заебло!
— Сказал бы я тебе, что я на нее положил, Матиас! — злобно выцеживаю сквозь зубы. — Она ценный источник информации, она действительно неплохо подготовлена и много знает. Может рассказать нам о недовольных столько, сколько мы за двадцать лет не смогли узнать. Нет у нее никаких блоков, ну может быть…
— Что?
— Когда я… Черт… Ну в общем, когда я оказываю ей внимание, она в обморок валится.
Мат ржет так, что звенят стекла на окнах. О, да, спасибо, охуенно смешно.
— Я ж говорю, ты глаз на нее положил! Ну и что же это за внимание? Зажал ее у какого-нибудь дерева?
— Да нет, — досадливо веду я головой, — тут немного другое.
Матиас наконец становится серьёзным, а я выкладываю ему все как на духу: нет и не было у меня от друга секретов никогда, как бы он не насмехался, а всегда меня вытаскивал из всякого дерьма. Итон внимательно слушает и удивлённо присвистывает.
— Вот ни хуя ж себе, — выговаривает он, качая головой, — ну и попал ты, парень. И что, ты хочешь ее оставить с нами, пока она все не вспомнит?
— Да я вообще-то думал разрешить ей инициироваться. А что такого? — не понимаю я изумленного вида Итона. — Она боец неплохой, умеет здорово прятаться, слабовата, но это вопрос времени.
— Хм, — не может сдержать улыбки Матиас, — да мне-то в принципе… Только вот надо это как-то… Ну, допустим, родителей я возьму на себя, а как же Вайро и Ворон? Ты думаешь они…
— Вайро сам велел мне ее оставить, правда, только как пленную, про инициацию мы не говорили. Но я думаю, что он согласится, взял же он Майки в свое время из изгоев, думаю с девицей тоже проблем не будет. А Ворон… Он приедет сюда скоро. У них для нас задание есть какое-то… Он сам будет руководить, вот заодно и посмотрит на Скай.
— Ладно, брат, я с тобой. Вообще-то, девица прикольная. А если она и правда знала Алексис… Ох, Алекс…
Да уж. Все эти дни я как-то старался об этом не думать, а тут воспоминания наваливаются опять. За те несколько суток, что мы провели со Скай в лесу, я понял, что она все-таки как-то связана с Алексис, осталось понять как. И я не намерен от этого отказываться.
— А ты не ухватился бы за любую возможность узнать что-нибудь о Дани?
— Ухватился бы. Ладно, Алекс, я все понял. Ты это… держи меня в курсе. Да и если ты хочешь девицу инициировать, то ей инструктора бы надо.
— Сам прослежу. Тем более Вайро велел, чтоб за ней глаз да глаз был.
Мат ухмыляется и уходит к себе. А я решаю зайти к девице и узнать, чего она надумала насчет своего дальнейшего пребывания здесь. Однако ни в комнате, ни в столовой, ни у Анишки ее нет. К своему глубочайшему изумлению я обнаруживаю ее в тренажерном зале, избивающей грушу с ярым остервенением. Во мне моментально просыпается инструктор, и я невольно отмечаю, что ошибок у нее почти нет. Кто же ее тренировал? Если бы не был уверен, что я ее никогда раньше не видел, подумал бы… что я сам. Так и не найдя, к чему придраться, перебирая в уме предлоги, чтобы обратиться к ней, я не замечаю, что она прекратила тренировку и выжидательно на меня смотрит.
— Что вы хотели, товарищ командир? Или просто пришли пялиться на меня и мешать мне тренироваться?
— Кто был твоим инструктором? И если у вас есть такие неплохие учителя, зачем вам охота? Тебя Фьюри тренировал?
— Командор Фьюри был моим начальником. Он, конечно, следил за нашей боевой формой, — она слегка расслабляется, берет полотенце и вытирает лицо, — но тренировки не вел. Да, у нас были инструкторы, но я всегда тренировалась отдельно. Не люблю, когда на меня смотрят и мне мешают.
— Но если ты хочешь попасть в Бесстрашие, тебе придется заниматься с инструктором. Могу предложить свою кандидатуру.
— Боже упаси меня от вашей кандидатуры, товарищ командир! — говорит она, отворачиваясь и пряча улыбку.
— Отчего же, позволь узнать? Ты в отличной форме, пара недель тренировок в стиле Бесстрашия и твои слабые ручонки окрепнут, а как в остальном использовать свой маленький рост и безразмерную хитрость ты и так знаешь…
— Почему мне кажется, что вы хотели меня похвалить, но у вас опять ничего не получилось, дядя Эйт?
— Скай! Ты не с того начинаешь? Ты думаешь, наши лидеры в восторге от того, что я держу на полигоне недовольную да еще разрешаю ей инициироваться? Когда ты уже голову включишь и поймешь наконец, что твой случай — не самый простой, а уж мне, как командиру, вообще легче повеситься, чем с тобой возиться!
— Ты думаешь, я не понимаю, почему ты все время докапываешься до меня, почему я тебя так раздражаю? То, что я по какой-то неизвестной мне причине напомнила тебе твою девушку, вовсе не значит, что я ею стану!
— Почему это еще?
— Потому что я не она, ясно? И если вас что-то не устраивает, я вам свое общество не навязываю!
— Ты же сама говорила, что хотела стать Бесстрашной? Что же изменилось? Или ты струсила?
— Просто не хочу приносить никому проблемы. Вам вовсе не обязательно брать на себя такое бремя! Я вам очень сочувствую, но с удовольствием избавлю вас от своего присутствия, если моя инициация столь проблематична, то я…
Она молча отворачивается от меня, но я чувствую, что она с удовольствием сказала бы мне пару ласковых.
— Ну что «я»? — устало говорю ей, потому что окончательно заебался с ней спорить. — Что? Пойдешь к своему маньяку, горячо любимому? Так я тебя не отпущу, — я невольно ухмыляюсь. — Я тебя не отдал ему тогда, почему сейчас должен это делать?
Молчит, на меня не смотрит, гипнотизирует противоположную стену. И что делать с этой девицей, кто бы мне сказал?
— Скай. Слушай. Я не знаю, что тебе наговорила Анишка, я еще оторву ей за это голову, но как ни посмотри, тебе лучше остаться с нами. Не спорю, я оставил тебя сначала, потому что ты можешь рассказывать о полигоне и не помираешь, как это делают большинство из вашего командования. Что бы ты там обо мне ни думала, я вижу, что ты неплохой боец, люди нам нужны. Не то чтобы я тебя уговариваю… но либо ты отправляешься в тюрьму Бесстрашия и тебя допрашивают и работают с тобой лидеры непосредственно, либо ты отправляешься к своему недоделанному папаше, либо… Ты остаешься здесь под мою ответственность и под моим контролем. Раз уж я сам рассказал тебе об Алексис, не буду скрывать, я думаю, ты что-то знаешь о ней, но просто забыла. Постараюсь помочь тебе вспомнить и предлагаю тебе все-таки пройти инициацию. Особых тренировок не будет, боец ты подготовленный, так что мы прекрасно можем перейти к зачетным боям. А пейзажи пройдешь, когда вернемся в город.
— А что… Мы уже в город возвращаемся?
— Не сейчас, но на самом деле мы давно должны были уехать отсюда, задержались только потому что Ричи украли, а потом лидер пропал. Сейчас, когда мы знаем, где полигон, мы все должны тут разведать, а потом да, в город. А что такое?
— Ничего, — как-то отстраненно и задумчиво тянет она и поднимает на меня глаза, — ты правда будешь меня тренировать? И не будешь вязаться ко мне и втыкать свои шпильки?
Конечно, надо было на полном серьезе пообещать ей, что все будет максимально сурово, но я просто не смог удержаться.
— Ну насчет шпилек я не обещаю… Ты ведь тоже не собираешься в узде держать свой раздвоенный язык?
На этот раз она вместо того, чтобы обидеться, подходит ко мне и толкает плечом.
— Ладно, командир, твоя взяла. Уговорил! — Вот так, я ее уговорил, охуенно просто! — Когда у нас первая тренировка?
***
— … посему Скай остается с нами, проходит инициацию и становится одной из нас. Есть возражения? — все мои командиры сидят в разной степени недоумения и скептицизма в отношении этого дела, но во всяком случае откровенных возражений нет. — Если все со всем согласны, то…
— Ты с лидерами-то вопрос утряс? — спрашивает меня Кевин. — Ворон приедет, не охуеет тут?
— Все командование в курсе, ничего против они не имеют. На самом деле я мог бы вас и не спрашивать, но хочу, чтобы на полигоне не было проблем еще и из-за этого. Надеюсь, вы сможете донести эту информацию до своих отрядов и эту тему надо уже закрыть. Дальше. Что там с зеркалом? Вам удалось наладить контакт?
— Мы со Скай работаем над этим, — Майки подпирает стену, это его излюбленная поза, ноги скрещены и весь вид его говорит, будто ему скучно тут со всеми.
— Вы? Со Скай? — поднимаю брови.
— Да, она говорит, что у лидера недовольных на их полигоне есть такой экран. Но он у них не закреплен на стене, а отдельно от всего стоит. Мы попытались передать сообщение, написав на самом зеркале, но пока ответа не получили. Работаем.
Вот тебе, пожалуйста, везде успела. Тренировки она не пропускает, я гоняю ее без устали, а тут выясняется, что, значит, время еще есть на всякие загадки. Надо будет пересмотреть нашу программу.
— Ясно, — посмотрев на друга исподлобья, медленно проговариваю я. Вот ведь, блядь, не хватало еще… А хотя, что такого-то? Майки не так прост, может, он поможет ей вспомнить что и когда связывало ее с Алексис? Почему такое противное, мерзкое чувство не дает мне нормально относиться к вполне обычному делу? — Так, значит, на повестке дня у нас еще поиск перебрасывающей станции, которая, по словам девицы, находится недалеко от нашего полигона. Громли все так же надо искать, Матиас, возьми это на себя. Расписание патруля с тебя, Кевин. Кевин! Да твою мать, отомри уже!
— Да! Что?
— Патруль распредели на ближайшую неделю. Скай тоже включи, она со мной в паре.
— А почему с тобой? — напряжённо спрашивает Майки. — Может, ей полезнее было бы и с другими Бесстрашными познакомиться поближе?
— Познакомится, — холоднее, чем хотелось бы, отвечаю ему, — но сейчас пока прошло еще слишком мало времени с того момента, когда она была врагом нам всем. Во избежание инцидентов я буду лично следить за ней и вас всех прошу о том же. Нам лишние проблемы не нужны в расположении. Если всем все понятно, то можно расходиться. И Скай позовите, надо перетереть с ней кое-что.
Я успеваю заметить, как Майки бросает на меня быстрый взгляд, и все мои командиры тянутся в коридор. Ох ты ж елки, вот точно не к добру все это. Неужели Майки запал на эту девицу? Я, еще когда мы Анишку выручали, заметил, что он возле нее все время трется, а теперь я почти уверен, что…
— Я пришла. Ты чего-то хотел?
Она заглядывает в кабинет, сначала просовывает голову, а потом появляется вся. От неожиданно посетившей меня мысли почему-то накатывает раздражение, хотя в последнюю нашу тренировку мы вполне мирно с ней общались, шутили и даже расстались почти что друзьями.
— Когда заходишь в кабинет старшего по званию, представляйся по форме. Привыкай. — Она сразу вся напрягается, глаза становятся колючими.
— Ах, по форме! Ясно. И как же мне представляться? Недовольная Скай перед вашими ясными очами предстала?
— А ты все еще недовольной себя ощущаешь?
— Ну общаешься ты со мной, как с заклятым врагом, во всяком случае!
— Ничего подобного! Просто не надо ко мне подваливать, я все-таки командир полигона, а не твой закадычный дружок!
— Да, сэр! Так точно, сэр! Как скажете, сэр, как прикажете…
— Может, хватит?
— И так не нравится? Да вам просто не угодить, дядя Эйт!
— Я на самом деле очень, очень, очень сильно стараюсь не выходить из себя, но иногда мне кажется, что ты все делаешь для того, чтобы мы не могли нормально общаться! Ты понимаешь, что я командир? Что у меня люди под началом! Что я ответственность за всех несу и…
— Но сейчас никого вокруг нет, чего ты начинаешь?
— Ты официально неофит, инициируемая, тебя вообще не должно было быть тут…
— О, ну извини, что я своим присутствием испортила тебе репутацию!
— Да ты соображаешь хоть что-нибудь или нет? — окончательно выйдя из себя, рявкаю на ее.
— Ты первый стал ко мне вязаться, не понравилось тебе, как я зашла, забыл?
— Ты должна представляться «инициируемая Скай» или «неофит Скай» прибыла. И все, закончим на этом.
— Ок. Неофит Скай прибыла перед ясными очами командира. Что вы хотели?
Я думал, она сейчас добавит дядя Эйт, и уже ударяю кулаком по столешнице, но она молчит и только смотрит на меня с насмешкой. «Ни к черту у вас нервишки», — говорит ее взгляд, и я понимаю, что если не сделаю что-нибудь, то все кончится плохо.
— За переговоры с инструктором тебе две дополнительные полосы препятствий сегодня на вечерней тренировке. Вопросы есть?
Она глубоко вздыхает и становится еще прямее, хотя кажется, прямее некуда.
— Нет у меня вопросов. Можно идти?
— Нет. На самом деле я тебя вызвал, чтобы ты мне показала, где принимающая станция. Да и вообще, ты тут все излазила, хотел дать тебе задание отметить на карте неизвестные нам тропы и ловушки. Задание понятно?
— Разрешите обратиться, сэр?
— Разрешаю. Но на самом деле, «товарищ командир» меня тоже устраивает, — «не угодишь тебе», смотрит на меня девица, но благоразумно молчит. Я ухмыляюсь: не хочется лишний раз по полосе рассекать, а?
— Где переносная станция, я отметить могу, могу также указать тропы. Но вот ловушки… Они ведь все время новые появляются, думаю, целесообразнее было бы прямо на месте ориентироваться.
— Организовываем вылазки?
— Да, это было бы быстрее. Я могу быть свободна?
— Я еще хотел сказать, что будешь патрулировать в паре со мной. Да и вообще все вылазки с полигона будут происходить только со мной и под моим командованием и присмотром.
— Откуда столько чести? — вырывается у нее и она сразу же сжимает губы, закусив их зубами. А мне внезапно становится смешно.
— Я не враг тебе, Скай. И я отвечаю за твою безопасность лично. Я взял тебя под свою ответственность. А что? У тебя есть какие-то предпочтения?
— Да нет, — она искоса посматривает на меня и первый раз за сегодня нормально улыбается, — мне на самом деле нравится с тобой в паре ходить, ты отличный напарник… когда не издеваешься.
Я смеюсь, присаживаюсь на стол и пристально на нее смотрю. У меня иногда возникает совершенно непонятное мне чувство легкости в общении с ней, особенно когда она убирает свои иголки и начинает нормально разговаривать, без подколок. У меня только с одним человеком было похожее общение, только одна девушка была настолько искренней со мной и не стеснялась своих чувств — это было, конечно, с Алексис…
— Хорошо. Я понял. Постараюсь держать себя в руках. Но полоса остается в силе и не злись, ты заслужила.
— Так точно, сэр! Я могу идти?
— Иди. К станции пойдем на этой неделе, так что готовься!
Она кивает, но у дверей останавливается и, лукаво взглянув на меня, бросает:
— Как скажешь, дядя Эйт! — и выскакивает прежде, чем я вообще успеваю отреагировать. Ну вот что с ней делать, вооружиться прутом, что ли?
***
— Ой, а мы что опять вдвоем идем? — спрашивает у меня Скай, когда мы выходим из оружейки.
— А ты кого-то еще хочешь взять? Майки, например? — я прищуриваюсь, пытаясь найти в ней хотя бы тень смущения, но она лишь пожимает плечами.
— Да нет, просто странно, я думала, у нас полноценный рейд, а не просто прогулка.
— Нам надо уничтожить станцию, привлекая к себе минимум внимания. Или тебе нужна какая-то помощь в этом деле? Забыла, где она, или просто не знаешь наверняка?
— Да все я знаю! — небрежно отмахивается она от меня. — Просто ты все время забываешь, что я очень лакомый кусочек стала для недовольных. И…
— Посмотри на меня, — я подхожу к ней и подцепляю ее подбородок, чтобы она заглянула мне в глаза. — Я никому не позволю тебя обидеть, ясно? Мы будем соблюдать предельную осторожность, а если попадем в переделку, то на нас полная защита. Я же дал тебе винтовку, как ты и хотела, чего ты боишься?
— На самом деле, я боюсь, что ты опять полезешь под пули, — глядя прямо на меня, твердо говорит она, и я в который раз уже удивляюсь ее откровенности. — Если меня убьют, то наплевать и растереть, а без тебя…
— Я не так прост, детка, меня не так просто убить, — ухмыляясь, говорю ей, а она вдруг прикрывает глаза и немного пошатывается. — Что? Опять плохо? — Она так давно уже не падала в обмороки, что я, признаться, думал, что у нее уже это прошло. Я уже готовлюсь ее подхватить, но она лишь вцепляется в мою руку и начинает дышать глубоко.
— Нет. Нет, все нормально. Просто… у меня опять… что-то вроде дежавю.
— Ты что-то вспомнила?
— Не вспомнила, нет… Но мне кажется, что ты мне уже когда-то говорил эти слова. Или не ты… Ладно, забудь, короче. Все нормально. Пойдем?
***
До станции этой идти почти пять часов, Скай проводит меня по восточной стороне, через такой бурелом, что я выматываюсь вконец, а она ничего, порхает! От усталости и раздражения на все и всех я выпускаю в железку весь магазин, а потом еще и об дерево ее шваркаю, от души. Вот из-за этой ебаной хрени, мы шли, блядь, хуй знает сколько, а теперь еще и обратно… И самое главное, хуй сюда доберешься на машине, вот если бы были байки на этой их магнитной индукции.
— М-да… — тянет Скай, насмешливо сверкая глазами из-под забрала шлема, — на байке мы бы за пару часов обернулись, туда и обратно.
Я молчу, потому что, если я сейчас открою рот, к добру это не приведет точно. Пинаю теперь уже ненужную железку последний раз ногой.
— Надеюсь, это поможет сократить поголовье хантеров на квадратный метр леса.
— Нам надо уходить отсюда. Ведь если именно здесь была станция, то и хантеры тут могут быть. Но на самом деле есть очень хочется. А еще больше пить!
— В костюме встроенное водоснабжение. На синюю кнопочку нажми.
— Я уже все выпила. Ты что же, думаешь я совсем дура и не разобралась в костюме?
— Опять пожадничала и объелась шоколадом?
— Мой детский растущий организм нуждается не только в лишних калориях, но и в повышенном количестве углеводов. И нечего прикалываться, попить лучше дай!
На самом деле не так все просто, потому что трубка водоснабжения находится в самом шлеме, а трубку сильно вытащить нельзя, она короткая. Выколупав поильник насколько это возможно, я подзываю ее к себе, она цепляется за него и жадно глотает воду, ее лицо прямо и непосредственно перед моим, и я даже ощущаю слегка сладковатый, цветочный запах.
Чуть зависнув, я все пытаюсь разобраться со своими ощущениями, она уже отрывается от трубки и хочет что-то сказать, как совершенно неожиданно накатывает чувство опасности. Я сгребаю девушку, тесно прижав ее к себе, и интуитивно поворачиваюсь спиной к тому месту, откуда мне почудилась угроза. Тут же в шлем ударяет пуля, с такой силой, что у меня страшно звенит в голове, а я так и валюсь на землю, утягивая Скай с собой.
— Быстро, закрой шлем, это приказ, — сквозь закладывающую уши пелену шепчу я ей. Скай одним движением герметизирует голову и начинает нащупывать мою руку, чтобы активировать регенерацию. От сковывающей головной боли я не могу даже шевельнуться, а она, закончив манипуляции с уколами, лежит подо мной и не шевелится. — Какого хрена разлеглась, быстро попиздовала в укрытие! — шиплю я ей в передатчик, а она только головой мотает.
— Пока не придешь в себя, никуда я не полезу, — злобно отвечает она мне. — Ты что же думаешь, я тебя брошу, что ли? Сейчас вместе и попиздуем, блядь!
Регенерация довольно быстро приводит меня в чувство, за это время еще одна пуля прилетает, зарядив мне смачный удар по почкам. Но укол работает, так что особенного урона она мне уже не наносит. Постепенно головная боль идёт на убыль, и я могу скатиться с девицы и даже проползти пару метров до ближайшего дерева.
— Это он, хантер, — шепчет она мне в передатчик. — Алекс, ты как? Оклемался?
— Я в порядке. Ну что, как в прошлый раз? Я выманиваю, а ты снимаешь?
— Только попробуй еще раз выкинуть такой финт!
— Нечего шипеть, это самый надежный способ. Он засел в стороне болота, там, куда не пробраться так уж легко. Если будем его выслеживать, много времени потратим, а если на живца, то быстро его снимем, решайся! Это безопасно, я же в полной защите! А еще лучше, смотри как…
Я рассказываю ей свой план, она долго не соглашается, обзывается, но мне все-таки удаётся ее уломать. План заключается в том, чтобы выманить хантера на открытое место, а для этого необходимо его убедить, что он меня ранил или оглушил. Она сидит в засаде, а я перебегаю от укрытия к укрытию по открытому участку и изо всех сил привлекаю к себе внимание. Но хантер, видимо, оказывается не из тупых. Он понимает, что мы выманиваем его, и прячется где-то.
Прежде чем я успеваю что-либо сделать, она уже выскакивает на открытое пространство… Без защиты, блядь! Бежит быстро, но моментально со стороны болота раздается хлопок. Все происходит так молниеносно, что я успеваю только заметить, как маленькая фигурка, будто споткнувшись, катится по земле. Я бросаюсь к ней, но замечаю, как дернулись кусты — хантер показывается и снова прячется. Я даю очередь по кустам, выкосив все живое, что там только могло бы быть, и бросаюсь к Скай.
Напряжение и щемящее чувство, что этот урод мог ее застрелись, не даёт даже дышать нормально. Да что же это такое, ну вот так, прямо сразу, в первую же вылазку! Не смог, не уберег. Черт бы ее подрал. Вот уже ее тело лежит без движения, крови не видно пока. Прямо с размаху кидаюсь к ней, переворачиваю… и получаю смачный удар прямо по скуле, слышу щелчок затвора.
— Скай, это я, это ведь я же! — ударяя ей по рукам, чтобы выстрел пришелся в сторону, кричу я. Она успевает выстрелить только один раз, а потом роняет пистолет, поняв, что это я.
— Алекс, блядь! Какого, ебаный свет, хрена?! А хантер где?
— Хантер в кустах отдыхает, а кого члена ты, блядь, защиту сняла, коза? Ты вообще соображаешь хоть что-нибудь! — я хватаю девицу, ощупывая на предмет ранения, а она вырывается, будто я сейчас ее… А вот отличная идея, блядь, я вот сейчас ее и накажу, засранку. Будет знать, как защиту снимать, в следующий раз подумает головой, а не жопой, которую я надеру ей сейчас хворостиной.
Удостоверившись, что с ней все в порядке, она не ранена и не контужена, я зажимаю ее под мышкой и оглядываюсь вокруг в поисках пригодного инструмента для наказания. Скай сначала притихает, а потом до нее доходит, что я собираюсь с ней делать, когда я хватаю довольно длинную хворостину она визжит так, что у меня уши закладывает.
— Не хрена орать теперь, в следующий раз, когда захочешь снять защиту, пусть у тебя задницу припекает! — она вырывается, брыкается, верещит, но я держу ее надежно, и хворостина опускается на ее откляченный зад снова и снова.
— Бля, ну хватит уже, Эйт! Охренел? Отпусти сейчас же? — визжит она, стараясь укусить меня, но я-то в защите! Скай все-таки изворачивается, лягает меня, да я уже выпускаю, так что она валится на землю, немедленно садится и обхватывает коленки руками. — Урод ты, Алекс, — шипит она сквозь зубы, а я в сердцах бросаю свое орудие наказания и иду проверять что там с хантером. Может, и не стоило с ней так, но блядь! Я реально просто до холодного пота… испугался за нее. Бесстрашие само по себе слишком безрассудно, но сейчас я не хочу вот так ни с хуя терять эту девицу. Не хочу и все. Совершенно иррационально, просто не хочу. Черт, до сих пор руки трясутся, да и поджилки тоже.
Хантер валяется в кустах. Автоматная очередь прошила его тело, и теперь он окончательно и безнадежно мертв. Я осматриваю его, ничего особенного, кроме браслета и оружия, не вижу, хочу уже вернуться обратно к Скай, но она уже сама подходит.
— У них есть потайное место в накидке, — хмуро отворачивая от меня свое зареванное лицо, она опускается на колени перед мертвым недовольным, проделывает какие-то манипуляции и вытаскивает мешок. — Тут, скорее всего, трофеи, но может быть и оружие. Если интересно, можешь посмотреть.
Все так же не глядя на меня, Скай бросает мешок рядом с трупом и хочет уже отойти.
— Почему до сих пор защиту не надела? Тебе мало что ли? Добавить? — пока я говорю, она стоит, а потом, ни слова не говоря, идёт дальше. Обернувшись и удостоверившись, что она в защите, ведь хантер может быть тут не один, я вытряхиваю содержимое мешка на землю. Там обнаруживаются ампулы, голубые, зеленоватые, желтые, срезанные значки с чьей-то формы, но старые и потрепанные, явно срезаны не сейчас. Пистолет М1-R, видно, тиснутый у того же, кто потерял нашивки. Надо бы у Скай спросить, кто это и что все это значит. — Скай! Не посмотришь, есть вопросы!
Она подходит, смотрит на меня выжидательно.
— Знаешь, кто это?
— Да, видела его, были шапочно знакомы. Он, кстати, из более или менее нормальных был, но ему всегда не везло. Вот теперь не повезло окончательно.
— Жалеешь его?
Она все это время не смотрит на меня, а теперь поднимает глаза и смерив презрительным взглядом, отвечает:
— Глупость сейчас спросил. Тут или я его, или он меня. Если он тут и охотится, значит, с Эваном он не пошел, а стало быть, он враг. Есть еще вопросы?
Мне гораздо больше нравится, когда она улыбается и подкалывает меня. Пусть даже «дядей» называет, хрен с ней, но не вот это надменно-презрительное выражение.
— Что за ампулы?
— Синие — телепорт, это ты уже и сам должен знать. Желтые — не знаю, но, скорее всего, регенерация, может быть, какая-то новая или улучшенная. Зеленые — допинг.
— Ты все еще злишься? Ты это… не злись…
— Вот сейчас просто заебись стало, — она наконец смотрит на меня обиженно и злобно. — Ты унизил меня, а теперь «не злись»! Да как ты вообще…
— Я испугался за тебя. Не делай так больше, — я складываю ампулы и нашивки в свой вещмешок и, ни слова больше не говоря, иду выбираться, искать обратную дорогу.
Пока мы топаем обратно, дорога проходит в мрачном молчании. Я жалею, что обошелся с ней так… по-детски, безрассудно, эмоционально. Это не только испортило наши отношения в плане того, что она сейчас злится на меня. Это шаг к сближению, а это… нехорошо, очень нехорошо. Это слишком. Все слишком. Я никак не могу понять, что же я испытываю к ней, я точно знаю, что Лекси для меня единственная, но… Что же все-таки происходит? Что это? Как мне понять, почему я так явно вижу, ощущаю одну девушку, когда на самом деле это другая? Как же все это… охватить?
— Ты правда за меня испугался? — нарушает она тишину, когда мы сделали последний привал: ели и готовились отправиться непосредственно на полигон.
— Правда, — с горькой усмешкой отвечаю ей, старательно подбирая слова. — Вообще-то я не позволяю себе таких наказаний в отношении подчиненных, но…
— Прости, что поступила так безрассудно. Я поняла и не буду так больше, — она поднимается и, присев рядом со мной на бревно, толкает меня плечом. — Ну что, мир? — у меня чуть не вырывается облегченный вздох, который я успеваю вовремя подавить. Не знаю почему, а тягостное молчание не входит в мое излюбленное времяпровождение, а ведь нам еще тренироваться и патрулировать. Но улыбку я выдаю самую настоящую.
— Мир? С тобой? Ты думаешь, получится?
— Ну, только если закрепить его шоколадкой!