Эпилог
Два месяца спустя
Лето сменилось осенью. Самая лучшая целина в моей жизни позади, но то, что она мне подарила, останется со мной навсегда.
Сентябрьское солнце на ясном небе еще приятно согревало лицо. Запах соснового леса и дыма, от только что разведенного костра, заполнял легкие.
Я открыла глаза и огляделась. Вокруг кипела работа. Кто-то из ребят, закончив расставлять палатки, отправился украшать территорию, растягивая между деревьями разные гирлянды. Другие занимались обеденной зоной и полевой кухней. Увидев Никиту, что руководил ребятами, которые возводили небольшую сцену, я направилась к нему.
Все готовились к открытию нашей долгожданной «Атмосферы» – фестиваля, что примет у себя в гостях соседние региональные отделения, чтобы провести эти выходные вместе.
− Это место мне нравится больше, чем то, что было в том году, − сказала я, остановившись рядом.
Сосновый бор недалеко от города был идеальным местом. Только представьте – чистый воздух, рядом речка, палатки, яркий костер, шумные песни и игры. И потрясающие люди рядом. Почти лагерь, но только для взрослых.
− Мне тоже, − огляделся Никита и улыбнулся проделанной работе. − В зоне приветствия все готово?
− Да. Ждем только тебя, − ответила я.
Отдав последние распоряжения, мы вместе направились в ту сторону.
Приехав с целины, группа организаторов, в которую в этом году вошла и я, сразу же приступила к подготовке к мероприятию. Две недели практически беспрерывной работы, чтобы в этом году «Атмосфера» стала еще более идеальной и душевной.
Остановившись у стола регистрации, мы сразу же принялись за работу, так как уже прибыли первые отряды. Но я ждала только одного человека. Ну, двоих. Но одного больше всего.
Мы виделись с Матвеем последний раз еще в лагере в день отъезда детей. Это был эмоционально тяжелый день по двум причинам.
Невыносимо было видеть, как грустили из-за отъезда ребята. И сердце разрывалось из-за их слез. Я плакала вместе с ними. В тот день мы обнимались столько, сколько не обнимались за всю смену. Каждый из нас чувствовал, что эта прощальная встреча не просто расставание, а момент, когда мы оставляем частичку себя в этом месте и в сердцах друг друга.
Как бы ни хотелось замедлить время, автобус уже ждал у ворот. На память мы с Лизкой подарили ребятам значки нашего двадцать первого отряда, а сами точно такие же повесили себе на бойцовки. Дети без подарков и нас не оставили. Кто-то дарил свои любимые игрушки или украшения, как некоторые девчонки, или рисунки. И все это было самым настоящим сокровищем. Таким же ценным как детские улыбки и горящие глаза.
В последний раз собрав отрядную «капусту» и сдерживая слезы, мы посадили с Ликзой детей в автобус. Когда он тронулся, я смотрела ему вслед, чувствуя, как меня охватывает тоска. Но внутри росло понимание, что эта дружба, искренние эмоции и общие воспоминания останутся в наших сердцах навсегда.
А через час уехала и я.
Матвей проводил меня до ворот, где уже ждали мои родители. Мама, глядя на нас, умиленно улыбалась. А папа, хоть и был рад нашему примирению, прожигал Матвея предупреждающим взглядом.
Я не могла разорвать своих объятий с Матвеем. После стольких испытаний расставание хоть и не на долгий срок казалось пыткой. Его тепло, его запах, его дыхание... Все это было так тяжело отпустить.
Обняв Матвея за талию, я положила голову ему на грудь и чувствовала его напряжение. Его сердце взволнованно билось в груди. Ему тоже тяжело давалось расставание.
− Мы скоро увидимся, − прошептал он. − Я приеду на «Атмосферу». Ты от меня так просто не отделаешься. К тому же ты должна мне желание.
Он щелкнул меня по носу, а я рассмеялась.
− Это кто и кому еще должен желание, − хитро улыбнулась я.
Кстати, про наше пари.
Мы с Матвеем оба проиграли. Или выиграли. Тут как посмотреть.
Пока мы мирились в беседке, то пропустили момент, когда объявили лучший отряд смены. Вы только представьте наш шок и удивление, когда радостные ребята нашли нас и, окружив, сказали, что в этой смене сразу два победителя. И это были двадцать первый и двадцать второй отряды. Наши дети.
Я не верила своим ушам. Происходящее в тот вечер казалось моментом из сказки. Как будто бы все гештальты закрыты, все обиды и недопонимания разрешены, а впереди только счастье.
Поцеловав Матвея в последний раз, я первая отстранилась и села в машину. Я смотрела на него в заднее стекло, пока мы не отъехали достаточно далеко. А внутри чувствовала только легкость и любовь.
В последний день, избегая Матвея, внутри меня все разрывалось от чувств. Сердце все равно рвалось к нему, а разум кричал, что ему больше нельзя доверять. Я чувствовала себя преданной и обманутой. Умение прощать было моим слабым местом, но в тот момент все «за» и «против» смешались, и я не знала, что мне делать. Матвей сам ходил чернее тучи, от этого мне становилось еще тяжелее.
В борьбе сердца и разума победило первое. Считайте меня наивной или глупой, но я верила ему. Верила в нас. Мне все еще больно вспоминать произошедшее, но была уверена, что мы исправим все ошибки. Важнее было то, что после всего пережитого, между нами осталась эта невидимая связь, которая не могла быть разрушена ни временем, ни расстоянием.
Поэтому сейчас я считала минуты до встречи с ним.
Отряды все пребывали и пребывали. Тихий лес оживился с шумом голосов и музыки. Столько знакомых лиц, что внутри все разгоралось от предвкушения того, как же пройдут эти выходные.
Ощутить появление подруги было не так уж и сложно. Среди радостных и нетерпеливых голосов были слышны два, что препирались друг с другом. Подняв голову, я увидела Лизку, идущую рядом с Кириллом, что нес и ее, и свои сумки. Оставалось только гадать, что же они не поделили в этот раз.
− Лиза! − Окликнула ее я.
И как только подруга меня заметила, мы обе сорвались друг другу навстречу. От того, как мы столкнулись в объятия, чуть не повалились на землю. Мы радостно прыгали и кричали, что привлекли к себе внимание.
− Как ты? − Спросила я, отстранясь. − Как добрались?
− Все отлично! − ответила она с улыбкой. − Ты не представляешь, сколько всего произошло за это время! А добрались бы мы быстрее, если бы кое-кто не ныл всю дорогу.
Лизка сложила руки на груди и недовольно взглянула на Кирилла.
− Мы бы добрались быстрее, если бы кое-кто не взял с собой столько вещей, − так же недовольно ответил ей он.
Они прожигали друг друга сердитыми взглядами, что казалось вот-вот воздух между ними заискрит. Хотя.. Между ними и так летали искры, которые они оба не хотели замечать. Я понимала, что этот вечный конфликт между ними — не что иное, как игра. Они умели искусно маскировать свои настоящие чувства, изображая вражду, а на самом деле уже давно были заинтересованы друг в друге. Я покачала головой, смеясь про себя.
Кого-то это напоминало..
Лизка закатила глаза и отвернулась. Но тут же расплылась в улыбке и побежала, радостно крикнув:
− Никита!
Комиссар ее заметил и, улыбнувшись, вышел к ней навстречу.
Из меня вырвался смешок. Вот кокетка. А Кирилл рядом шумно втянул воздух. Он нахмурился, метая взглядом кинжалы в Никиту. Я не смогла сдержать умиленной улыбки, видя его ревность. Не обращая на меня внимания, Кирилл направился в их сторону, чтобы помешать игре, что затеяла Лизка.
Я скучала за ними.
С подругой мы всегда были на связи. Но мне не хватало нашей команды, что сложилась в лагере. Мы прожили вместе столько разных моментов, что тоска по той смене сжимала сердце. Эта целина подарила мне потрясающих людей.
Правда, одного из них все еще не было..
Я уже собиралась присоединиться к ребятам, как замерла. По коже пробежала волна теплых мурашек. Обернувшись, я почувствовала, как сердце волнительно забилось. Напротив меня стоял Матвей. Родной. Любимый. Я видела его улыбку, горящий взгляд, обращенный только на меня. Дыхание перехватило, и я побежала к нему.
Налетев, я запрыгнула на него, обнимая руками и ногами. Матвей подхватил меня и покружил на месте, приникая к моим губам.
Я могла забыть обо всем на свете в этот момент. Все переживания и тревоги улетучились, как будто нас никто не видел, и мы были вдвоем в своем маленьком мире. Его руки крепко держали меня, и я ощущала его тепло, что добавляло уверенности.
− Мне так не хватало тебя, − срываясь на тихий шепот, сказала я.
− И я скучал, − ответил он, снова целуя меня.
Я висела на нем обезьянкой и отказывалась отпускать. Мне казалось, что и Матвей не хочет выпускать меня из своих объятий.
− Ты же помнишь, что должна мне желание? − Заговорщически произнес он.
− Ты не успел приехать, как сразу требуешь с меня желание? − Выгнула бровь я.
− Хочу, чтобы ты жила со мной, − прямо сказал он.
Я нахмурилась:
− Мы и так живем в одной палатке. Давно же об этом договорились.
Матвей лишь хитро улыбнулся и, все еще не отпуская меня, полез за чем-то в карман. Я все еще не понимала, к чему он клонит. Но тут перед глазами появилась связка ключей. Я раскрыла рот.
− Что это за ключи? − Взволнованно спросила я.
− Я переехал в твой город, − ответил он, а я, кажется перестала дышать.
− Ты... переехал? − прошептала я, не в силах поверить своим ушам. Мои мысли путались, а сердце билось так, словно пыталось вырваться из груди. − Подожди, а как же учеба?
− Перевелся в ваш медицинский, − улыбнулся он. − Больше никакого расстояния между нами.
Я почувствовала, как от эмоций, переполняющих меня, в горле встал ком. Это было слишком прекрасно, чтобы быть правдой. Но в то же время не верить не могла. По щекам потекли слезы.
Он действительно все оставил и переехал в мой город, чтобы быть рядом. Матвей обещал, что каждый день будет доказывать, что станет достойным для меня. И он делал это.
Я сильнее стиснула его в своих объятиях и вновь поцеловала. В его губах я чувствовала тепло и нежность, без которых уже не представляла себя. Матвей стал частью моего мира, и это чувство наполняло меня уверенностью.
− Ты будешь жить со мной? − Вновь спросил он, а в его голосе было слышно волнение.
− Буду, − уверенно ответила я.
Он улыбнулся мне, и любовь окутала нас двоих. В нашей истории начиналась новая глава со своими взлетами и падениями, ссорами и абсолютным счастьем. Я уверена, мы сможем сберечь то, что построили, и не побоимся идти вперед, даже если на нашем пути встретятся преграды. Любовь была сильнее любых испытаний, и мы были готовы бороться за нее. И за вечное лето в наших сердцах.
Конец.