20 глава
Когда мы с Башем вернулись домой, в квартире уже никого не было. Однако, Кэт умела делать вещи быстро, когда действительно хотела.
На протяжении всей дороги домой любимец не сводил с меня взгляд своих совсем не животных глаз. Он будто знал, что я натворила, и думал, как бы мне объяснить, что понимал это. Хотя, несмотря на всю ту безграничную любовь, которую ему отдавало мое сердце, я была счастлива, что Баш не умеет разговаривать. Обсуждать ночь с Домиником не хотелось с самой собой, что уж говорить о мужчине, который днями и ночами находился рядом.
Яркие стены нашей квартиры померкли без света солнышка, по окну всё так же стучали капли дождя. Когда я забирала любимца, доктор помог мне донести его к машине, а сейчас пришлось значительно поднапрячься, чтобы без приключений дотащить его тяжёлую тушку самой. Наверное, Баш и сейчас понимал ситуацию, потому что даже не дёрнулся, пока я не уложила его на диван. Я почесала его за ушком и перевела дыхание.
— Нужно урезать твою долю лазаньи, толстяк.
Баш возмущённо гавкнул и, положив мордочку на плед, прикрыл её лапкой. На телевизоре была приклеена записка, которая не могла не вызвать улыбку.
Обед в холодильнике, мы у тетушки Кэт, не скучай, Башу привет.
Адель и Эван
Умиляло не столько написанное Адамом, сколько сердечки и цветочки, перекрывавшие слова. На кофейном столике лежало множество рисунков с Башем, Китти и Никки, которого нельзя было не узнать по ярко-оранжевым волосам, и со мной с Адамом.
— Вот видишь, малыш, они волнуются о тебе, — улыбнулась я, погладив его по макушке. — Ты голодный? Я даже не помню, когда последний раз ела.
Баш издал характерное фырканье и склонил голову на рисунок, который я положила рядом. Вполне возможно, что в жёлтом пятне с двумя точечками в роли глаз, он распознал себя. Включив музыкальный канал, я прибавила громкости и направилась в гардеробную. Одежда на мне до сих пор не высохла, поэтому я испытала неописуемое наслаждение, переодевшись в домашние мягкие штаны и футболку.
— Хм, не густо, — пробормотала я, заглядывая в холодильник, — хотя нет, вижу макароны с сыром.
Видимо, это и был обед, оставленный Адамом. Чёрт, забыла сказать Кэт о сотне запретов Китти касательно еды. Голову отдала бы на отсечение, что у подруги до десятка заначек шоколада по всему дому. Все же Китти придется убить одну из нас. Из гостиной донесся одобрительный лай, и я довольно улыбнулась.
— Мистер, у Вас чудесный вкус, — спустя несколько минут проворковала я, внося две тарелки макарон в комнату.
Вернее, тарелку и миску. Мы ужинали под незнакомый мне фильм, снятый, наверное, в восьмидесятых. Я всё пыталась отогнать навязчивые мысли о Доминике, желая закончить этот день без него, хотя бы в голове. Потом с большим трудом, но всё же скормила Башу таблетку. В следующий раз смешаю с едой, уж там этот обжора её точно не заметит.
Горячая вода душа напрочь отказывалась смывать воспоминания о ночи — а это было бы подарком судьбы. Казалось, теплый пар, наоборот, воскрешал некие отрывки, расслабляя напряжённые мышцы. Даже любимый карамельный гель для душа не сумел перекрыть аромат парфюмов Доминика, за одну единственную ночь впитавшийся в кожу. Перед внутренним взором в который раз за день появились глаза цвета крепкого кофе, буквально умоляющие дать им шанс.
Я не люблю её!
Как бы мне хотелось, чтобы это было правдой, но преграда внутри, прочная стена, отказывалась верить в это. Мне было страшно. Страшно снова довериться ему. Страшно разрушить жизнь его жене. Когда-то он так же клялся. Больше никогда. Эта клятва выпуклым рубцом выступала на сердце, снилась мне ночами. Как знать, что правильно, а что нет?
Баш кое-как перебрался в спальню на кровать, и я решила, что пришло время отхода ко сну. И хотя часы показывали лишь восемь часов вечера, я поняла, как сильно на самом деле измотана. Кровать приняла меня в свои мягкие объятия и, обняв любимца, я закрыла глаза.
* * *
Уж не знаю, сколько было времени, когда домашнюю тишину нарушил громогласный звон. Звук был такой, будто о пол разбили стекло. И это явно происходило у меня в квартире. Баш, спящий рядом, даже ухом не повел. Видимо, доктор приписал ему чересчур сильное обезбаливающее. В какой-то момент я даже решила, что мне почудилось, но новый треск был ещё громче. По позвоночнику пробежался холодок.
Раз Баш здесь, там находился кто-то другой. Я спрыгнула с кровати и подкралась к двери. На комоде лежала косметичка, а ещё сумочка и ваза, в которой только неделю назад красовались пионы, подаренные Джаредом. О да, этим я точно обезврежу злодея. Но, всё же лучше, чем будильник на прикроватной тумбочке или бюстгальтер, сохнувший на дверной ручке. Выскользнув в коридор, я вслушалась и поняла, что злоумышленник находится на кухне.
В квартире было ужасно темно. Из окна в гостиной светил уличный фонарь, но его лучики не достигали даже дверного порога. Я заглянула на кухню и увидела силуэт мужчины. Он опирался одной рукой на холодильник, а другой держал пустую бутылку. Волосы на затылке встали дыбом. У меня на кухне и правда посторонний человек! Внутренности сжались в ниточку. Мысли в голове завертелись в лихорадочном водовороте. Где мой телефон?
Бах.
Я подпрыгнула на месте. Прикусив язык, я проглотила испуганный визг. Сердце бешено колотилось о грудную клетку, пытаясь вырваться наружу. Пустая бутылка, которую он держал в руке, тысячей осколков разлетелась по полу. Рядом с мужчиной стояла ещё одна, наполовину полная, и он принялся лихорадочно заглатывать её содержимое. Когда нарушитель повернулся к двери, я приготовилась бежать, — не знала куда, к кому, — но определенно бежать. И только в последнюю секунду разглядела знакомые черты лица. Как по заказу, за окном засиял фонарь, реагируя на движение на улице, и подтвердил мои догадки.
В голову ударила кровь. Щеки покраснели от облегчения, смешавшегося с лошадиной дозой адреналина. От такого ведь не умирают?
— Адам! Напугал меня до чёртиков! Какого дьявола ты творишь?! — заорала я, ворвавшись на кухню, но вовремя остановилась, опуская взгляд на пол. Он весь был усеян блестящими осколками. — Это что, моя любимая чашка?
От неё остались лишь мелкие кусочки, но я отчетливо понимала, что это была она.
— Валери! Как я рад тебя видеть, — приторно-сладким голосом пробормотал Адам, делая ещё глоток.
Секундное облегчение, которое пришло с пониманием, что меня не грабят, заметно потускнело. Что-то не так.
— Ты что, с ума сошёл?! Что на тебя нашло? Что это такое?
Друг засмеялся совсем невеселым смехом, и со звериным рыком бросил почти пустую бутылку в стену рядом со мной. Я испуганно вскрикнула и отпрыгнула в сторону. Точно. Сошёл с ума.
— Адам!
Я шагнула на безопасный участок кухни и потянула друга на себя. Это совершенно ненормально. Адам покачнулся.
— Что это ты вытворяешь?
Он нервно захихикал, сосредоточив взгляд на моей руке, которой я за рубашку тащила его в гостиную. Адаму тоже не помешало бы урезать паёк. К концу пути я даже запыхалась.
— Это ты что вытворяешь?! Ты мою кухню решил уничтожить?
Теперь-то я почувствовала отвратительный запах алкоголя, которым от него разило за километр. Чёрт, если бы я пила виски, как Кэт водичку по утрам, то не дожила бы даже до такого состояния! Движения Адама были дерганными, а слова время от времени сопровождались икотой. А ведь чёрный день позади. Боже, Адам, что с тобой? Я разрывалась между гневом на его выходку и беспокойством. Кухню можно отмыть, но такое...
— Не трогай меня! — заорал друг, вытаскивая из руки вазу, о которой я уже и забыла, и вырвался из моей хватки.
Его глаза лихорадочно метались по комнате, никак не желая сфокусироваться на чем-то одном. Вполне возможно, что он чисто физически не мог сфокусироваться после всего выпитого. Я подняла руки в оборонительном жесте и немного отошла.
— Адам, что?..
— Она выходит замуж!!! — Адам, заорав, запустил вазой в стену. А ведь приземлись она пятью сантиметрами правее, и комната осталась бы без окна.
Я зажала рот руками, глядя, как хрупкая керамика засыпает осколками низкий книжный стеллаж. Мне эту вазу Китти на новоселье подарила.
— Замуж выходит! — продолжал кричать Адам, пиная кресло в углу, а потом поднял с него подушку и бросил прямо в меня.
— К-кто? — Я успела поймать её до того, как она свалила меня на пол. Хорошо хоть не ваза. Её я бы вряд ли поймала. Получалось, в любом случае ее бы ждала преждевременная кончина.
— Нашла себе какого-то старого магната и выходит замуж! Чем я хуже него?!
Адам подскочил ко мне и схватил за предплечья. Его светящиеся ненавистью глаза уставились прямо в мои. Лицо друга исказила маска боли. Я сглотнула. От смрада алкоголя к горлу подступила желчь.
— Почему она так поступила со мной? Бросила. Уехала. А теперь выходит замуж!
До меня уже дошло, о ком он говорил. Таня. Даже представить не могла, что сейчас творилось в его душе. Что Адам сейчас чувствовал. Не уверена, смогла ли бы перенести эту боль. А ведь нам всем действительно начало казаться, что он забыл эту суку. Сердце вновь начало обливаться кровью. Не забыл.
— Адам...
Друг резко отвернулся и схватился за волосы. Он все продолжал лихорадочно оглядывать комнату, а потом остановил взгляд на мне.
— Чем я хуже?! — обреченно закричал он, и я решила, что сейчас он запустит в меня рамку с фотографией, которая стояла на столике рядом с ним.
Но Адам снова подскочил ко мне, а потом, схватив за плечи, притянул к себе и поцеловал. Черт, черт, черт! В голове включилась сирена, знаменующая критичность ситуации. Я всё никак не отвечала на поцелуй, а он напористо не хотел отпускать меня. Шок переполнил тело, адреналин в крови превысил разрешенную дозу. Бедный Адам. Запах алкоголя уже пропитал всё вокруг, включая меня и мою одежду. Я попыталась оттолкнуть его, но друг бесцеремонно схватил меня за ягодицы и снова попытался поцеловать. Дьявол!
Собрав все силы в кулак, я приготовилась к тому, о чем явно буду жалеть завтра. Прости, прости, прости. Замахнувшись, я направила кулак прямо в лицо друга, и секунду спустя он отшатнулся и рухнул на диван. Не теряя ни секунды, я метнулась в коридор и забежала в спальню. Как хорошо, что Кэт в свое время заставила купить двери с замками. Куплю ей за это шоколадку. Много шоколадок. Буквально через пару секунд в коридоре загрохотали тяжелые шаги. Ручка начала лихорадочно дергаться, и я услышала тихое бормотание. Наивно было надеяться, что мой удар вырубит взрослого мужчину.
— Валери, открой дверь!
— Иди проспись, Адам. Я не хочу, чтобы завтра ты ещё больше жалел о содеянном.
— Открой чертову дверь!
Адам начал бить в неё, а я попятилась к кровати. Баш крепко спал, даже не подозревая, что сейчас творится в реальности. Наверное, оно и к лучшему. Ещё только не хватало, чтобы он бросался на Адама с гипсом на лапе. Телефон остался где-то там за дверью, хотя, кому бы я сейчас позвонила? Кэт с детьми. Китти и Никки на отдыхе. Доминик. Ему я звонить точно не собиралась. А человек, который был бы первым в списке набора, находился по ту сторону двери. И нуждался в помощи в разы больше меня.
На будильнике алым сверкали цифры — 3:37. Ночка будет длинная. Я опустилась в кресло, находившееся дальше от двери, нежели кровать. Как бы я хотела помочь. Вот только что-то мне подсказывало, что этой ночью простым разговором по душам мы бы не обошлись. Адам продолжал стучать, но уже менее яростно. Ближе к пяти стук и вовсе прекратился, и, кажется, я даже сумела задремать.