Эсмор
Бал.
Слово, звучащее как музыка. Обещание волшебства. Кейси представляла этот вечер не раз — как она войдёт в зал, как все обернутся, как Алекс задержит взгляд, как музыка сольётся с её дыханием.
Реальность оказалась иной.
— Ну, может, мы и не выглядим, как с обложки, — пробормотала Кейси, пытаясь выпрямить складку на платье.
— Зато у нас есть стиль, — бодро сказала Лиса, заколов непослушную прядь. — И уверенность! А это лучше всякой пудры.
И вот они вошли.
Зал сиял. Хрустальные люстры, разноцветные огоньки, воздух, пахнущий лавандой и магией. Студенты в шёлке, бархате, с зачарованными украшениями, которые мерцали, будто живые. Пары кружились, музыка плавно разливалась по полу, как золотистый сироп.
Кейси вдруг почувствовала, как мелко дрожат её пальцы. Она сжала ладонь Лисы.
— Скажи, мы не выглядим как дешёвка?
— Конечно, нет, — шепнула Лиса. — Мы выглядим как мы. И этим уже лучше многих.
Они сделали несколько шагов вглубь зала, и тогда Кейси заметила Алекса.
Он стоял у колонны, облокотившись, как будто случайно, но каждый его жест был выверен. Камила — в алом платье с магическими узорами, а рядом Селена, в серебристом, словно капля лунного света. Оба платья струились, будто живые.
И тогда это случилось. Камила наклонилась к Селене, и та громко рассмеялась. Затем их взгляды пересеклись с Кейси и Лисой. Насмешка в глазах. Яд.
— Ты смотри, шоу начинается, — проговорила Камила, и в этой фразе не было ни капли жалости.
Селена лишь кивнула, ухмыляясь.
Кейси сглотнула, но Лиса, не замечая их взгляда, радостно вытянула руку:
— Потанцуем, мисс?
— С удовольствием, мисс.
И они закружились. Да, неуклюже. Да, немного глупо. Кейси задела чью-то ногу, Лиса наступила себе на подол, но смеялись они так искренне, что даже стоящие рядом студенты невольно улыбались. Кто-то отступил, уступая им пространство. Кто-то посматривал с иронией.
А потом...
Шлёп.
На головы девушек обрушился поток густого зелёной магической слизи. Липкий, холодный, вонючий. Кейси вскрикнула. Лиса застыла. Зал словно замер на долю секунды — а потом разразился хохотом.
— Добро пожаловать в мусорку! — театрально выкрикнула Селена.
Камила, заливаясь смехом, добавила:
— Извините, что испортили вам... эээ, шедевры от «Бомж&Бомж».
Кейси чувствовала, как слизь течёт по её вискам, попадает в уши, капает на ресницы. Горло сжало — она не могла ни плакать, ни кричать. Только стояла. Лиса рядом дрожала, но пыталась сохранять лицо.
Каин шагнул вперёд:
— Это не смешно.
И в этот момент в Лисе будто что-то щёлкнуло.
Она узнала этот голос. Не по тону , не по словам - по ощущению. По холодному уколу под рёбрами , как тогда , на втором дне школы, когда она шла в столовую мечтая о клубничном сиропе.
Перед глазами вновь пронеслась та сцена: визг тормозов , удар в плечо , земля, боль в спине...И парень в кожаной куртке , небрежно глянувший на неё из под шлема.
"Смотри куда прёшь , отродье."
Это был он.
Он стоял перед ней сейчас.
Каин.
Винсент даже не повёл бровью. Алекс, сжав кулаки, смотрел на Камилу и Селену:
— Что вы творите?
— Они это заслужили, — отрезала Камила. — Не вписываются в эстетику зала.
Они бежали. Сквозь толпу, по коридору, к своей комнате.
Хлопнула дверь. Кейси рухнула на кровать. Слёзы текли беззвучно, по щекам, уже вымытым от мокрой шерсти.
— Самый... ужасный день... — выдохнула она.
Они пытались отмыться. Но слизь будто проникал под кожу, в душу. Лиса соскребала его со щёк, шепча заклинания. Кейси смеялась и плакала одновременно.
— Надеюсь, завтра все забудут. Просто забудут.
Но они не забыли.
—————————————
В коридоре на них смотрели. Не просто смотрели — прожигали.
— Эй, у тебя на волосах ещё капелька, — прошипел кто-то.
— Как же вы пахнете! Как с рынка, — подхватил другой.
Кейси крепче сжала учебник. Лиса прикусила губу. Алекс пытался подойти:
— Кейси, подожди...
Но она отвернулась. Она не могла. Не после всего.
На уроке Потеника, хмурый и вечно раздражённый медвар, взревел:
— Завтра турнир Эсмор! Сам Толстык Толстыкано будет наблюдать. Не позортесь, щенки!
У Кейси по спине пробежал холодок.
— Турнир?.. Мы же не готовы! — прошептала она.
— Мы должны быть готовы, — твёрдо сказала Лиса. — Или нас раздавят окончательно.
Они работали до ночи.
Лиса сидела на полу, обложившись книгами.
— Так, повторяй за мной: Рубиниум Ласандра.
— Пока я это договорю, меня убьют, — зевнула Кейси.
— Я тебя сама прибью, если не выучишь! — Лиса в шутку ударила её книгой по голове.
Кейси надулась:
— Ладно. Что дальше?
Заклинания ложились на клинки. Слова — в сердце. Девочки забыли про позор на балу, про Камилу. Осталась только цель — выстоять.
————————————
Утро.
Они почти проспали.
Кейси вскочила, когда за окном уже светало, и крикнула так, что Лиса подскочила, уронив подушку.
— Турнир!.. Мы проспали турнир!
Пока они натягивали боевую форму, волосы путались, ботинки не завязывались, а мысли метались в голове как оголтелые мотыльки.
— Мы справимся, — твердила Лиса, записывая заклинания на внутреннюю сторону рукавов. — Даже если все будут смотреть косо. Даже если мы снова вляпаемся. Мы справимся.
На спинах — зачарованные мечи. В глазах — тревога. Но под ней, где-то глубоко, рождалось упрямое пламя.
Школа гудела.
Толпа собралась вдоль балконов, студенты заняли места, не скрывая волнения. Когда двери зала с грохотом распахнулись, наступила тишина.
Не просто — приглушённый разговор или любопытный шёпот. Нет.
Это была настоящая тишина уважения, страха... и благоговения.
В зал вошёл он.
Толстык Толстыкано.
Легенда. Символ. Медведь.
Его шаги были тяжёлыми, как землетрясение. Каждое движение — будто глухой удар сердца земли. Огромная туша покрыта густой, чистый белой шерстью, по которой разбросаны кроваво-красные пятна — не то краска, не то старые боевые отметины.
Глаза — тёплые, почти печальные, цвета ореховой коры, но в них жила сила, от которой даже стены будто отступали на шаг назад.
Он казался добродушным, почти комичным: круглый, пузатый, с тяжёлой походкой и слегка вальяжной манерой двигаться. Можно было бы перепутать его с охранником склада... если бы ты не знал, кто он такой.
Толстык — не просто сильный. Он — самый сильный.
Легенды о его победах пели с придыханием.
Он в одиночку остановил бурю над Третьим континентом. Он сдержал Проклятие Безимённого. Он мог повалить гору — и всё же, чаще улыбался, чем рычал.
Кейси и Лиса замерли, глядя на него издали.
— Он выглядит... ну... — прошептала Лиса.
— Как мягкий тапок с глазами, — закончила Кейси.
— Только этот «тапок» когда-то швырнул дракона в вулкан, — напомнил кто-то рядом.
Толстык поднял руку. Толпа затихла.
Котеника шагнул вперёд, прокашлялся и прогремел:
— Турнир Эсмор. Старейший ритуал...силы и чести.
— Условия просты:
Уважение к противнику — обязательно.
Использовать можно любые средства, кроме убийства.
Побеждает тот, кто заставит противника упасть и не встать 10 секунд.
Нарушение — дисквалификация.
Всем — удаси.
На экране — первые имена: Винсент Ксертагор против Боули Омара. Когда имя Винсента появилось на экране, часть толпы загудела. Кто-то — в предвкушении. Кто-то — сдерживая вздох.
Он вышел на арену в развалку, как будто шёл не на дуэль, а за сладкой ватой. Его фиолетовые волосы развевались на ветру, ботинки скрипели, а на губах — ухмылка. Та самая, которую многие хотели стереть... но не осмеливались.
Винсент Ксертагор
Ему сто восемнадцать, но выглядит на семнадцать. Никто не знает, откуда он. Одни шепчут, что он прибыл с другой планеты. Другие — что он вылез из-под земли, оставив за собой след из костей и пепла. Он угрожающе чужой. В нём — что-то дикое, неправильное, не от мира сего.
Но рядом с ним всегда Каин — единственный, кто умеет направить его смех в нужную сторону. Вместе они — как гроза и ветер, разрушительные, но яркие.
Всё, что известно наверняка:
Винсент Ксертагор не к добру. Но лучше, чтобы он был на твоей стороне.
Каин, стоящий у входа, прищурился:
— Постарайся не убить его.
— Без обещаний, — легко отозвался Винсент, не оборачиваясь.
Боули вышел на арену с прямой спиной. Видно было, что он волнуется, но держится. Меч дрожал чуть-чуть. Он знал, с кем имеет дело.
Петарда взлетела в воздух.
Котеника:
— Начинаем!
Хруст.
Винсент склонил голову и с хрустом разогнул пальцы. Вокруг него заклубился дым — густой, серый, как туман. Он исчез в нём. Исчез — буквально.
Боули оглядывался, держа меч.
— Где ты?..
И тут — тень. Прыжок. Шорох.
Грохот.
Перед ним возник монстр. Черты Винсента остались, но искажённые. Кожа будто потемнела, руки стали длиннее, когтистые. Он царапнул — один раз. Молниеносно. И Боули отлетел назад, с шумом рухнув на землю.
— ...Что это... — прошептала Лиса.
Кейси вцепилась в перила.
Счёт пошёл.
10...
9...
Он не двигался.
4...
2...
1.
— Победа: Винсент Ксертагор!
Зал взорвался — то ли аплодисментами, то ли криками. Винсент вышел из дыма, снова в своей обычной форме, лицо — безумное, как всегда. Каин ободряюще кивнул ему.
Лиса посмотрела на Кейси:
— Это было... семь секунд.
Кейси кивнула:
— Я больше не уверена, что хочу участвовать.
Следующие имена — и у Кейси сердце пропустило удар.
— Алекс...
Он вышел уверенным шагом. За ним — Агата. Высокая, холодная, красивая. Её длинная чёрная мантия шла за ней, будто шлейф тени. Глаза — острые, как кинжалы.
Агата Джакн
Старшая из сестёр Джакн. Спокойная, точная, будто вырезанная из холодного металла.
Она владеет кинжалами так, будто они часть её дыхания. Говорят, её хотел сделать преемницей сам Джакн — повелитель самого мощного космического корабля.
Но когда он погиб, Агата не ушла в бой.
Она осталась. Ради Дженни и Лили. Ради семьи.
Теперь в ней — сила командира, взгляд сестры и тишина человека, который уже потерял слишком многое.
Агата Джакн. Не просто героиня. Ось, на которой держится семья.
Агата посмотрела на Алекса, и что-то промелькнуло в её взгляде. Что-то, что знали только они.
Петарда взмыла вверх.
— Начинаем!
— Взгляд Бесконечности! — крикнула она. И на её лбу медленно открылся третий глаз — сверкающий, нечеловеческий. Он двигался независимо, сканируя пространство.
Агата уклонялась от всех атак. Дым, поднятый Алексом, не мешал ей — она видела всё.
Алекс ухмыльнулся:
— Неплохо.
Он поднял руки — ветер, закрученный магией, подхватил мелкие камни и обломки. Агата парировала их, легко и плавно. Она использовала его ветер против него — направляя удары обратно, заставляя терять баланс.
— Сражайся! — бросила она.
Кейси, напрягая голос, прошептала:
— Сражайся...
Алекс словно колебался. Его глаза метнулись к трибуне, где стояли Селена и Камила.
Селена скрестила руки:
— Не поддавайся. Ты же не слабак.
Но он не слушал.
Агата подскочила, бегая по воздушным потокам, и с точностью воина ударила его в лицо. Сила удара сбила его с ног.
Счёт пошёл.
10...
7...
5...
Алекс не встал.
— Победа: Агата Джакн!
Селена посмотрела на него, разочарование проступило в её лице:
— Ты... поддался?
Алекс отвернулся, глаза блестели, но не от боли.
Кейси стояла, сжав губы. Она видела: он мог выиграть. Он не хотел.
Арден Вулканс против Артемий Петро.
Арден вышел, натягивая лук.
— На этот раз, брат, я не поддамся, — ухмыльнулся он.
Арден Вулканс
Он видит цель. Он тянет тетиву. Он попадает. Всегда.
Арден — сдержанный, дисциплинированный, сосредоточенный. Он живёт по расписанию и мечтает не о славе, а о праве. Праве стать одним из преемников одного из Медвар — элитных защитников мира.
Он — не просто ученик, он будто уже носит героическую форму внутри себя.
С детства рядом с ним — Артемий. Их дружба не требует слов, их удары — синхронны.
Если однажды они окажутся по разные стороны — мир расколется вместе с ними.
Арден Вулканс. Меткий стрелок. Верный друг. Будущий герой.
Артемий засмеялся.
— Попробуй.
Петарда. Вспышка.
Они были как зеркала — удары, уклонения, ловкость. Арден прыгал, выпускал стрелы, Артемий блокировал, швырял щиты. Бой — как танец.
Но один щит попал точно в грудь. Арден рухнул.
— Победа: Артемий Петро!
Артемий Петро
Он не владеет магией. Не управляет стихиями. Он просто человек.
Но в бою — лучший из людей.
Артемий — прирождённый воин, закалённый в тренировках и выточенный упрямством. Его тело — как живой щит, мышцы — как из бронзы, а взгляд — честный, прямой, без капли притворства.
Он не эссар и никогда им не будет.
Но когда начинается бой, даже маги следят за каждым его движением — и держатся за оружие крепче.
Артемий Петро. Без магии, но с сердцем героя.
Артемий подал руку. Арден ухмыльнулся и встал.
— Ты хорош. Но я буду лучше.