Глава 17. Месть.
Pov Катон
Я до последнего трясу Мирту, но ничего не происходит. Поверить не могу, моя напарница, подруга, человек, которого я так люблю - умерла. Я боюсь этого слова больше всего на свете, мне тяжело понимать, что я держу в своей руке безжизненную ладонь Джонс. Она была сильной до самого конца, а смогу ли я так же? Сомневаюсь, без Мирты, победа - это поражение. Я не сумел спасти её, а во всём виновата Гросса, за ней я погнался и не углядел за своей малявкой. И тут я вспоминаю, все эти мучения Цеп подарил Джонс. Медленно поднимаюсь, надо мной кружит планолет, им надо забрать тело. В последний раз смотрю на Мирту и, схватив меч и самый маленький нож напарницы, убегаю. Я не оборачиваюсь, не хочу видеть, как клешни поднимают её в небо. Дохожу до поля и останавливаюсь. Сейчас мне надо отомстить Цепу и забрать рюкзак, потом разберусь с остальными. Располагаюсь около куста, здесь меня не видно. Сегодня, одиннадцатый ждёт нападения, а вот завтра... В хижине у меня меньше шансов победить парня, придётся ждать, когда он выйдет в поле. Достаю из кармана медальон Мирты. Зачем она отдала его? Непонятно. Подковыриваю крышку и с удивлением замечаю, что она открывается. Внутри лежит свёрнутый лист бумаги. Достаю его и оглядываю со всех сторон. Наконец, решаюсь развернуть. На нём таким знакомым почерком что-то написано. Это Мирта оставила мне на прощание, неужели она предполагала, что может умереть? Я читаю письмо шёпотом, ведь знаю, что это услышит весь Панем. Медленно говорю:
"Дорогой Катон,
Если ты читаешь это, значит, что сама я не успела тебе всего сказать. Когда я вызвалась добровольцем, у меня в голове жила лишь уверенность в победе. Сейчас, осознание пришло на её место. Тяжело понимать, что в конце концов, мы всего лишь дети. Если тебе меня жалко, значит, у профи есть сердце. Поверь, не нужно грустить понапрасну. Впереди тебя ждёт корона победителя. Если бы ты только знал, что со мной сотворил твой голос, твоя улыбка и твоя безграничная сила. Теперь, все мои надежды сломались. Кроме одной. Надежда на твою долгую и счастливую жизнь никогда не покинет меня. Пытаюсь сказать тебе самое важное, но слова не идут в голову, поэтому просто пишу так:
- Я люблю тебя.
Никогда не здавайся и вспоминай меня иногда.
Прощай навсегда,
Мирта"
Она даже после кончины нашла способ признаться мне в своих чувствах, а я так и не сказал самое важное. Слышу в голове голос Джонс: "Ты доказал всё своими действиями, а это гораздо лучше." Я вслух клянусь, что Цеп получит по заслугам, грядёт страшная битва, уверен, что Капитолий ждёт этого с нетерпением. С неба спускается парашют. Я открываю баночку и нахожу там много еды, спонсоры постарались. Приложена записка от Энобарии: "Успокойся, ты её уже не вернешь."
В ярости разрываю листок на части, а письмо Мирты прячу в потайной карман куртки, прямо рядом с сердцем, там и её нож. К вечеру холодает, становится темно и боязно, ничего не видно. Теперь мне нельзя спать, а то попадусь одиннадцатому. Во время показа погибших, смотрю на небо, тяжело, но это некая дань уважения, а моя напарница его заслужила. Появляется изображение Джонс и подпись: "Дистрикт 2".
Сдерживаю слезы и сижу всю ночь в обнимку с мечом. Я стал такой слабый, а вот она всегда была сильной, ничто не могло сломать Мирту.
Не замечаю, как наступает утро. Огромное солнце поднимается в облака. Я вспоминаю, как напарница любила смотреть на восход. Перед глазами появляется наш последний совместный закат, Джонс была уверенной, но задумчивой.
Цеп уже получил завтрак и наслаждался вкусной едой. Рюкзаки стояли возле хижины, под навесом хватило места. Рядом с серпом лежала потрясающая сикира, значит, одиннадцатому положили хорошее оружие, а подарок для нас он ещё не открывал. Надо продумать нападение, Цеп вооружён до зубов. Весь день сижу и поджидаю, когда парень выйдет без оружия. Бесполезно, одиннадцатый очень боится за свою жизнь, поэтому не расстаётся с секирой. Наступает вечер, никого не убили. Кто бы сомневался! Огненная лечит женишка, Лиса прячется, а я караулю Цепа. Если завтра ситуация не изменится, нападу на одиннадцатого. Беру меч и ковыряю землю, Мирта всегда так делала своим ножом, очень успокаивающие средство. Хватаю присланную говядину и съедаю всё. Решаю чуть-чуть отдохнуть, не могу больше не спать. Закрываю глаза и мгновенно засыпаю.
***
Вскакиваю в полдень и понимаю, насколько рискованно поступил вчера, когда решил вздремнуть. Цеп срезает колосья серпом, стоит спиной ко мне, впервые за два дня! Аккуратно двигаюсь к нему, словно дикая кошка. Понимаю, что нападать на одиннадцатого не буду, это нечестно, пускай он поступил так с Миртой, но у меня есть честь. Настоящий профи дерётся открыто, не убивает со спины. С лязгом обнажаю меч и вижу, как Цеп сжимая серп, резко поворачивается. Его сикира далеко, отлично, больше шансов уничтожить одиннадцатого болезненно. Парень не ждёт и бросается на меня с оружием. Спокойно отражаю атаку и сдерживаю Цепа. Мне хочется с начала поговорить. Громко спрашиваю:
- Как ты посмел? - одиннадцатый не очень понимает, о чем я.
- Напасть? - злобно переспрашивает он.
- Нет! Убить её! Ты не имел права! - кричу я.
- Она разрезала Руту! Заслужила... Вы все заслужили! - срывается Цеп.
- Мирта не трогала эту тварь! Сколько от козявки неприятностей! - ору, что есть силы. - Марвел погиб, убивая твою благоверную!
- Нет... - с сомнениями произносит одиннадцатый.
- Да! - угрожающе говорю я.
Затем, толкаю парня и поднимаюсь, он тоже готов к битве. Я нападаю первый, что даёт мне огромное преимущество над соперником. Признаюсь, Цеп отлично управляется с серпом, но сикира была бы лучшим решением для него. Мне удаётся ранить одиннадцатого в ногу, но парню словно всё равно, он продолжает наносить удары. На секунду отвлекаюсь, кажется, словно позади Цепа стоит Джонс и улыбается мне, неужели галюцинации? Чувствую ужасную боль. Футболка и куртка пропадают в крови, одиннадцатый, буквально, вспорол мой живот. Рычу и наношу сокрушительный удар, хромой Цеп падает навзничь. Я сваливаюсь на него с такой силой, что тот начинает хрипеть. Мой меч сидит глубоко в желудке парня. Возможно, задел ещё какие-то органы. Яростно кричу:
- Плачу жестокостью за жестокость, - он понимает и ели заметно кивает.
Никогда не видел, чтобы поверженный противник прощал своего убийцу, но, видимо, одиннадцатый догадался, за что я так с ним поступил. Вытаскиваю своё оружие из его живота и произношу:
- Ты забрал то самое - единственное, что заставляло меня не быть зверем, - уходя, наступаю на руку Цепа, слышен хруст сломанного пальца.
Когда я отошёл где-то на десять шагов, услышал пушечный залп. Одиннадцатый получил по заслугам!
Приподнимаю куртку, за ней футболку и вижу страшную рану. Располагаюсь в хижине мёртвого соперника, куда делись с поля все насекомые и змеи? Финал приближается, только такой ответ я могу дать. С неба спускается парашют и снова записка от Энобарии: "Здесь лучшее лекарство, спонсоры рыдают от такой печальной истории любви." Почему Брут не помогает мне? Ведь его трибута больше нет в живых. Думаю, ментора опечалила смерть Мирты. А что стало с Сиганом? Он ведь так хорошо относился к подопечной, так по-дружески. Жаклин сейчас, наверное, всё ещё рыдает. Только Энобария держится, уверен, что ради меня. Наношу на свой живот мазь и закрываю глаза, какое блаженство! В полночь смотрю показ погибших. На небе зависает фото Цепа и гаснет навсегда. В Играх остались только четверо: Франческа Гросса, Китнисс Эвердин, Пит Мелларк и я. Неплохой состав...
Спать не получается, в голову лезут странные мысли. Что произойдёт со мной после победы? А могу ли я себе позволить победу? Нет, даже не смотря на то, что этого хотела Джонс. Она вообще много, чего хотела и что в итоге? Своими сумасшедшими выходками себя и погубила. Вина лежит на одиннадцатом, на мне, на Огненной, на женишке, на Лисе, но и на ней самой. Прикрываю глаза и медленно засыпаю, устал до невозможности. Всю ночь вижу Мирту, такую весёлую и радостную, как в Академии. Приятно будет умирать с такими воспоминаниями...