Глава 1
Продолжение романа на Бусти. Роман 300+ тыс. зн.
Ник leonella_maxwell Подробнее в описании профиля и сообщениях профиля.
Варфоломей
На свете есть две категории людей: трудоголики и трудонолики.
Я отношусь ко вторым.
Если бы не моя богатая бабушка, я бы бомжевал, был бедным художником, который живёт на чердаке.
Впрочем, художником меня никак не признают. Я умею рисовать всякие геометрические фигуры, но никто не считает меня выдающимся талантливым кубистом, способным зарабатывать на своей мазне миллионы.
Бабушка с самых пелёнок обожала Варфоломейчика, ужасно его баловала, поэтому Вар вырос хулиганом и оторвой.
Глядя на морскую гладь, по которой плывут яхты, скутера и другие плавсредства, я думаю, что солнце, фитнес и моря — наши лучшие друзья, а водка, секс и пироги — наши лучшие враги!
Правда, врагов у меня совсем почти не наблюдается. Особенно такого врага, как секс.
Я так мечтаю, чтобы ко мне подкатил знойный широкоплечий брюнет и сказал: «Что такой очаровательный красавец, как ты делает на этом курорте один?»
— Дядь, а ты чего делаешь? — раздаётся писклявый голосок.
Опустив глаза, я вижу огненно-рыжего мальчика лет пяти, который плавает на надувном круге вокруг меня.
— А ну-ка, к родителям плыви! — делаю я грозное лицо. — Где твои родители?
Я осматриваюсь, но вокруг меня в море куча народу, а ребёнка никто не ищет.
— Мама в раю, а папа в баре, — отвечает пацан, продолжая нарезать вокруг меня круги на своём надувном кружке.
— В раю? В салоне красоты, что ли?
— Ну типа того.
— Беги к своему папаше! Нельзя одному плавать в море!
— Он говорит, что я не его сын.
Мальчонка обижено надувает губы.
— Ха! Моя мамка это постоянно говорит. Я ей даже документ приносил, где подтверждено наше родство. Но она говорит, что меня подкинули цыгане. Проваливай, говорит, подкидыш! — громко смеюсь я.
Тут набегает высокая волна и рыжика почти смывает, накрывая с головой.
Подхватив его так, чтобы держать над водой, я удивляюсь тому, какой он маленький и щуплый.
Совсем не кормят ребёнка, что ли?
Я осторожно выношу его на берег, ставлю на песок и грозно говорю:
— Немедленно отправляйся к своему отцу. Видишь, какие волны, это очень опасно!
— Но ты же купаешься. Я тоже хочу, — мальчишка упрямо хмурится.
— Купаться можно только вместе с родителями, — назидательным тоном сообщаю я.
Мальчик снимает свой круг и бежит по песку в сторону местного бара, но спотыкается и падает. Усевшись на песок, он едва сдерживает слёзы и потирает коленку.
— Осторожней надо быть! — подойдя, говорю я, надевая на него упавшую панамку.
— Не могу идти, — сообщает пацан.
Подняв рыжика на руки вместе с его кругом, я недовольно говорю:
— Пойдём в бар, приложим к твоей коленке лёд.
В ярких зелёных глазах мальчишки зажигается радость. Вот еще с чужими детьми возиться приходится!
Я приношу его в бар, а войдя в тёмное помещение, спрашиваю:
— Ну, где твой папаша?
Осматриваясь, я пытаюсь найти такого же рыжего и яркого щуплого мужичка, но в баре только красивые девчонки и огромный широкоплечий брюнет, который занимает половину стойки бара своим широким торсом.
Мальчик указывает именно на этого громилу.
— Это твой папаша? — удивлённо спрашиваю я.
Мальчишка кивает, а я усаживаю его рядом с громилой на барный стул.
— Уважаемый, ваш ребёнок один на пляже плескается, пока вы здесь водку глушите! — укоризненно говорю я.
Мужчина меланхолично смотрит на нас с рыжиком, опрокидывает ещё вискаря и, тяжело вздыхая, говорит:
— Да он не мой...
Мы с мальчишкой переглядываемся.
— Я же говорил, — отмахивается мальчик.
Я говорю бармену, чтобы дал пакет со льдом, а когда этот пакет оказывается у меня в руке, то осторожно прикладываю его к коленке ребёнка.
— Ой, холодно! — жалуется он.
— Надо потерпеть. Не бегай по пляжу! — говорю я, присаживаясь рядом.
Знойный брюнет с видом мрачным и отчуждённым, подперев голову кулаком, продолжает смотреть на ряд бутылок перед собой и не обращать на нас никакого внимания.
Я заказываю два сока и обращаюсь к нему:
— За ребёнком своим присмотрите.
Он кивает и снова опрокидывает вискарь.
Мы с мальчишкой выпиваем сок, и я собираюсь уходить.
— Будете виски? Я угощаю, — с неохотой говорит брюнет.
— Я с самого утра не пью, как некоторые, — с презрением говорю я, поворачиваюсь и ухожу.
Вернувшись на пляж, я снова сажусь на песок и смотрю вдаль. Мой психотерапевт велел мне отправляться на ближайший пляж и соединиться с природой, так сказать.
Всё равно толку от меня никакого нет. Не работаю последние полгода, полезного людям не приношу, только проматываю бабушкино наследство.
Широкоплечий брюнет не идёт у меня из головы. Красивый и чем-то очень опечаленный мужчина. Есть в нём фатализм, стремление уйти от реальности и тяготы отцовского долга.
Несмотря на то, что мне уже двадцать восемь лет, о том, чтобы завести семью я никогда не думал. Это слишком большая ответственность для такого раздолбая, как я.
Зачем детям безответственный отец, который только испортит им жизнь?
Я не привык сидеть на одном месте, вечно в каких-то поездках по стране. Снимаю репортажи для своего блога и столичного телевидения.
Мои дети видели бы меня только по телевизору и в интернете.
Так я раздумываю, пока солнце не заходит, словно бы окунувшись в море и на прощание сверкнув последними тёплыми лучами.
Несмотря на август, лето в Сочи прохладное. Я сразу начинаю зябнуть и кутаться в своё махровое полотенце.
Внезапно рядом со мной снова оказывается рыжая курчавая голова.
Мальчишка протягивает мне рожок мороженого. Второе мороженое он ест сам, перемазавшись до самых ушей.
— Осторожней ешь! Нельзя есть мороженое такими большими кусками, а то горло заболит! — начинаю я читать ему очередную нотацию.
— Ты можешь хоть минуту не волноваться? — спрашивает мальчик, смеясь.
Я смотрю на него удивлённо. Действительно, рядом с этим малышом я становлюсь какой-то нервный, переживаю и боюсь, что с ним что-то случится.
Начинаю понимать знакомых мамашек, у которых постоянный невроз. Как же тут не нервничать, если это беззащитное существо вечно лезет куда-то?
— Спасибо за мороженое. Очень вкусно, — говорю я, пробуя мороженое, хотя не очень люблю сладкие десерты.
Недалеко маячит огромный папаша рыжика. Прохаживается по пляжу, сунув руки в карманы шорт.
— Меня зовут Степан, — говорит мальчик.
— А меня Варфоломей, — представляюсь я.
— Варф... Мэй... — пытается произнести моё имя мальчишка.
— Просто Вар, — улыбаюсь я.
— А у тебя какая профессия?
— Я блогер. Снимаю всякие интересные видюшки, говорю я. — А ты кем хочешь стать, когда вырастешь?
— Не знаю. Меня в школу не берут. Говорят, я очень маленький. Директриса сказала, чтобы я приходил в первый класс на следующий год.
— Ничего, вырастешь. А школа — это скучно. Так что, не спеши туда. Делать там нечего. Я вообще в эту школу не ходил. Мог по три недели там не появляться.
— И что? Тебя ругали?
— Может быть, меня бы и ругали, но они меня не могли догнать, — смеюсь я.
Папаша Степана подходит ближе и встаёт над нами, как огромная чёрная скала.
— Стеша, пойдём в отель, — говорит он, набрасывая на плечи мальчика куртку.
Наконец, у папаши совесть появилась. За ребёнком присматривает.
— Спокойной ночи, Стеша, — говорю я.
— А ты завтра здесь будешь? — спрашивает мальчик.
— Да. Я здесь надолго, — отвечаю, облокотившись на песчаную горку.
— Не надоедай незнакомцам, — хмуро говорит папаша и подхватывает ребёнка на руки.
Стеша машет мне ручкой, а я машу ему.
Ещё некоторое время я наблюдаю за огромной фигурой брюнета, который уходит в сторону отеля.
Наверное, его там ждёт жена. Рыжая, зеленоглазая красотка, на которую так похож Степан.
Полночи я валяюсь на пляже, созерцая звёзды, луну и блеск морской глади. Под утро я окончательно замерзаю и возвращаюсь в свой номер отеля.
Не расстилая кровати, я падаю на неё, и засыпаю, утомлённый жарким днём.
Рано утром меня будит стук в дверь.
Я забыл повесить бирку, на которой написано «Не беспокоить». Наверное, горничная пришла убрать номер.
Открыв дверь, я смотрю перед собой, но коридор пуст.
Зато у меня под ногами бегает что-то круглое и рыжее.
Опустив голову вниз, я вижу Степана, который заехал в мою комнату на оранжевой машинке.
В этой машинке он кажется совсем кукольным и смешным.
— Ну что приятель, как спалось? И как ты нашёл мой номер? — спрашиваю, зевая.
— Я не спал. У меня разболелся живот. Твой номер рядом с нашим.
Стеша продолжает нарезать круги на машинке, а я почёсываюсь и не знаю, что мне делать с этим ребёнком.
— Папаша твой спит ещё?
— Ага. Мне скучно. Пойдём в кафе, — говорит рыжик и лукаво смотрит своими зелёными глазками.
— Но мы должны предупредить твоего папашу.
— Я ему написал записку.
— То есть писать ты уже умеешь?
— И таблицу умножения знаю, — гордо выпячивает грудь Стешка.
— Ну молодец. Я в твои годы ещё даже читать не умел толком. Я пойду в душ, а ты смотри, не сломай тут ничего.
Сказав это, я ухожу в ванную. Долго стою там под ледяными струями, пытаясь проснуться. Сейчас мне нужен кофе и сбагрить обратно папаше Степана.
Когда я незаметно выглядываю в комнату, вытираясь полотенцем, то вижу, как Степан весело прыгает по моей кровати, разбрасывает подушки и одеяла.
Вздохнув, я снова закрываю дверь и одеваюсь. Надо бы побриться, но мне лень. Стильная двухдневная щетина совсем меня не портит, а даже наоборот.
Выйдя обратно в комнату, я вижу грустного Степашку, который сидит на краю кровати и вздыхает.
— Что случилось? — настороженно спрашиваю я.
— А ты будешь ругаться?
— Нет. Просто скажи, что случилось.
— Кажется, твой телефон больше не работает.
Степан убирает край одеяла, а под ним лежит мой смартфон с треснутым экраном. Трещина довольно большая.
— Я упал с кровати и прямо на твой смартфон, — жалуется рыжик.
— Ты не поранился? — я осматриваю мальчишку.
Он потирает ушибленное колено, на котором появилась ссадина.
— Подожди, сейчас надо помазать йодом, — говорю я и лезу в аптечку.
— Только не йодом! — вскрикивает Степан и удирает от меня на другой край кровати.
Я направляюсь за ним, обходя кровать и держа в руках бутылочку с йодом и ушную палочку.
— Нужно помазать йодом, я сказал!
— Да чего ты такой приставучий! Отстань от меня со своим йодом! — визжит Стешка.
Легонько прижав мальчишку, я щедро намазываю его коленку йодом. Он верещит и ругается матом.
В этот момент в комнату врывается его здоровенный бугай папаша. Вид у него такой опасный, будто он сейчас меня на клочки порвет.
— Он мне коленку йодом намазал! Щиплется! — неожиданно басом кричит Степан.
— Доброе утро, сосед. Как хорошо, что вы пришли, — говорю я и прячу бутылку с йодом в аптечку.
Дальше я рассматриваю свой смартфон, который безусловно сдох.
— Стеша, что ты тут делаешь? Быстро на выход! — громогласно изрекает папаша.
После вчерашней пьянки он довольно помятый, но широченная грудь качка в вырезе майки алкоголички так и привлекает моё внимание.
— Я сломал телефон Вара, — с грустью сообщает Степан.
Бугай подходит ко мне и берёт из моих рук смартфон. Становится мрачнее тучи и поворачивается к мальчишке, чтобы его отругать.
— Не ругайте его. Смартфон всё равно старый. Я хотел уже новый покупать, — вру я и отбираю у него телефон.
— Я пойду в кафе. Мне нужно выпить кофе.
С этими словами, я направляюсь к выходу, а Стеша бежит за мной, волоча за собой свою оранжевую машину.
— Ты обещал мне на завтрак купить блинчики, — говорит без всякого зазрения совести, мальчишка.
— Ничего я тебе не обещал! — смеюсь я. — Но так и быть, куплю. А ещё чего?
Стеша начинает перечислять свой заказ и, бросив машинку в коридоре, устремляется за мной в холл отеля.
Его гигантский папаша следует за нами, от чего я даже не знаю, нервничать или безумно радоваться.
— А где твоя мама, Степан? — интересуюсь я по дороге к кафе.
— Я же сказал тебе вчера, она в раю, — отвечает мне рыжик таким тоном, будто я совсем тупой.
— Ты хочешь сказать, что она ещё не вернулась из салона красоты?
— Вар, из рая не возвращаются.
Наконец, до меня доходит, что хочет сказать мальчишка. Я похлопываю его по плечу и указываю в сторону входа в кафе.
Папаша Степана продолжает следовать за нами. Надеюсь, он сейчас не засядет за стойку бара и не начнёт хлестать вискарь, как вчера утром.
Но ожидания мои не оправдываются. Пока Стеша перечисляет все, что он хочет на завтрак, брюнет усаживается за стойку и заказывает вискарь.
— Он все время такой? — спрашиваю я у Стешки, когда мы завтракаем за столиком у окна.
— Да. Еще злой. Но я его редко вижу. Я все время с няней, — сообщает мальчик, намазывая на блинчик сметану.
Я пью свой кофе и стараюсь не пялится на меланхоличного брюнета. Он снова в прострации и ничего не замечает вокруг.
— Пошли на аттракционы? Я хочу съехать с горки, — сверкая зелеными глазищами, говорит Стеша.
— Нет, горка это опасно. Она слишком высокая! Что-то другое выбери.
— Опять ты мне все запрещаешь!
— Стеша!
— Тогда дельфинчик. На нем даже двухлетки катаются.
— Ладно. Посмотрим.
Когда мы заканчиваем завтрак, я подхожу к папаше и сообщаю ему, что мы идем на аттракционы. Он отмахивается от меня, как от назойливого комара. Пока я придумываю обличительную речь для этого нерадивого родителя, мужчина выкладывает на стойку пачку денег из портмоне и двигает эту пачку в мою сторону.
— Веселитесь, ребята, — мрачно говорит он.
Я наклоняюсь к нему и рычу:
— Сам заплачу. Смотри, не пробухай здесь всё.
— А тебя это колышет? Захочу и пробухаю. Да я этот курорт со всеми потрохами могу купить.
Закатив глаза и презрительно фыркнув, я возвращаюсь к столику. Обнаруживаю, что Стешка уже на пляже и его рыжая голова мелькает между красочных зонтов.
Я хочу заорать на этого горе-отца, чтобы он приглядывал за ребенком лучше, но потом думаю, что у мужика и так жизнь не сахар. Судя по депресняку, что его гложет.
Догнав пацана, я хватаю его за футболку, тормозя его полет в яму, которую вырыли дети.
— Я тоже хочу строить замок!
Стешка усаживается на берегу и начинает возиться в песке, возводя замковые стены.
— А почему ты без няни? — спрашиваю я.
— Елена Львовна не смогла лететь в самолете. У нее давление. Папа сказал, здесь няню позовет.
Я помогаю ему строить замок, продолжая любопытствовать:
— Кем твой папа работает?
— Директором.
— Тогда понятно, почему он такой борзый.
— Какой?
— Нам нужна вода для строительства, — избегаю я ответа и бегу к волнам, чтобы зачерпнуть воды.
Некоторое время мы строим замок, а когда он готов, идем на аттракционы. Долго спорим, на каком Стешке можно кататься, а на каком нельзя. В итоге я соглашаюсь на дельфинчика и медузку. Стешка с недовольной мордашкой катается вместе с годовалыми младенцами на карусельках, а я чувствую себя так, словно в моей жизни мелькнул смысл.
Чего отродясь не бывало.