Глава 5 «Ночной голос»
Он стоял в полутени, прислонившись к боковой стене старого здания.
Сигарета, как и обычно, тлела в пальцах, но не была зажжена.
Привычка — давно мёртвая, но жест остался.
Его взгляд был прикован к двери маленького кафе с вывеской в стиле ретро.
К месту, куда она приходила не как Элиза Харт, а как... просто Лиса.
И вот она вышла.
Пальто мягко облегало фигуру, волосы чуть растрепались от ветра. Ни каблуков, ни деловой маски.
Он почти не узнал её. Почти.
Рядом шла девушка с тёплой улыбкой — та самая, с которой он уже видел её на фото. Ава.
Живая часть прошлого, о которой Лиса, скорее всего, не догадывается, что он тоже её знает. Хоть и заочно.
Они остановились на секунду, обнялись на прощание.
Просто, по-доброму. Без масок.
И Лиса...
Она улыбнулась.
Эта улыбка ударила в него сильнее, чем всё остальное.
Потому что была настоящей.
Не сдержанной, не контролируемой.
Такой, которую он не видел на её лице в офисе.
Такой, которую он, возможно, украл у неё в тот день, когда в зеркале заднего вида вспыхнули огни и стало слишком поздно.
Он сжал пальцы.
Ты не должен был подходить.
Ты обещал себе просто убедиться, что с ней всё хорошо.
Но ты уже слишком близко.
Когда она свернула за угол, он остался в тени. Не пошёл следом. Не крикнул.
Просто выдохнул и проглотил вину — ту, что жгла его уже не первый год.
"Она жива. Она смеётся.
Но не из-за тебя.
И точно не для тебя."
Сигарета осталась в пальцах — холодная, как его собственный страх.
Квартира была почти пустой. Минимализм, холодный свет лампы и тени, которые играли на стенах, создавая иллюзию движения.
Он сидел в кресле у окна, смотрел на город, который не спал, но казался таким далеким.
В руках — старое фото.
На снимке — две девушки, смеющиеся, беззаботные.
Она и Ева.
Николлас глубоко вдохнул, крепко сжал фото в ладони, словно это могло удержать время.
Но оно уходило. Как тогда, в ту ночь.
В голове вновь пронеслась картина: звук тормозов, визг шин, удар — и затем тишина, наполненная криками и запахом горелого.
Он помнил, как выскочил из машины, как увидел лица — её лицо, бледное и испуганное, и ту, что уже не дышала.
Он знал, что был виноват. Знал, что должен был остаться, помочь, признаться.
Но страх и гордость сковали его.
Годы прошли, но боль не утихала. Он искал её — Лису — через друзей, записи, бизнес, случайные встречи.
И вот теперь она перед ним. Живая. Но с этим холодом в глазах, который казался ему стеной.
Он закрыл глаза.
— Прости, — прошептал он в темноту комнаты. — Я не смог тогда. Я не могу теперь.
Свет улиц пробивался сквозь шторы, оттеняя лицо в тени. В этом городе двое жили параллельными мирами — она — строила империю, он — плыл в потоке сожалений.
Но завтра начнётся новый день.
И, возможно, им обоим придётся переступить через страх.
Утро в офисе Лисы началось с привычного ритма — звонки, отчёты, оперативные совещания.
Но воздух был другим — как будто после дождя, когда даже самый хмурый день начинает пробуждаться к жизни.
Она вошла в кабинет с точной уверенностью, которая уже стала её второй кожей.
Николлас сидел у окна, просматривая документы. Его взгляд поднялся, и на долю секунды встретился с её — тяжёлый, но уже менее враждебный.
— Доброе утро, — сказала она, коротко кивнув.
— Доброе, — ответил он, закрывая папку. — Есть пара вопросов по проекту, которые лучше обсудить лично.
Они пошли в переговорную. Тишина сопровождала их шаги, но в ней уже не было острого напряжения — скорее, осторожное признание: им придётся работать вместе, и это значит искать общий язык.
— Про новый контракт, — начал Николлас, — думаю, стоит пересмотреть некоторые пункты. У нас есть шанс сделать предложение, от которого не смогут отказаться.
Лиса слушала, взвешивая каждое слово. Внутри что-то тихо сдвигалось — может, не доверие, но интерес.
Когда обсуждение закончилось, они вышли из переговорной почти одновременно.
Проходя мимо коллег, Лиса заметила, как одна из менеджеров — молодая и наблюдательная — посмотрела на них с явным любопытством.
— Видели? — тихо сказала она соседу. — Там явно что-то есть. Не только работа.
Лиса почувствовала, как в груди закралось лёгкое беспокойство. Она не привыкла, чтобы кто-то видел её по-настоящему. Тем более — рядом с Ником.
Но что-то в этом дне обещало перемены.
И, может быть, именно эти перемены были тем, что ей так долго было нужно.
Рабочий день тянулся, но моменты рядом с Николласом перестали быть лишь формальными.
Во время совместного обсуждения нового проекта он заметил, как Лиса слегка морщится, щурит глаза, указывая на пункт в документах.
— Проблема? — осторожно спросил он.
— Да, — призналась она. — Этот пункт может осложнить нам выход на зарубежный рынок. Но я пока не знаю, как лучше исправить.
— Давай подумаем вместе, — предложил он. — Иногда взгляд со стороны помогает увидеть то, что упускаешь.
Их разговор плавно перетёк в обмен идеями, а потом в обсуждение планов и целей.
В какой-то момент Николлас заметил, как Лиса расслабляется — впервые за долгое время.
Во время короткого перерыва он протянул ей бутылку воды.
— Ты сегодня много говоришь, — улыбнулся он. — Это хорошо.
Лиса взглянула на него удивлённо.
— Ты же знаешь, я не из тех, кто много болтает без причины.
— Значит, ты доверяешь моему вниманию, — подмигнул он.
Она чуть улыбнулась. Этот тонкий момент — маленький мостик через пропасть недоверия — казался ей странным и одновременно новым.
В обед они вышли вместе в близлежащее кафе — неофициально, но словно подсознательно.
За столиком, среди шума и запахов, Лиса позволила себе немного больше открыться.
— Я не привыкла делиться, — призналась она тихо. — Но с тобой как-то проще.
— Может, потому что ты видишь во мне не только коллегу? — осторожно спросил Николлас.
Она молчала, не зная, как ответить.
— Всё происходит постепенно, — добавил он. — Главное — не торопить.
Когда они вернулись в офис, в их взглядах уже не было прежней острожности.
Была искра — того самого доверия, которое раньше казалось недостижимым.
И пусть впереди было ещё много испытаний, сейчас, в этот момент, между ними начинала расти новая история.
История, в которой можно было быть не только сильной Лисой, но и просто... собой.
— Ты слишком быстро начинаешь мне доверять, — сказала она, не отрывая взгляда от окна.
— Это плохо? — тихо спросил он.
— Это странно, — она перевела взгляд на него. — Я не из тех, кто пускает в своё личное пространство. Никого. Уже много лет.
— Тогда почему я здесь? — спросил он, будто знал ответ. Но хотел услышать его от неё.
Лиса чуть нахмурилась, сжав губы.
Она не знала, как ответить.
— Может, ты напоминаешь мне кого-то, — пробормотала. — Или, может... я просто устала быть одинокой.
Николлас опустил взгляд. Это был его шанс — сказать правду, рассказать, кто он и зачем здесь. Но он промолчал. Слишком рано. Слишком опасно.
— Иногда мне кажется, — продолжил он, — что самые сильные люди — самые уставшие. Потому что слишком долго держали всё на себе. Без права на ошибку.
Она удивлённо посмотрела на него.
— Ты говоришь так, будто знаешь, каково это.
— Знаю, — ответил он, не глядя. — Я тоже кое-что ношу с собой. И не каждый день справляюсь.
Её взгляд смягчился.
Эта уязвимость... она притягивала. Опасно, неправильно, но... по-человечески.
— У нас обоих, похоже, своя война, — сказала Лиса. — Только я не знаю, по одну мы сторону или нет.
Он тихо усмехнулся.
— А давай не будем торопиться определяться?
Она чуть качнула головой. Впервые за долгое время в её груди что-то затрепетало — не боль, не ярость. Просто... ощущение, что она не одна.
И именно это делало всё опасным.
Потому что она не знала, кто сидел перед ней.
А он знал всё — и продолжал молчать.