Глава 1
Добрый день, дорогие мои читатели, прежде чем вы приступите к чтению, хотела бы добавить несколько слов. Эту книгу я написала самой первой, она далась мне очень тяжело и прошла много правок и редактуры. Сейчас, спустя несколько лет после её написания, я имея уже некоторый опыт, решила отредактировать её снова. Никаких событий изменять я не собираюсь, но свежим взглядом, отдохнув от этой рукописи, я замечаю в ней много речевых ошибок. Прошу извинить меня за некоторые ляпы, надеюсь они не помешают вам насладиться чтением.
Маленькая Мэлоди сидела на старой деревянной кровати и слушала, как бабушка рассказывает сказку. За окном уже третьи сутки стояла беспросветная тьма и она боялась даже смотреть в окно.
-Мэлоди, пора ложиться спать, - вставая с темно-вишневого дубового стула проворчала бабушка Шен. Она плотнее укуталась в свою поношенную шаль, передернув плечами от холода.
- Но ты обещала рассказать про джиннов, - надув маленькие губки прошептала Мэл и встряхнула и без того спутанные темно-русые волосы.
За окном подул страшный ветер, который распахнул окно, загоняя в дом маленькие тени и страх, быстро спрятавшийся по углам комнаты. Колыбель, подвешенная к потолку раскачалась и послышался плач младенца. Бабушка поспешила закрыть окно. Захлопнув ставни, она тяжело дыша, поплелась к малышу. Он уже начал успокаиваться, нащупав рукой своё любимое шерстяное одеяло. Шен покачала малыша и зашаркала ногами, направляясь к старому твидовому креслу.
Она была еще не сильно стара, но тяжелая жизнь давала о себе знать. Ноги переставали слушаться, дыхание все чаще сбивалось и ей не хватало воздуха.
Болезнь медленно пожирала её изнутри. Бабушка знала, что осталось ей совсем недолго и молила всех богов, дать ей пожить как можно дольше. После смерти дочери она хотела лишь одного, успеть воспитать своих внуков, которые были ещё столь малы и беспомощны.
- Хорошо, милая, последняя сказка! Но ты должна пообещать мне, что после этого сразу ляжешь спать!
Мэлоди кивнула головой и запрыгнула под шерстяное одеяло. За окном еще громче взревел ветер, и ставни начали скрипеть, грозя снова раскрыться под тяжестью непогоды.
- Когда-то наш мир был совсем другим! Везде росли огромные деревья, моря и океаны были настолько чисты и глубоки, что ни одно живое существо не могло достичь их дна. Земля была плодотворна и прекрасна. И жили на ней джинны, самые прекрасные из всех существ в мире. Каждый из них был наделен магией, что поддерживала силы Земли. Все они были равны между собой, но однажды родился новый джинн, который был совсем не похож на остальных. Он был настолько не похож на своих сородичей, что собственная мать с трудом выносила его внешний вид. Тогда нарекла она его Древин, что означало проклятый. Мальчик рос, его тело крепчало, а разум становился мудрее. Он начинал понимать, что мать ненавидит его, как бы она не старалась обманывать всех вокруг. И вот пришло время выбрать ему свою джинири. Но не было всем мире ни одной девушки, которая предназначалась бы ему. Тогда он разозлился, что боги не создали ему пару и решил похитить силы всех джиннов, чтобы повелевать всем миром. Обманом отобрал он силу у всех своих собратьев и все они преклонили колени перед ним. Джинири же у которых силу он забрать так и не смог, отказались подчиняться ему. Тогда превратил он их в гулей, и обрек скитаться по самым испепеляющим пустыням и кладбищам, и пищей их стала мертвечина. Прокляли тогда джинири своих джиннов за то что подчинились Древину, превратив их в низшие создания, не умеющие менять свой облик. А сам Древин превратился в ифрита, огненного демона, пожирающего весь мир.
- Но ведь это все сказки, бабушка, правда же?
- Конечно сказки, правду иногда лучше не знать. Но ты уж точно разберешься чему стоит верить, да дорогая? – Шен задумчиво наклонила голову, словно собираясь сказать что-то важное, но тряхнув седой головой, отогнала внезапно набежавшую мысль и тихо хлопнула в ладоши, - а теперь быстро спать!
- Но как же джинны позволили обмануть себя этому Древину, - обиженно проворчала Мэлоди.
- В джиннах было слишком много гордыни, всегда слишком много гордыни! Это их и погубило, Древин лишь наказал их за излишнюю спесивость, - Шен подошла к девочке и подоткнула одеяло со всех сторон, не оставляя места для движения. Через пару минут Мэлоди устало сомкнула глаза и тихо засопела, а бабушка ещё долго сидела в своём кресле и слезы медленно капали с её покрытого морщинами и веснушками лица. Задув свечу, она попыталась встать, но силы совсем оставили её. Не став больше бороться с усталостью она осталась спать в кресле, так больше никогда и не проснувшись.
Утром солнце появилось на горизонте и начало бить прямо в глаза, спящей девочке. Она почувствовав приятное тепло на щеке, с улыбкой открыла глаза и бросилась к окну.
- Бабушка, просыпайся! Смотри, Хмурь ушла, там снова солнце! – оглянувшись, она увидела странно свесившуюся с кресла Шен.
Малышке стало жутко от плохого предчувствия. С опаской она начала громко топая, подходить к креслу. Страх сжал ее сердце, не давая вздохнуть. Она надеялась, что сейчас бабушка откроет глаза и начнет ругать её за шум, который она тут устроила. В кроватке в углу, слышалось тихое постанывание малыша. У него лезли зубки и часто он плакал посреди ночи от нестерпимой боли. Мэл потрясла бабушку за плечо, рука, лежащая на груди, тяжело упала на подлокотник и ударила девочку по ладони.
- Бабушка, что с тобой!? – она затрясла её ещё сильнее, слезы потекли из ее глаз, скатываясь по щекам и падая на старый деревянный пол. Малыш проснулся от громких криков своей сестры и истошно заорал на всю комнату.
Девочка оставила бабушку в покое и поспешила к брату. Она взяла его в руки и наспех накрыв одеялом, выбежала из дома на улицу. Босая, в одной ночной сорочке, она бежала через всю деревню к дому старосты. Он стоял в отдалении от деревни, возле шумной реки, которая бурным потоком спускалась с гор. Наконец издалека показались беленные стены дома. Сверкая грязными пятками, под неугомонные крики младенца, она быстро добежала до него и изо всех сил начала стучать своим маленьким кулачком в потерявшую от дождей цвет, деревянную дверь. Петли скрипнули и на улицу вышел старик с длинной белой бородой. Потирая глаза, он удивленно смотрел на девочку.
- Зачем ты так громко стучишь, сейчас весь дом перебудишь! – староста ворчливо покосился на кричащего малыша.
- С моей бабушкой что-то случилось, она никак не просыпается! – слезы снова потекли по щекам девочки. Громко всхлипывая, она уткнулась в грудь старосте. Тот приобнял её и похлопал по спине.
- Заходи в дом, хозяйка тебя накормит кашей! И малыша твоего успокоит, а я пока схожу проверю твою бабушку, - он сразу понял, что девочке больше никогда не суждено увидеть Шен. Лицо его смягчился и словно обмякло, под тяжестью новой проблемы.
- Елена, давай вставай скорее, у нас гости! Накорми их кашей, пока я схожу и проверю, что случилось с Шен, - крикнул старик, приоткрыв дверь в дом.
Дети робко зашли внутрь здания, боязливо оглядываясь по сторонам. Они не привыкли заходить в чужие дома, бабушка никогда не отпускала их далеко со двора. Да и сама никогда никуда не ходила. Она была местной целительницей и больные сами приходили к ней, зная насколько тяжело ей было передвигаться. Каждый приносил плату: горшочек меда, корзину яблок или просто буханку хлеба. Жили они бедно, но никогда не голодали.
За стеной послышался скрип. И в проходе показалась грузная женщина. Она громко и тяжело шаркала ногами по полу. Угрюмо оглядев детей, хозяйка молча принялась разводить огонь в печи.
- Не мешайте под ногами, сядьте на лавку! На столе есть хлеб, дай малышу и он успокоится, - женщина тыкнула пальцем в высившуюся горку сухарей, заботливо укрытую белым полотенцем с красной вышивкой. Огонь быстро разгорелся, она наполнила чугунок водой и засыпав туда крупы, убрала в печь.
Малыш и правда притих, он притаился на руках у девочки, посасывая корку и глазея по сторонам. Когда каша была готова, хозяйка успела переодеться и подмести полы, неубранные с вечера после тяжелого трудового дня. Почти все жители деревни работали в угольных шахтах, проводя под землёй большую часть жизни. Руки хозяйки были вымазаны углем, который так тяжело отмывался после рабочей смены. Заметив, как девочка все время поглядывает на них, она достала бадейку золы и натерла ими ладони. Потом смыла их в другом тазу, наполненном водой.
- Почему у вас такие чёрные руки? – Мэл удивленно наблюдала за хозяйкой.
- Уголь так въелся в мои руки, что они не отмываются, вот такая жизнь деточка. Я уже и забыла, что когда-то мои руки были другого цвета. Не у всех есть такие таланты, как у твоей Шен. Нам приходится гробить себя под землёй днем и ночью, - женщина тяжело вздохнула и плюхнула большим деревянным черпаком кашу в миску.
Дверь громко визгнула, это вернулся староста. Он сел за стол и пряча глаза от девочки, взял тарелку с кашей.
- Что с моей бабушкой? – Мэл серьезно смотрела на мужчину, не сводя глаз.
- Ты кушай кашу, потом поговорим, - он взял ложку и зачерпнув немного отправил ее в рот.
Девочка быстро начала шевелить ложкой, не забывая прикармливать и брата. Она все еще надеялась, что все уладится и бабушка просто крепко уснула, но смотря на серое лицо старосты, её начинало накрывать отчаяние. Хотелось громко завыть и топать ногами, но бабушка всегда говорила, что она уже слишком большая для таких поступков. Не будет же она стыдить её перед всеми. Поэтому она продолжала молча есть, ложку за ложкой, пока тарелка не стала пустой. Подняв наконец взгляд от тарелки, она поняла, что староста давно разглядывает ее.
- Твоей бабушки больше нет, она улетела на небо к твоей матери и отцу. Теперь они все вместе будут следить за вами оттуда и ждать пока вы присоединитесь к ним через много лет, - из глаз девочки потекли слезы. Староста задумчиво почесал свою бороду и обернулся к хозяйке, которая стояла у него за спиной.
- Мальчонку придется оставить, а вот её надо отвезти в казармы, пусть учится на солдата. Туда всех берут! Нам двоих не прокормить, да и одного, то вряд ли получится, - хозяйка закрыла рот рукой и тихо всхлипнула. Она слушала мужа и сердце её сжималось от боли за детей и жизнь, которую им предстоит прожить без опоры и поддержки. Последняя их надежда на счастливое детство сегодня была разрушена тяжёлым молотом судьбы.
Через неделю Мэл посадили в скрипучую деревянную телегу и повезли в Машкелат, там была отстроена самая большая военная школа в стране. Девочка ни проронила ни слезы, смотря вслед родной деревне. Самое страшное уже случилось, считала она, дальше все должно стать только лучше. В душе она понимала, что глупо так думать, но позволить себе погрузиться в горе она не могла.
Целый день кузнец, который заправлял телегой гнал лошадей без остановки, чтобы до темноты успеть добраться до Машкелата. Лишь отъявленные смельчаки или безумцы оставались на Саркисианских дорогах на ночь, большинство из них никто больше никогда не видел. Говорили их утаскивали в лес оборотни или расшалившиеся гули, никто толком не знал куда исчезали путники.
Уже начинало смеркаться когда вдали показалась крыша главного корпуса школы. Справа и слева от неё тянулись рядами длинные казармы. В Саркии всегда были войны, поэтому поток учащихся был нескончаемым. Начали звонить колокола, оповещавшие о закрытие ворот. Кузнец хлестнул кнутом, лошади понеслись быстрее, едва не скинув Мэл с края телеги. Её ноги задрались и она опрокинулась на спину, прямо на кучу железных подков и оружия, которые кузнец вез продавать в Машкелат. В таком позорном виде она и въехала в главные ворота, хорошо хоть её не видел никто кроме стражи, охранявшей школу. Остановившись возле местной харчевни для приезжих, кузнец снял комнатку на втором этаже.
- Иди в комнату, хозяйка тебе все покажет. Мне надо разобраться с оружием и подковами, пока их никто не упер, - приказал он Мэлоди и хмыкнув повел коня в сторону длинного невысокого здания, стоявшего прямо у школы.
Мэлоди поспешила за хозяйкой, которая ждала ее на пороге харчевни. Это было старое, пропахшее кислой капустой здание. На первом этаже стояло много столов, большинство из которых пустовало. Лишь по углам сидели одинокие путники, один пил из большого кувшина борудак, другой ел рагу, на удивление вкусно пахнущее на всю харчевню.
- Поторапливайся, у меня нет времени с тобой возиться! – хозяйка подняла длинные юбки и затопала по лестнице на второй этаж.
Мэл поняла, что засмотрелась на миску с едой слишком явно для окружающих и смущенно уставившись в пол, побежала за женщиной. Комната оказалась крошечной, там невозможно было спокойно развернуться, не упершись в стену. К тому же кровать была всего одна, зато на полу была навалена куча какого-то тряпья, видимо это было место для девочки. Затолкав Мэлоди за дверь, хозяйка заперла её на ключ и громко затопала каблуками по коридору. Слезы навернулись на глаза, но девочка вонзила ногти в ладони, оставив глубокие следы. Теперь она будет думать о боли, а не о своих несчастьях. Ну, а терпеть боль можно научиться.
В долгом ожидании кузнеца она задремала, он вернулся уже ночью. От него сильно пахло борудаком и мясом, повалившись на кровать он отрыгнул на всю комнату. Девочка хотела сказать, что тоже голодна, но тут послышался громкий храп. И тут Мэлоди не смогла больше сдерживаться. Она тихо всхлипнула, слеза покатилась по щеке и упала на тонкую грязную подушку. Затем другая предательски покатилась по второй щеке. Скоро их было так много, что наволочка промокла насквозь.
Утром, едва забрезжил рассвет, кузнец соскочил с кровати и грубо растормошил Мэл.
- Вставай, пора отвести тебя в школу! Мне надо возвращаться домой, нет времени с тобой возиться, - он подхватил её маленькую сумку с вещами и вышел за дверь. Девочка, проплакав пол ночи, едва могла раскрыть опухшие от слез глаза.
Кузнец шёл так быстро, что ей приходилось бежать за ним, чтобы не потеряться среди рядов казарм. Войдя в главную дверь Машкелата, он швырнул сумку на пол и велев ей ждать у двери, скрылся в соседней комнате. Через пару минут он вернулся с высоким горбатым стариком в чёрном костюме.
— Вот она, забирайте, а мне пора ехать обратно. Все её документы в сумке, письмо от старосты там же, он написал его, чтобы не было вопросов о её родне. Они все померли, - кузнец, не оглядываясь вышел за дверь.
- Так значит ты будущий солдат? – старик издал смешок, оценивая взглядом Мэлоди, - пошли покажу тебе твою казарму.
- Сумку свою сама потащишь, у меня спина болит, чтобы быть вам ишаком! – раздраженно старик, подтолкнул ногой сумку в сторону девочки.
Пройдя несколько казарм, он вошёл в самую длинную, куда селили самых юных учеников. Внутри рядами стояли грубые деревянные кровати, их сколотили из самых простых ничем необработанных досок. Любое прикосновение к ним грозило вонзить в руки кучу заноз. Отовсюду пахло сыростью, дети сновали туда-сюда, готовясь к новому учебному дню. Перед занятиями везде был хаос, все старались прийти вовремя, чтобы не получить наказание и лишний наряд на уборку или работу по кухне. Самым страшным была работа на скотном дворе, таскать весь день чаны с навозом, никому не хотелось. Кровать Мэлоди оказалась в самом углу казармы.
— Вот твоя кровать! Давай свои документы, я отнесу их к командующему школы, - поискав кого-то глазами вокруг, он крепко схватил пробегающую мимо девчонку и сказал, - эй, ты! Покажешь ей казармы и всему научишь!
Мэл протянула ему связанные бечевкой бумажки и села на свою новую кровать. Та тихо скрипнула и зашаталась, не мало напугав девочку. Старик уже скрылся из виду, затерявшись в рядах двухэтажных кроватей.
- Не бойся, не развалится! Давай поднимайся, хватит сидеть! Мы так опоздаем на занятия. Меня зовут Дэми кстати, - дернув Мэлоди за локоть, она потащила её за собой на ходу объясняя правила, которых ей следовало придерживаться в Машкелате. Дети вокруг галдели и толкались, шумные и озлобленные они втыкали свои локти в ребра Мэл, отталкивая её с дороги.
- Что встала тут мелюзга, давай пошевеливайся! – какая-то рыжая девчонка сильно оттолкнула Мэл в сторону и та вылетела на улицу, через открытую дверь казармы и плюхнулась прямо в грязь.
- Ну ты и свинья, - громко засмеявшись, она убежала прочь в сторону школы. Дэми протянула ей руку и подняла на ноги.
- С ней лучше не встречаться, это Сара. Она всегда нарывается на неприятности. Вообще запомни, друзей здесь нет! Чем раньше ты это поймешь, тем легче тебе будет выжить в этом хаосе. Пошли, я отведу тебя в прачечную. Тебе положена форма, а это придется выкинуть. В такой одежде нам ходить запрещено. С этого момента ты солдат, можешь забыть про другую жизнь! – девочки поспешили за новой одеждой, пока не прозвучал удар колокола, оповещающий о начале уроков.