Глава 5: Игра со смертью
Леон растворился в темноте, оставив за собой лишь эхо своей дурацкой песенки. Люк сжал кулаки так, что костяшки побелели, но не двинулся с места. Сэм методично перезаряжал пистолет, будто механизм, а Маттео стоял, уставившись на фото Селии, разорванное пополам.
— Если он умрёт, я прикончу тебя первым, — Люк ткнул пальцем в грудь Маттео.
Тот даже не вздрогнул:
— Он не умрёт. Джо уже вывела охрану из левого крыла.
— А ты откуда знаешь? — я вырвала у него обрывок карты с пометками.
— Потому что я научил её этому, — его глаза метнулись к часам. — Через двадцать минут все снайперы сместятся к воротам.
Сэм внезапно вскинул винтовку — из кустов донеслись шаги. Но это был не враг. Из тени вышла девушка лет двадцати с волосами цвета воронова крыла и зелёными глазами, как у Маттео.
— Опоздала, — брезгливо бросила она, поправляя перчатку. — Ваш клоун уже в ловушке.
— Джо, — Маттео кивнул ей, но в его голосе не было тепла.
Она улыбнулась, как кошка, увидевшая мышку:
— Папочка Вальтер уже ведёт его в кабинет. Думает, что Леон предал вас. Идиот.
Я шагнула к ней, сжимая мамин кулон:
— Ты знала, что мы сестры.
— Полукровки, — поправила Джо. — Но мне плевать. Я здесь, чтобы спасти себя. Ваш отец... — она сделала паузу, — он нашел мои отчёты.
Люк схватил её за плечо:
— Где Леон?
— В старом бункере. Там, где папа пытал маму, — Джо вырвалась, поправив блузку. — Если успеете, он ещё дышит.
Мы бежали через лес, не скрываясь. Джо была впереди, её чёрное платье сливалось с ночью. Маттео молчал, но я видела, как он сжимает нож — лезвие дрожало.
Особняк вырос перед нами, как чёрная гора. Джо указала на вентиляционную решётку:
— Прямой путь в подвал. Но там...
— Паучий рай, — закончил за неё Люк, срывая решётку. — Я первый.
Вентиляция была узкой, пахло плесенью и страхом. Сэм, протискиваясь, задел провод — где-то внизу захлопали сигнализации.
— Гениально, — проворчала Джо.
Мы спрыгнули в подвал. На стенах — следы крови, а на полу валялись сломанные наручники. Леон сидел, прикованный к трубе, лицо в синяках, но ухмылка всё та же:
— Эй, вы как мой день рождения — всегда опаздываете.
Люк взломал замок, а Сэм прикрывал дверь. Маттео вдруг схватил Джо за руку:
— Где Вальтер?
— В кабинете. Ждёт тебя, — она выскользнула из его хватки. — Но он не один.
Леон, потирая запястья, поднял с пола окровавленный гвоздь:
— Папочка оставил сувенир. Говорит, передаст тебе...
Грохот двери прервал его. Вальтер стоял на пороге, пистолет направлен мне в грудь.
— Дочка. Ты всё ещё носишь её безделушку? — он показал на кулон.
— А ты всё ещё убиваешь тех, кто сильнее тебя? — я шагнула вперёд.
Выстрел оглушил подвал. Пуля пробила трубу над моей головой.
— Я не стану тебя убивать, — Вальтер улыбнулся. — Ты умрёшь, как она. От тишины.
Маттео бросился на него, но Джо выстрелила первой. Пуля попала Вальтеру в плечо. Он рухнул, а Люк и Сэм скрутили его.
— Ты... предатель, — зашипел Вальтер, глядя на Джо.
— Нет, — она присела рядом. — Я просто не люблю проигрывать.
Леон поднял гвоздь, приставил к горлу отца:
— Где её могила?
— Там, где ты родился, — Вальтер засмеялся. — В подвале дома Денаро.
Маттео вырубил его ударом рукояти.
Мы вышли на рассвете. Джо исчезла, забрав с собой жёсткий диск с данными. Леон, опираясь на Люка, напевал что-то про пиццу.
— Что теперь? — спросил Сэм.
Я посмотрела на Маттео. Он держал в руке кулон Селии, слившийся с маминым.
— Теперь, — сказала я, — мы хороним призраков.
Лес вокруг особняка Денаро шелестел листьями, будто шепча предостережения. Джо исчезла, оставив за собой запах дорогих духов и горькое послевкусие предательства. Мы стояли у входа в подвал, где вонь сырости смешивалась с железным привкусом крови. Люк толкнул дверь плечом, и та с скрипом поддалась, открыв чёрную пасть.
— Эй, семейка, может, перед тем как войти, споём гимн? — Леон прислонился к косяку, держа окровавленный гвоздь как микрофон. — «Мы весёлые трупики, шагаем в темноту...»
— Заткнись, — Сэм толкнул его в спину, заставляя шагнуть вперёд. — Или я тебя туда брошу первым.
Маттео шёл рядом со мной, его рука случайно задела мою. Я отпрянула, но он не отвёл взгляда:
— Ты чувствуешь это? — спросил он тихо. — Здесь... пахнет как в нашем старом доме.
Я не ответила. В кармане жгло письмо матери: «Прости, что оставила тебя одну».
Подвал оказался лабиринтом из комнат, заваленных ящиками с маркировкой «Архив. 1995-1999». Люк вскрыл один из них, вытащив папку с фотографиями.
— Смотри, — он протянул снимок мне.
На пожелтевшей бумаге мама обнимала двух девочек в одинаковых белых платьях. Я узнала себя в семилетней Мелиссе. Вторая девочка... у неё были мои глаза, но волосы светлее.
— Кто это? — Сэм нахмурился.
— Никого, — я выронила фото, будто обожглась. — Фотошоп. Папа говорил...
— Врал, — Маттео поднял снимок. — У тебя была сестра.
Леон присвистнул, подхватывая другую фотографию:
— О, смотрите! Маленькая Мел и её клон. Вы как куклы-близняшки.
— Отдай! — я рванулась к нему, но споткнулась о ящик. Воспоминания накатывали как снежный ком.
Рухнув на пол, я увидела под собой люк. Ржавое кольцо блеснуло в луче фонаря.
— Здесь, — позвала я, голос дрожал. — Помогите.
Маттео первым подошёл, его пальцы обхватили моё запястье сильнее, чем требовалось. Мы вдвоём подняли люк, открыв узкую лестницу. Внизу, в лучах фонарей, виднелись два гроба.
Леон спустился первым, насвистывая марш.
— Ну что, похороны начинаются? — Он постучал по крышке. — Эй, там кто-то есть?
— Отойди, — Люк оттолкнул его, вставляя лом в щель.
Крышка с скрипом поддалась. Внутри лежал детский скелет в истлевшем белом платье. На запястье — часы.
Воздух вырвался из лёгких. Голова раскалывалась от неизвестных мне моментов. Я будто что-то знаю, но не могу вспомнить. Я схватилась за край гроба, чтобы не упасть.
— Это... — Маттео шагнул ближе. — Твои часы.
— Нет, — я потянулась к скелету. Платье... вышивка в виде роз. Мама шила их сама. — Это Эмили. Моя сестра, — сказала я. В этот момент земля из под ног будто ушла. Я вспомнила все.
Леон замер, впервые потеряв дар речи. Сэм опустился на колени, проводя пальцем по выцветшей ленте в волосах скелета.
— Почему... — Люк сжал кулаки. — Почему папа никогда...
— Потому что он убил её, а от вас это скрыли. Вы мальчишки вообще не знали о ней, так ведь? — голос Джо прозвучал из темноты. Она спустилась по лестнице, её зелёные глаза блестели как у хищницы. — Эмили увидела, как Вальтер подписывает договор с Денаро о разделе города.
— Но ей было семь... Что она могла рассказать?
— Это неважно. Она свидетель, а свидетелей убивают.
Маттео резко обернулся:
— Ты знала. Всё это время...
— Знаю многое, — она улыбнулась. — Например, что твоя дорогая мамочка Селия умоляла Вальтера спасти Эмили. Взамен она отдала тебя ему.
Я встала, шатаясь. Маттео поймал меня, его руки обвили мою талию.
— Зачем ты нам это говоришь? — спросила я, чувствуя, как его дыхание смешивается с моим.
— Потому что вы все — пешки, — Джо достала из кармана диктофон. Голос Вальтера заполнил подвал: «Эмили должна исчезнуть. Как и её мать».
Люк двинулся к ней, но она выстрелила в потолок.
— Я не враг. Я предлагаю сделку. Выдайте меня Денаро как предателя, и я отдам вам все доказательства против Вальтера.
— Нет, — Маттео вытащил нож. — Ты умрёшь здесь.
— Подожди! — я встала между ними. — Она права. Мы нужны друг другу.
Его глаза встретились с моими. В них горело то же отчаяние, что и в моём сердце.
— Ты доверяешь ей? — прошептал он.
— Нет. Но я верю в то, что мы сильнее вместе.
Леон вдруг засмеялся, разряжая напряжение:
— Эй, а если мы устроим фальшивые похороны? С гробом, цветами и клоунами! Джо может быть ведущей.
— Заткнись, Леон, — Сэм схватил его за плечо, но в его голосе прозвучала нотка благодарности.
Джо протянула мне диктофон:
— Вальтер боится этого больше, чем смерти.
Я взяла его, пальцы дрожали. Маттео накрыл мою руку своей:
— Мы сделаем это вместе.
Его прикосновение было твёрдым, но нежным. Как обещание, которое нельзя нарушить.
— А что с... — я кивнула на гроб.
— Похороним её, — он достал из кармана кулон Селии и положил его на грудь скелета. — Рядом с матерью.
Мы поднялись на поверхность, неся гроб с Эмили. Рассвет окрашивал небо в кровавые тона. Люк и Сэм копали могилу под старым дубом, где когда-то мама сажала розы.
— Она любила это место, — я прошептала, роняя горсть земли на крышку.
Маттео стоял рядом, его плечо касалось моего.
— Моя мать говорила, что души детей становятся звёздами, — он взял мою руку.
Я не отняла ладонь. Его тепло пробивалось сквозь холод утра.
— Что дальше? — спросил Сэм, вытирая лопату.
— Война, — сказала я.
— Война, — эхом повторил Маттео.
Леон подошёл, держа в руках бутылку виски и три стакана:
— Тогда выпьем. За мёртвых, живых и... — он посмотрел на меня и Маттео, — за тех, кто ещё не понял, что влюблён.
Я швырнула в него комом земли, но засмеялась. Маттео приподнял уголок губ — почти улыбка.
Джо наблюдала издалека, затем исчезла в лесу. Мы не стали её останавливать.
Когда братья отошли, я осталась у могилы. Маттео вернулся, держа в руках мамины часы — настоящие, найденные в её тайнике.
— Они идут, — он показал на стрелки, замершие на 23:18. — Время начать всё заново.
Я взяла часы, наши пальцы сплелись.
— Вместе?
— Вместе.
Да, отец учил ненавидеть Денаро, но когда я его увидела в первый раз, где-то внутри меня стало тепло. Я сразу поняла, что ненавидеть его у меня не получится.
Что думаете? Надеюсь, вы ещё не запутались🥲