Тени крови

Склад Денаро напоминал гигантскую ловушку. Гулкие шаги эхом отдавались по металлическим стенам, а запах машинного масла смешивался с ароматом дорогого табака. Маттео развалился в кресле, вертя в руках мамин пистолет с гравировкой.

— Твой отец как крыса в углу, — он щёлкнул затвором. — Но даже крысы кусаются. Где гарантия, что ты не побежишь к нему, зализывать раны?

Леон, разглядывавший ящик с контрабандными сигарами, обернулся:

— О, гарантия простая: если она побежит, я спою серенаду под твоими окнами. Ты же не переживёшь этого.

— Леон, — предупредительно рявкнул Люк, но Маттео рассмеялся:

— Твой брат забавный. Жаль, пулям всё равно.

Сэм молча разложил на столе карту города, помечая красным крестами позиции отца. Я чувствовала его взгляд на себе — он не доверял ни Маттео, ни этому союзу.

— Атаковать особняк — самоубийство, — Сэм ткнул пальцем в схему. — Здесь двойное кольцо охраны, снайперы на крышах...

— Зато винный погреб цел, — вставил Леон, вытаскивая из кармана жвачку. — Предлагаю начать с него. Диверсия с бочонком мерло!

Маттео игнорировал его, пристально глядя на меня:

— У Вальтера есть слабость. Ты.

Люк резко поднял голову, пальцы сжали край стола:

— Попробуешь использовать её как приманку — умрёшь первым.

— Я не его слабость! — сказала я, ведь отец не любил меня.

Тишину разрезал звонок телефона. Маттео посмотрел на экран и усмехнулся:

— Говори.

Голос отца, искажённый цифровым шумом, заполнил комнату:

— Мелисса. Ты действительно решила повторить её путь?

Сердце ёкнуло. Он говорил о маме.

— Она пыталась спасти тебя от меня, — продолжил отец. — Умоляла отпустить с тобой. Но ты... ты была слишком слабой.

— У тебя все были слабыми, тебе не кажется?

— Нет, ты была слаба, пока в семь лет я не взялся за твоё воспитание.

— Замолчи.

Маттео вскочил, приставив пистолет к моему виску:

— Кончай болтовню, Вальтер. Или я отправлю твою кровь к твоей жене.

— Стреляй, — отец засмеялся. — Но сперва спроси Мелиссу, что она нашла в туннеле.

Все взгляды упёрлись в меня. Рука сама потянулась к карману, где лежала фотография двух младенцев.

— Письма... — начала я, но Маттео выхватил снимок.

— Что это? — его голос дрогнул.

— Твоя мать и моя... — я не успела закончить.

Взрыв снаружи выбил окна. Стекло дождём посыпалось на пол, а вместе с ним — крики и автоматные очереди.

— Предательство! — заорал кто-то из людей Денаро. — Это ловушка Лаудов!

Маттео рванул меня за руку, прикрывая мое тело от пуль. Хотя только что сам хотел пристрелить.

— Ты... знала?

В его глазах горела ярость, но за ней — та же боль, что сводила мне грудь. Люк и Сэм, пригнувшись у стола, отстреливались. Леон, прикрывая нас ящиком, кричал:

— Эй, зеленоглазый! Если выживешь — пицца с тебя!

Мы вывалились в чёрный ход. Маттео тащил меня по коридору, его пальцы впивались в запястье.

— Они умерли из-за тебя! — он прижал меня к стене, пистолет упирался в живот. — Твоя семья...

— Моя семья там! — я показала на дверь, за которой слышались голоса братьев. — И если ты сейчас не выберешь, кого ненавидеть сильнее — меня или его, мы все сдохнем!

Он замер. Где-то близко прогремел взрыв, осветив его лицо — сломанное, потерянное.

— Она любила тебя, — прошептал он, опуская оружие. — Даже в последнем письме...

Сирены полиции заглушили остальное. Мы бежали через лабиринт контейнеров, пока братья прикрывали отход. Леон, держащий в одной руке пистолет, а в другой — прихваченную бутылку виски, орал:

— Вот это вечеринка! Жаль, чипсов не взял!

В грузовике, увозящем нас из порта, я развернула последнее письмо. Мамины слова обожгли сильнее пуль:

«Прости, что оставила тебя одну. Но я должна спасти их обоих — моего сына и твоего брата».

Маттео спал, прислонившись к окну. На шее у него блестел кулон — точная копия моего.

Грузовик мчался по пустынной трассе, а в кузове витал запах пороха и лжи. Маттео проснулся, когда Леон ткнул его в бок бутылкой виски:

— Эй, Маттео, а где твоя сестра? Говорят, у Денаро все с причудами. Может, она тоже коллекционирует трупы?

Маттео не ответил. Его пальцы сжали кулон, как будто пытаясь раздавить память.

— Джо мертва, — буркнул он, но я заметила, как дрогнула его бровь.

Ложь.

Сэм, сидевший у водителя, резко свернул на грунтовку. Голова Маттео ударилась о стекло, и из-под воротника выскользнула цепочка с тем же кулоном, что и у меня. На обратной стороне — дата: 21.09.1999. День смерти мамы.

— Ты носишь это, как проклятие, — прошептала я.

Он сорвал цепь с шеи и швырнул в меня:

— Забери. Твоя мать украла и это.

Люк, до этого молчавший, внезапно наклонился и поднял кулон. Его глаза сузились:

— Это же...

Но он не договорил. Грузовик резко затормозил, и мы высыпали на землю. Перед нами был полуразрушенный склад — убежище, которое Сэм нашёл на старой карте отца.

— Здесь папа прятал оружие до того, как стал святым, — усмехнулся Леон, пиная ржавую дверь.

Маттео остался у грузовика, куря в темноте. Я подошла, держа в руке кулон с датой.

— Джо жива, — сказала я. — И ты знаешь, где она.

Он швырнул окурок под колёса:

— Ты читала письма. Значит, уже догадалась. Джо — не сестра. Она дочь Селии и Вальтера.

Холодный ветер донёс обрывки его слов до братьев. Леон, ковырявший замок, замер:

— Что?

— Папочка не только убивал жён, но и плодил детей по вражеским семьям? — Леон фальшиво рассмеялся. — Ну конечно, а я, выходит, голубь мира!

Маттео повернулся к нему, лицо исказила ярость:

— Ты его сын. Селии и Вальтера. Родился за год до меня.

Тишина стала густой, как кровь. Люк медленно поднял пистолет, целясь в Маттео:

— Ты врёшь.

— Проверь, — Маттео вытащил из кармана сложенную фотографию. На ней Селия держала младенца с родимым пятном в форме полумесяца на шее. Как у Леона.

Сэм вырвал снимок:

— Это... фотошоп.

— Нет, — я прошептала. — Мама писала об этом. Она скрывала Леона, чтобы Вальтер не убил его, как Маттео.

Леон прислонился к стене, сжимая голову руками:

— Значит, я... я Денаро?

— Ты Лауд, — резко сказал Люк. — Мы твоя семья.

Маттео рассмеялся:

— Семья? Вальтер убил Селию, когда узнал, что она родила от него ребёнка. Алис спасла тебя, притворившись, что ты её сын. Но когда ты заболел в пять лет, Вальтер хотел тебя прикончить. Алис умоляла его...

Выстрел. Пуля пробила шину грузовика. Мы бросились на землю, но снайпер был уже близко.

— Нас нашли! — крикнул Сэм, оттаскивая Леона за рукав.

Маттео выхватил нож и бросился к кустам. Оттуда раздался хрип, а через секунду он вернулся, вытирая клинок о штаны:

— Это не Денаро.

Люк поднял с земли жетон убитого: «Лауд Индастриз. Сектор охраны».

— Папа, — прошептала я. — Он знает, где мы.

Леон вдруг засмеялся. Истерично, громко, до слёз:

— Отлично! Папочка хочет поиграть? Давайте покажем ему спектакль. — Он схватил фото Селии и разорвал его пополам. — Я иду сдаваться.

— Ты сошёл с ума! — Люк схватил его за плечо, но Леон вырвался:

— Я его слабое место. Он примет меня, а вы нанесёте удар.

Маттео кивнул, словно ждал этого:

— Джо ждёт сигнала. Она внутри их системы.

Я поняла. Леон — приманка. Джо — шпион. А мы — последний удар.

— Нет, — я встала между ними. — Мы не играем по его правилам.

Но Леон уже шёл к дороге, напевая свою дурацкую песенку. На прощанье крикнул:

— Если убьют — назовите моим именем таракана!

Маттео стоял рядом, глядя в темноту:

— Джо уже в особняке.

Мы оба знали — это конец игры. Или начало новой войны.