22. «ты точно хочешь этого?»
— Ты действительно ненавидишь меня? — спрашивает он.
Его голос звучит спокойно, почти насмешливо, будто он заранее знает мой ответ. А может, проверяет.
Я не отвечаю сразу. Мое дыхание всё ещё сбивается, грудь тяжело поднимается вверх-вниз. Губы горят после поцелуя. Внутри всё кипит, как будто кто-то поджёг меня изнутри и бросил прочь.
— Ещё как, — выдыхаю я.
Я тянусь к его губам, почти прикасаясь, и он вдруг резко отводит голову.
Я застываю, недоумевая.
— Что? — шепчу.
Он смотрит в сторону, на что-то в темноте, и говорит сдержанно:
— Отлично.
— Потому что я тоже тебя ненавижу.
Его глаза медленно возвращаются ко мне, и в тусклом лунном свете я вижу, как они блестят. Не просто от света. От чего-то внутри. От напряжения. От боли. Или желания. Или... всего сразу.
Я начинаю смеяться.
Это не весёлый смех. Это смех человека, который вот-вот сорвётся. Безумный, нервный, как у той, что больше не держит себя в руках.
Мне самой страшно от этого звука.
Шаги в соседней квартире.
— Кажется, мы кого-то разбудили, — говорю я, сдерживая смешок, поворачивая голову к двери.
— Мы? — его губы кривятся в усмешке, как будто это он не при делах.
Он резко захлопывает дверь. И почти сразу мы слышим, как открывается соседская.
Но нам уже плевать.
Он хватает меня, притягивает к себе. Стена бьётся мне в спину.
Всё происходит быстро, резко, будто у нас больше нет времени.
Он тянется к моим губам, но не целует. Замирает. Его дыхание касается моего.
— Ты точно хочешь этого? — говорит он тихо, почти шепотом.
Внутри всё кричит. Я не уверена.
Я разбита.
Мне страшно.
Но я больше не могу терпеть — пустоту внутри.
Я запираю всё это. Все мысли. Все эмоции. Всё, что хочет вырваться — в комнату. И закрываю дверь.
— Да, — выдыхаю я.
Он смотрит мне в глаза. Вглядывается. Словно хочет прочитать, как книгу.
Но я уже всё закрыла. Там пусто.
Пустые глаза, высохшие от слёз.
И я всё равно боюсь, что он увидит.
Боль? Страх? Отчаяние?
Я не даю ему времени думать. Тянусь к нему, прижимаюсь.
Наши губы встречаются.
Мир замирает.
Время замирает.
И вдруг мы уже на кровати. Не помню как.
Он кидает меня на неё, как будто не может больше сдерживать.
Я лежу, тяжело дыша.
Он стягивает с себя кофту. Его движения напряжённые, нервные. Я смотрю, замирая.
Его грудь подрагивает от дыхания. Он наклоняется надо мной.
Его губы находят мою шею. Он двигается медленно, будто изучает.
Целует ключицы. Переходит ниже.
Я замираю, начиная расслабляться. Впервые за долгое время.
И вдруг — он опять замирает.
— Что теперь? — прошептала я, еле сдерживая раздражение.
— Ты будешь жалеть? — шепчет он, будто боится, что я разрушусь.
Я закатываю глаза.
— Успокойся.
Но он всё ещё смотрит. Этот взгляд. Будто взвешивает, выбирает, держит себя.
— Ты не хочешь этого? — спрашиваю я уже с лёгкой обидой.
Он встает, садится рядом.
— Я не хочу пользоваться тобой.
Его слова будто разрывают тишину.
Он смотрит на меня.
Я отвожу взгляд.
Молчим.
Потом я встаю. Медленно.
И иду к двери.
Но он хватает меня за запястье.
Я поворачиваюсь к нему.
— Давай... просто сделаем это, — выдыхаю я, устало, тихо, почти умоляя.
Он не отвечает.
Просто смотрит на меня. Долго.
А потом тянет к себе.
Всё начинается снова.
Только теперь — без слов. Без вопросов.
Он гладит мою спину, поднимает футболку. Его руки горячие.
Он резко сдёргивает её с меня.
Вещи летят на пол.
Мы голые. Мы настоящие.
Он поднимает меня, усаживает на кровать.
Его губы находят мои. Горячие. Сладкие. Бешеные.
Я не могу дышать, но не хочу останавливаться.
Он входит в меня.
Сначала медленно. Осторожно.
Он чувствует.
Он понимает.
Это — мой первый раз.
А потом — резче. Надрывнее.
Он будто теряет контроль.
Я зарываюсь лицом в его шею, прикусывая губы, чтобы не застонать.
Поцелуи — единственное, что глушит наши звуки.
Чтобы соседи не слышали.
Чтобы слышали только мы.
Я зову его имя.
Ещё. И ещё.
Он держит меня крепко, сжимает, как будто боится отпустить.
Пик накрывает, как волна.
Запертая дверь внутри меня ломается. Все мысли, страхи, сожаления вырываются наружу.
И всё резко заканчивается.
Тишина.
Мы лежим. Пытаемся отдышаться.
Он просто обнимает меня.
— Наверное, он счастлив, — думаю я.
— А я?
Я сделала всё правильно?
Или просто не знала, как справиться с собой...
— Утро.
Пи Ха Нуль просыпается.
Холодные простыни.
Меня нет.
Он встаёт. Обходит всю квартиру.
— Миён?..
Телефон. Он набирает.
Абонент недоступен. — отвечает автоответчик.
И тогда он видит — записку.
Она лежит на тумбе. Маленькая бумажка, как нож.
Он подходит, ноги ватные, медленно берёт её. Руки дрожат. Он садится на край кровати и начинает читать. Голову опускает вниз. Локти упираются в колени.
Извини. Всё было ошибкой.
Не ищи меня. Прощай.
P.S. Съезжай до 9 утра. Аренда заканчивается.
Он молчит.
Просто смотрит.
Потом комкает лист и с силой швыряет в стену.
Он молчит.
Просто смотрит.
Потом сжимает листок в кулаке и со всей силы швыряет его в стену.
Он знал. Он чувствовал.
Но до последнего цеплялся за надежду, что она всё-таки останется.
Что хоть что-то между ними было настоящим.
Что она — не просто сбежит.
Его пальцы дрожат.
Он не двигается.
В груди — тяжесть, будто в него вонзили что-то острое и медленно проворачивают.
Он даже не может заплакать.
Просто сидит.
Словно больше не осталось ни сил, ни смысла.
— Почему ты ушла?.. — шепчет он в пустоту.
Слова звучат жалко. Тихо. Почти беззвучно.
Он вспоминает её глаза.
Пустые.
Словно она уже тогда прощалась.
И всё равно — он поверил. Хотел верить.
Хотел, чтобы хоть кто-то остался. Хоть раз.
— Я бы не ушёл... — говорит он.
— Я бы остался. Ради тебя... ради нас.
Он поднимает голову, уставившись в одну точку.
Он сжимает кулаки, ногтями впиваясь в ладони.
— А ты просто ушла.
Его голос срывается.
Но слёз так и нет.
Только холод.
Только пустота.
Его пальцы дрожат.
А в глазах —
Боль. Страх. Отчаяние.
Всё то, что я спрятала. Теперь — в нём.