Секунды до грозы Книга #2

— Старший маг воды, смотритель Башни Стихий, несравненный Сержио из Ревьера! — возвестил голос, полный праведного гнева, за мгновение до того, как двери в столовую распахнулись с таким треском, что поднос в руках мага дрогнул и чуть не взлетел к потолку.

— Кто не спрятался — я не виновата! — объявила она и, не снижая скорости, припустила к барной стойке, разгоняя присутствующих взглядом, острым, как перец в носу. — Где ты, мой сахарный недомерок? Милый маленький Сержио, выходи, не то я сама тебя выловлю по запаху вафель!

— Тш-ш-ш, — прошипел маг воды, прячась под своим рабочим столом, как мышь в погребе. — Приятно, конечно, когда в тридцать пять тебя называют маленьким и миленьким... но только если это делает не она.

— Боюсь, у меня для тебя плохие новости, — прошептала я, наблюдая, как Архимаг, в сопровождении шуршащих, а может, даже стонущих юбок, неслась прямо на меня. Уверена, что под её изумрудным одеянием ног вообще нет — казалось, женщину перемещал ветер, причём порывистый.

Она внезапно встала прямо передо мной и нависла так, что я почти прыгнула к Сержио за спасением. Но вместо этого плотно прижалась спиной к барной стойке, опёрлась локтями на неё и изо всех сил старалась не задеть тарелку с кашей, надеясь всё таки закончить завтрак.

— Малыш Сержио? — пропела мадам голосом, от которого могло скиснуть молоко. Я невольно сглотнула и украдкой посмотрела в сторону, где прятался маг воды. Архимаг хищно зыркнула туда же, мелькая перед моими глазами своей причёской — уменьшенной копией нашей башни, только украшенная перьями и кольцами, которые звенели при каждом движении.

— Сладкий ты мой пирожочек, — приторно нежно пророкотала она, заметив свою жертву. Женщина, грациозно как кошка на охоте, ловко забралась коленями на ближайший стул, вызывая во мне желание хлопать в ладоши — такое громоздкое платье ей ни капли не мешало. Точно левитировать умела, не иначе!

— Вылазь, наглый мальчишка! — заорала она, и грохот ладоней по столу раздался такой, что две чашки дружно пошатнулись, явно подумывая о самоубийстве.

Следом Архимаг устроила такое эффектное «доброе утро» всей столовой, что маги синхронно прикрыли глаза, а я, окончательно потеряв связь с адекватностью момента, схватилась за пышные юбки главного мага башни, тщетно пытаясь их опустить.

И пока я героически спасала репутацию мадам Жереми-Люсиль — о которой сама женщина, кажется, волновалась примерно так же, как тролль о правилах этикета, — она уже с ловкостью голодного ястреба выуживала Сержио из-под стойки своими длинными пальцами, увешанными дюжиной колец.

Картина вышла живописная: я — ловец юбок, маги — постигли тленность бытия и потерю аппетита, Сержио — вопящий под столом, и Архимаг — торжественно перекинутая через барную стойку чуть ли не вверх ногами. Срочно позовите художника!

— Ай-яй-яй! — раздался голос мага воды, которого за ухо поднимали из-под стойки.

— Что ты там мычишь, сладенький мой? — промурлыкала мадам, притягивая лицо Сержио к себе с нежностью удава. Затем с явным сожалением вернулась в относительно вертикальное положение, по-прежнему стоя коленями на стуле, словно так и надо.

— Что значит «ай-ай-ай»? — переспросила она, театрально хлопнув ресницами. — Я тебе что говорила, сердечко ты моё, насчёт твоих... исследований?

— Не в ущерб работе в Башне... — оттарабанил бедняга, щурясь от боли и не решаясь выдёрнуть ухо из цепких пальцев женщины.

Мне кажется, или она зажала мочку между колец? Ой... Больно, наверное.

— Вот умничка! — закивала мадам так резко, что звенящие кольца в причёске грозились сбежать. — Значит, запомнил. Значит, не глухой, слава Стихиям! Значит, слышал, что я ещё говорила?

— Чтобы я не беспокоил Вас в процессе, поэтому дали разрешения на любые эксперименты?

— Браво! Именно так, мой дорогой! — воскликнула мадам Люсиль, хлопнув ладонью по столу, вызывая у меня приступ паники от её присутствия здесь. — Чтобы не шастал ко мне каждые полчаса за подписью! Чтобы не отвлекал меня от дел государственной, магической и сугубо личной важности! Но нет, голубчик, ты ведь у нас умненький, ты нашёл способ изысканнее — довёл до того, что я спустилась к тебе. Сама. Вниз. По лестнице! Своими ногами! А ведь я не поднималась никуда, кроме своего достоинства, уже лет десять! А теперь вот придётся!

Она театрально всплеснула второй рукой, затем, будто ничего и не было, добавила с ласковой интонацией крокодила в праздничном банте:

— Ну и раз уж я здесь, — протянула Архимаг, сверкнув кольцами перед носом Сержио так, что у бедолаги задёргался глаз, — налей-ка мне в тарелочку имбирного джема. Да побольше, побольше! Не жмись! Услужи элегантной, утончённой, чуть-чуть могущественной мадам, пока она тебе уши не открутила и не сварила на обед всей башне!

Люсиль наконец-то отпустила Сержио, и тот, сияя, как дитя на ярмарке, кинулся к шкафчикам, лихорадочно выискивая в этот момент самую ценную на всём свете сладость. Пусть и весьма странную.

Надеюсь, он её найдёт. Потому что если Сержио вдруг развернётся, хлопнет дверцей и скажет «закончилось» — не исключено, что нас всех отправят на каторгу в подземелье башни.

— Так вот, скажи мне, дорогой ты мой лягушонок, — пропела мадам Люсиль с интонацией, как будто у неё на завтрак был не омлет, а настойка на лунном безумии и чесноке, — почему это твои почтенные коллеги, один за другим, как крысы с тонущего корабля, ломятся ко мне в кабинет и вопят, что у них кровь побирают, будто ты не маг, а комар на задании?! Что? Страх ты окончательно потерял? Или сдал его на хранение зельеварам вместе с остатками совести?!

Я сидела рядом, стараясь не шевелиться и вообще изображать мебель, но уши держала нараспашку — мало ли что полезное скажут. Мадам Жереми-Люсиль, как правило, не замечала никого вокруг, если это не касалось дел башни или её лично.

Вот и сейчас: сидела, величественная, как королева на приёме, а от её приторно-сладких духов со вкусом мёда меня мутило. Я искренне удивилась, почему на нас ещё не налетели пчёлы.

Мадам же тем временем нетерпеливо постукивала пальцами по столу в ожидании угощения и достойного покаяния.

— Что это вообще за формулировка?! — взвилась мадам, будто её кто иглой ткнул. Голос её зазвенел, как клич чайки на охоте, но затем она с притворной ласковостью передразнила: — «Можно я у тебя капельку одолжу, всего одну, ну ради Софи!» Кровосос несчастный!

— Ради меня? — взвизгнула я, чуть не подавившись кашей. — Ты мной прикрывался?!

— Ну... не совсем прикрывался, — промямлил он, глядя в мою тарелку, как будто именно она сейчас способна его спасти. — Просто... ты внушаешь доверие... внушаешь кровь... в смысле, уважение...

— Я тебе сейчас как внушу, — процедила мадам Люсиль, — что ты весь следующий месяц будешь писать отчёты по каждому магическому движению воздуха в столовой. В стихах, Сержио. Да так, чтобы дух захватывало и слёзы наворачивались!

Архимаг довольно зачерпнула имбирный джем с видом полководца, наблюдающего победу.

— А ты, дорогая моя, уже восстановилась? — поинтересовалась мадам Жереми-Люсиль, обращаясь вроде бы ко мне, но всё внимание уделяя ложке, которая исправно таскала огненно-жгучее варенье из миски в её непоколебимо довольный рот.

Ик! Ик!

Я схватилась за рот и задержала дыхание, пытаясь подавить волнение. А затем нервно запихнула в себя ложку каши размером с черпак.

— Да, мадам, — пробормотала я с набитым ртом, — гораздо лучше стало. Голова ещё кружится время от времени, но в целом — жива-здорова. Ик!

Башню Зельеваров мы покинули тем же вечером, как всплыла правда о моём магическом пожертвовании. Никто даже бровью не повёл — ни на мой самовольный побег, ни на то, что вернулась я насквозь мокрая и чихающая так, будто в меня вселился простуженный дракон. Впрочем, учитывая, в каком состоянии я была после вытягивания молнии из собственных вен, чихи являли собой самый безобидный симптом моей болезни.

С тех пор прошло четыре дня, в течение которых мне сама Архимаг запретила вообще всё: миссии, тренировки, любые действия, в которых звучат слова «магия», «кровь» или, не дайте боги, оба сразу. До полного восстановления. Которое, в целом, почти произошло. Маги воды и правда потрясающие ребята. Одно дело — со стороны наблюдать и восторгаться их целительным талантам, а совсем другое — лежать на койке в состоянии «не трогайте меня даже взглядом» и ощущать, как из тебя по капле вытягивают боль, усталость и острое желание прибить кое-кого весьма конкретного.

Маг, что со мной возился, был из старой школы: седой, морщинистый, с руками, пахнущими мятой и лавандой, и взглядом, которым обычно укрощают разъярённых акул. На миссии он давно махнул рукой из-за нехватки сил и теперь предпочитал сушёные травы и вязаный плед. Но опыта и магии на то, чтобы привести в чувство упрямую дурочку с перегретыми сосудами в наличии было с лихвой.

Да-да, мадам Люсиль лично успела дополнить физическое лечение словесным и очень доходчиво объяснила, что мой поступок был ужасно глупым. Именно после этого разговора я побаиваюсь её также, как и Сержио. Мне чётко вдолбили в голову, что маг воды был назначен руководителем миссии не просто так, а значит именно он должен был принимать решения касательно задания в пользу Башни Стихий.

— Что ж, это радует, — кивнула она то ли с одобрением, то ли с угрозой. — В конце концов, Сержио, возможно, понадобится капля и твоей крови, чтобы завершить исследования.

Кашей я всё таки поперхнулась. Вот это скорость. Ведь только что запрещала это делать! А теперь — пожалуйста, подай-принеси, распишись здесь и капни в склянку.

— Ну хватит с меня! — рявкнул низкий, уверенный голос из глубины столовой так, что все беседы захлебнулись. В центр зала вышел мужчина — высокий, плечистый, с осанкой боевого мага. Красная рубашка, коричневые штаны, и вся его внешность кричала о стихии огня. Причём огня — праведного. И желательно пущенного прямо в бюрократию.

— Сначала — маги пропадают. Один за другим, — и без того безумное утро резко начало принимать какой-то удручающий оттенок. — И Совет ведёт себя, как будто это лишь сезонная прихоть природы, не больше. Затем — запрет на использование магии без одобрения стражи... Бумажка требуется даже, чтобы чихнуть!— Он вздохнул с лёгкой тоской, в голосе слышалась горечь: — Ладно это, но теперь нас ещё заставляют ходить по двое на задания, вынуждая делить и доход, а вот ответственность, к сожалению, почему-то остаётся целиком на нас, даже если в провале виноваты селяне, стражи, вороны. Кто угодно, кроме нас!

Он перевёл взгляд на Архимага, и в зале можно было услышать, как один из старых столов робко заскрипел от напряжения.

— А у меня, между прочим, дитя только-только начало проявлять магию! Ей наставников нанимать надо, обучение оплачивать, — сказал мужчина с лёгкой горечью и презрением в голосе. — И будто бы мало нам этих унижений снаружи, так теперь ещё и внутри бардак полный! Кровь собирают — представляете? И налоги опять повысили! С какой, позвольте спросить, стати?

Он скрестил руки на груди. Стоял, как статуя у входа в храм, только дышал заметно чаще. И жарче.

— Сколько ещё это безобразие будет продолжаться? Мадам, дела у гильдии — хуже некуда. Раз уж соизволили спуститься к нам, простым смертным, быть может, объяснитесь? Или Вы к нам исключительно за вареньем пожаловали?

— Присядь, Джоэлл, время и правда не самые...

— Помолчи, Сержио. Я обращался к мадам.

Я перевела взгляд на Жереми-Люсиль. Та спокойно продолжала черпать имбирный джем ложкой, как будто в зале звучал не вызов, а разворачивалась сплетня юных мадемуазель. Ни один мускул на её лице не дрогнул, и поворачиваться в сторону возмущённого мага она явно не собиралась. Кто знает, может, в её мире голос, не сопровождающийся печатью и письменным запросом, вообще не считался официальным обращением.

— Ах, ну что ж, — протянула мадам, словно раскрывая великую тайну, — наша святая миссия — помогать тем, кто гибнет от этой ужасной хвори на севере. — Она медленно поднялась, величественно приблизилась к магу, словно делая акт великодушия. — Жизни простых смертных важнее всяких там наших прихотей и капризов. Мы и так живём вполне достойно, не правда ли? Впрочем, кому как.

Уж не знаю, что она там думала, но в лицо возмущённому мужчине заявить такое — идея, мягко говоря, не из лучших. Мадам намеренно задевала его? Или развлекалась? Хоть кто-нибудь понимал, что происходило? То, что Архимага уважали — это без сомнений да. Боялись — ещё как. Особенно когда она улыбалась. А вот понимали?.. Сомневаюсь.

— Ах, да, — рявкнул он, будто всю жизнь в зале суда просидел, — та самая болезнь, от которой наши маги воды без устали лечат, и которых же тут же обвиняют, будто они сами её и сотворили? Болезнь, над которой зельевары уже месяцы корпят, но ни капли лекарства сварить не могут! Что за безобразие, мадам и месье? Кто, скажите мне, будет думать о нас, если не Вы, мадам Жереми-Люсиль? Не Вы ли, как глава Башни, должны стоять на страже её интересов, а не прятаться в своём кабинете и смотреть, как всё рушится?

— Вырос большой и сильный, а глупцом так и остался, — захохотала она, глаза её заблестели безумием, словно она только что увидела танцующего привидения. — Ты ж маг огня, чего трусить-то? Удача? Ахахаха, удача тебя не покинет! Ты же знаешь это! Или я её прокляла? Кто знает!

— А жизнь, — произнёс он с холодным спокойствием и стальной решимостью, — может оборваться в самый неожиданный миг. И я намерен быть уверен, что у моей дочери будет светлое будущее. Возможно, Вам, магу-фокуснику, достаточно того, что имеете ныне, но я, как маг огня, помню славные дни былого и жажду того же для своей крови и рода.

— Страх... — прошептала мадам Люсиль, и хоть была она невысока, в этот миг выросла до размеров грозного медведя, чья тень укрыла столовую башни. Может, дело было в слоях юбок, а может — в той густой, тяжёлой ауре, что вдруг заполнила воздух вокруг неё, словно тёмный вихрь, пожирающий свет. По стенам поползли розовые руны, украшая их причудливым узором из скрещённых восьмёрок — руны магов-фокусников.

— Страх сеет гниль в душе, сынок — холодно и с неоспоримой властью произнесла она. — Позволь напомнить тебе: я храню традиции и законы Башни дольше, чем ты осмеливаешься дышать. Я помню, что было до твоего рождения, видела твой приход в этот мир и предвижу, что будет, когда тебя в нём не станет.

По периметру столовой зажглись факелы. Я в ужасе посмотрела на Сержио, не понимая, кто вообще виновник появления пламени, ведь ни маг огня, ни мадам Люсиль не шевелились.

— Во-вторых, я не потерплю подобных слов в адрес ни одного мага. Фокусники тебя не устраивают? — Она щёлкнула пальцами, и в ту же секунду вода в чашах закипела, зашипела, словно насмехалась над озвученными жалобами. — Не потому ли меня, мага хаоса и теней, избрали Архимагом Башни Стихий? Чтобы такие, как вы, не натворили глупостей и не развеяли к праху надежды и любовь наших предков?

— Мага хаоса? — я переспросила, не веря ушам. Снова обратилась к Сержио, но он лишь пожал плечами — сам не понял, о чём речь.

— А в-третьих... — голос её вдруг стал мягким, как бархат, словно мадам решила сыграть в соблазнительницу. Она медленно обошла напря­жённого мага, игриво проводя тонким, украшенным кольцами пальцем по его плечу. — Знаешь, когда рушатся старые устои и небо заволакивают тучи сомнений, только от нас зависит, превратится ли этот хаос в искру новой надежды или же поглотит всё до последней капли. Власть — это не просто титул, а бремя ответственности. Что выбираешь ты: гнев и страх или веру и поступки?

— Я выбираю будущее своей семьи, — сказал он твёрдо, словно выносил окончательный приговор. — Моя дочь будет учиться в Королевской академии магии. Раз я уплачиваю немалые налоги на строительство и содержание этих учреждений, то справедливо требую, чтобы они служили интересам моей семьи. И никаких обсуждений.

— Воля твоя, милый мой, — прошептала она с лукавой усмешкой, — но знай, что из нашей гильдии ни тебя, ни твою семью никто не прогоняет! Если вдруг решите вернуться — двери для вас всегда открыты, ага-ха-ха! — И, словно танцуя на цыпочках, она направилась к выходу, будто убегала от самого безумия, что творилось вокруг. У дверей вдруг оглянулась, схватила кружку с горячей водой, как будто это была чашка с эликсиром безумия, и кинула: — Увидимся, милочка! Или не увидимся! Ха-ха!

Мадам лениво взмахнула рукой над чашкой, будто творила заклинание — то ли пыталась остудить кипящую воду, то ли просто баловалась. И вдруг — бах! — за окном разразился ливень такой силы, что казалось, сама стихия ответила на её каприз. И пошёл не просто дождь, а такой что стирал границы между небом и землёй.

Что тут вообще творилось? Она маг огня? Или маг воды? Или, может, сама природа запуталась в её чарах? А эти руны на стенах — без сомнения, фокусников! Как такое могло быть? Совпадение? Я уже ничего не понимала.

— Что ж, хоть так, — разочарованно прошипела мадам и, не глядя на Сержио, швырнула в его сторону: — Будь добр, занеси мне джем в кабинет к обеду. И трактат о крови не забудь! Ах, я больше не могу отбиваться от нападок этого гранд-мажа д'Арвиля, он меня почти до морщин довёл! В следующий раз предупреждай, что стащил что-то у зельеваров, а то их возмущения делают из меня старушку. Не шути с этим, слышишь? Не шути!

Я сглотнула, понимая, что мадам, похоже, ещё не в курсе, что я тоже утащила из Башни Зельеваров книгу с картой деревень драконов.

И тут поймала на себе её взгляд. Потом ухмылку. Знает. Точно знает.

Когда Архимаг вышла из столовой, маг огня, словно потерявшийся в собственных мыслях, тихо вернулся к столу, где его ждала семья. А я не выдержала и сразу накинулась на Сержио.

— Что это было? — голос нервно дрожал, будто под рубашкой у меня запуталась пчела, и я боялась напугать её.

— Ох, Софи... — вздохнул он, тяжело опуская взгляд. — Пока ты отдыхала, тут началось такое! Маги один за другим принимают решение идти на государственную службу.

— Разве это плохо? — я сделала глоток чая и тут же поперхнулась — кипяток.

— Нет, — признался он, голос опустился почти до шёпота. — Но я боюсь, что это решение может погубить нас всех. Мы — свободные люди. И именно ради этой свободы терпим и сдерживаемся, принимая решения короны. — Сержио уставился мне в глаза. — Что случится, если у нас отберут свободу? Каждый вправе выбирать свой путь, но... боюсь, это начало конца эпохи гильдий магов. И конца нашей независимости.

Почему? Почему слова Сержио звучали не просто как предупреждение, а как глухой удар барабана, возвещающий войну, что уже давно тлеет в тени? Почему внутри меня всё сжалось, словно мир готовился разломиться на части, а я стояла прямо в месте разлома?

— Дашь кровушки? — строгий взгляд мага вдруг расплылся в наглую улыбку, от которой захотелось влепить ему затрещину. Вот только с нашими габаритами это больше походило бы на ласковое похлопывание, а не на воспитательный удар.

— Теперь я понимаю, почему мадам Жереми-Люсиль тебя за уши оттаскала, — я выхватила нож из его рук, разрезала палец и взглядом спросила, куда сдавать эту ценную жижу. Маг не церемонился: взмахнул рукой, и капля взмыла в воздух, застыв на уровне лица Сержио.

— Интересно, — проворчал он, будто только что открыл новый рецепт для зельеварения, и уставился на мою парящую в воздухе каплю крови с таким видом, будто собирался на ней гадать. Я уже открыла рот, чтобы спросить, что его так впечатлило, но он, не глядя, ткнул в меня пальцем, мол, тише, не мешай великой мысли.

— Так значит, ты украл трактат из Башни Зельеваров? — я потупила взгляд, но всё же не удержалась от вопроса, пока маг воды свободной рукой рылся в ящиках под стойкой. — Как? И главное — зачем, Сержио? Чтоб тебе потом на могиле зельевары написали «умер внезапно и е от отравления»?

— Ну как же, — донёсся снизу голос, тёплый и добродушный, с лёгкой ноткой усталого, но непоколебимого оптимизма. — Прекрасная Нико помогла вынести трактат из библиотеки, а я — с ним в портал. Надеюсь, ей не слишком досталось... хотя, если честно, зная семейство д'Арвиль, без лекции на полтора часа точно не обошлось. А что касается причин... Две недели месье Назэр возился с твоей молнией и ни словом не обмолвился. Но исследований не прекратил — а значит, ничего не нашёл. Пока. Это всего лишь вопрос времени. Если Нико вспомнила про виды крови, значит и Назэр скоро вспомнит. Точнее, судя по тому, что он внезапно заговорил о «пропаже важной книги» с мадам Люсиль, — уже вспомнил. Придётся вернуть трактат. Хотя я сомневаюсь, что она сделает это раньше, чем я сам разберусь, в чём тут секрет. Архимаг, хоть и ворчит, не так проста. А я близок к разгадке, как никогда.

Он выпрямился из-за стойки, глянул на меня с таким видом, будто собирался не просто варить суп из моей крови, а подать его на ужин королю с гарниром из сенсации.

— Осталось только проверить одну теорию с...

— Моей кровью? — догадалась я, уже чувствуя, как мои вены насторожились и попытались незаметно спрятаться поглубже.

Маг торжественно водрузил на стол четыре колбочки. Белая. Синяя. Розовая. Жёлтая. Подписи на них были как в учебнике по магии для начинающих: воздух, вода, огонь, земля.

Я осторожно взяла розовую, покрутила в пальцах. Полупрозрачная жижа внутри зловеще поблёскивала, как будто тоже строила планы на мою кровь. Я вернула колбочку на место, надеясь, что Сержио достаточно всего капли.

— Верно, — кивнул маг. — Помоги открыть.

Я подчинилась, хотя внутренний голос громко возмущался и требовал позвать свидетелей. В голове всплыли предостережения Филиппа: «Никогда, слышишь, никогда не пей зелья Сержио. Даже если будешь умирать. Особенно если будешь умирать».

Ох, как же было бы хорошо, если бы Филипп сейчас стоял рядом. Или хотя бы наблюдал из-за угла с занудным выражением лица, готовый в любой момент вырубить мага воды учебником по морали. Но увы — Филипп вместе с Шаржелем всё ещё мотались по заданиям, пытаясь выследить лаборатории воронов. И, как я недавно узнала, теперь они исследовали близлежащие города и деревни.

А у меня, между прочим, проблема похуже воронов: вдохновлённый Сержио.

— Я этот трактат изучил вдоль, поперёк и даже по диагонали, — сказал маг с таким видом, будто только что открыл рецепт вечной молодости. — Нико, моя ненаглядная вспышка, была абсолютно права. Истинно Видящие ещё пятьсот лет назад выделили четыре вида крови и дали им имена в честь стихий круговорота природы. Вот, — он с улыбкой показал на прозрачную колбочку, — это кровь воздуха. А вот тут — земля, огонь и вода.

При этом он указывал на голубую, розовую и жёлтую, и ни один цвет с названием не совпадал. Мой мозг уже начал поскрипывать и требовать инструкцию по распознаванию логики в словах мага.

— Четыре дня, между прочим, я не просто так приставал к людям с просьбой: «А можно капельку вашей крови». Я её собирал, анализировал, выводил закономерности. И вот что выяснил: кровь смешивать нельзя. Как и зелья. Иначе — бум.

Он сделал характерный жест, из которого стало ясно, что в этом «буме» можно потерять и брови, и крышу.

— У магов — точно взрыв, у обычных людей... ну, не знаю. Не проверял. Если бы я ещё и по Шатодору бегал, спрашивая, кто какой кровью обладает, — меня бы официально признали чокнутым.

Я представила это зрелище и пришла к выводу, что его давно уже можно было запирать в госпитале для душевнобольных. Да и меня заодно. Все маги того. И я не исключение.

— Так вот! — Сержио победно поднял палец. — Представь только, я взял кровь одного мага воды, потом другого — и она закипела! А потом смешал кровь мага воды с кровью мага земли — и они соединились как надо. Подумал, что подозрительно это и неправильно. Но тут же повторил комбинацию только с кровью от других людей, и что ты думаешь? И вода с водой, и вода с землёй забурлили! Я, значит, углубился и начал исследовать на уровне частиц самой воды.

Я кивала, изображая участие, хотя половина мозга уже пыталась вспомнить, не оставила ли я дома окно комнаты открытым и не заполонят ли её чайки. Ах да, я же специально и оставила так окно, потому что дом больше и не мой. А ну, собралась, Софи! Это ведь важно!

— Оказалось, — не мог успокоиться Сержио, глаза у него горели от увлечения, — дело вовсе не в стихии! В нашей крови есть особые вещества, которые, соединяясь, делают её густой — и именно они хранят магию. Когда эта штука густеет и сжимается — магия ведёт себя так же. И... бах! Взрыв! Вот так просто всё оказалось! Понимаешь?

Просто? Ха! Может, Сержио и гений, и безумец в одном лице? Может, именно поэтому у него особенно близкие отношения с Жереми-Люсиль? Или маг воды изначально был нормальным, а потом понабрался у Архимага всякого?

Сержио развёл руками, показал на свои мешки под глазами и с важностью добавил:

— Я выделил два ключевых вещества. И, в зависимости от их комбинации, кровь делится на четыре типа. Те самые кровь воздуха, кровь земли, кровь огня и воды. Ничего магического. Только догадки Истинно Видящих и моя гениальность, подтверждающая их.

— Не могли придумать названия получше? — возмутилась я, уставившись на подписанные колбочки. — Воздух, земля, вода, огонь... Творческий кризис?

— А что ты хочешь взять с Истинно Видящих? — пожал плечами Сержио.

Я тоже пожала в ответ. Честно? Откуда мне знать, что там у них с фантазией? Я вообще только недавно узнала, что эти Видящие не группа особо прозорливых старушек с платочками, а какие-то древние маги смотрителей судеб. А по факту просто оракулы, что в храмах живут. Вряд-ли у них есть какая-то сила. Если бы реально умели предсказывать будущее, то быстро бы поймали меня и всё, а не носились по всей империи.

— Теперь смотри, — Сержио засуетился.

Одной рукой он плавно провёл над колбами с растворами, выудив по капле из каждой. Потом, с каким-то таинственным благоговением, разделил мою кровушку на четыре части — и да, прямо в воздухе, как будто это нормально. И принялся соединять красные капли с цветными шариками, зависшие перед нами. Выглядел при этом маг воды так, словно напрашивался на аплодисменты.

— Удобно, однако, — пробормотала я, решив польстить его стараниям и навыкам. — Главное, чтоб не взорвалось.

Маг воды лукаво подмигнул. Он был поглощён процессом, водил руками по кругу, как месил тесто на выпечку. Пять минут кружил свои кроваво-магические пузыри, пока я внутренне молилась, чтобы у нас не пошёл дождь из бровей.

Наконец, он подвёл результат ближе ко мне и, снова щурясь, как довольная кошка, пробормотал:

— Интересно...

— Что интересно? — занервничала я.

— Везде сжалось, скукожилось, свернулось... кроме вот этой. — Он ткнул пальцем в один из шариков. — Видишь?

Видела. Но понятнее от этого не стало. Один из шариков действительно вёл себя прилично — в отличие от трёх других, которые напоминали жидкость с красными зернышками и уже явно подумывали о том, чтобы зашипеть и забурлить, сообщая о недовольстве присутствия в моей крови молнии.

— Это хорошо? Или пора звать целителя? — уточнила я, чуть не ткнув пальцем в пузыри, но вовремя передумала. Ещё капнет чего не туда.

— Это значит, что ты вода, — маг довольно кивнул, будто я призналась, что умею печь пироги. — Я так и думал.

Он ловко щёлкнул пальцами, и капли соскользнули в какую-то подозрительно грязную чашку. Да, вот так просто — провёл эксперимент, собрал остатки и вытер руки... об себя.

— Вода... — констатировала я, хлебнув воздуха вместо чая. — У меня же молния! Как может быть вода?

— Магия — молния, — не моргнув глазом, объяснил Сержио ещё раз, — кровь — вода. А у меня, например, магия — вода, а кровь — огонь.

Бред! Какой шутник поиздевался так над нами?

— Ага, и как я теперь это приму? Поставлю тазик под молнию?

— Можешь, конечно, поплакать. Это тоже будет в тему.

На место, которое всего пару минут назад занимала мадам Люсиль, с видом законного наследника стула опустился тот, кого я мечтала больше никогда не видеть. Ни при луне, ни при свете магических рун, ни даже в самых мрачных кошмарах.

И вот ведь незадача — я всерьёз надеялась, что Сильвен, с его порядком надоевшей телепатией и врождённым тактом размера с муравья, эту мою искреннюю, почти молитвенную просьбу уловит и исполнит.

Ошиблась.

Сержио обречённо вздохнул — так тяжело, будто взвалил на плечи все мои эмоции и ещё пару чужих. Он отлично знал: мой торжественный акт игнорирования Сильвена всё ещё в силе. И, судя по уровню напряжения моего молчания, закончится оно не раньше, чем лягушки научатся лаять.

А главный, зачем этот вообще пришёл?

— Поесть и послушать весьма интересную информацию касательно пересадки магии, — невозмутимо бросил Сильвен.

Ну конечно. Не извиняться же. С чего бы?

Сержио откашлялся, пытаясь привлечь к себе внимание, словно пытался напомнить, что он здесь главный персонаж, а не фон к нашей перепалке.

— Вода принимает всё, — продолжил он с видом профессора. Ну точно ученик Марселя! — Сколько я ни ковырялся, в кровь типа «вода» влить можно что угодно, и ей плевать! Только вот тебя, то есть твою кровь, ни в какую не вольёшь. Ну, разве что в такую же «воду».

— Боги, стой, Сержио, что за тарабарщина? — взвыла я, пытаясь уловить хоть каплю смысла.

— Объясняю, — терпеливо продолжил он, будто разговаривал с младенцем. — У каждого типа крови свои заморочки. Их можно смешивать, но не все и не со всеми. «Воздух», например, кроме себя ни одну не принимает, зато его можно вливать куда угодно. «Земля» и «огонь» принимают только себя и «воздух». А вот «вода» — она вообще может любую принять, только влить её ни в «воздух», ни в «землю», ни в «огонь» — не получится. Поняла?

— Допустим... — прошептала я, ощущая, как все эти комбинации запутались у меня в голове, словно комочек каши, который никак не хочет размякать. А я сидела и давила его ложкой.

— Это многое объясняет, — вклинился Сильвен, ловко выхватывая у Сержио тарелку с едой. — Когда ты выпила зелье, твоя кровь просто впитала магию, потому что она — «вода». Другим же просто не повезло.

Ох, молчал бы лучше. Легко делать умные выводы, когда чужие мысли читаешь, словно открытую книгу. А я-то думала — зачем ему вообще приходить лично, если всё можно узнать из головы Сержио и даже больше на расстоянии. Как я не догадалась сразу... Пришёл меня побесить, напомнить, кто здесь настоящий маг, а кто всего лишь тень в этой бесконечной иерархии величия.

— Завтракать пришёл, — прохрипел телепат, сдерживая раздражение, — ещё раз говорю.

— Если хотите устроить балаган, — вмешался Сержио, — делайте это не в столовой. Портите всем аппетит.

— После панталонов мадам Люсиль тут никто нам аппетит не испортит! — воскликнула Камилль, которая, как выяснилось, всё это время сидела в столовой и тихо наблюдая за всеми этими фокусами с кровью.

Я бросила взгляд на Сильвена — и в тишине между словами словно слышался наш внутренний спор, где каждое сердцебиение отзывалось обидой и недосказанностью. Если бы он сказал что-то другое, может, я бы не рычала.

Нет, я бы не рычала, если бы он вообще не пришёл.

— Довольно, — строго выдохнула я, спрыгнула со стула, бросила Сержио пару монет — последние, кстати — и направилась к выходу.

— Эй, подожди, Софи! — Камилль, подхватив плащ, нагнала меня у дверей. — Есть задание, но одной идти нельзя. Давай вместе! А то с мальчишками одна морока. Сильвен нос воротит, а Сержио в башне занят.

Что ж. Если мне действительно лучше, то самый эффективный способ избавиться от пристального взгляда мадам Люсиль и гарантировать отсутствие столкновений с Сильвеном — вообще свалить из башни. И денег заработать будет не лишним.