ГЛАВА 14
Pov Энос.
Сестра ждала ответа, в глазах застыла тревога. А я... как же не хотелось бередить её душу, вновь окунать в ледяную пучину воспоминаний о погибших сестрах, о моей собственной участи... Но Гира, как никто другой, умела проникать сквозь броню молчания. Зная её упорство, понимал – не отступит. Придется поведать. Придется открыть эту старую, кровоточащую рану.
Время, эта безжалостная река, то несётся стремительно, то тянется мучительно долго. Миллиарды лет мы, Гидроны, храним хрупкий баланс Вселенной. И, кажется, усталость пропитала каждую клеточку моего существа. Смотрю на людей – они живут! Любят, смеются, горюют, борются, смотрят на мир широко открытыми глазами. Мы же, обречены на вечное служение, лишены этой простой человеческой радости.
Единственный луч света в этой беспросветной монотонности – Гира. Моя непокорная, нежная сестра. Она не такая, как мы. Слишком чувствительная, слишком добрая, её сердце рвётся на части от чужой боли. Она готова нарушить все законы, лишь бы помочь страждущим – людям, зверям, любому, кто в ней нуждается. И именно это безудержное милосердие делает её такой особенной, такой родной. Рядом с ней я перестаю быть Гидроном, превращаюсь в простого брата. Старшего, возможно, мудрого и спокойного, но брата, чья душа согревается теплом её безграничной любви. Моя маленькая, взбалмошная сестрёнка...
Нет, я люблю и остальных сестёр, но с Гирой нас связывает что-то большее, какая-то невидимая, но крепчайшая нить. И... Кранк. Он вызывает у меня тревогу. В последние столетия в нём поселилась какая-то мрачная, необузданная агрессия. Он придирается по любому поводу, словно ищет повод для ссоры. И особенно достаётся Гире.
Все чувствуют эту перемену в нём. Юника даже предлагала изгнать его, чтобы оградить нас от беды. Но разве хватит у нас духу предать брата? Предать того, кто был с нами на протяжении миллиардов лет. Этот вопрос терзает меня, не давая покоя.
Гира вновь сорвалась с места, спеша кому-то на помощь, снова пренебрегая правилами. Легкая улыбка коснулась моих губ, теплая и любящая.
Но внезапно, словно удар молнии, голову пронзила острая боль. Рузла! Что-то случилось! Я отчаянно пытался уловить её след, но её присутствие исчезло. Совсем.
Нет, нет, нет...
Распахнув портал, я порывался броситься к Гире – это был инстинкт. Но тут же спину пронзила новая волна боли. Жгучая, беспощадная. Юника! Матерь божья...
Ворвавшись в портал, я успел лишь увидеть ускользающую спину Гиры, ныряющую в следующий.
Черт!
Новый портал выбросил меня на нашу своеобразную базу. Огромное облако, увенчанное античными колоннами, создавало странную, но уютную атмосферу. Знал, это безумие, но мне нравилось это место.
Мелькая между колоннами, я влетел в центр платформы, где над Октавией навис Кранк, в руке – меч. И в следующее мгновение холодный металл пронзил живот нашей сестры, эхом отозвавшись в моей душе и том же месте невыносимой болью.
Гиры не было. Но ведь она ушла в портал!
- Кранк, что ты творишь?! - язык отказывался называть его братом. Стало ясно, что Юнику и Рузлу погубил он.
- Я лишь избавляюсь от слабых, - с хищной усмешкой он закончил поглощать энергию и ядро Оливии. Её тело рассыпалось в прах. Как и тела Рузлы и Юники...
Ярость застилала разум. Кулаки сжались до боли. - Слабых? Мы равны, Кранк. Не тебе решать, кому жить, кому умирать. Ты не бог. И не царь.
Раскатистый, зловещий смех пронзил тишину.
- Я лучший из вас. Я – воплощение порядка. Я знаю, как сохранить баланс. Когда останусь один, я создам свой баланс. Я – единственный Гидрон. Изначально должен был быть только я!!!
Он кричал, изрыгая яд ненависти.
Кранк надвигался на меня, его голос сочился безумием: - Я потратил миллионы лет, чтобы найти оружие, способное пронзить наши ядра, сломить защиту, - он остановился и показал шрам на руке, до этого скрытый под одеждой. С маниакальным блеском в глазах продолжил: - И я нашел его. Я достиг того, что вам никогда не покорится. Я – царь и бог. В моей руке сила и власть, - он направил меч на меня.
- Мразь, - прорычал голос сестры за спиной. Отвлекшись, я почувствовал, как мое ядро разрывается на тысячи осколков. Та самая боль пронзила сердце. Уже от моей собственной раны.
У меня миллисекунды до неминуемой гибели, до того, как он поглотит мою энергию.
Я отделил осколок своего ядра, вложив в него все воспоминания, чувства и частицу энергии, и спрятал её во вселенной.
"Сестренка, беги" - успел послать я мысленный сигнал Гире, прежде чем провалиться в пустоту.
Я пробудился в небытии. Чернота окутывала меня, лишенного тела, голоса, даже тени мысли. Просто существование, чистое, абсолютное. Но я слышал, видел, понимал, и каждое мгновение врезалось в память. Искры былой мощи, заключенные в самом ядре моего существа, даровали мне это. Годы тянулись, как вязкая смола, пока я не научился красть у звезд толику их силы. Ничтожно мало, непостижимо трудно. Когда ко мне вернулась способность мыслить, единственным моим желанием была месть. Я ощущал лишь слабые, затухающие отголоски энергии Кранка, этого мерзкого ублюдка. Гиры я не чувствовал вовсе... Она мертва, был уверен я.
Так текли годы, наполненные лишь всасыванием звездной энергии. Медленно, мучительно медленно я обретал форму – жалкий сгусток силы. Но этого хватило, чтобы двигаться сквозь материю вселенной не хаотично, а с целью.
И однажды... взрыв! Едва различимый, робкий, слабый и невероятно далекий, но... это была она! Гира жива! Годы лихорадочных поисков, годы отчаяния, ведь я был слишком слаб, чтобы чувствовать ее, как прежде.
Подпитываясь силой звезд, я окреп, чтобы прорываться сквозь ткань вселенной в мир людей. И там, словно дрожь от упавшей в воду капли, я ощутил ее. Этого прикосновения было достаточно.
Невидимый для людских глаз, я мчался из страны в страну, из города в город, пока не нашел её.
Девочка. Точная копия Гиры. Только маленькая. Водопад черных волос с серебряными нитями, заплетенный в косу. Те же янтарные глаза, в которых плескались отголоски былого. Та же родинка, что украшала ее нежную шею.
Она переродилась, чтобы выжить... Моя умница, моя гордость.
Наблюдая за её взрослением, я с болью осознавал: вместе с силой она запечатала свои чувства. Видеть сестру такой... бесстрастной, холодной, строгой... это разрывало мне сердце.
Собирая себя по крупицам, восстанавливая свою мощь, я неотрывно следил за ней.
В её восемнадцатый день рождения я почувствовал, как ее сила, долго сдерживаемая, начала просачиваться наружу, как песок сквозь пальцы. Я должен связаться с ней. Любой ценой.
Я звал ее во снах, пытался достучаться сквозь предметы, надеясь на чудо. Но этого было мало. И тогда я решился на отчаянный шаг – поглотить чудовищное количество энергии звезды. Это могло убить меня. Но мысль о сестре, живой, хранящей в своем ядре силу и воспоминания, придавала мне сил. И я выжил.
И тогда... я впервые показался ей.