Архивная ведьма

— Она умерла? — испуганно спросила я.

Я стояла сейчас в уютной и очень милой гостиной, вся обстановка которой была выполнена исключительно в розовых тонах: ковер, мягкий диван и несколько кресел, даже бархатные гардины.

Исключительно пасторальное убранство!

И тем более диким на этом фоне выглядела разбитая хрустальная ваза и смятые, растерзанные бутоны роз, над которыми висело плотное зеленое марево блокирующего заклинания. Как будто тут произошла какая-то драка, в результате которой цветы растоптали по полу.

Да-да, это был именно мой букет, который чуть ранее Бретани украдкой забрала из уборной.

— Нет, Бретани Коул жива, — поспешил заверить меня Фредерик, который внимательно следил за моей реакцией на неприятное известие. Хмыкнув, добавил: — Ей повезло. Относительно, конечно. Когда смертельное заклятие, вплетенное в аромат цветов, начало действовать, она как раз стояла. Видимо, склонилась над букетом, желая насладиться запахом. Ей стало дурно, она потеряла сознание и в итоге при падении смахнула вазу со стола. Действие чар это, конечно, не ослабило. Но на шум заглянул слуга. И немедленно кинулся за подмогой.

— А как она сейчас? — спросила я с искренним сочувствием.

— Она в королевском лазарете, — коротко ответил Фредерик. — Придворный целитель заверил, что пару дней — и Бретани Коул полностью оправится от чар.

— Надеюсь на это, — пробормотала я.

— Правда? — Фредерик со скепсисом приподнял одну бровь. — Вы действительно желаете Бретани Коул скорейшего выздоровления?

— Ну да. — Я пожала плечами, удивленная тем, что надо объяснять свои слова. — Что в этом такого странного?

— Мне казалось, вы с Бретани друг друга недолюбливаете, — напомнил Фредерик. — И это еще мягко говоря. Или забыли про то, что она пыталась нанять меня с целью вашей дискредитации?

— И что? — Я всплеснула руками. — Бретани чуть не погибла! По-моему, это более чем весомая причина пожалеть ее.

— Правда? — Фредерик продолжал смотреть на меня с явным недоверием. — Почему?

— Потому что она человек, — проговорила я, уже начиная злиться. — Пусть у нас отношения не слишком заладились, но бывает. В конечном итоге она не сделала мне ничего столь ужасного, чтобы мечтать о ее смерти.

— Вы тоже не сделали Бретани ничего ужасного, — напомнил Фредерик. — Однако она о вашей смерти мечтает.

— Неправда, — я покачала головой. — Мы с ней немного поговорили. Ну, когда я выкидывала цветы. И мне показалось, что она слегка смягчилась. Особенно когда узнала, что я приняла предложение Элдена Харпера. То есть больше не являюсь ее соперницей.

— Вы приняли предложение господина Харпера? — Фредерик удивленно присвистнул. — Ничего себе! Вот так новость! И как же Дэниель на это отреагировал?

— Не очень, — честно ответила я. Тяжело вздохнула и добавила: — Точнее сказать, он был в настоящем бешенстве.

— Легко могу себе это представить. — Фредерик с невольным сочувствием кивнул. — Дэниель — он… Полагаю, вы не будете спорить с тем утверждением, что господин Горьен привык добиваться своего. Любыми способами. А тут такой удар по самолюбию. Хм…

И глава личной службы безопасности его величества о чем-то глубоко задумался, устремив взгляд на растоптанный букет.

— Вы думаете, это он послал мне цветы? — ахнула я от неожиданной догадки. — Решил таким образом отомстить мне?

— Если честно, я пока ни о чем не думаю, — сухо отозвался Фредерик. — Точнее, думаю как раз об очень многом. И в первую очередь о том, что на вас в последнее время обрушилось подозрительно много несчастий. Вам так не кажется?

— Еще как кажется, — согласилась я. Полюбопытствовала: — Кстати, а почему вы первым делом пришли именно ко мне? Неужели заподозрили, что это я пыталась отравить Бретани?

Фредерик как-то странно улыбнулся. Вернее, он растянул губы, но глаза его оставались внимательными и очень серьезными.

— Я очень рад, что ваши отношения с Бретани наладились, — проговорил он. — Но, Оливия, боюсь, так считаете только вы. Потому как госпожа Коул обвинила вас в произошедшем, когда очнулась в лазарете.

— Что? — неверяще переспросила я. — Она что сделала?

— Она пришла в себя и первым делом вызвала меня, — спокойно разъяснил Фредерик. — После чего объявила, что вы пытались ее убить. Якобы отправили ей отравленный букет, и лишь чудо уберегло ее от гибели.

Вот ведь… нехороший человек! Мягко говоря.

— А я ее еще на свадьбу пригласила, — растроенно выдохнула я.

В блеклых глазах Фредерика заплескалась усмешка, но, хвала небу, он не стал комментировать мой такой глупый поступок.

— Ну и что опять произошло? — раздалось недовольное от двери. — Дружище, как будто не знаешь, что я страсть как не люблю рано вставать. Надеюсь, у тебя была достойная причина, чтобы разбудить меня.

Я торопливо обернулась к порогу, одновременно присев в реверансе, поскольку узнала голос короля.

— О! — Рауль как-то кисло поморщился, увидев меня. — Оливия. Ну конечно. Я бы мог догадаться.

Прозвучало несколько обидно. Как будто это я виновата, что Фредерик побеспокоил его величество. И вообще, время так-то к полудню. И не такая это рань.

— Ну и что эта бедовая особа опять натворила? — спросил король, подойдя ближе. Осекся, заметив зеленое марево блокирующего заклинания, и вопросительно изогнул бровь.

— Госпожу Ройс пытались убить, — ровным голосом поведал Фредерик.

— Опять? — Король слабо хихикнул, а я немедленно насупилась.

Не вижу ничего смешного! Я всегда полагала, что королевский дворец по определению должен быть самым защищенным местом во всей стране. А получается, что тут убийцы просто так разгуливают.

— Опять, — подтвердил Фредерик и быстро изложил суть проблемы.

Стоит отдать Раулю должное, он умел слушать внимательно. За короткий рассказ он ни разу не перебил Фредерика. Да и улыбка быстро сползла с его губ.

— Стало быть, Бретани обвинила в произошедшем Оливию, — наконец резюмировал он, когда Фредерик закончил говорить. Задумчиво потер подбородок и посмотрел на меня.

Почему-то мне стало не по себе. Как-то сразу повеяло холодком, и я зябко передернула плечами.

— Госпожа Коул не очень умная девушка, — мягко проговорил Фредерик. — И я лишний раз в этом убедился. Хотя, полагаю, она была еще под воздействием отравляющих чар, поэтому мыслила не слишком здраво. Букет Оливии прислали в тот момент, когда в архиве присутствовали Шерон и Алистер. Вы прекрасно знаете, что начальница Оливии относится к ней… э-э… слегка придирчиво. Но, тем не менее, именно она и заявила об этом факте. Чем полностью сняла с Оливии все подозрения.

— Полностью сняла, говоришь. — Рауль хищно усмехнулся, и мне мгновенно стало страшно. — А почему ты так уверен в невиновности Оливии, друг мой?

— Как это? — Фредерик ощутимо растерялся от этого вопроса. Правда, почти сразу взял себя в руки и с легкой ноткой недоумения продолжил: — Ваше величество, если честно, я не совсем понимаю…

— А что тут непонятного? — с неожиданной веселостью перебил его Рауль. — Да, букет Оливии кто-то отправил. Этот факт очевиден и неоспорим. Но, заметь, никому в архиве не стало плохо от присутствия в одном помещении с цветами.

— Да, но, скорее всего, отравляющее заклинание не моментального действия, — заметил Фредерик, и я немедленно воспылала к нему самыми добрыми чувствами.

Надо же, какой он все-таки милый! И плевать, что одевается странно и верит в гадание. Зато, по-моему, искренне защищает меня.

Правда, совсем неясно, с чего вдруг король принялся обвинять меня в покушении на Бретани. Или это очередное проявление его более чем сомнительного чувства юмора?

— Необходимо было время, чтобы чары подействовали, — завершил Фредерик.

— Ай, да брось! — Король досадливо поморщился и взмахнул рукой, заставив тем самым главу своей личной службы безопасности замолчать. — Мы не можем утверждать это наверняка. Теперь, по крайней мере, когда заклинание разрушено.

— Не можем, — подтвердил Фредерик, кинув взгляд на растоптанные розы.

— И что же получается? — Рауль потер ладони в непонятном предвкушении. — Никто не видел, что Оливия делала с цветами. Со всеми работниками архива, стало быть, все в полном порядке. И только Бретани отравилась, получив букет непосредственно из рук Оливии. Спрашивается, где гарантии, что наша милая, скромная девочка не поколдовала немного, желая избавиться от надоедливой соперницы?

В комнате после этого воцарилась тишина. Фредерик помалкивал, покусывая нижнюю губу. Его лицо словно окаменело, и я при всем своем горячем желании не могла угадать, о чем он сейчас думал.

А вот король чуть ли не приплясывал от радости, то и дело кидая на меня взгляды, преисполненные торжества.

— Да вы… — первой очнулась я от ступора, вызванного такой неимоверно наглой ложью. — Вы… Вы…

Фредерик негромко кашлянул, и я с трудом проглотила так и крутящееся на языке ругательство.

Уму непостижимо, что король сказал все это всерьез!

— Я не дарила Бретани цветы! — продолжила я звенящим и срывающимся от негодования голосом. — Шерон приказала мне их выкинуть. И я сделала это. Оставила в уборной комнате. И не моя вина, что Бретани решила украсть мой букет.

— Какое-то не очень убедительное оправдание. — Король с едкой усмешкой покачал головой. — С чего вдруг Бретани забирать непонятный букет, оставленный в уборной комнате?

— Потому что она видела, как я его выкидываю, — в запале призналась я.

— Видела? — Рауль высоко взметнул брови. — А это уже интереснее.

— Да, видела, — с вызовом подтвердила я. — Она как раз выходила оттуда. Мы немного побеседовали. Между прочим, вполне спокойно и по-дружески.

— Оливия пригласила ее на свою свадьбу, — негромко добавил Фредерик.

— Я в курсе, — неожиданно произнес король и хихикнул. — Дэниель завалился ко мне вчера пьяный и долго жаловался на несправедливость судьбы.

— На несправедливость? — раздраженно фыркнула я. — Вот кто-кто, а это я должна жаловаться на несправедливости, которые так и сыплются на меня, как из рога изобилия!

В серых глазах короля промелькнуло нечто необъяснимое. Как будто тень сочувствия. Но почти сразу оно исчезло, заменившись привычным стальным цветом.

— В общем, резюмирую, — отчеканил он, сцепив за спиной ладони. — Бретани пытались отравить цветами, которые прежде побывали в руках Оливии. Все мы прекрасно знаем, какие напряженные отношения между этой парочкой. — Сделал паузу, явно наслаждаясь тем, с какой тревогой я смотрю на него.

Ох, не нравится мне, куда он клонит! Очень не нравится!

Под ложечкой неприятно засосало от ожидания чего-то гадкого. И оно не замедлило произойти.

— Поэтому я считаю, что именно Оливия является наиглавнейшей подозреваемой, — спокойно завершил король.

Фредерик чуть скривил губы. Но почти сразу вновь принял нарочито отсутствующий вид.

— Ч-что? — От обиды мой голос дрожал. — К-как это?

— Не переживай, Оливия. — Рауль доброжелательно улыбнулся. — Если ты невиновна, то следствие это непременно докажет. А так во дворце очень комфортабельные камеры.

— Камеры?! — Голос все-таки не выдержал и сорвался, поэтому вышло что-то вроде писка полузадушенной мыши.

— Ага. — Рауль улыбнулся еще шире. — Посидишь пару денечков в одиночестве. Отдохнешь. Кстати, если хочешь, тебе принесут любые книги. Почитаешь в свое удовольствие. Словом, не заключение, а настоящий отпуск!

Я зло запыхтела от издевательского тона короля. Возмущенно взглянула на Фредерика, надеясь, что он скажет хоть слово в мою защиту.

Но он и не подумал возвращаться в реальный мир, устремив отсутствующий взгляд поверх моей головы и слегка перекатываясь с пятки на носок и обратно.

— Вы ведь шутите, правда? — жалобно спросила я и быстро-быстро заморгала, силясь сдержать слезы.

— Увы, но нет. — Рауль покачал головой и добавил: — Не принимай так близко к сердцу, Оливия. Так будет лучше всего. И в первую очередь для тебя же.

— Но… но… — Я не удержалась и тихонько шмыгнула носом. Протянула: — А как же мои родители?

— А они ничего не узнают. — Рауль заговорщицки подмигнул.

Я оторопело воззрилась на него. Как это — ничего не узнают? Как он себе это представляет? Стало быть, единственная, горячо любимая дочь внезапно не вернулась с работы… Да мой отец после этого весь Рочер по камушку перетрясет! Задействует все свои связи, лишь бы выяснить, где я и что со мной.

— О том, что ты в заключении, будем знать лишь я и Фредерик, — не меняя тона, продолжил король. — Поверь, мы оба умеем держать язык за зубами.

— Да я в этом и не сомневалась, — буркнула я себе под нос. Громче, даже не пытаясь скрыть возмущения, сказала: — Но мои родители с ума сойдут от беспокойства!

— Не сойдут! — легкомысленно отмахнулся от моих слов король. Жестче завершил: — И вообще, моя дорогая, это уже не твои заботы. Не забывайся. Пока ты — подозреваемая. И я таким образом пытаюсь сохранить твою же репутацию. Парочка лишних седых волос в шевелюрах твоих родителей — явно слишком маленькая цена за мою доброту.

Вот ведь… нехороший человек!

Ах да, совсем недавно я так же думала о Бретани. Но сути это не меняет. Как-то не везет мне в последнее время. Мягко говоря.

— Да, кстати, раз уж речь зашла о твоих родителях. — Рауль протянул руку и повелительно щелкнул пальцами. Мурлыкнул: — Твой амулет связи. Сними его, пожалуйста, и отдай мне.

Я положила руку на грудь. Сжала камушек, в глубине которого ощущалось упругое биение силы.

Не хочу!

— Оливия, — укоризненно протянул король, — ну что ты, в самом деле? Не расстраивай меня. Или желаешь устроить некрасивую сцену?

Вот как раз этого я и желала больше всего. Закатить такой скандал, чтобы стены задрожали от моего гневного крика. В конце концов, разбить о голову этого мерзавца что-нибудь тяжелое. Например, вазу с конфетами, которая так заманчиво стояла рядом…

— Не стоит. — Рауль проследил за направлением моего взгляда и осуждающе зацокал языком. — Оливия, право слово, не стоит. Будь хорошей и рассудительной девочкой, какой я уже привык тебя видеть. Ну?

И еще раз прищелкнул пальцами.

Я принялась расстегивать цепочку. Руки так сильно тряслись от негодования, что я едва не порвала ее. Но наконец совладала с замком. Вложила амулет в протянутую ладонь короля, и по его губам скользнула тень улыбки.

— Умничка, — негромко похвалил он. — Не переживай. Я его не потеряю. — Затем обернулся к Фредерику, который отстраненно взирал на всю эту сцену. Отрывисто приказал: — Проводи Оливию в камеру.

— Как вам будет угодно, ваше величество, — бесцветно прошелестел глава личной службы безопасности. Чуть наклонил голову, посмотрев на меня.

— Не хочу! — Я возмущенно топнула ногой. — Вы не имеете никакого права задерживать меня! И тем более запирать где-то!

— О нет, моя дорогая, — почти пропел король. — Лично я имею право на что угодно.

Я растерянно взглянула на Фредерика. Невольно прижала к груди руки, словно умоляя его о помощи.

Тот дернул щекой. Виновато пожал плечами и шагнул ко мне.

— Простите, госпожа Ройс, — проговорил он. — Мне самому до безумия неприятна эта ситуация. Но приказ есть приказ.

— Не усугубляй, Оливия, — холодно посоветовал король. — Иначе Фредерику придется применить силу. Это будет и ему неприятно, и для тебя больно.

Несколько секунд я боролась с невыносимым желанием презреть все доводы здравого смысла и инстинкта самосохранения и ринуться на этого невыносимо нахального и противного типа! Надавать ему хлестких оплеух, расцарапать лицо в кровь. Да просто грязно обругать, дав наконец-то выход гневу и негодованию!

Рауль наверняка понял, какие эмоции меня одолевали в этот момент. И почему-то обрадовался. В его глазах запрыгали озорные смешинки, и он весь замер в ожидании моего нападения.

Ах, как было бы замечательно раз и навсегда стереть эту безумно раздражающую ухмылку с его лица!

Я даже покачнулась вперед, но Фредерик мгновенно встал между мной и Раулем.

— Оливия, — укоризненно протянул он, — успокойтесь.

Я медленно и с усилием моргнула. Затем втянула в себя воздух и задержала дыхание, силясь утихомирить взбунтовавшиеся нервы. Тихо выдохнула через рот и с немым вызовом вздернула подбородок.

Ладно, я не доставлю Раулю такого удовольствия и не стану устраивать сцен, хотя он, по всей видимости, надеется на обратное. В камеру значит в камеру! Будет мне урок на будущее.

«И какой же? — со скепсисом вопросил внутренний голос. — По-моему, и без того было понятно, что королю доверять нельзя. Да и вообще, как-то слишком много уроков на тебя в последнее время свалилось».

— Идемте. — Фредерик приглашающе взмахнул рукой, предлагая следовать за ним.

Я кинула последний злой взгляд на Рауля, который не переставал улыбаться. И прошествовала к выходу с гордо поднятой головой.