И что теперь?
Вконец устав от бесконечных слез, я решила действовать. Я не знаю, что происходит. Но я не собираюсь верить в бредни о четырехмесячном сне.
Нужно придумать план побега. Первая и самая очевидная мысль – окно. Не высоко. Вот только кованная решетка не позволит протиснуться между узкими прутьями. И к моему сожалению, вид из окна был мне знаком.
Поместье сестер милосердия.
Первая реакция – отчаяние.
Сделав глубокий вдох через нос, я постаралась отогнать надвигающуюся панику. Это мне точно не поможет. Думая, Ариана, думай.
Эта дверь не может быть закрыта вечно. Меня ведь не будут морить голодом. Кому-то придется приносить мне еду. Может мне удастся подкупить кого-то из служанок? Но чем? На мне нет украшений. Даже серьги и те сняли. Простой жалости ко мне будет маловато, чтобы рискнуть пойти против Брунгильды.
Думай.
Я могу притвориться, что верю в то, что они говорят. Буду примерной девочкой и рано или поздно, меня вернут домой. Из дома сбежать будет гораздо легче, нежели от сюда. Это единственный верный способ. Главное набраться терпения.
Следующие несколько дней ко мне кроме служанок никто не приходил. Младшие сестры милосердия не разговаривали со мной не смотря на все мои попытки.
Мне приносили еду и травяной напиток. Девушки упорно ждали, когда я опустошу бокал, и лишь тогда уходили. Одна из сестер милосердия все же сдалась и рассказала мне, что это напиток поможет мне успокоить нервы. Было в этом надзирательстве что-то не ладное, поэтому, как только меня оставляли одну, я опустошала желудок от напитка. Я помню еще с первого раза, что именно отвары дарили телу слабость, а разуму легкую мутность. Помогая сестрам милосердия заниматься моим перевоспитанием. Однако в этот раз я не собиралась слепо подчинятся, для побега мне нужна ясная голова.
Начиная с третьего дня ко мне стала приходить одна из помощниц Брунгильды. Она каждый день пыталась убедить меня в том, что свои морские приключения я выдумала во сне. Стоит отдать ей должное, даже с ясным разумом, я на мгновение начинала сомневаться в своей правоте. Но вспоминая Рейна, я понимала, это не может быть пределом моих фантазий. Я помню каждую черточку его лица. Помню, как бешено колотилось мое сердце, когда он, выпуская дымовые колечки бросал на меня взгляд. Его запах заставлял мое тело реагировать на каждое его мимолетное прикосновение. На поцелуй. Разве можно выдумать такие эмоции. При одном воспоминаний у меня внутри расцветали цветы, прогоняя любые сомнения. Разум мог выдумать факты, но не чувства. Чувства нельзя придумать. Именно любовь к Рейну не давала мне сломаться и действительно поверить в то, что это лишь бредни моей больной фантазии.
—Ариана, ты слышишь меня, –продолжала сестра милосердия Шани, – я зачитала тебе список преступлений, совершенных пиратами за последние месяца. Это огромный список. Ты все еще веришь, что такие люди могут быть добры к кому-то? Вспомни, кто разграбил корабли твоего отца.
—Знаете, я думаю вы правы. Все это звучит куда логичней, чем в моей голове. – соврала я.
Шани довольно улыбнулась.
—Ты верно мыслишь, продолжай думать в том же направлений. Брунгильда будет рада твоим успехам.
Отвернувшись, я сделала вид, что крайне задумчива.
Шани встала, со скрипом отодвинув тяжелый стул:
—Подумай обо всем что я тебе говорила. Думай разумом, не сердцем. Оно славиться желанием затуманить нам разум. Чувства можно придумать, а вот факты – нет. – на этих словах сестра милосердия ушла. Щелкнул дверной замок.
Глупости. Чувства невозможно выдумать.
Я надеялась, что после моего фальшивого согласия, сестры сбавят напор. Но как же я ошибалась. Они взялись за меня с завидным упорством.
Каждую ночь, засыпая, я молила Рейна присниться мне. Тянулась к нему, к воспоминаниям о времени, проведенном вместе. И каждую следующую ночь эмоции теряли свою яркость. Его образ стирался из моей головы.
—Неужели ты и вправду лишь плод моих фантазий? –прошептала я в темноту.
С каждым днем мне все больше начинало казаться, что сестры правы. Все случившиеся со мной нереально.
Уверенность в собственной правоте разбивалась о железные доводы Шани.
Взяв книгу с полки, ту, что доставала мама, я открыла середину и зачитала вслух:
—Разыгрался шторм, волны разбивались о корабль, грозя переломить волю отважных пиратов. Капитан, отчаянно боровшийся со стихией не намерен был сдаваться, твердо стоя на ногах, несмотря на сильную качку.
Значит, эта книга виновница моих морских фантазий?
Совсем не хотелось в это верить. Но кажется Шани была права. Факты нельзя оспорить.
Я выдумала себе злодея – лорда Винса Виалбо. Выдумала себе героя – Рейна. Пазл складывался. Однако сердце не хотело принимать такое исход. Грудь болезненно сжималась.
—Когда я смогу вернуться домой? – спросила я у Брунгильды, когда она зашла проверить результаты трудов Шани.
Старшая сестра милосердия посмотрела мне прямо в глаза, покачивая головой:
—Не скоро. Когда мы излечим твой разум, нам придется вновь взяться за твое поведение.
Я нахмурила брови, непонимающе уставившись на Брунгильду.
—Ты посмела ослушаться родительской воли. Выдумала броситься из окна, дабы не следовать ей. Возмутительно! Тебе повезло, что у лорда Виабло имеется честь, и он не разорвал помолвку. Не смотря на позор, коим ты окатила себя. Но он ждет покладистую жену, а не бунтарскую девчонку. Так что берись за ум, девочка.
Меня словно окатили ледяной водой. Несмотря на то, что я готова была проститься с жизнью, лишь бы не выходить замуж за старого лорда, родители все равно не изменили своего решения.
—Я не пойду за него замуж.
Брунгильда хищно улыбнулась:
—Ты же знаешь, Ариана, мне укрощать таких строптивых девчонок не впервой. Давай не будем усложнять. Ты ведь помнишь, как это происходит.
Отчаяние захлестнуло меня. Я не смогу пройти через это снова. Это сломает меня. Мне некуда бежать. Меня не вернут домой.
Мне так и не удалось придумать, как выйти из этой ситуации. Единственное, что я смогла придумать. Так это придушить старого лорда подушкой во сне. Ибо я расставаться с жизнью больше не хотела.
Брунгильда пока не приступила к моим пыткам, ко мне на промывку мозгов, все также ходила Шани.
Сестра милосердия протянула мне небольшую корзинку.
—Что это?
—Это нитки. Я подумала тебе будет полезно развлечься.
Я откинула белую ткань, накрывающую мотки.
—Спиц нет.
—Давать острые предметы воспитанницам – запрещено. Но тут крупные нити, их вяжут руками.
Достав крупные моток, я принялась разматывать нить, наматывая ее на пальцы.
—Вот видишь, твои руки уже вспоминают. – улыбнулась Шани. Она была самой доброй, и живой среди всех сестер милосердия, что мне удалось увидеть.
Я слушала Шани, рассматривая как забавно взлетают ее брови, когда она что-то быстро говорит. Монотонно перебирая пальцами нитки, не глядя на результат, я словно впала в некий транс.
—Ты понимаешь, о чем я тебе говорю?
—Да, да. Конечно.
На самом деле я едва ее слышала. Опустив взгляд на свои руки, я обомлела. В руках я держала узел.
Настоящий морской узел. Надежда вспыхнула мгновенно, сметая все сомнения.
—Это узел, Шани. Настоящий. Морской. Узел. От куда я могу его знать, если не была на корабле? Меня Порох научил, я помню! – счастье заполнило меня, впервые за много дней я искренне улыбалась.
Я не выдумала это, я действительно была на корабле.
Шани посмотрела на меня, как на ребенка.
Снисходительно, с жалостью.
—Посмотри. – я протянула ей узел на вытянутых руках.
—Это не морской узел, Ариана. Это петля, которую знает любая хорошо воспитанная девушка. Это одно из первых упражнений, чтобы научиться чувствовать нитки.
Глядя, как улыбка сползает с моего лица, Шани добавила:
—Мне жаль. Хочу сообщить тебе еще одну новость. Брунгильда решила, что пора приступать к твоему перевоспитанию. С завтрашнего дня она лично начнет применять свои методы.
Под своими методами, она подразумевает пытки.
Внизу, прямо под нами послушался ужасный грохот, стены задрожали.
Волна страха окинула меня с головой, пуская сердце в галоп.
—Что происходит?
—Я не знаю.
И судя по перепуганному выражению лица, Шани и правда не знала.
—Оставайся здесь, никуда не уходи.
Как будто я могла.
Запахло дымом, послышались крики. Шани убежала, оставив меня одну. Вот только я не услышала привычного щелчка замка.
Подойдя к двери, я неуверенно надавила на ручку, и она поддалась. Сердце пропустило удар. Это мой шанс.
Я приоткрыла дверь выглядывая, нет ли кого-нибудь. В длинном коридоре с множеством дверей было пусто. И не теряя больше не минуты, я юркнула из комнаты. Окон не было, лишь проход к единственной лестнице и множество дверей. Полагаю с комнатами воспитанниц.
Выбора не было, и я решила рискнуть, бросившись к лестнице. Вероятность встретить кого-то из сестер милосердия была крайне велика, но и других путей у меня не было. Брунгильда все равно будет меня пытать, а так у меня будет шанс.
Возле самой лестницы я замерла. Меня била мелкая дрожь. Но шум внизу все еще продолжался, и я решилась.
Выглянув из-за угла, я увидела на лестнице двух поднимающихся мужчин, в руках у обоих два коротких меча. Волна страха окатила меня, но лишь на секунду. На другую, я уже знала их.
Мужчина поднял голову, и я встретилась взглядом с пронзительными карими глазами.
—Рейн!
Я бросилась ему на встречу. Капитан преодолел разделяющее нас расстояние в считанные секунды. И я бросилась прямо в его объятия. Звякнули упавшие на лестницу мечи.
Рейн крепко сжал меня в своих сильных руках, оторвав от земли. Я почувствовала такой родной запах табака и моря. Непрошенные слезы уже вовсю катились из глаз.
Рейн отстранился, лишь на секунду, взглянул в мое лицо и крепко поцеловал. Я ответила не раздумывая.
Наслаждаясь теплом и мягкостью его губ, я позабыла обо всем на свете. Он здесь. Живой. Настоящий.
—Я должен был сделать это раньше.
—Да, должен был. –засмеялась я.
—Может потом разберетесь? –буркнул Порох, – пойдем уже.
—Я тоже рада тебя видеть.
Порох уже отвернулся, но я успела заметить, как его губ коснулась улыбка.
Рейн опустил меня на ноги, и я с сожалением расцепила руки.
—Давай заберем тебя от сюда?
Я кивнула, широко улыбаясь.
Спустившись с лестницы, я закашлялась от ударившего в нос дыма. Внизу все горело, и мы с трудом протиснулись к выходу. Прямо у поместья нас ждали две лошади. Рейн усадил меня перед собой, и не теряя ни минуты мы рвану прочь от злополучного поместья.
—Вы пришли вдвоем? – перекрикивая ветер спросила я.
—Нет, остальные зашли через задний двор, чтобы освободить нам путь. А мы с Порохом зашли через парадный.
Я обернулась, всматриваясь в охваченное огнем поместье. Рейн сжег это место дотла. Радость наполнила мою грудь. Больше Брунгильде не пытать девушек в подвалах этого страшного места. Надеюсь, она сгорела вместе со своим детищем.
Когда я стала столь жестокой? Этого я не знала, но я точно знала, что эта женщина сделала столько зла, что, узнав о ее кончине, никто не будет скорбеть.
Даже сейчас, верхом на лошади, чувствуя Рейна, вдыхая запах табака, его запах, я боялась, что это окажется сном. Я проснусь в своей комнате в приюте милосердия.
Вместо Шани придет Брунгильда. И начнется ад, приготовленный лично для меня.
—Хельга ждет тебя на корабле. Я думаю, ты должна это знать. – Голос Рейна вернул меня в реальность.
Это не сон.
— С ней все хорошо?
— Более чем.
— Погоди, но ведь Эсмиральду потопили, я сама слышала. – сердце екнуло, мне было жаль, что Рейн потерял свое судно.
Капитан тихонько рассмеялся, я слышала лишь отголоски его смеха, но содрогающаяся грудь говорила за него.
— Мы захватили галеон.
— Что? – я попыталась повернуть голову, чтобы видеть его лицо, но не вышло.
— Ария, мы все тебе расскажем, и поверь, тебе есть что послушать, но давай сначала доберемся до корабля и сделаем ноги от сюда.
— Ладно, Рейн, с тобой хоть на край света. – Это должна была быть безобидная шутка, легкий флирт. Однако мои щеки вспыхнули.
— Туда мы и отправимся. – Серьезно ответил капитан.
Скакали мы долго, моя пятая точка уже болела от столь долгого сидения в седле, но наконец я почувствовала легкий морской бриз. С каждой минутой он становился все ярче. Вот в далеке показалось бескрайнее море, но корабля нигде не было видно.
— Рейн, куда мы? Здесь нет порта.
— Ты же не думала, что нас будут ждать в порту с распростертыми объятиями? Нам пришлось нехило постараться чтобы причалить ближе к берегу.
Спешившись с лошади, Рейн спустил меня. Прижав к себе, смотря мне в глаза. Сердце сделало кульбит от его близости. А я успела позабыть какие пронзительные у него глаза. Рейн наклонился, замерев в миллиметре от моих губ, и я подалась вперед, раскрыв губы, ожидая заветный поцелуй. Едва его губы коснулись моих, я умерла. Правда, я умирала вновь и вновь в его руках, сгорая от любви. Да, я полюбила его еще на Эсмиральде. И сейчас я готова это признать. Я люблю его.
— Ария! Ария! – Хельга и Селедка бежали ко мне со всех ног.
Рейн отстранился, доставая сигару, пока друзья сгребли меня в охапку.
Я плакала от счастья отвечая крепкими объятиями.
— Если вы закончили, могу я тоже обнять ее. – Спокойный голос Порох отвлек нас.
— Как ты успел добраться?
— Только прибыл. Иди обниму.
Широко улыбаясь, я обняла Пороха, он крепко обнял в ответ.
— Если вы закончили обниматься, то давайте убираться. – Буркнул Рейн, беря меня за руку и вытягивая из рук Пороха.
Неужели ревнует?
— Эй! – возмутилась Хельга, и вместе с Селедкой побежала за нами.
Выйдя за холм, я увидела огромный галеон.
Отполированное до блеска красное дерево, белоснежные паруса. Невероятные масштабы.
— Вау. – я замерла, любуясь новым кораблем, – это просто невозможно, как вам удалось угнать его?
— Для меня нет ничего невозможного. Особенно если дело касается тебя.
Неужели это действительно говорит Рейн? Говорит это обо мне.
— Идем? – улыбнулся он так беспечно, словно нас ждала легкая прогулка.
— Идем.
Уже на бору Рейн вдруг спросил:
— Переедешь в мою каюту?
Не верю своим ушам.
— В твою каюту? Мы будем жить там вдвоем? С тобой?
Рейн сложил руки на груди:
— Нет, я уступаю тебе капитанскую каюту, а сам пойду жить к Селедке, что сейчас делает вид, будто вовсе не подслушивает.
— Уже ушел. – Протянул Селедка, и скрылся из вида.
Я невольно рассмеялась. Мне не хватало его.
— Я хочу, чтобы ты жила со мной. Не хочу больше расставаться даже на несколько часов.
Вот сейчас я точно умерла. Мои щеки загорелись при мысли о том, что мы будем спать вместе, есть вместе, и вообще все делать вместе.
Заметив мое молчание, Рейн выпалил:
— Черт, Ария, просто скажи да или нет.
— Нет. – лицо Рейна стало каменным. – Я хочу, но...слишком рано, ты не думаешь?
— Когда будет не рано? – игриво спросил он.
Боги, уверенна сейчас красные не только щеки, но и вообще все мое лицо.
— Я не знаю. – Я действительно не знала. Мое сердце просто вопило: Да! Да! Да! Однако я усвоила урок, и теперь разум брал верх. Мы не будем спешить. Будет весьма неловко если у нас ничего не получится, а нам жить на одном корабле бог знает сколько.
— Ладно, – протянул Рейн, – я спрошу тебя завтра.
— Что? Не так быстро, Рейн!
— Я буду спрашивать тебя каждый день, пока ты не скажешь заветное да. – Рейн стукнул меня пальцем по носу.
Я открывала и закрывала рот, не знаю, что ответить. Однако мои губы все же расплылись в предательски широкой улыбке, когда Рейн переплел наши пальцы.
— Ты станешь моей дамой сердца? – удивительно нежно спросил он, прижимаясь ко мне лбом.
Опустив взгляд на его губы, я прошептала в ответ:
— Ты где таких слов понабрался?
— Порох говорит, так ведут себя джентльмены.
— Но ты совсем не джентльмен, Рейн.
Он нашей словесной игры у меня дрожали руки.
— Ауч. Я пытался быть вежливым.
От улыбки на его губах, мое сердце замирало, и я не стала больше ждать. Привстав на цыпочки, я оставила на его губах нежный поцелуй.
— Могу расценивать это как да?
— Да.
Рейн улыбнулся одной из своих самых наглых улыбок.
— И что теперь?
—Теперь? Я увезу тебя на Тортугу.
Конец.