Глава 19
– 490 г. е.с. –
Остановившись у нужных покоев, Иттер продолжал нерешительно стоять и смотреть на дверь, пока проходящая мимо служанка не постучалась за него и не оповестила о его приходе. Войдя как на плаху, Иттер застал трëх девушек на просторной кровати у окна. Их звонкий смех, что был слышен ещё из-за дверей, медленно стих, и Сигрид первая подошла к принцу:
– Ого, я думала, ты и забыл про нас. Даже на тренировках не появляешься.
Иттер чуть успокоился. Он был рад, что Сигрид здесь. Мигом подбежала и Трис, повиснув на его плече:
– О, Иттер! Наконец-то ты освободился! Я ужасно скучала по тебе!
Иттер слабо улыбнулся ей в ответ, не осилив столь простое "я тоже!" Помедлив, он негромко обратился к служанкам:
– Оставьте нас.
В скромном поклоне те покинули комнату. Прочитав напряжённую обстановку, Сигрид аккуратно спросила:
– Может, мне тоже выйти?
– Нет! – быстро ответил Иттер. "Только не ты!" – пронеслось у него в голове. Прокашлявшись, он собрался с силами: – Ночью будет служба в честь окончания ночей Ктахеля. Я хотел спросить... пойдёте ли вы?
– А есть возможность не идти? – улыбаясь, с надеждой уточнила Сигрид.
– Я не могу никого заставить, – грустно признался Иттер.
– Я только ради этого сюда и приехала! – с радостью ответила Трис. – Хотя, скорее отец привёз нас сюда именно по этой причине. Я же была больше рада нашей предстоящей встрече!
Ухватившись за её слова, Иттер моментально предложил ей:
– Может, ты хотела бы принять участие в службе?
– Ох, – она звонко хлопнула в ладоши, – с тобой? Ну конечно! Я буду просто счастлива! Это трудно?
– Вовсе нет, ты знаешь язык древних? – Иттер стал объяснять и увлечённо жестикулировать, но даже не вдаваясь в подробности, с каждой его фразой улыбка принцессы южных островов была всё уже, а уголки губ опускались ниже и ниже.
– Прости, – наконец перебила она его, – ещё на вопросе о древнем языке стоило сказать огромное "нет", – Трис виновато улыбнулась. – О, но Эниса его точно знает! Да и она же северянка! Наверняка и о церемониях в курсе? Эниса, что скажешь?
Трис воодушевлённо уставилась на девушку на кровати, а та в свою очередь на Иттера, ожидая предложения. Молчание затянулось, и вот уже три пары глаз вопросительно пронзали принца.
– Кхм, – Сигрид неловко прокашлялась, понимая, что что-то происходит. – Три-ис, – протянула она, – пока они договариваются, я могу проводить тебя, заодно помогу с нарядом.
– Ох, конечно! – взбодрилась принцесса, – я была бы очень благодарна тебе!
Девушки бодро вышли, а Иттер опомнился: "Трис? Когда они успели так сдружиться?" Без возможности обдумать это, он застыл, подобно ледяной статуе, заметив, как Эниса направилась к нему. Неожиданно для них обоих Иттер выставил руку и отшатнулся. Девушка покорно остановилась, пытаясь понять его. Вглядываясь в его растерянное лицо, она уловила страх и сомнение.
– Иттер?
Он продолжал молчать. Она тоже. Савва поник, улёгшись у ног хозяина и грустно зарыв морду в лапы.
– Я в чём-то провинилась перед тобой? – аккуратно спросила девушка. Душа же её отчего-то беспокойно билась о рёбра.
Иттер поднял на неё тяжёлый взгляд, такой пустой и отрешённый, с каким Эниса раньше не сталкивалась.
– Отец... – нерешительно начал он, – ты знаешь, что с твоим появлением пошли слухи, что он был не верен моей матери?
– Ты винишь меня в этом? – уточнила она, чувствуя, как терзающая рёбра душа превращается в гадкую копоть, оседающую на стенках лёгких. Стоя напротив окна, она почувствовала, что спину её пробрало холодом.
– Не винил, – поправил Иттер. – Ведь это не правда?
– Выходит, что нет, – она сглотнула, понимая, чего тот от неё добивается.
Правды.
– Тогда кто? – его голос был на грани отчаяния.
Эниса порывисто вздрогнула и тут же померкла. Она обернулась той скромной и застенчивой девочкой, какой была три года назад. Нервно оглядывая комнату, словно ища поддержки, она виновато склонила голову. С трудом подняв взгляд на Иттера, девушка нерешительно положила трясущуюся руку на грудь и приподняла платье в поклоне, тихо произнося:
– Эниса Растелл, – поджала она губы, – дочь Орвейна Тихого и принцесса востока.
Иттер вздохнул сквозь зубы, словно что-то большое и тяжёлое сдавило его грудь. Он с трудом сглотнул, а ногти с болью впились в мозолистые ладони. Всё вокруг словно померкло, и чтобы не потерять связь с ускользающей отвратной реальностью, Иттер глубоко задышал, фокусируя растерянный взгляд на девушке напротив. Виной тому было не осознание проклятого родства с Даркхардом, не молчание все эти года самой Энисы. Отец совершил куда больший грех, чем недоверие к сыну. "Заложница" – пошатнулся Иттер от подходящего слова. Поняв его мысли, Эниса подбежала к нему, схватив за руки:
– Прошу тебя, не делай поспешных выводов!
– Поспешных? – выдавил из себя он, обозлённый на отца. – Такова цена мира в его глазах?! – прозвучал его голос, пока не столь громкий, сколь дрожащий от застилающего гнева.
– Иттер, поверь, не было и дня, чтобы ко мне относились с пренебрежением или непочтением! – её же голос дрожал от страха, от безысходности. Она молчала, она скрывала от него правду всё это время!
– Ты – залог мира! Разменная монета в глазах наших отцов! Из-за их решения ты обязана жить пленницей!
– Была ли моя жизнь здесь такой, Иттер? – затрясшись, обессиленная Эниса упала перед ним на колени. – Ко мне относились не хуже, чем дома, отнюдь! Здесь я нашла близких друзей, тебя, узнала много нового! Поверь, я не жалею и не унываю!
Иттер выдернул свою руку из её тонких пальцев. Она – заложница, как бы она не старалась себя утешить обратным. "Матушка всегда мечтала о дочери, будь это так, сослал бы отец и её на восток?" – терзали мысли принца. Эниса же продолжала стоять на коленях, а из её светлых глаз покатились крупные слёзы. Она цеплялась за одежду принца, как за своего спасителя, тихо заикаясь:
– Прошу... Просто не... Только не отталкивай меня, Иттер. Я не... я ведь не!..
– Хватит, – мрачно ответил он, поднимая девушку с пола.
"Я не отталкиваю тебя, не виню" – хотел произнести он, но не мог. – "Что отец, что она, почему никто не говорил мне? Почему не доверяли?" – его губы сомкнулись до посинения.
Эниса вжалась в него, пытаясь вымолить прощение, но Иттер мягко оттолкнул её.
– Не надо, – он заставил себя коснулся её щеки, нежно вытирая слёзы. – Я злюсь, и очень сильно. Я не желал столкнуться с обманом, но во всём этом я виню лишь своего отца. Пожалуйста, не думай, что в моих глазах ты... – он не договорил, не смог, лишь задержал ладонь на её щеке, не отрывая взгляд. Хоть сердце его и терзалось в сомнениях, говорить об этом не стоило.
Эниса вновь прижалась к нему, крепко сцепив руки на спине. Иттер отрешённо погладил её по волосам, мечтая поскорее покинуть эти гнетущие покои. Он постарался вернуть самообладание, с усилием отрывая от себя девушку:
– Думаю, Трис права, и кому как не тебе известны ритуалы сегодняшнего праздника, – его руки на её плечах подрагивали. – Если ты считаешь, что справишься, я бы хотел видеть тебя сегодня рядом, – он надеялся, что таким образом сможет успокоить её, показав своё расположение.
Эниса утёрла слёзы, закивав головой:
– О, Иттер, мне так жаль! Я правда хотела, чтобы ты знал обо всём, могла ли я сказать это раньше?
– Давай не будем... – настоял он, поджав губы. – Я присоединюсь к Везеку и Аише, сообщу им, что ты согласна сопровождать меня. Тебя лишь попрошу не думать об этом впредь и успокоиться, и... Прости, пожалуйста, от лица моего отца, мне правда жаль.
Девушка уже было открыла рот, чтобы воскликнуть: "Что ты! Всё хорошо, правда!", но увидев, как важно было Иттеру произнести это, и что он не желает больше затрагивать эту тему, Эниса покорно приняла его извинения, глубоко поклонившись покидающему её комнату принцу.
Несмотря на то, что за весь, казалось бы, праздничный день на душу Иттера перепало много гадкого, он не смел заносить эти чувства в храм. Да и Эниса превосходно совладала с собой, так, что никто и никогда не понял бы, что несколькими часами ранее, они с Иттером вскрыли гнойную рану, копившуюся годами. Во время молитв они улыбались друг другу, словно были самыми близкими людьми, но глаза их порой подрагивали от лжи и печали. Всё же так или иначе служба проходила хорошо.
Во время короткого отступления перед завершением службы Иттер поспешил скрыться от бесчисленных глаз, чтобы наконец снять маску и позволить себе свернуться снежным шаром в тёмном углу. Он жаждал найти тишину и одиночество, должен был собрать последние силы, чтобы достойно завершить ночи Ктахеля. Проскользнув мимо прихожан, Иттер приоткрыл массивную дверь, с лёгкостью протиснувшись в узкую щель. Поправив праздничную одежду, он подбежал к широкому окну. Савва с другими волумами нежились в лунном свете, дожидаясь своих хозяев. Иттер улыбнулся и, возвращая взгляд в просторный коридор, встретился с Сигрид. Девушка устало выдохнула, спрыгивая с подоконника.
– Да иду я, иду, – лениво потянулась она.
– Ох, нет, что ты! – Иттер смущённо замахал руками. – Не знал, что ты вышла, – он отвёл взгляд, а затем чуть тише добавил, – и что вообще пришла.
– Ну, куда мне было деваться, раз вы все так этого хотели, – Сигрид неохотно пожала плечами.
– Все? – уточнил он.
– Вы с Энисой – блаженные, – она усмехнулась, но сразу поправилась, – ну, в хорошем смысле. Ещё и главные фигуры праздника. Трис же сказала, что не хочет оставаться одна. Вроде там что-то с отцом и братом, не совсем поняла.
Иттер задумался, вспоминая Йохана и Юлиана. Они оба были на празднестве, стояли рядом с Брандом, тихо беседовали... Принцу показалось странным, что Трис не осталась с ними, ведь там также была и Аиша, с которой они уже были знакомы.
– Вы неплохо поладили? – старался улыбнуться Иттер, но у него плохо получалось.
– Да, наверное. На удивление... – Сигрид вновь пожала плечами. Обойдя парня, она остановилась рядом, облокачиваясь на стену, – в отличие от вас?
– Прости? – Иттер насторожился. Видимо, его поведение и эмоции были слишком очевидны.
– Ну, помню, как в детстве вы с Трис ладили. Сейчас ты словно избегаешь... нас? Меня и Энису тоже.
– Нет, это не так, – разумеется, замечание Сигрид было верным. – Просто у меня было много дел. Сначала обязанности князя, теперь праздник.
Лицо девушки украсил лёгкий прищур недоверия.
– Ладно, как скажешь, – развернувшись, она приоткрыла дверь в зал.
– Спасибо, что пришла, – скромно успел добавить Иттер, прежде чем Сигрид скрылась.
Подышав свежим воздухом ещё немного, он тоже вернулся в зал. Оглядевшись, Иттер заметил, что три подруги перешёптываются в стороне. Почему-то от их счастья на душе стало только тоскливее. Он не мог разделить с ними ни радости, ни секретов, оттого чувствовал себя лишним. Обратив взгляд на остальных прихожан, Иттер наконец смог расслабиться. Впервые за время, что он помнит, здесь столько народу. Приехали даже Ишта и Эйше, что избегали замка, опасаясь его, словно дикого дракона. Они одни из немногих, кто до сих пор верил в проклятье огня, пожирающего леди. Будучи не самыми близкими подругами, они всё же о чём-то беседовали, стоя в окружении своих детей в такой светлый праздник. Иттер направился к братьям, молясь, чтобы старшим до него не было никакого дела. Аарон и Лиюс с радостью подбежали навстречу. Иттер же улыбнулся в ответ, приветствуя и их матерей.
– Ах, мой дорогой!
Эйше же, чьей копией была Аиша, вопреки этикету и спокойному характеру, обняла принца, аккуратно целуя его в лоб. Она так нежно ласкала пальцами его лицо и белоснежные пряди, что на щеках Иттера появился смущённый румянец. Женщина смотрела на принца с таким трепетом и любовью, как никогда не смотрела на своих детей. Если же дочь её покорно принимала и понимала причины такого отношения матери к кузену, то Аарон терпеть этого не стал. Обиженный мальчик, бросив ревностный взгляд на брата, молча убежал прочь. Эйше словно и не заметила этого, в отличие от Лиюса, ринувшегося вслед за другом. Ишта наоборот, с появлением в её кругу Иттера недовольно сверлила того ледяным взглядом. Подобно матери, вели себя и старшие её сыновья. В объятиях Эйше принц с радостью не обращал на них внимания.
– Милый мой, как же ты подрос! – продолжала женщина. – Какая жалость, что мы так редко видимся! О, а этот праздник! Иттер, ты поистине достойный сын своей матери!
Его улыбка дрогнула. Он смирился, что никогда не услышит этих слов от отца и уж тем более подобного сравнения с ним. Пожалуй, этого он больше и не желал. Уголки губ опустились от осознания, сколь многое он забыл о матери. Он вжался в Эйше, как и тогда, стараясь спрятаться от этого мира.
Двери в зал храма широко распахнулись, и окружающие голоса стихли, а их хозяева склонили головы в поклоне. Иттер неохотно оторвался от женщины. "Надо же", – вздохнул он, – "пришёл всё-таки". Подняв голову на Эйше, он увидел, как та вместе с Иштой тяжело вздохнула, закатывая глаза. Встреча с двумя братьями Хэрвордов вызвала на их лицах пренебрежение и недовольство. Аксел и Давид в свою очередь и не пытались скрыть взаимности.
– Надо же, смелости набрались, – начал князь. – Больше не боитесь проклятия?
– Уж кому и надо бояться гнева богов, так это тебе, Аксел, – Эйше демонстративно прижала Иттера к себе, как собственного сына.
– Не поздно ли ты объявилась с объятьями, – упрекнул её мужчина.
– Тебе-то откуда знать, что это вообще такое, – вступила в беседу Ишта. – Грубый и жестокий – как и все Хэрворды.
– Осторожнее со словами, дорогая, – взглянул на неё сверху Давид. – Ты и твои дети тоже Хэрворды, не забывай.
– Как такое забыть, – прыснула женщина, – благо, Лиюс далёк от твоего влияния.
Эд и Салан, что покорно стояли в тени матери всё это время, быстро переглянулись. Для них она лишь в очередной раз подчеркнула своё предпочтение младшего сына.
– Имеешь что-то против моего подхода к воспитанию детей?
– Он вообще есть? Пожалуй, в этот раз я соглашусь с Иштой, – поддержала её Эйше.
– Это было твоей задачей воспитывать его, – кивнул Аксел на своего сына.
Иттер сжал руки Эйше, обнимающие его. Слова отца звучали так, словно он не хотел заниматься сыном, словно он и вовсе был ему не нужен.
– Как и каждой матери, – процедила женщина. – А задача каждого мужчины – защищать свою жену, – она говорила едко, вкладывая в каждое слово всю боль, что копилась в ней годами.
Не дав конфликту развиваться ещё острее, в их разговор вмешался Бранд, возвращающийся с сыном и Лиюсом.
– Полностью согласен, – улыбнулся он, обнимая жену за талию. – Так что, Аксел, будь добр, хотя бы в такой большой праздник отстань от нашей семьи.
Иттер оказался между дядей и Эйше. "Нашей семьи", – повторил он слова Бранда, словно был её частью.
– Ты!..
– Хватит! – Ингард не дал больше никому и слова сказать. Старый князь подошёл к семье, осмотрев каждого. – Вы обе – забываетесь. Аксел ваш князь, вот его главная обязанность. Есть ли здесь недовольные его правлением? Решениями? – Бранд и Иттер в мыслях поочерёдно кивнули. – Я лишь надеялся почтить память любимой дочери в этот великий праздник, а вы смеете порочить такой день жалкими разборками! А ты, Аксел!.. – Ингард хотел продолжить, но старое сердце мужчины не выдерживало подобных пылких речей, ещё и вперемешку с волнением. Рука с тростью дрогнула, и он пошатнулся. Эдгар и Салан, оказавшиеся рядом ближе других, успели подхватить его с двух сторон. Обеспокоенная Аиша же в миг подбежала к деду.
– Лекаря! – приказал Аксел.
– Нет! – возразил Ингард, переводя тяжёлое дыхание. – Закончим праздник как подобает и, надеюсь, разойдёмся в благом пребывании духа.
Все смиренно кивнули. Аиша бережно переняла руку деда у Эдгара и подвела его ближе к статуе богов. Ишта взяла двенадцатилетнего Лиюса на руки, кивнула старшим сыновьям и тоже вернулась к службе. Следом и Бранд, взявший супругу за локоть, настойчиво увёл её и сына. Иттер вновь остался наедине с отцом и Давидом. Развернувшись от них, он не успел сделать и шагу:
– Пошли поговорим, – устало произнёс Аксел, покидая зал.
Напоследок Иттер взглянул на Лиюса и Аарона: оба кузена были в крепких объятиях любящих родителей.
В коридоре вместе с отцом ждал и Давид. Больше Иттер не боялся их или их слов. Теперь он чувствовал лишь обиду и злость.
– Иттер, – дядя начал осторожно, виновато.
– Что вы хотели? – он грубо пресёк всякие попытки успокоить его.
Мужчины напряжённо переглянулись.
– Я пришёл проверить тебя, как и обещал, – немного растерянно произнёс Аксел.
– Это всё?
– Что? – князя сбивал несвойственный сыну тон.
– Это всë? – твёрже повторил Иттер.
– Если ты хочешь чего-то, скажи, – Аксел поднёс руку к нему, но Иттер отстранился.
– Правды, – кратко ответил он.
– Прости?.. – мужчина собрал застывшую ладонь в кулак, медленно опуская руку.
– Правды, – вновь повторил Иттер, от чего голос его становился раздражённее. – Об Энисе.
Аксел взглянул на брата, но тот отвёл взгляд: "Твой сын – твои проблемы" – читалось в нём.
– Почему вы оба скрывали от меня правду? – поняв, что они так и будут молчать, Иттер не выдержал. – Эниса Растелл, дочь Орвейна Растелла, восточная принцесса. Так трудно было рассказать об этом с самого начала? В чём причина твоего недоверия ко мне? – обратился он к отцу. – Я недостойный преемник, чтобы быть посвящённым в твои княжеские дела, или неугодный сын?
– Хватит! – Прервал его Аксел, продолжив спокойнее, – ты прекрасно знаешь, что это не так.
– Нет не знаю! – возразил Иттер. – Откуда бы? Единственный, кто всегда честен со мной и рядом – это тот, кого вы оба ненавидите больше всего!
Аксел закатил глаза и уже было открыл рот, как Давид еле заметно пнул его, давая понять, что сейчас не место и не время.
– Иттер, поверь, всё, что мы делаем, это для твоего блага, – поклялся Давид.
– Наше молчание не означает недоверие, – заверил Аксел. – Ты мой сын, мой наследник, и я правда... – мужчина сглотнул, стараясь собраться, – люблю тебя. Каким бы ты ни был и как бы ни думал.
Они с Давидом уставились на Иттера, ожидая слов или хоть какой-нибудь реакции на признание. Простояв в давящей тишине, Иттер наконец поднял взгляд и обратился к ним:
– Так докажите это. – Он решительно заглянул им в глаза, а затем, не дожидаясь ответа, развернулся обратно в зал, тихо добавив напоследок, – начните наконец считаться со мной.