Глава 4
– 481 г. е.с. –
– Тихо, видишь? Пригнись.
Иттер послушно присел. В белой шубке и с такими же волосами он легко затерялся в огромном сугробе. Аксел улыбнулся и потрепал сына по голове, туго натягивая тетиву лука. Олень на поляне навострил уши и резко поднял голову. Его дыхание участилось. Кричащий об опасности инстинкт самосохранения заставил зверя резво бросился прочь, почуяв опасность. Иттер разочарованно выдохнул, поднимаясь и выбегая на поляну.
– Ха-ха, не расстраивайся так, всё равно он для тебя пока слишком большая добыча, – Аксел подбадривающие похлопал сына тяжёлой рукой по плечу. – Пошли, найдём лучше что поменьше. Но не переживай! Уверен, ты станешь таким же великим воином, как и я, и сможешь однажды одолеть даже дракона!
– А разве они бывают?
– Конечно, – мужчина присел на корточки и сказал тихо, насторожено, – вон там, прямо за твоей спиной.
Иттер не без страха и любопытства развернулся, затаив дыхание, и внезапно на него вылетела большая сова. Он громко ахнул от неожиданности и упал в снег. По округе разнёсся смех.
– Что ж, никто не рождается сильным и храбрым. Ты ещё наверстаешь своё.
Новый год только настал, принеся с собой сильные морозы. Крупные животные ушли дальше вглубь леса, где подземные воды, соприкасаясь со спящим вулканом, образуют гейзеры, согревающие землю. Охота из-за этого становилась труднее, но всё же голодной смерти не предвиделось: северяне уже давно разводят скот. Раз достойной добычи не ожидалось, а дальше заходить было опасно, особенно для четырёхлетнего ребёнка, Аксел решил вернуться домой. Да и холод поторапливал двух охотников. На выходе из леса они наткнулись на небольшую полянку с мелкими следами на снегу.
– Глянь-ка туда, – князь указал сыну на небольшое укрытие из веточек под кустом.
Под ним, сложив лапки, лежал белый заяц, сливаясь со снегом. Лёгкая добыча, не так ли? Иттер тоже так подумал, поэтому с надеждой посмотрел на отца, достающего лук.
– Что? – удивился он.
Мальчик скромно протянул руки. Аксел улыбнулся.
– Иттер, рановато, не думаешь?
Но он лишь отрицательно покачал головой, продолжая молча требовать оружие. Аксел вздохнул, тяжело тряхнув плечами, откидывая неудобную шубу. Он присел на корточки, втыкая лук для устойчивости в снег, но даже так он чуть ли не на две головы был выше мальчика. Князь аккуратно вложил стрелу, не обойдясь без помощи любопытного сына, и, накрыв хрупкую руку принца своей, натянул упругую тетиву.
– Сам, сам! – просил Иттер.
Аксел негромко выдохнул, понимая, чем это кончится, но всё же расслабил руку и убрал её, продолжая придерживать второй за верхнее плечо лука. Иттер не смог даже натянуть толстую нить, и стрела упала в снег. На голубых глазах выступили слёзы.
– Ох, нет-нет-нет! – поспешил утешить его отец. – Только не надо плакать на таком морзе, как мне потом смотреть в прекрасные глаза твоей матери?
Большие уши зайца уловили звуки из-за деревьев, и, живо вскочив с места, он метнулся в лес. Аксел и Иттер проводили его взглядом. Эмоции мальчика сменились, как по щелчку, и вот уже он не плакал от неудачной попытки, а собрался бежать за зайцем, но князь притормозил его, поймав за руку:
– Гоняться за ним бессмысленно, лучше подождать здесь. Скорей всего он сделает несколько кругов и вернётся.
Дабы скоротать время и не мёрзнуть, они кидались в друг друга снежками, а позже, как устали, лепили снежные фигуры. Иттер скатал два небольших шара и поставил их друг на друга, а у Аксела получилось что-то вроде пузатого дракона, вместо крыльев которого были две ветвистые палки.
Через какое-то время, как князь и обещал, заяц всё же прибежал обратно. Иттер горел желанием вернуться с охоты с добычей, как настоящий взрослый, а потому на этот раз не мешал отцу с этим. Аксел вооружился луком, прицелился и попал точно в цель. От радости Иттер даже подпрыгнул.
– Давай, принеси его и вернёмся домой, – подтолкнул его отец.
Мальчик возбуждённо побежал в сторону добычи, однако, когда до зайца оставалось всего несколько метров, Иттер заметил, как тот дёрнулся. Это заставило принца замедлить шаг, он стал приближаться уже более настороженно, но не теряя любопытства, и чем ближе он подходил, тем чётче становилась картина.
Стрела вошла прямо в шею, из-за чего кровь вытекала пульсирующей струёй. Горячие алые брызги не только испачкали белую шубку зайца, но и окропили снег вокруг. Растекаясь, кровь словно поглощала животное, и Иттеру казалось, что заяц вот-вот потонет в этой луже. Мальчик испуганно перевёл взгляд на черные глаза зверька, которые не успели закрыться. Те же смотрели в ответ с презрением, с осуждением, словно заклеймили маленького принца: "убийца".
– Поохотились? – Аса гневно расхаживала вдоль кровати сына. – Ещё чего удумал, взять ребёнка с собой в лес, когда на дворе такие морозы!
– Это обычная простуда, не стоит так переживать, – Ингард пытался успокоить свою дочь.
– Обычная простуда? Он лежит вторую неделю, прикованный к кровати! А его кашель? Да у меня сердце замирает от этих звуков!
– Лекарь же сказал, он слаб и поэтому...
– И поэтому надо таскать его по сугробам? Он был весь мокрый! Вы что там, в снегу валялись?
Аксел виновато молчал. Он знал, что его сын слаб здоровьем, и всё равно повёл его в морозы в лес.
– Ещё и охота. Он ребёнок, ему только исполнилось четыре, и ты ведёшь его убивать животных? Что, если это оставит след у него на душе?
– Не перегибай, Аса, – тон Ингарда больше не был спокойным и тихим. – Иттер – будущий воин и князь юга. Чем раньше он столкнётся с этим, тем лучше.
– Ты слышишь себя? Ты желаешь своему внуку поскорее столкнуться со смертью?! Неужели я одна здесь желаю своему мальчику спокойной жизни? – её голос срывался на крик.
– Разумеется нет, – в комнату вошёл Бранд со своим волумом. – Но, видимо, лишь мы понимаем, какая это тяжёлая ноша для нашего нежного Иттера. Милая Аса, к сожалению, правление не потерпит в моём дорогом племяннике слабости и жалости и быстро избавит его от детской наивности и мягкосердия, – он приобнял сестру за плечи.
– Нет, я не позволю этому случиться. Мой сын не будет жестоким правителем, помешанным на битвах, – она укоризненно посмотрела на мужа и отца.
– И чего же ты хочешь? Чтобы ребёнок прекратил нескончаемые войны и установил мир и порядок на Севере? Это даже ни одному королю не удалось, что уж говорить о нас, – наконец подал голос Аксел.
– Я просто хочу, чтобы мой сын рос в покое и безопасности!
– Как и все родители, – Аксел подошёл к жене, аккуратно беря её руки в свои. – Поверь, я делаю всё для этого.
– Ты делаешь недостаточно, – она вырвала руки. – Ты скорее оставишь своего сына без отца, чем добьёшься толка от своих походов!
– Аса! – Ингард прикрикнул на неё.
– На Севере всегда были и будут войны. Слишком много несогласных, чтобы можно было договориться о чём-то словами, – Аксел старался сохранить спокойствие в разговоре с женой.
– С тех пор, как на востоке сменился князь, они прекратили свои активные нападки. Неужели нельзя найти время и поговорить с ним? – Аса переводила взгляд с отца на мужа.
Пока мужчины переглядывались, волум Бранда подошёл к кровати и облизал маленькие пальчики мальчика. Раздалось мычание, а потом тихое и хриплое от бесконечного кашля:
– Мама...
Аса моментально подбежала к кровати, прижимая к груди сына.
– Оставьте нас, – устало приказала она дрожащим голосом, и все молча покинули покои.
Женщина ласково гладила сына по таким же белоснежным как у неё волосам. Он потирал ещё сонные глаза, вглядываясь в печально лицо матери.
– Что-то случилось?
– Ничего.
– Ты выглядишь грустной.
Аса промолчала.
– Это из-за того, что мы подстрелили зайца? Ты разозлилась на нас?
– Не говори глупостей, конечно нет, – она заботливо обняла сына крепче, – я не злюсь... на тебя.
Иттер громко закашлял, и эти звуки болью отразились на сердце матери.
– Мне плохо... – обессиленно прошептал мальчик.
– Я знаю, милый, – но Аса не могла ничем помочь, как бы ни хотела. – Поспи ещё немного, и тебе непременно станет лучше.
Она уложила сына обратно в кровать.
– Почитаешь мне?
– Ну конечно. Какую сказку наш принц желает услышать сегодня?
– М-м, про драконов! Отец говорит, что они огромные и дышали огнём!
– Твой отец слишком много говорит. Про драконов нет хороших сказок.
– В-вот как?
Иттер заметно расстроился, и Аса подошла к шкафу. Сделав вид, что читает названия на корешках, она взяла небольшую книгу и вернулась к сыну.
– Давай посмотрим, кажется, в этой книге было что-то про юного принца и маленького дракона, которого он однажды встретил у подножья вулкана.
Мальчик устроился поудобнее и вскоре уснул под тихий рассказ нежного материнского голоса. Женщина закрыла книгу и вернула её на место, покидая комнату сына.
– Княгиня, – жрецы поклонились ей, встречая в дверях храма.
Аса была достаточно религиозным человеком, что уже редкость в окрестностях юга. Она считала, что именно потому с ними и случается столько несчастий – из-за их маловерия. Хоть храм и без того был пуст, с её приходом остальные поспешили покинуть святилище, оставляя её одну. Она встала на колени перед статуей мужчины и женщины. Из белого камня был высечен безликий, как и все боги, Ктахель. Он гордо стоял с расправленными плечами, а из правой руки выходила тонкая золотая нить. Она делала оборот вокруг статуи и обрезалась ножницами в левой руке Сиоаны. Сама же богиня была из чёрного камня и держалась за поданную Ктахелем руку. Элементы их одежды как и нить в руках были из золота, а на месте глаз – голубые алмазы, напоминающие глаза Иттера и первых людей. Эти камни были столь редки, что единственные их представители на всём юге встречались лишь в этом храме и лишь в этой статуе.
Аса сложила руки в замок и склонила над ними голову в молитве. Через какое-то время по полу проскочил свет от открывающихся дверей, огонь свечей дрогнул от порывистого ветра, и в храме раздались тяжёлые и глухие шаги. Кто-то остановился рядом с княгиней, постоял какое-то время, но всё-таки опустился на колени. Хоть женщина и не открывала глаз, она знала, что это был её муж.
Аксел не верил в богов. Или же верил, но не уделял им "должного", как говорила его супруга, почитания и, часто забывая про них, вспоминая, только когда происходит что-то плохое, мол: "во всём виноваты эти боги". Он, может, и не отрицал их существования, но и не верил в их кару, считая лишь себя творцом своей судьбы. И всё же он пришёл в храм. Но не молиться, нет. Он знал, что Аса будет выпрашивать у богов милости для их слабого здоровьем сына, а потому пришёл поддержать её в этом. Когда она закончила, они покинули храм.
– Как бы боги не разгневались, сам Хэрворд посмел почтить их своим визитом, – не поворачиваясь к мужу, проговорила Аса.
– Разве я не отдал им дань уважения? Как же трудно им угодить...
Она не ответила на это ничего. В окне Аса увидела прибывшего Давида со своей семьёй. Два мальчика резво играли в снежки, и она расстроилась, что её сын не может к ним присоединиться. Мужчина внизу придерживал свою жену, на руках которой был белокурый, румяный от мороза мальчик. Он уже давно умел ходить, но часто пользуется слабостью матери, не сходя с её рук, и очень капризничает, когда отец забирал его.
– Как ты относишься к детям? – неожиданно спросила Аса.
– Если ты опять про то, что я как-то не так воспитываю нашего сына... – Аксел тяжело вздохнул.
– Я имела в виду то, что спросила.
– Нормально. Я люблю Иттера и делаю всё, что в моих силах.
– Разумеется, ты его любишь. Я бы прокляла тебя, будь это иначе, и ты знаешь, у меня это получилось бы. Но я не только о нём. Скорее в общем.
– Аса, пожалуйста, говори прямо.
– Я люблю. У Ишты три ребёнка, и в чём-то я ей завидую. Правда, они все мальчики, и это лишь вопрос времени, когда младшему всунут в руки меч. Я не вынесу, если ты испортишь ещё одного моего ребёнка.
– Аса, ты... – его незаметно передёрнуло от её слов. – Ты же не?..
– Нет, – прервала она мужа, – но вполне могла бы быть.
Аксел облегчённо выдохнул. Сейчас было не самое подходящее время.
– Тогда что должно значить твоё "испорчу" нашего сына?
– Ты пытаешься воспитать его как воина. Но ему всего четыре года, а ты уже взращиваешь в нём жестокость.
– Мы охотились. Или добыча пропитания у нас теперь именуется жестокостью? Если ты не знала, княжна, всё мясо, которое попадает тебе на стол, когда-то бегало, плавало или летало, – его голос был твёрд и немного груб.
– В таком случае, буду надеяться, что наш следующий ребёнок будет дочерью.
– Молись об этом своим богам, уверен, тебя они услышат, – Аксел сказал без какого-то упрёка, но из-за усталости от разговора прозвучало именно так.
Он поспешил закончить беседу и направился в тронный зал встречать гостей. Когда их взгляды с Давидом пересеклись, тот отослал своих детей.
– Сходите, проведайте кузена.
Двое мальчиков учтиво поклонились князю и в сопровождении матери с Лиюсом на руках покинули зал.
– Мне не нравится твоё лицо, – Аксел заметил волнение брата.
– Как же ты тогда живёшь с таким?
Они улыбнулись и с широким размахом крепко пожали друг другу руки и обнялись.
– И всё же, что-то стряслось? Неужели мои подозрения насчёт нового князя востока оправдались, и он что-то замышляет?
– Нет, к нашему счастью. Орвейн продолжает молчать. С тех пор, как он сменил почившего брата, от наших людей с востока никаких новостей. Видимо, князь решил заняться своими землями и привести их в кои-то веки в порядок.
– Что ж, у него все шансы на это. У востока довольно выгодное положение, из соседей у них только мы, но, пока весь упор на запад, то до тихо сидящего в своём замке Орвейна мне не будет никакого дела.
Аксел устало сел на трон. Потирая виски, он обдумывал слова брата.
– Ладно, что там с Роханом? Вот уж кому нужно навести порядок на своих землях. Столько лет у власти и всё никак. До сих пор лишь жалкий клочок запада в его руках. Они с собой-то договориться не могут. И с кем я, по мнению Асы, должен вести переговоры? – возмущался вслух князь.
– Острова на западе всегда славились быстрой сменой хозяев, однако Рохан как-то умудряется объединять их каждый раз в борьбе против нас. В любом случае, планы наших соседей не так важны как то, что я хотел рассказать.
– Неужели север? Я думал, если первые люди и выжили на тех землях, то навсегда позабыли дорогу сюда. Они никогда не желали принимать участия в наших распрях.
Аксел увидел отрицательное и напряжённое качание головы Давида.
– Или же, – уже тише он продолжил, – Бранд? Он всё-таки...
– Нет, не он, – мужчина поспешил остановить надумывания князя. – Однако, ты прав в обоих случаях. Враг уже проник в наш дом, но в то же время и столь далеко, что нам не достать его при всём желании.
– Давид, ну хоть ты не говори загадками! Непонятных речей набожной жены мне предостаточно.
– Южане, – кротко ответил мужчина.
Аксел поджал губы, нахмурив брови.
– С тех пор, как ты прогнал их с наших земель, они отправились искать союзников в лице других князей.
– И что же они? – с недоверием спросил мужчина.
– Пока лишь мои предположения. Чтобы попасть на запад, им придётся попотеть. Не думаю, что островитяне пропустят хоть одного на свои земли. Но если такое и произойдёт, Рохан с радостью рассмотрит любые предложения в борьбе против нас. А что касается Орвейна, – Давид помедлил, обдумывая. – Не буди спящего дракона. Возможно, он прогонит их, не желая приносить в свой дом очередную войну, а возможно захочет заключить мир с новыми союзниками.
Аксел с силой сжал трон от злости.
– Я прогнал их не только со своих земель, но и со всего Севера, и вместо того, чтобы вернуться к себе, они решили пойти дальше и глубже пустить корни? Проклятые южане, всё ещё пытаются править на этих землях? Наш тёплый приём всем странствующим и нуждающимся они приняли за слабость? Так не бывать этому больше, и если потребуется, я прогоню их и с других земель!
– Нам бы сначала вернуть наши. Дальние острова в Ледяном океане всё ещё в их руках. У нас пока нет ресурсов, чтобы отвоевать их.
– Если они заключат сделку с нашими соседями, мы окажемся загнаны в угол.
Аксел тяжело выдохнул.
– Что ты предлагаешь? – взглянул он на брата.
– Мы должны опередить южан и первыми связаться с восточным князем. Пошлём официальных послов на переговоры.
– А у нас есть такие? – Аксел усмехнулся.
Откуда бы взяться таким людям, если словами никогда ничего не решалось?
– Найдём. Надо убедить его объединиться против южан и доказать, что те не ищут сотрудничества, а лишь медленно завоёвывают нас. Рохан же и слушать нас не станет.
– Такой, как он, не понимает иного языка кроме как войны. Сосредоточим все силы на нём. Начинай готовиться к походу, я хочу разгромить его в этом году.