Перезагрузка Земли

Прошла первая неделя их новой жизни вместе. Она словно растворялась в мягком солнечном свете и запахе трав, в голосах птиц и тихих шорохах леса, в нежных прикосновениях и бесконечно тёплых взглядах.

Саша и Лёша снова спали рядом, как когда-то, как всегда. Теперь — по-настоящему вместе. Часто Лёша читал вслух, устроившись рядом, а Саша лежал, уткнувшись лбом в его бедро или живот, слушал и медленно проваливался в сон. Он засыпал под ритм его голоса, под знакомую, родную интонацию, которую когда-то сам ему и подарил. Иногда, прежде чем уснуть, Саша тянулся к Лёше, чтобы коротко коснуться губ, словно подтверждая реальность всего этого.
Днём они уходили в лес. Вместе охотились — чаще всего на кабанов или диких птиц. Иногда Лёша показывал Саше укромные места, где можно было найти гнёзда с перепелиными яйцами. Они брали ровно столько, сколько нужно, и всегда оставляли часть — «чтобы жизнь продолжалась», как говорил Лёша.

Саша всё чаще ловил себя на том, как просто смотрит на Лёшу. Когда тот что-то мастерил, возился с травами, чистил дичь или читал, свернувшись с книгой на тёплой подстилке — в такие моменты Саша чувствовал, как всё внутри него затихает. Просто любовь. Без вопросов, без тревог. Такая простая и такая глубокая.
Тень и Луна за это время стали неразлучны. Они играли, гонялись друг за другом, рычали в шутку, иногда ложились рядом, уткнувшись носами. Их голоса часто звучали в тишине, как живая музыка их маленького мира. Саша иногда с улыбкой говорил, что волки умеют чувствовать настоящее.
Каждый вечер Саша разводил огонь, а Лёша приносил воду и что-то для еды. Иногда они не разговаривали, просто сидели рядом, смотря в закат или на звёзды, чувствуя плечо любимого рядом, ощущая тепло, покой, свою «домашнюю» правду, обретённую наконец.

Они привыкали друг к другу заново — и это было прекрасно.

***

Это был ясный, свежий день. Они гуляли, как обычно — по заросшим тропам, где когда-то был парк. Заросли кустарника переплетались с молодыми деревьями, клумбы давно превратились в зелёные холмики, кое-где ещё можно было различить очертания скамеек, склонившихся под мхом и травой. Саша и Лёша шли за руку, болтая о пустяках и с наслаждением чувствуя, как их пальцы переплетены. Спереди уверенно ступал Тень, улавливая каждый шорох и запах. А вот Луна шла медленно, всё чаще останавливаясь, стараясь прилечь на мох или на землю в тени.
Лёша нахмурился. Это было не похоже на неё.
-Луна... - он отпустил Сашину руку и присел рядом с волчицей. - Что с тобой целый день происходит..?
Он провёл рукой по её бокам, внимательно посмотрел в глаза, потом аккуратно потрогал живот. Внутри всё сжалось. Может, съела что-то ядовитое?
Саша подошёл сзади, присел рядом, прищурился на волчицу, на Лёшу... и вдруг усмехнулся, будто всё понял раньше, чем Лёша успел придумать худший вариант.
-Лёх, - сказал он мягко, положив руку на его плечо. - так она беременна.
-Что?! - Лёша резко обернулся к нему, широко распахнув глаза. Его голос сорвался на крик, а лицо выражало неподдельный шок. - Ты чё несёшь?!
Саша рассмеялся, но не злобно — от нежности и забавы над реакцией Лёши.
-Ну, смотри сам: животик уже округлился, с утра Тень ей отдал свою еду, да и она стала есть почти вдвое больше. Это классика.

Лёша моргнул несколько раз, будто не мог поверить. Он перевёл взгляд на Тень, который стоял неподалёку и как ни в чём не бывало смотрел в небо. Потом снова на Луну, которая, как назло, удобно улеглась в траву и тихонько выдохнула, прикрыв глаза.
-Ты хочешь сказать, что... - Лёша говорил медленно, будто каждое слово надо было прожевать. - Это всё твой Тень!
Саша обнял его за плечи, притянул ближе и улыбнулся:
-Ну а что? У нас же теперь всё как у людей. Семья, дом... любовь с первого взгляда, помнишь?
Лёша, всё ещё в полушоке, засмеялся, прижавшись к Саше:
-Это... это же пиздец...
-Ага. - кивнул Саша. - И, кажется, теперь в нашей стае прибавится.

Волки тем временем снова поднялись и медленно пошли дальше по тропе — Тень рядом с Луной, чуть медленнее, чуть осторожнее. А Лёша и Саша шли следом, уже не просто пара — семья.

***

Дом встретил их теплом — и запахом сушёных трав, и шелестом плотных занавесок на ветру, и тихим уютом, который не сразу можно назвать словами. Пока Саша раскладывал принесённые перины и одеяла у стены, Лёша возился с мягкими тряпками, создавая уголок для Луны. Они с Сашей нашли и притащили с собой всё, что могло бы быть удобно и мягко: старые матрасы, подушки, мешки с мхом и тканями. Тень обнюхал каждую складку, обошёл кругом и, наконец, лёг в одном из углов, устраивая место для своей подруги. Луна, медленно, степенно подошла и улеглась рядом, а Тень сразу подтянулся ближе и положил морду ей на спину.

Саша смотрел на них и чуть улыбался, прислонившись к косяку, когда услышал, как Лёша тихо подошёл ближе. Тот остановился рядом, на секунду молчал, потом задал вопрос, который давно крутился в его голове:
-Саша... ты думал когда-нибудь о том, чтобы вернуться в деревню?
Саша повернулся к нему, взгляд его был спокоен, чуть задумчив.
-Думал, конечно. - кивнул он. - Я скучаю. По родителям... по Димитрию. По обычной жизни, какой она была. Но... - он сделал паузу и посмотрел Лёше в глаза. - Я не вернусь туда один. Я однажды уже совершил эту ошибку.
Лёша, услышав это, отвёл взгляд и слегка улыбнулся. Он сел на край стола, глядя на пылающее в печке пламя, и тихо сказал:
-А я... я хочу вернуться. Вместе.
Саша не удивился, только немного наклонил голову:
-Почему?
Лёша провёл ладонью по волосам, вздохнул. В его голосе была искренность и усталость, накопленная за месяцы одиночества.
-Потому что... я до сих пор чувствую, что та деревня — это мой дом. Не просто воспоминание, не просто прошлое. Там всё ещё есть часть меня. И ещё... кто-то должен будет принять роды у Луны. - Он усмехнулся и посмотрел на Сашу. - И... я просто хочу увидеть людей. Поговорить с кем-то, кроме тебя, прости. - Он мягко толкнул плечом. - Я... так заебался быть один. Нам нужен мир, Саш.
Саша медленно кивнул. Он понимал. Он чувствовал то же самое, просто не говорил об этом вслух.
-Хорошо. - сказал он. - Тогда мы вернёмся. Вместе.

Лёша улыбнулся, и в его глазах было что-то очень простое и настоящее — как первый луч солнца после долгой ночи.

Тишина после разговора повисла мягко, как покрывало. Лёша уже собирался подняться, но Саша вдруг подался вперёд и, с хитрой полуулыбкой, протянул:
-Поговорить с кем-то, кроме меня, да?
Он ухмыльнулся, сделал шаг — и прежде чем Лёша успел опомниться, ткнул его пальцами в бока. Лёша вздрогнул, от неожиданности дёрнулся назад, но Саша не отставал: ещё одно быстрое движение, и Лёша уже отступал, смеясь и отбиваясь.
-Саша! Не-е-ет! Прекрати! - смеялся Лёша, прикрывая бока ладонями, но всё тщетно.
-Ага! Значит, скучаешь по другим людям, да? По другим, Лёшенька?
-НЕТ! Я просто... просто... - Лёша не мог выговорить ни слова - Он смеялся, хватая воздух, и вдруг, неожиданно, рванул вперёд. Их тела столкнулись, и Саша с коротким «О!» отлетел назад, прямо на край кровати.
-Ах ты! - выдохнул он с весёлым удивлением, когда Лёша, воспользовавшись моментом, забрался сверху и, почти гордо, навис над ним. Волосы Лёши растрепались, дыхание сбилось, на губах играла победная ухмылка.
-Видал? Слабый я, да?
-Подожди... - Саша чуть приподнялся на локтях и прищурился. - Ты что, повалил меня?
-Похоже на то. - Лёша кивнул, по-прежнему сияя.
Саша вдруг напряг мышцы и, с лёгким, но уверенным движением, перекинул Лёшу на спину. Тот с коротким «эй!» оказался под ним, растрёпанный, смеющийся.
-Саша! - смеясь вскрикнул Лёша. - ну нечестно!
-Всё честно. - сказал Саша, улыбаясь, тяжело дыша от смеха. Его ладони лежали по обе стороны от Лёши, лицо близко. - Ты стал сильнее, это да. Но я всё ещё сильнее тебя. И всегда буду.
Лёша посмотрел на него снизу вверх, щёки покраснели, губы всё ещё несли на себе остатки смеха. Он улыбнулся — по-настоящему, широко, как раньше.

Саша склонился над ним, и, глядя на сияющее лицо младшего, сам не сдержал улыбку. Она была такая, как раньше — тёплая, нежная, чуть кривая. Лёша всё ещё смеялся, у него сбилось дыхание, щёки горели от игры, глаза блестели, а губы то и дело расплывались в тихий, довольный смешок. Он был счастлив — и Саша это чувствовал всем сердцем.
-Придурок... - шепнул он, и прежде чем Лёша успел ответить, Саша поцеловал его.

Целовал легко, мягко, со смехом на губах. Их улыбки встретились, переплелись в поцелуе — неуклюжем от смеха, но оттого ещё более настоящем. Лёша выдохнул сквозь этот поцелуй и тоже потянулся к нему, обвивая его шею руками, отвечая сразу, не раздумывая.
Это был поцелуй без стеснения, без пауз. Поцелуй, в котором таились и детские игры, и взрослая любовь. В нём было всё: скучание, преданность, счастье от того, что они снова вместе.
Когда Саша оторвался на секунду, он остался так близко, что их носы едва касались друг друга. Лёша посмотрел на него с сияющими глазами и тихо, почти не дыша, прошептал:
-Я люблю тебя.
-И я тебя... - ответил Саша, коснувшись губами его щеки. -...очень люблю.

***

Ночь опускалась на город медленно и мягко, как тёплое одеяло. Комната наполнялась приглушённым светом от луны за окном и тихим треском огня в мангале, где догорала последняя ветка. Внутри было тихо, спокойно, по-настоящему уютно.

Саша и Лёша лежали вместе, как и каждую ночь последней недели. Лёша — спиной к Саше, уткнувшись щекой в подушку, расслабленный, почти уснувший. А Саша — рядом, прижавшись всем телом, его сильная рука лежала у Лёши на животе, скользила вверх к груди, затем обратно вниз, медленно, ласково. Он дышал ему в затылок — ровно, тепло, успокаивающе. Лёша невольно улыбался, чувствуя, как любимый будто охраняет его даже сквозь сон.

Всё было идеально, ровно до того момента, пока кровать слегка не качнулась.
Луна, неспешно и мягко, запрыгнула к ним. Она устроилась у их ног, свернувшись в клубок, и тихо фыркнула, кладя морду на лапы. Её янтарные глаза полуприкрылись, она лишь тихо дышала, уже погружаясь в сон.
Саша чуть приподнял голову, чтобы взглянуть.
-У нас гости. - прошептал он, прижимаясь подбородком к плечу Лёши.
Тот только хмыкнул в ответ, не открывая глаз, но довольная улыбка скользнула по его губам.

Спустя ещё минуту, следом за Луной на кровать уверенно запрыгнул и Тень. Он двигался с осторожностью, как будто знал, что людей тревожить не стоит, но рядом с Луной он расслабился — улёгся так, чтобы прижаться к ней боком, обвить её своим телом, словно защищая даже во сне.
Саша и Лёша замерли в тишине, слушая, как волки сопят, как потрескивает последняя искра в углу комнаты, и как дышат друг друга. Саша чуть крепче прижал Лёшу к себе, провёл пальцами по линии живота вверх, и остановился, чувствуя, как тот дышит.
-Ты спишь? - шепнул он.
-Почти... - отозвался Лёша сонным голосом. - Но, если честно... так хорошо, что даже спать не хочется.
-Тогда просто лежим. Вместе. - Саша тихо улыбнулся и коснулся губами затылка Лёши.

И они лежали. Под покровом ночи, под защитой волков, под светом луны — дома.

Саша молчал минуту, глядя в потолок, потом тихо сказал:
-Я видел. Шрамы. На животе, на ногах.
Лёша не ответил. Только чуть напрягся.
Саша продолжил:
-Тогда, ещё в деревне... я нашёл лезвие. На полу. Потом — всё понял. Когда мы... были рядом. Они были свежие.
Пауза. Тишина. Лёша отвернулся ещё сильнее.
-Я не хотел лезть... - тихо добавил Саша. - Просто... мне надо понять. Не для любопытства. Не для драмы. Для нас.

Лёша медленно выдохнул. Потом сказал:
-Я начал тогда, когда ты отдалился. Когда перестал смотреть. Когда ты был с ней. - Он говорил глухо, но прямо. - Я не умел говорить. Не знал как выразить это. Оно всё сидело внутри, всё это... сжималось, и... я не знал, куда девать...
Саша ничего не сказал.
-...Это не потому что я хотел умереть. - добавил Лёша. - Это было как способ хоть что-то почувствовать. Или наоборот — притупить.
-Когда ты перестал? - тихо спросил Саша.
-Когда ушёл. - ответил Лёша. - Когда понял, что один, но хотя бы могу быть собой. - Он обернулся. Глаза были сухие, спокойные. - И да. Я знаю. Про ту ночь. С Дианой. Всё знал с самого начала.
Саша только кивнул. Не стал оправдываться.
-Прости... - тихо сказал он.
-Уже. - ответил Лёша. - Я давно с этим разобрался.

И снова тишина. Но теперь она не давила.

Саша не ответил. Просто молчал. Лицо его было неподвижным, но пальцы сжались в одеяле. Несколько секунд — и он резко, будто не выдержав, потянул Лёшу к себе.
Обнял крепко, намертво, как будто только так мог удержать его рядом.
Лёша не сопротивлялся. Он просто прижался лбом к груди Саши, обняв в ответ. Им не нужно было ничего говорить. Всё уже было сказано — и вслух, и молча, за все эти месяцы и годы.
Саша провёл рукой по волосам Лёши. Медленно, успокаивающе. Так, как тот всегда любил. Тот вздохнул и затих. Дыхание стало ровным, лёгким, он засыпал.
И уже почти во сне, Лёша уловил шёпот. Почти не слышный:
-Прости меня, малыш...

Он ничего не ответил. Просто дышал, обнимая Сашу.
А Саша не мог заснуть. Он лежал с открытыми глазами, глядя в темноту.
Совесть жгла, мысли крутились в голове кольцом. Он вспоминал каждую свою ошибку.
И знал — вина не на Лёше. Вся боль была результатом его собственных решений.
Он прижал Лёшу крепче. Как будто боялся снова потерять.

***

Следующие две с половиной недели превратились в неспешное, но полное событий странствие — не просто путь, а возвращение к чему-то важному. К себе. К дому, в самом тёплом значении этого слова.
Саша вел их тропами, по которым когда-то уже проходил. Он узнавал деревья, камни, даже запахи. Он когда-то оставлял едва заметные метки на коре деревьев — царапины ножом, повязанные травинки, и Лёша удивлялся, насколько хорошо всё это сохранилось. Он почти не задавал вопросов — просто шёл рядом, держась за руку или касаясь плеча Саши.

Дни были наполнены движением: утренние сборы, путь по узким заросшим тропинкам, охота и поиски воды. Тень всегда был впереди — он приносил птиц, мелких грызунов, а однажды затащил в лапах зайца. Для Луны — только для неё. Она всё больше отдыхала, иногда отставала.
Ночи... они были особенными. Иногда Саша предлагал забираться повыше — на толстые ветви древних деревьев, где ветер разносил запах листвы и не было слышно даже собственных мыслей. Иногда — укрывались у корней, где было тепло, где ветви образовывали что-то вроде гнезда.

Они не скучали по заброшенному дому. Удивительно, но нет. Поначалу Лёша иногда вспоминал запах трав и их мягкую постель, но с каждым днём он ловил себя на том, что теперь — по-настоящему дышит. Как будто там, в том уюте, он всё равно оставался в тени прошлого.
-Думаешь, мы правильно сделали? - спросил он однажды вечером, когда они лежали у костра, прижавшись друг к другу под одним одеялом. - Что ушли?
Саша не ответил сразу. Он провёл пальцами по его спине, чуть прижимая к себе.
-Да...мы не привязаны к месту, ты ведь сам говорил что дом там где сердце не болит...

И Лёша кивнул. Потому что это было именно то, что он чувствовал. Они не потеряли дом — они взяли его с собой.

***

Последние два дня пути ощущались иначе — словно шаг за шагом они входили в прошлое, оставляя позади не только леса, но и что-то тяжёлое, нераскрытое. В воздухе витал запах влажной травы и костров — знакомый и такой родной. Лёша замедлил шаг, всё чаще всматриваясь в деревья. Это место — он знал его. Узнавал даже камни, на которых когда-то сидел в одиночестве, прячась от всех.

И вот, сквозь кусты, сквозь лёгкий туман, на открытом лугу показались несколько женщин. Они собирали травы, аккуратно срезая стебли серпами, слаженно и молча, как было принято в деревне. Лёша на миг замер, сжав ладонь Саши крепче.
-Это они... - выдохнул он. - Я их помню.
Саша кивнул и сделал шаг вперёд.
-Эй! - громко, но мягко крикнул он.
Женщины подняли головы. Одна, другая... И вот, все трое застынут на месте. Мгновение — и они сорвались с места, роняя пучки трав, бросившись к парням. Объятия были крепкими, радостными и тёплыми. Женщины обняли Сашу и Лёшу по очереди, рассматривали их лица, словно не веря, что видят живыми.
-Лёшенька... - прошептала одна, та, что раньше учила его читать. - Привет, родной.
И Лёша, не отводя взгляда, уверенно и с лёгкой улыбкой ответил:
-Привет.
И это слово прозвучало, как начало новой главы. Женщины переглянулись, почти прослезились.
-Пожалуйста. - тихо сказал Саша. - не говорите пока никому. Мы хотим зайти тихо... кое к кому.

Женщины кивнули, не задавая вопросов. Лёша поблагодарил их взглядом. Они вернулись к своим травам, но на лицах их остались широкие, радостные улыбки.
Саша и Лёша обошли деревню стороной, обходя людные тропинки, не привлекая внимания. Они шли вдоль домов, за которыми скрывались в тенях. Тень шёл впереди, внимательно высматривая дорогу, а Луна шагала сзади, уставшая, но спокойная. Всё вокруг было знакомо, но будто изменилось за это время. Или изменились они.
Наконец они подошли к нужному дому. Дом Димитрия. Он стоял крепко, как и раньше. Знакомая дверь, знакомые стены. Было тихо.
-Похоже, его нет... - прошептал Лёша.
-Нам повезло. - ответил Саша.

Они вошли внутрь. Всё на месте: вещи, запах дерева, старый стул у окна. Дом не изменился. Только теперь в него вернулись те, кого он ждал. Саша и Лёша сели у стены, почти не разговаривая. Просто рядом. Просто вместе. Они ждали...

Димитрий зашёл в дом и замер, будто остановилось всё вокруг. Взгляд его метнулся от одного к другому — Саша, Лёша... живые, настоящие. Он выдохнул, и лицо его расплылось в настоящей, тёплой улыбке, той, которую раньше они видели редко. Он шагнул вперёд и почти подбежал, обнял сразу обоих, так крепко, что Лёша даже хрипло рассмеялся.
-Где вы были, чёрт вас возьми?! - голос Димитрия дрожал от эмоций. - Вы как? Всё это время...

Парни начали рассказывать. О заброшенном городе, о том, как Саша нашёл следы и метки, как они устроились в здании с солнечными окнами и заросшим садом. Рассказывали про волков, про Луну, про книги, про осень, про охоту и чай из трав. Лёша говорил много — теперь он мог, и Димитрий слушал с нескрываемой гордостью, будто наблюдал за ростком, что прорвался сквозь лёд.
Они не вдавались в мелочи. Только важное. Только то, что стоит удержать в памяти.
-Теперь мы семья... - сказал Саша в конце, посмотрев на Лёшу, а потом на Димитрия.
-Я знал это. Всегда знал что так и будет. - Сказал старейшина с нескрываемой улыбкой.

Когда они втроём вышли из дома Димитрия, солнце уже стояло высоко, разливая по деревне тёплый свет. Воздух был насыщен ароматами зелени, пряных трав и дерева. Сразу же к ним подошёл старейшина, опирающийся на резной посох. Он смотрел на Сашу и Лёшу внимательно, сдержанно, как и подобает его возрасту — но глаза его мягко светились.
-Сегодня вечером, - сказал он, обводя их взглядом. - вся деревня будет у реки. Мы устроим праздник. Люди должны знать, что вы вернулись домой.
Саша и Лёша молча кивнули. Не потому что не хотели говорить — просто в такие моменты не нужно слов.

***

Домик, в который они вернулись, стоял так же, как и два года назад. Покосившаяся калитка, выцветшие ставни, лёгкий запах сухой земли и дерева. Внутри всё было тихо, пыльно, но будто ждущее их. Как будто стены помнили.
Саша первым прошёл внутрь, широко распахнув двери. Лёша остановился на пороге, осматриваясь, будто впитывая каждый знакомый предмет, каждый угол. Всё было на месте — их глиняные кружки, старая скамья у окна, полка с пустыми бутылками, рисунки на стене, которые Лёша когда-то делал углём.

-Как будто и не уходили... - тихо сказал Саша, и поставил на стол свою сумку.
Они не принесли много. Мягкие подушки и одеяла — в первую очередь для Тени и Луны. Лёша аккуратно разложил принесённые книги на полке, и заметно оживился, когда Саша достал ещё несколько — те, что он нашёл специально для него, в одном из старых учебных зданий.
-Ты их прятал? - спросил Лёша, глядя на обложки.
Саша пожал плечами, усмехнулся.
-Хотел подарить, когда вернёмся.

Всё остальное было по мелочи: нож, кремень, заварка трав, перевязочные ткани.
Их волки сразу нашли себе место — Тень лёг у очага, а Луна, беременная и осторожная, улеглась на толстом одеяле у стены.
Парни же, не раздеваясь, улеглись на кровать, просто чтобы закрыть глаза. Лёша прижался спиной к Саше, а тот привычным движением обнял его за живот. Всё было так, как когда-то — только теперь ещё тише, ещё теплее.

До самого вечера они не разговаривали. Просто лежали. Впитывали покой. Дом.

***

Вечером воздух над деревней стал мягче и прохладнее. Над горизонтом расползались розовые облака, ветер доносил аромат дыма и пряных трав. Перед выходом Саша насыпал корм в миски, погладил Тень по загривку. Лёша принёс воды для Луны и аккуратно почесал её за ухом.
-Ты справишься без нас? - шепнул он, присаживаясь рядом с волчицей. Та лениво приоткрыла глаза, не издавая ни звука. Тень тут же встал рядом, будто говоря: иди, я останусь с ней.

Парни вышли из дома, и сразу почувствовали, как воздух переменился — небо уже темнело, но издалека, со стороны реки, доносился огонь костров, щёлканье смеха и громкие голоса. Пахло жареным мясом, дымом и медовыми травами.
Они пошли по тропинке, ведущей к воде. Тень, как только увидел костры, бросился вперёд, радостно виляя хвостом. Луна же шла неспешно, степенно, сохраняя достоинство — в её походке уже появилась некоторая тяжесть.

Когда деревенские заметили парней, сначала послышался удивлённый гул, а затем — хлопки. Кто-то начал аплодировать, кто-то выкрикивать их имена. Они шли сквозь людей, и казалось, что весь народ деревни собрался у реки. Кто-то хлопал по плечу, кто-то крепко обнимал.
-Саша! Лёша! - раздался чей-то голос из толпы. - Домой вернулись!

Саша чуть улыбнулся, слегка смущённый, но кивнул всем, кто подходил. Его сразу окружили старшие мужчины, начали расспрашивать, подливать в кружку горячего настоя, хлопать по плечу. Он, как всегда, говорил мало, но тепло.
Лёшу же почти сразу нашёл Илья — тот самый парень, что когда-то помогал ему разбираться в буквах и словах. Сейчас он был чуть старше, борода заметно выросла, но взгляд остался прежним — добрым.
-Ты заговорил... - сказал Илья с улыбкой, искренне удивлённый и радостный.
-Да... - просто ответил Лёша, и они тут же погрузились в разговор — негромкий, но живой, словно никогда и не было этих двух лет тишины.

Вокруг играли на самодельных инструментах старики — весело, звонко, неуверенно, но с душой. У костров жарились шампуры с мясом, женщины носили миски с травами и похлёбкой. Дети гонялись за Тенью, а тот лаял игриво, бегал кругами, иногда оглядываясь на Луны — та осталась лежать неподалёку, усталая, но довольная.
Саша и Лёша, каждый в своей части этого праздника, оглядывались друг на друга — взгляд ловил взгляд, улыбка звенела внутри. Они были дома. И деревня принимала их — без слов, без допросов, просто с радостью.

Саша стоял у костра в кругу знакомых лиц, старых друзей из деревни. Они смеялись, обменивались историями, поддразнивали его за длинные волосы по ушей, что он отрастил, и про то, что он стал «почти как волк».
Он улыбался в ответ, немного смущённый, но искренне рад, что они не забыли его. Огонь освещал их лица мягким светом, на фоне звучала простая музыка, кто-то хлопал в ладоши, кто-то напевал.
-А вот и ещё один призрак прошлого... - послышался голос за спиной.

Он обернулся. Диана.

Она подошла ближе, чуть склонив голову набок, с той самой улыбкой, которую Саша давно перестал воспринимать как настоящую.
-Привет... - протянула она своим тихим, почти игривым голосом. - Я скучала...
Она потянулась к нему, будто хотела обнять, но Саша сразу шагнул назад. Спокойно, но жёстко. Он не позволил ей даже дотронуться.
-Не надо. - коротко бросил он.
Вокруг стоящие парни — его друзья — сделали в унисон:
-Ууууу...
Нехитро, но выразительно. Кто-то даже прижал кулак к губам, сдерживая усмешку. Диана моментально напряглась, оглянувшись на них.
-Серьёзно? - она сверкнула глазами, но тон остался притворно нежным. - Ты правда такой теперь?..

В этот момент к группе подошли Илья и Лёша. Лёша сразу почувствовал напряжение. Он встал чуть ближе к Саше, взгляд направил на Диану — прямой, твёрдый. Она скользнула по нему взглядом, словно мимоходом.
-Ты всё ещё с ним? - спросила она, будто изумляясь. И добавила тише, но с ядом: - Жаль тебя. Очередной.
Лёша не сразу отреагировал. Просто перевёл взгляд на неё, на секунду — долгую, тяжелую. А потом медленно, совершенно спокойно сказал:
-Я однажды исчез, и могу помочь исчезнуть тебе.

Вокруг на секунду стало тихо. Слишком тихо.
Даже Илья выпрямился, бросив на Лёшу взгляд — не испуганный, скорее поражённый.
Это было не похоже на Лёшу, которого все здесь знали. Но это был он — настоящий.
И в его голосе не было угрозы. Это была констатация факта. Обычное дело, сказанное ровно, по-старому.
Диана сбилась на месте. На лице — злость и страх одновременно.
Чтобы не показать испуг, она резко фыркнула:
-Правда? Ну конечно, защищаешь его... Думаешь, ты первый?
-Диана. Успокойся. - Саша шагнул вперёд.

Она открыла рот, будто хотела ответить, но в этот момент Лёша, не сдержавшись, сделал шаг и резко толкнул её. Не сильно, не с яростью — просто так, как парни иногда толкают друг друга.
Она была такого же роста, как и он. Лёша даже не придал этому значения.
Но Диана отшатнулась, пошатнулась, и... расплакалась.
Слёзы вырвались неожиданно даже для неё самой. Она тут же отвернулась, развернулась на пятках и быстро ушла прочь, расталкивая плечами прохожих, чтобы никто не увидел её лицо.

Осталась пауза.

Лёша стоял между Сашей и Ильей, сжав губы, сжав руки в кулаки. В груди всё ещё звенела ярость — не потому, что она была опасна, нет. А потому что она пыталась снова разделить их.
Он не посмотрел ни на кого и просто, тихо, будто сам себе сказал:
-Заебала уже...
Илья сглотнул, покосившись на Сашу, но ничего не сказал.
Саша смотрел на Лёшу. Не с упрёком, не со страхом. Только с пониманием. И лёгкой усталостью.
Он шагнул ближе, едва заметно коснувшись плеча Лёши.
-Малыш...успокойся.

***

Саша и Лёша не ушли домой. Праздник был не только для них — он был о них. И несмотря на то, как резко оборвался разговор с Дианой, они остались. Остались ради тех, кто по-настоящему ждал их, скучал и был счастлив их возвращению.
Немного погодя, у большого стола у костра появился Димитрий, с широкой улыбкой и глиняным кувшином в руках.
-Это моё. - сказал он, разливая вино в простые деревянные чаши. - Два года выдержки. Особый случай.
Он подмигнул Саше, подал чашу Лёше. Парни выпили — терпкое, густое, с лёгким запахом трав и чего-то сладкого, как вечер после грозы.

Дым от костров поднимался в небо, растворяясь среди звёзд. Деды из деревни играли на старых инструментах — гудели флейты, натужно бренчали струны, кто-то бил в бочонок, как в барабан. Музыка была простая, но настоящая, с душой. Она текла по венам, как вино.
Вся деревня гуляла, как будто завтра не существовало. Люди смеялись, пели, обнимались, старики танцевали с внуками, женщины плели венки и кидали их в реку, мужчины подкидывали детей на плечи, как когда-то, когда всё было по-другому. Но в эту ночь — всё вернулось.

Тень бегал среди людей, добродушно рыча, получая объедки с чьих-то тарелок, а Луна, спокойная и уже тяжёлая, лежала у огня, греясь, наблюдая за всеми с полузакрытыми глазами. Её не тревожили — наоборот, кто-то положил ей мягкую ткань, подстелил, как для почётной гостьи.

Саша сидел на большом поваленном бревне, Лёша — рядом, ноги вытянуты вперёд, чаши с вином в руках.
Они молчали, просто смотрели на огонь, на людей. Музыка лилась через костры, через травы, через дыхание ночи. Всё это было... правильно.
-Луна сегодня красивая... - Сказал младший фразу из одной книги которую он читал Саше по вечерам.
-Такая красивая, что умереть можно... - А Саша знал ответ, ведь всегда слушал то, как читает его мальчик. - я пиздец пьян...
-Я тоже...

Лёша сидел боком, плечом прижавшись к Саше, и на миг просто посмотрел на него. Улыбка тронула его губы — неуверенная, ленивая, счастливая. Саша наклонился ближе, почти неосознанно, и их губы встретились.
Сначала осторожно — будто пробуют, будто вспоминают. Но через секунду Лёша подался вперёд, целуя чуть смелее, чуть глубже. Его пальцы легли на щёку Саши, скользнули к затылку, зарылись в волосы. Саша ответил — одной рукой обвил его за спину, а другой провёл вдоль линии подбородка, вниз, к шее, будто хотел зацепиться за это мгновение.
Их губы двигались в медленном, нетрезвом ритме — в каждом касании было тепло, расслабленность и голод по близости. Язык Лёши скользнул по нижней губе Саши, Саша улыбнулся в поцелуй, чуть сжал пальцы на талии младшего, притянув ближе. Лёша вскинулся навстречу, забрался чуть выше на колени Саши, не отрываясь, дыша тяжело, но не прерывая поцелуя.

Их пальцы скользили по одежде, по коже под ней, но не с жадностью — с ленивой нежностью. Это не был поцелуй страсти, это был поцелуй дома. Поцелуй тех, кто наконец-то рядом.

***

Переход был почти бессознательным. Как они оказались в доме — никто из них толком не вспомнил. Всё было размыто: огни праздника, чьи-то голоса, лёгкий ветер, тепло пальцев, скользнувших по руке. А потом — резкий толчок двери, скрип половиц и резкий, жадный поцелуй, который Саша не смог больше сдерживать.

Лёша оказался прижат к краю стола. Его спина выгнулась, ладони упёрлись в деревянную поверхность, а Саша накрыл его губами с напором, почти с отчаянной жадностью. Он целовал снова и снова, не давая Лёше опомниться — коротко, с нажимом, будто боялся потерять этот момент. Пьяное вино всё ещё пульсировало в крови, но куда сильнее — то, как Лёша стонал губами в его рот, как отвечал на поцелуи, цепляясь за плечи, подаваясь ближе.
Саша стоял между его ног, прижавшись всем телом, его руки скользили по бокам Лёши, вниз, к талии, назад — притягивая, требуя. Он целовал небрежно и глубоко, чуть прикусывал нижнюю губу, чувствовал, как учащённо бьётся сердце под его пальцами.
Лёша запрокинул голову, и Саша сразу перешёл к шее, к ключицам, к уголку уха — горячо, не останавливаясь. Лёша был расслаблен, пьян от вина и поцелуев, его руки дрожали, но не отпускали Сашу.
Всё было размыто, как вспышка желания на фоне тёплого, тихого вечера. Никакой спешки, только сбивчивое дыхание, губы, движения, смешки сквозь поцелуи — и счастье, что они здесь, вместе, без страха и оглядки.

Лёша был прижат к столу, его дыхание сбивалось от поцелуев — глубоких, пьяных, жадных. Саша целовал его снова и снова, будто не мог надышаться, будто боялся отпустить. Он держал Лёшу за талию, притягивая ближе, теснее, не оставляя ни сантиметра расстояния между ними.
Смех сквозь вино, дрожащие пальцы, спотыкающиеся движения. Лёша, смеясь, запрокидывал голову, и Саша тут же касался его шеи губами, оставляя на коже мягкие следы. Ткань одежды мешалась, скользила по полу. Шумно дыша, Лёша прижимался к нему крепче, хватался за плечи, за волосы, будто хотел удержать этот момент навсегда.

Саша двигался уверено, потому что желание разложить своего мальчика на столе было сильным, потому что Лёша выглядит со спины слишком сексуально.
Стол скрипел под ними, но они не замечали. Близость была громкой, полной жарких прикосновений, сдавленного смеха, перехваченного дыхания. Ни стыда, ни колебаний. Только желание быть рядом, раствориться друг в друге.

Саша скользил в младшего медленно, но с нарастающей настойчивостью — словно каждый поцелуй был голодом, каждый вздох — огнём. Ноги Лёши подкашивались, кончики пальцев держались за краи стола создавая больше скрипа. Саша развернет своего парня к себе вновь усаживая на стол чтоб насадить на свой член, который Лёша так любит чувствовать в себе. Посмотреть ему в глаза — затуманенные, блестящие, и такие родные.
Он провёл ладонью по щеке, скользнул к шее, вниз, вдоль груди, снова прижимая его к себе.
-Я люблю тебя... - выдохнул он, и Лёша ответил только тихим стоном, снова целуя его, упрямо, почти болезненно.

Их страсть была как лихорадка. Они вновь и вновь притягивали друг друга, руки скользили по телу, по изгибам. Лёша обнимал Сашу за шею, головой лежал на том плече и выдыхал стоны в его ключицы. Его тело было в руках Саши, который сам игрался с тем, когда Лёша кончит. Дыхание у них сбилось, они рвано ловили воздух.
Смех вырывался сквозь горячее дыхание — пьяный, счастливый.
Вино не отпускало, только усиливало каждое движение, каждую эмоцию. И когда казалось, что можно выдохнуть — снова вспыхивал огонь, и всё начиналось сначала.

Они не знали, сколько прошло времени. Только знали — это было правильно. Они вместе. Они дома.